"Изнасилованная страна"

было прежней уверенности, и потому, встретившись взглядом с теми же, стоявшими у кафедры студентами, Валентин Аркадьевич подосадовал на себя и понял, что здесь очередь и он её нарушил. Медленно прошёл к противоположной стене и, окинув студентов взглядом, подумал о сыне, который и внешностью, и манерами дал бы этим двум сто очков вперёд.
  Один из студиозусов, высокий, тонкошеий, сутулился. Всё на нём было длинным и болтающимся: волосы, рубашка навыпуск, дешёвая цепочка. Очки съезжали на нос. Говорил он торопливо, жестикулируя. Другой из собеседников, зажатый в старенький костюм-тройку, был чем-то взволнован и часто пожимал плечами. «Ты,- говорит,- не заплатил. И вообще, ваша группа подвела меня, и я теперь не могу закончить ремонт квартиры.

                                                         26
Госэкзамены на носу, а вы, ребята, так наглеете. Я ему: «Геннадий Николаевич, я готов сдавать ваш предмет. Я хорошо его знаю». А он: «Вы что, Поляков, святее папы римского? Меня ваша подготовленность волнует в последнюю очередь. Двое заболели, одна родила, теперь ещё вы со своей неплатёжеспособностью. А мне что прикажете делать? Не можете заплатить сами, ищите богатую фирму, вам пора уже думать о трудоустройстве…»
  - Слушай,- перебил длинный, поддерживая очки мизинцем,- а ты бы отрекомендовался Лысому: учился, мол, всегда добросовестно, даже читаю в Интернете статьи по специальности на английском. Сделал две программы по оптимизации. Ты же их продал каким-то фирмам, и тебе неплохо заплатили?
  - Не заплатили, а дали положительные отзывы. У них поднялась прибыль на пять процентов.
  - Почему же не поделились?
  - Я изначально так договаривался: денег не надо, только опробуйте.
  - Ну, всё равно сказал бы Лысому.
  - Чего хвастаться?.. Да ему и неинтересно это. Один ремонт в голове. «Вы,- говорит,- дорогуша, чересчур самоуверенны. Я вам дам такой билет, что будет только неуд». Я ему: «Давайте любой». Он спрашивает: «А по туризму?» А я как раз Сатарову кое с чем помог, и он мне нашёл и скачал всю свежую информацию для экзамена.
  - Сатаров дням зависает в сети…
  - Короче, отправил препод меня думать до завтра, и теперь вишу на волоске. Представляешь, пять лет учился…
  - А ты чего хотел? Лысый не на зарплату живёт. «Дорогуша…» Видал, какая у него тачка? И дочурку свою устроил в администрацию области. Эту куклу Барби… Я б с такой в Хургаду съездил…
  Дверь кафедры приотворилась, и Валентина Аркадьевича пригласили войти. Через некоторое время, уладив свой вопрос, он уже выходил из университета экономики и не мог скрыть довольной улыбки: последний барьер преодолён, и его сын без пяти минут самостоятельный человек. Теперь пойдёт работать, женится, будут внуки. Не то, что у того студента. Наверняка, его отец – пьяница или лентяй, неспособный выучить парня. «Есть же такие бестолковые мужики!- удивлялся Валентин Аркадьевич.- И приходится юному гению унижаться, выкручиваться. Вот наш Максим…»
  Вернувшись на работу, Валентин Аркадьевич окунулся в привычные дела, но, разговаривая по телефону или с подчинёнными, заполняя бумаги, нет-нет да и ловил себя на приятной и вызывающей прилив гордости мысли: сын заканчивает вуз. Перед обедом его вызвал к себе управляющий, и минут двадцать они обсуждали текущие дела и кое-какие мелкие проблемы фирмы. Объём продаж увеличивался, и Валентин Аркадьевич вскользь посетовал, что с каждой неделей растёт загруженность рядовых сотрудников.
  Борис Кириллович принял более непринуждённую позу, чему-то  

