ТАКСИДЕРМИСТ

классической идеи одной версии никуда не деться. А что, если попробовать не концентрировать усилия на одном направлении, а наоборот – распылить. Закинуть удочки в разных местах информационного пруда. Глядишь, где и клюнет. «А ведь клюнет!» - с этой радостной мыслью, осветился отблеском фейерверков скорых побед потолок, Фёдор счастливо побежал босиком, в одних синих трусах в мелкий белый горошек по колено, по не кошеным  лугам сновидений, образностью и силой восприятия возвращающих в недавно ушедшее детство, вслед за песней  знаменитой певицы, растерянно спрашивающей, обращаясь в никуда и в то же время к конкретному персонажу из аудитории: «Куда уходит детство? Куда ушло оно?»
    Утром, ни свет, ни заря, Федя, подпрыгивая от нетерпения, прохаживался перед крыльцом отделения, пальцами щёлкая в ритм ему одному слышимой мелодии. Всё вокруг исчезло. Он был на передовой мысленного сражения один на один с неуловимым Таксидермистом. И пока что, сражение проигрывал…
    Фантомы сослуживцев и посетителей бесформенными серыми облаками проплывали мимо. Он, моментами выходя из Нирваны, умудрялся кое с кем перекинуться парой фраз, сострить в сторону инспектора  по делам с несовершеннолетними, что ей больше идёт форма, чем вечернее платье (услышал в ответ нетрадиционное пожелание в форме остро-окрашенной яркими, дерзкими словесными конструкциями речи идти в чётко обозначенном направлении), посмеяться над анекдотом с бородой.
   Появление Василия всё-таки прозевал. «Лоханулся, как сказал бы его любимый персонаж из одной, зачитанной до дыр интересной книжки про сыскарей и преступников».
   - Что с утра баклуши бьёшь? – вместо приветствия сказал он.
   - Ночью посетила интересная идейка, - не обратил внимания на скрытый сарказм начальника Федя. – Идём в кабинет, выложу.
   - Эврика, - остановил не свойственную Федору утреннюю активность Василий.
   - В смысле, - затормозил на ступенях Федя, всем видом давая понять, как сгустилось вокруг него пространство.
   - Когда Архимеда посетила идея, он воскликнул: - Эврика!
   Федя хмыкнул, причём тут Архимед, идея-то пришла не в ванной, но ответил:
   - Пойдём, расскажу, что придумал,  а потом крикну.
   - Эврика? – рассмеялся Василий.
   - Эврика! – в том же духе ответил Федя.

                                                             9
   Первое, что сделал Эсмеральда Викентьевна, когда проводила Аркадия Ильича к выходу, дождалась, пока гость сядет в такси, терпеливо стояла на крыльце и смотрела, пока за машиной не растает сизый дым её жизнедеятельности, будто ожидала от  гостя подвоха и он может внезапно передумать и вернуться, это – через дежурного воспитателя пригласила Валю к себе. Эсмеральда Викентьевна уже строила в голове из кирпичиков соображений стену разговора.
   Яркие, зигзагообразные молнии природного недоверия и сомнения разрезали тёмное небо её сознания. Она была уверена, в любом добром поступке homo sapiens (себя из этого списка она исключила в первые минуты чётко обозначенного самоанализа) кроется корысть, за честностью скрывается ложь, за искренностью – лесть. Отсюда следует, строила она логические синусоиды, права пословица «Доверяй, но проверяй». Но как проверить Аркадия Ильча? Фотографическая память запечатлела все его паспортные данные. И если поначалу были колебания, стоит ли разузнать побольше об этом странном человеке со страшным шрамом, как он там «рисанулся» (она со смаком употребила интригующее на вкус слово), производственная травма? Кто ты есть и чем занимаешься, серый кардинал неустойчивого времени, практикуешь падение с высоток или в колодец лифта? Чучела дарит. Чудак! Второе слово с другой буквой она произнесла мысленно следом. Благотворительностью занимается! Небось, лицемер, грешки замаливает. Эсмеральда Викентьевна взяла ежедневник. Раскрыла посередине  и взгляд сразу упал на знакомый номер. Муж подруги в РОНО, бывший следак прокуратуры по особо важным, ныне владелец частного сыскного бюро, вот кто поможет разгадку со сплошными неизвестными. Повертела в руках стакан, гость попросил воды, но отпечатков пальцев не обнаружила. Это её не смутило. Ишь, ты, гусь лапчатый! мысленно воскликнула Эсмеральда Викентьевна, знать, есть,  что от честных людей прятать! Известны нам ваши кошки-мышки. И она за долгие годы жизни мысленно состроила такой словесный оборот с загибом, позавидовал бы любой прораб на стройке. Потом мысленно же у себя попросила прощения. Недавно в библиотеке наткнулась на интереснейшую книженцию о шпионах. Так в ней как раз об этом писалось, некоторые шпионы с помощью специальных кислот удаляют с пальцев папиллярный рисунок, чтобы невозможно было в случае каких-либо инсинуаций его идентифицировать. Правда это или нет, не суть; главное, она прочитала и усвоила – такое возможно.
