150, а то и 200. Она достала из кармана кусочек засохшей копченой колбасы, понюхала его, откусила и тихо произнесла:
-Да, родители знают толк в колбасе... - после чего принялась разбирать, лежавшую перед ней кипу исписанных неровным почерком белых листов бумаги и раскладывать листы в отдельные стопки.
Она продолжила свои размышления:
"Да не сложилось моя судьба, и нет ни одного человека в мире, кто бы понял и поддержал меня, все только предают, обманывают и подставляют. Нельзя верить никому! Даже полиции... Интересно, почему они отказываются принимать мое 126 заявление о нанесении мне телесных повреждений!? Они не имеют права! Если совершено преступление, за него нужно ответить! Никто не уйдет от наказания... Я никого не прощу! И Гуля Корнеплодко со своими дочерьми и престарелой бабулей тоже будет отвечать... Отношения могут быть только между мужчиной и женщиной!? Ошибаешься, Гуленька! Ты затащила меня в постель, а теперь никаких отношений!? Не выйдет!.."
Она снова отхлебнула водки, закусила колбаской, эффектно щелкнула язычком:
"И ты, муженек-афганец вместе со своим недоделанным сынком, вы тоже предстанете перед законом за домогательства и вымогательства! И вы, однокурсники кулинарного техникума! Я покажу вам, как вывешивать меня из окна за ноги! И ты маманька, со своими брутальными друзьями-извращенцами, и ты соседушка-планокур, и вы клопы-живодеры, и вы... и вы... и вы..."
Выпив еще горькой, она обнаружила, что запасы колбасы иссякли и поднялась на ноги. Нетвердой походкой она прошла на кухню, где небольшой пузатый мужичок, являвшийся отцом нашей знакомой, в белой вытянутой майке и темно-синих семейных трусах одновременно совершал два, казалось бы не совместимых занятия: одной рукой он ворошил сено (или солому) в клетке жирного домашнего кролика, с опаской глазевшего на хозяина, а второй тщательно протирал блестевшую под лучами солнца, пробивавшимися через окно, раковину... Девушка, держась за стенку прошла к холодильнику, достала пару сосисек, громко хлопнула дверцей и кинула брезгливый взгляд на отца:
-Все херней занимаешься! Чего ты трешь раковину!?
-Порядок должен быть во всем, порядок и чистота! - голосом, напоминавшем голос Георгия Вицына в фильме "Джентльмены удачи", сказал мужчина. Было ясно, что он тоже не трезв.
Девушка принялась грызть ногти и выплевывать их в начищенную раковину, и это не понравилась пузатому мужчине. Он даже стал выше ростом и, прекратив свои занятия, злобно посмотрел на дочь:
-Ты что что делаешь? Нужно уважать чужой труд!
-А меня кто-нибудь уважать будет? - огрызнулась она, плюнула в раковину, сморкнулась прямо на пол и развернулась, чтобы уйти, а мужчина схватил ее за плечи и начал трясти словно куклу из театра Образцова, а затем вышвырнул в коридор так, что она упала на четвереньки и с криком: Да пошел ты!... не вставая, двинулась в свою комнату, задевая по пути различные стройматериалы, как то - мешки со штукатуркой и шпаклевкой, пеноблоки, деревянные бруски и многое другое, чем была завалена большая часть квартиры. Сзади слышалось булькание наливаемой в стакан жидкости, это расстроенный папа решил немного укрепить расшатанные нервишки.
Девушка взяла с кровати стопки заявлений, педантично разместила их на пустых книжных полках и включила зомбо-ящик. Диктор заканчивал пугать население страны различными катаклизмами, убийствами, происшествиями и другими, ставшими обычными явлениями, нашей повседневной жизни, и секунду она заинтересованно смотрела на экран, но потом уселась в кресло, поскольку замелькали рекламные ролики, по большей части представлявшие средства от запора и поноса, а также усилители мужской потенции...
