ТАКСИДЕРМИСТ

начальнику. – А в остальном… как сказать, товарищ командир, как сказать… - нарочно протянул Федя. Покопался в листах, вперемешку набросанных на столе, порылся, подошёл к Василию, мельком пробежал по распечаткам и остановился. Вынул половинку листа с написанным от руки тексом. – Знаешь, говорят, на безрыбье и рак рыба.
    - Не крути, яйцекрут.
   Федя наклонил голову к плечу и, загадочным взглядом уставился на Василия, чем привёл того в некоторое душевное смятение, и произнёс:
   - Вот, по-моему, это именно то, что нам нужно. Письмо от директора Глуховского детского дома Тихиной Э.В. в нём она сообщает, разыскиваемый нами человек – предположительно! – совсем недавно посещал вверенное ей заведение. Интересовался одной воспитанницей, сиротой, утверждал, нашёл родственников девочки. Её родители погибли в автокатастрофе. С недавних пор он перечисляет деньги на нужды детдома…
   - Благотворительность никто не отменял, - заметил Василий. – Даже бывшие бандиты, если таковые в природе имеются, строят церкви, дабы замаливать прошлые грехи.
    Федя продолжил.
    … во время посещений оставлял для зоологической комнаты чучела птиц и мелких животных. А? – вскрикнул, вытараща глаза Федя. – Что думаешь, наш клиент?
   Василий ответил, как и положено начальнику, не сразу; немного повременил. Морща лоб, создавая видимость раздумья.
   - Полагаю, да.
   Федя улыбнулся.
   - И я тоже чую, наша цель, - и азартно потёр руками. – Может, после работы, того, - щёлкнул пальцем по горлу, - по пивку?
   - После работы. Сейчас к начальству. Сообщим о некоторых подвижках льда.
   О необходимости командировки разговор у шефа зашёл сам собой. Пришли, представили обширный тематический отчёт о проделанной работе. Он выслушал внимательно; поблагодарил и заключил, что ехать должен один, второй будет здесь на месте координировать работу, тем более остались не проверенные заявления от жителей и протянул стопку бумаги.      
    - Кто поедет, решайте сами, - дал свободу выбора подчинённым, начальник. Снял трубку и позвонил в бухгалтерию. – Выпишите командировочные…
   - Поедет лейтенант Фёдор Балкин, - сказал Василий.
   - … на лейтенанта Балкина. – Положил трубку, пожал руки и пожелал удачи.
   В коридоре Федя пристал с расспросами к Василию, почему меня ты предложил, а не высказался сам. У тебя, мол, и опыта поболее.
   - Хочешь знать, почему ты?
   - Ага!
   - Ты раскопал нужную информацию. Перелопатил груду документов, потратил уйму времени.
   - И? – не понимая, спросил Федя.
   - Тебе и карты в руки.
   После обеда, с командировочным удостоверением и билетом на самолёт, Федя получал последние инструкции от Василия.

                                                             18
   Очистив специальной жидкостью руки от защитной латексной плёнки в туалете, Алексей Макарович вернулся в купе. Читать не хотелось и, потому бесцельно смотрел в окно, мысленно уйдя далеко в свою жизнь, непроизвольно потирая мочки пальцев.
    - Не переживай, Лёша, - говорил отец, видя редкие неудачи сына, - жизнь со временем всё расставит по своим местам. Как когда-то определила и меня, и мать твою, и деда с бабкой. И ты встанешь на своё. Только о тебя зависит, будешь ли ты знаменосцем идти в авангарде или будешь плестись в задних рядах. Ветер сдует пену ненужности и останется основное, истинное. Заруби на носу, одежду от грязи очистить не тяжело, а вот смыть грех  с души…
   - Пап, - задал он встречный вопрос, - а ты знаменосец?
   Отец задумался и пространно ответил.
   - Знаменосцем можно быть и, не держа в руках древко…
   Пара глотков коньяку из фляжки взбодрили. «Где ты сейчас, папа? Где ты, мама и брат с сёстрами?» Откинувшись на спинку дивана, Алексей Макарович закрыл глаза и снова ушёл в прошлое.