   Затем повторно с особой тщательностью посмотрела стакан на свет, повернувшись к окну. Но кроме длинных размытых полос ничего не обнаружила. Аккуратно поместила стакан в пластиковый пакет и заперла в ящик стола.
   Решимость подобрать ключи к замку двери, ведущей в мир непознанного и загадочного била ключом.
   Осторожный стук в дверь, прерывистые интонации сбившегося голоса от быстрой ходьбы за ней:
   - Эсмеральда Викентьевна, разрешите? Привела Валю.
   Эсмеральда Викентьевна села за стол, положила, расставив на ширине плеч руки, выпрямилась и чеканным голосом произнесла:
   - Конечно, голубушка! Пусть Валечка войдёт.
   Дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель проплыла, не задев платьицем створки, Валя и сразу остановилась.        
   Эсмеральда Викентьевна выпрямилась, выгнула вперёд грудь, натянулась ткань костюма, и ласково произнесла:
   - Что же ты застыла у порога, как чужая, Валя?! Проходи, пожалуйста, садись. У меня к тебе есть несколько важных вопросов.
   Валя быстро прошмыгнула к столу, примыкающему к директорскому, образующему букву «т», и села на стул.
  - Валя, - начала Эсмеральда Викентьевна, - надеюсь, ты девочка благоразумная, ответишь честно на вопросы, которые буду задавать.
  - Да, - ответила Валя, глядя в лицо директора.
  - Мы не будем играть в игру, отгадай слово, - сказала Эсмеральда Викентьевна, по сути, начав игру.
  - Нет, - прямо ответила Валя, теряясь в догадках, что же это за вопросы такие.
    - Как показывают в иностранных фильмах, - продолжала Эсмеральда Викентьевна, гипнотизируя речью девочку, - мы не будем клясться на Библии говорить только правду?
    - Нет, - выдохнула тихо Валя.
    - Что – нет? – заострила ситуацию Эсмеральда Викентьевна.
    - То есть, да! – совсем уж растерялась Валя, сбитая с толку.
    - Ну, вот, и прекрасно! – заключила Эсмеральда Викентьевна. Облокотилась на спинку кресла, положила руки на подлокотники. Взгляд её так и остался полон неубывающего недоверия: с чего бы это она должна доверять ребёнку, который уже прячет взгляд, не услышав вопроса.
    - Как я понимаю, Аркадий Ильич тебе рассказал, что твои родные бабушка и дедушка живы и здоровы?

                                                           10
    Любитель излагать, едучи издалека на хромой кобыле, Федя не изменил себе и на этот раз. Пространно, употребляя к месту и не к нему красивые, полные романтического флёра, но не вполне понятные термины и слова, ходил вокруг да около. При этом измеряя кабинет быстрыми шагами и, отчаянно жестикулируя, взмахами рук помогал излагать родившуюся идею. Прошло полчаса. Но лодка рассказа всё ещё находилась посреди реки слов и, берегов не замечалось с обеих сторон. Спектакль продолжался бы и дальше, однако Василий решил проблему просто, сказал, прерывая поток слов, короче, Склифосовский.