"Да я люблю детей и кошек, но не умею их готовить, - думала она, - я бы хотела стать матерью, как другие хотят стать отцом, но ублюжий приплод мне не нужен! К тому же долгие годы я считала себя бесплодной, и это одна из причин, что противозачаточные средства мне были не нужны, да к тому же лучше потратить деньги на джин-тоник или хуч, чем... Как-то я зашла в Пятерочку и посмотрела на цены, выставленных у кассы презервативов и тестов на беременность. И что же я увидела!? Презервативы стоят 153 рубля, а тест - 49! Вот вам и ответ... Так лучше определить, что ты залетела, нежели тратить деньги на предохранение... А что потом? А потом можно сорвать деньги с потенциального отца, а если он не согласен, найдется другой, и уж он-то раскошелится..."
Она допила водку, съела сосиски и перебралась на постель. Мутные глаза с трудом различали в дверях фигуру вернувшейся из магазина матери, которая механическим голосом, четко и громко произносила фразы, используя ненормативную лексику и не употребляя иностранные слова, но скорее всего она их не знала...
2
Он шел по узкой лесной тропинке, и вместе с ним шел проливной дождь. Дождь шел уже вторую неделю, но все никак не мог дойти. Он шел гораздо меньшее время, однако не знал, куда идет, а потому его путь был не предсказуем. По земле ползли дождевые черви, из травы вылезали грибы, но так как он был не большим специалистом по сбору грибов, то брать их не решался, а ему очень хотелось кушать. Промокла одежда, а вместе с ней сигареты и спички. Он в задумчивости остановился и посмотрел на небо. Оно являло собой сплошное серое полотно, ни одного просвета на юге, севере, востоке и западе. Он тяжело вздохнул и продолжил идти вперед. Он осматривал кусты с дикой малиной, поднимал листья земляники, надеясь отыскать какие-нибудь ягоды, но либо их время не наступило, либо кто-то уже поохотился здесь и не оставил никому ни единого шанса. Он чувствовал, как силы покидают его тело и мозг, а выхода не было. Он заметил на одном из деревьев бумажку, потрепанную временем и водой и задержался возле нее. Нужно как-то отвлечься, переключить мысли... Заголовок листовки гласил:
ДНЕВНИК НЕРОЖДЕННОГО РЕБЕНКА
И он принялся читать:
"5 октября.
Сегодня началась моя жизнь, хотя мои родители об этом пока не знают. Я девочка, у меня будут светлые волосы и голубые глаза. Все уже определено, даже то, что я буду любить цветы.
19 октября.
Некоторые считают, что я еще не человек. Но я настоящий человек, так же как маленькая крошка хлеба все же настоящий хлеб. Моя мама есть, и я тоже есть.
23 октября.
Я уже умею открывать рот. Подумать только, через год я научусь смеяться, а потом и говорить. Я знаю, что моим первым словом будет «мама».
25 октября.
Сегодня начало биться мое сердце.
2 ноября.
Я каждый день понемножку расту. Мои руки и ноги начинают принимать форму.
12 ноября.
У меня формируются пальчики — смешно, какие они маленькие. Я смогу гладить ими мамины волосы.
20 ноября.
Только сегодня доктор сказал моей маме, что я живу здесь, под ее сердцем. Как она, наверное, счастлива!
23 ноября.
Мои папа и мама, должно быть, думают, как меня назвать.
10 декабря.
У меня растут волосы, они гладкие, светлые и блестящие.
13 декабря.
Я уже немного вижу. Когда мама принесет меня в мир, он будет полон солнечного света и цветов.
24 декабря.
Интересно, слышит ли мама тихий стук моего сердца? Оно бьется так ровно. У тебя будет здоровая маленькая дочка, мама!
28 декабря.
Сегодня моя мама меня убила."
По телу побежала дрожь, нахлынули волны странных мыслей. Он мыслил, а следовательно существовал, но внутри все переворачивалось от прочитанного.
"Во всех бедах виноват сам человек, - сказал он, припоминая где-то когда-то слышанные слова, - слишком много любит, слишком много отдает, слишком много позволяет..."