                                                              19
    Вынимая из почтового ящика газеты, Маргарита Львовна обнаружила открытку. На ней запечатлён город Воздвиженск, оттуда же пришла первая открытка и от сына в тот далёкий год. Разволновавшись, она вошла в квартиру и остановилась у открытой двери.
    - Марго, закрой дверь, сквозит, - попросил из глубины квартиры муж.
    Маргарита Львовна не ответила и продолжала стоять и рассматривать открытку. Валерий Никитич вышел в прихожую с намерением задать вопрос, но увидел состояние жены и забыл про него.
   - Вот, - она протянула открытку, - от Кости. Как и обещал. Из первого города по пути движения Игоря на юг.
    Валерий Никитич взял карточку, прочитал небольшой текст.
   - Что же получается, Маргошенька, он и в самом деле друг нашего сына…

                                                          20
   Не получила удовлетворения от ответа подруги Эсмеральда Викентьевна. «Извини, Эсочка, ничегошеньки по твоему делу мой благоверный не накопал, -  
Щебетала в трубку подруга (хотел бы, накопал, язвительно подумала Эсмеральда Викентьевна). – Но если что, звони обязательно. Да, нужно как-то встретиться, посидеть за рюмкой чая…ха-ха!.. поболтать о том, о сём». Эсмеральда Викентьевна вежливо согласилась, да, нужно встретиться и по рюмочке чая опрокинуть за торжество идей истинной дружбы. Сама же была готова взорваться, как Кракатау, залить лавой негодования благополучную местность проживания подруги с мужем, выплеснуть струи огня и сжечь дотла, выплюнуть клубы густого дыма и лишить кислорода… Но… сдержалась. Открыла свою страницу в интернете и  обнаружила многоадресное письмо. Открыла. Прочитала. Заёрзала на стуле от появившегося зуда. Заскрипела зубами, заходили желваки под кожей. Вот он шанс! Дабы не пороть горячку, обстоятельно обдумала письмо и затем написала.
    Днём позже пришёл ответ.