    - А если короче, - отреагировал немедленно Федя, сам чувствуя, сани сворачивают не туда, - нужно зайти на форум любителей экзотики. Обозначиться как-то. Дать лёгкую настройку на определённый интерес. Согласись, Василий, повально изготавливать у нас в стране чучела животных и птиц, научен не каждый. Отсюда следует, что будет легко отследить каждого, кто на форуме зарегистрирован.
     - Думаешь, - выслушав первую часть балета «Снегурочка», молвил Василий, - он зарегистрирован на одном из них?
     - Да! – с азартом выкрикнул Федя. – Вот ты в скольких соцсетях имеешь страничку? Молчи!.. Дай угадаю… Минимум в трёх. А?!
     - Не стоит считать противника глупее себя, - почесал бровь Василий. – Эта ошибка многих сгубила. Как ты на это смотришь?
    - Но он-то – Таксидермист! – запальчиво выбрасывая слова, как карты в покере, говорил Федя, - такой же человек, как и все мы. И также как у всех нас, у него есть достоинства и недостатки!
    - Чушь порешь! – отрезал Василий. – Не забывай, он – преступник. Я, например, не могу себе представить, чтобы преступник был зарегистрирован в соцсетях, на форуме… Нет! Определённо, нет! Он, что, самоубийца?!
    - Ну, он же не будет писать, что он преступник, - добавил довод в свою сторону Федя. – Наверняка, напишет, семьянин, жена, дети, профессия и … плюс ко всему, такое вот несколько необычное хобби – делать чучела.
    Возникла пауза. Во время её каждый крутил в своём мозгу свою думку.
    Федя заговорил первым.
    - Как один из методов разработки версии, это можно принять к действию. А?
    Василий ни слова, ни говоря, смотрит прямо на Фёдора.
    - Как прикажете понимать ваше молчание, товарищ старший лейтенант? – вибрирует внутри Феди струна. – Да?!
   Лоб Василия пересекла глубокая поперечная длинная морщина и маленькая складочка между сведённых бровей.
   - Ва-а-а-ся! – нетерпеливо проговорил Федя. – Рожай быстрей! Топтание на месте согревает в лютый мороз!
   Чело Василия разгладилось. Исчезла складка меж бровей. Он улыбнулся и почесал горло.
   - А чем черт не шутит, Федя! К компьютеру!
   Радостно сияя глазами, Федя бросился к столу.
   - Сей момент, патрон!
   - Только не называй меня Мегрэ! – сыронизировал Василий.
   Федя пропустил сарказм мимо ушей,  быстро напечатал в поисковике «форум таксидермистов» и не поверил своим глазам…

                                                           11
    Под покровом ночной темноты и удушливой духоты одеял друзья пытали Валю, ну, колись, наседали на неё, что наобещал тебе этот дядька. Вопросы и предположения сыпались со всех сторон. Небось, наврал с три короба, что возьмёт в свою семью на воспитание, что они с женой очень любят деток, да Господь не дал. Не верь, Валька, врут они все! Вспомни Ленку-Осу. Папаша и мамаша новые казались такими милыми и добродушными. Всякое там, Леночка, для тебя, сю-сю мю-сю, поцелуйчики принародно в лобик и макушку, при соседях лучшие шмотки на неё одевали. Стоило войти в дом, начинался ад. Старая застиранная майка в прорехах, в заплатах древние спортивки, шлёпки не по размеру. Сразу отбирали сладкое, обойдёшься водой из крана и  хлебом. От порога в руки веник и ведро с тряпкой и тычки, тычки… То не так посмотрела на любимых папу и маму, то не так посуду помыла. Или корили, что ты за корова, идёшь и все на своём пути сметаешь. Ишачила на скотов этих полгода, терпела, держаласьиз последних сил, пока терпиловка не кончилась: сбежала и сюда вернулась. Вот, Валька, где наш дом, вот где нам и хорошо и плохо, но это – дом. Здесь и друзья… «Да, - сказал кто-то задумчиво. – В гостях хорошо, дома лучше».  На некоторое время повисла тишина. И опять-таки,