3
Она приехала от подруги пару часов назад, и он встречал ее возле метро. Она была веселой, но не пьяной, она радовалась жизни, и ей хотелось поделиться с ним своим счастьем. Пока они шли в парикмахерскую, она говорила без умолку, рассказывая, как она провела время с подругой, как они зашли в кафе, что они там заказывали, что пили, как подруга делилась с ней впечатлениями от поездки к морю, об участии в выставке собак, где ее овчарка завоевала очередную медаль, но ему хотелось услышать одно: рассказала ли девушка подруге о своей личной жизни, поскольку предыдущие их встречи, с ее слов, непременно заканчивались вопросом: Есть ли у тебя кто-то? и: Похоже, ты начала вести нормальную половую жизнь... Однако она не спешила делиться откровениями.
Они буквально ворвались в закрывающийся парикмахерский салон и сделали стрижки, благо она стриглась под мальчика и особых затруднений ее прическа в конце рабочего дня не вызвала. Наконец они оказались на улице и направились в магазин, чтобы купить продуктов и напитков на ужин. Им сегодня предстояло ночевать на квартире, где они делали простецкий ремонт, а хозяева, уезжавшие на дачу, попросили присмотреть за котом, выказав тем самым определенное доверие довольно приличной с виду паре - мужчине и девушке.
Он нес пакеты с продуктами, а она семенила рядом, но вдруг остановилась и, взяв его за руку, сказала:
-Я тебя люблю!
-С чего это вдруг такие нежности!? - с явным сарказмом произнес он, потому что раньше такие фразы исходили от него, она же отмахивалась и говорила: Сколько тебе лет, ты все в любовь играешь!? На это он отвечал: Мне - тринадцать, поэтому я в магазинах прошу тебя покупать вино и сигареты, так как мне не продают... Теперь все изменилось. Ему нравилось, но он старался не подавать виду, хотя выходило, прямо скажем, не очень.
-Я тебя люблю! - повторила она и поднесла к его лицу правую руку, на безымянном пальце которой красовалось золотое колечко. Они купили кольца пару недель назад, и она, (впрочем и он), носила кольцо, не снимая, даже на работе.
Он прикоснулся губами к ее руке, а она сказала::
-Я все рассказала подруге!
-Что именно?
-Все! - она улыбалась, - Она меня спросила про кольцо, а я ответила, что вышла замуж. И что, свадьба была, белое платье, машины с шарами? Все будет, очень-очень скоро, ответила я.
-И ты рассказала ей обо мне!? - он пытался сохранить хладнокровие.
-Естественно! Она долго расспрашивала кто, да что... Я сказала, что мы вместе сейчас работаем, и что ты - писатель. Писатели - ветреный народ, сказала она, а я промолчала...
Возникла пауза, потом они поднялись на четырнадцатый этаж и зашли в квартиру. Еще до приема пищи они покрасили откосы на кухне, положили слой фактурной штукатурки в коридоре, а он закрепил пару розеток. Они отужинали, выпили по рюмке коньяка и стали укладываться спать. Девушка все еще что-то говорила о дневной встрече, он слушал, но желал чего-то еще. Потом случилось то, что обычно случается в постели между мужчиной и женщиной, а потом они уснули, крепко прижавшись друг к другу.
Их разбудил требовательный звонок в дверь, и он взглянул на часы. Хотя время было раннее, за дверью стоял деятельный прораб и ехидно щурясь, поправлял, постоянно съезжавшие на нос, очки.
-Спите!?
-Спим.
-Ну, спите, спите, - сказал прораб.
-Мы выполнили все твои задания, даже больше, сам увидишь. Знаешь во сколько мы закончили?
-Во сколько? - прорабу было все равно, он вытягивал шею, пытаясь заглянуть в комнату, где на диване спала девушка.
-В час тридцать. Так что еще пару часиков поспим!?
-Да не вопрос! - прорабу так и не удалось ничего увидеть, и он разочарованно посеменил на кухню.
Но уже через минуту оттуда раздался его голос:
-А что курнуть не желаешь?
Он выходил из