                                                          21
    На полу умывальника корчились, плюясь кровью и зубами Шимпан и Киря. Осознавая своё бессилие, шипели проклятия в адрес защитника молодого солдата. Была в их словах угроза, но без накипи злобы и безнаказанности; просто выплёвывали вместе с болью пустые оболочки слов.
    Сквозь кровавую пелену, застилавшую всё вокруг, Алексей рассмотрел склонившийся над ним тёмный силуэт. Он скорее почувствовал, нежели увидел протянутую руку и инстинктивно за неё ухватился.
    Сильный, одновременно бережный рывок поставил его на ноги.
    - Как дела, солдат? – расслышал Алексей вопрос через шипящие и свистящие шумы в голове. – Ответить можешь?
  Осторожно, Алексей качнул головой. Изобразил подобие улыбки и показал поднятый вверх большой палец.
     - Хорошо.
     - Отлично, - услышал Алексей в ответ и почувствовал, что его тело ощупывают крепкие руки. – Ага, переломов нет, уже порядок, а ссадины и синяки заживут.
    Алексей вскрикнул, когда его спаситель дотронулся до разодранного лица.
     - А вот с этим хуже, - озабоченно сказал он. – Срочно в медсанбат! Идти самостоятельно можешь?
     - Да, - ответил Алексей. – Как тебя зовут?
     - Игорь, - представился спаситель и, увидев, как Алексей оседает по стене, добавил: - Только без сцен. Здесь армия, не институт благородных девиц. Держись, солдат!
     - Лёша, - проглатывая слова и пуская кровавые пузыри, с трудом двигая челюстями, сказал Алексей. – Меня зовут Лёша.
    - Что ж ты, Лёша, - поддерживая его и направляясь из умывальника, посетовал Игорь, - рисовать научился, а постоять за себя – нет?
    Алексей замычал что-то нечленораздельное, но Игорь его остановил, сказал, поправишься, дружок, очухаешься малёха, вот тогда я и примусь за твоё физическое воспитание.
                                                     22
    Василий возвращался из аэропорта на маршрутном автобусе. Занял заднее крайнее левое место у окна, смотрел и вспоминал последние минуты перед посадкой Фёдора в самолёт.
    Друзья из АСБ сделали им исключение: разговаривали они в служебном помещении. Василий инструктировал Фёдора раз за разом, пока тот не взбунтовал и не выразил возмущение, что я, дитё малое, что ты мне одно и  то же талдычишь и талдычишь.
     На бурный эмоциональный всплеск товарища Василий отреагировал вяло; усмехнулся в усы и изрёк, мол, для того он и старший товарищ, чтобы младшему читать нотации. И, если понадобится, десять, двадцать, тридцать раз повторит простую истину, чтобы сложная в голове отложилась сама.
     Федя захорохорился, как петух, тоже мне вездесущее око старшего брата.
     Пропустив, мимо ушей пустое бульканье слов, Василий снова перечислил, что необходимо сделать Фёдору.
     Он взмолился, или расстреляй сейчас же на месте, или уволь от наставлений.
     Василий отпустил вожжи, решил, что Федя и так достаточно понял и предложил решить последнюю задачу.
    - Как! – взвыл Федя. – Ещё одна?!
    Василий положил на стол планшет, вывел на экран карту района с обозначенными точками, где отметился Таксидермист. Федя успокоился. И поставил новые метки на карте.
   - Видишь, - сказал он, - из пентаграммы вырисовывается треугольник из улиц Комсомольской, Зелёной и Тургенева. Следовательно, интерес Таксидермиста находится где-то здесь. – Постучал пальцем в воображаемую середину треугольника.
   - Не исключено, - сказал Василий. – Пока ты будешь чертить макушкой небо, я пройдусь по новым адресам. Глядишь, чего и нарою…
   В дверь постучались, и в неё просунулась голова Васиного товарища.
   - Закругляемся, братцы, - весело бросил он, - самолёт ждать не будет.
    Василий поднял руки вверх.
   - Спасибо, дорогой, с меня поляна!
   Друг ответил, что поляна это много, отдых на Майорке - достаточно.
   Проводив взглядом самолёт, красивой стальной птицей унёсшейся в лазурную высь, Василий мысленно повторно пожелал товарищу Мягкой посадки.
   С перечнем новых адресов, откуда поступили заявления об обнаруженных чучелах, Василий бросился в бой.
    Первым был адрес по улице Зелёной. На звонок открыла пожилая женщина в плотно запахнутом байковом халате и с очками на мясистом носу с толстыми линзами, отчего глаза казались необычно большими. Василий представился, задал несколько вопросов, услышал в ответ жалобы на коммунальщиков, энергетиков, местную администрацию; попытка сказать, что он не решает такие вопросы провалилась; выслушав полный перечень жалоб, пообещал разобраться и с хулиганьём тоже, не стало от него житья. По двум другим адресам картина была почти такая же.
    «Итак, - подумал он, - первый пункт отработан безрезультатно. Хотя отсутствие результата, тоже результат».
   На улице Комсомольской ему предстояло проверить пять квартир. Присвистнул, представив мысленно, что придётся выслушать там, направился по первому адресу. Выйдя на улицу из пятого адреса, он вздохнул с облегчением и подумал: «Неужели я буду таким же, когда состарюсь?» Результат опроса оказался тот же, что и по улице Зелёной.
    В животе заурчало. Организм давал знать, что  пора подкрепиться. Зашёл в первое попавшееся по пути кафе. Не смотря на будний день и третий час пополудни, народу внутри было битком. С трудом удалось пристроиться за столиком, где сидела молодая мамаша с двумя симпатичными отпрысками пяти и семи лет; они уплетали растаявшее мороженое, размазывая его по лицу, смеялись, смотрели по сторонам; мамаша в это время пила  эспрессо и напряжённо всматривалась в экран смартфона, быстро прикасаясь к нему кончиком пальца. По её лицу иногда пробегала лёгкая усмешка, вспыхивали глаза, тогда она отрывалась от экрана, делала замечание детям «Не