                                                        27
улыбнулся и заговорил хотя и казёнными фразами, но совсем другим тоном:
  - Я с вами согласен, Валентин Аркадьевич. Согласен… Рассматривается, во-первых, вопрос о повышении зарплаты всем нашим сотрудникам. О деталях, простите, пока умолчу, но дело решённое. А во-вторых, мы увеличиваем ваш отдел на одну штатную единицу. Как менеджеру по сбыту, вам, Валентин Аркадьевич, надо сосредоточиться на стратегических вопросах и формировании серьёзной команды агентов. Командировки для вас теперь в прошлом. Только какие-то крупные переговоры, но это мы уже вместе… Итак, для нового человека выделяем всю работу по соседней области, а за вами – только общее руководство… Что касается кандидатуры, то… ничего не имею против вашего сына. Насколько я знаю, он как раз в ближайшее время заканчивает курс обучения по соответствующей специальности. Вот пусть под вашей опекой и растёт молодой менеджер. Дадим ему… Максим, кажется?
  - Да, Максим.
  - Дадим Максиму старт, а лет через десять, может быть, и нас с вами обгонит, свою фирму будет иметь… Ну, всё. Обдумывайте, решайте. У меня вот тоже сын в первый класс идёт. Какое-никакое, а событие…
  Валентин Аркадьевич вышел из кабинета начальника в полной растерянности. Сложности профессии давно приучили его к самообладанию в любой ситуации, но сегодня он во второй раз в течение нескольких часов потерял если не выверенную, привычную линию поведения, то внутреннее равновесие точно. Во-первых, он не возразил Борису Кирилловичу, и тот мог подумать, что его менеджер рад протолкнуть родного человека на денежную должность. Ведь управляющий вряд ли был на сто процентов искренен, и Максим – лишь возможный кандидат. Мол, хочешь устроить сына – докажи его пригодность. Напортачит – папа будет виноват вдвойне: не того взял и не так руководил… подчинённым. Но главное даже не это. Молчание Валентина Аркадьевича ещё можно было объяснить неожиданностью предложения. Сбыт товаров в Поволжье только налаживается, и многое там пока под вопросом. А тут сразу – и отдельный агент, и можно сына. Странно другое: Валентин Аркадьевич совершенно не ощутил какой-либо радости от мысли, что Максим может работать вместе с ним в этой довольно процветающей фирме, на деньги которой, собственно, в виде папиной зарплаты парень и учился все эти годы… Максим – менеджер?.. Почему у него, у отца, никогда не возникало мысли, что для сына наступит время, когда надо будет определяться с работой. Не какая-нибудь отвлечённая «окончит университет, устроится», а конкретная, как та реальная жизнь, которой живёт сам Валентин Аркадьевич, состоящая из постоянных мудрёных подсчётов и прикидок, общения с самыми разными людьми, которых надо понять, убедить, сделать надёжными партнёрами. Ведь это так трудно, для этого так много надо. А семья? Он, Валентин Аркадьевич, очень хочет внуков, но у него-то семья давно уже на втором месте. Даже на пятом. А на первом,

                                                        28
втором, третьем, четвёртом – работа. Значит, взяв Максима к себе, он, заботливый папаша, сразу заложит основу двух конфликтов: будущая невестка при занятом, проводящем много времени в командировках муже может загулять, а внуки будут без отца. Нет, и это не главное…
  Валентин Аркадьевич глянул на часы и пошёл не к себе, а стал спускаться к автомобильной стоянке: он всегда обедал дома. Во-первых, всего восемь-десять минут езды, а во-вторых, во всём городе не было ресторана, где готовили бы лучше, чем его тёща Зинаида Павловна. Не говоря уже о буфете фирмы. Им, кстати, заведовала какая-то дальняя родственница или любовница управляющего, из-за чего законопослушные сотрудники обедали только у блатной поварихи.
  Вот и Максим станет блатным. А что он умеет? Валентин Аркадьевич никогда не контролировал его учёбу. В первую очередь потому, что самому пять лет теории мало что дали для работы. Ну, и по причине вечной занятости.
  Конечно, этапы жизни единственного сына семья отмечала. На выпускном в школе Валентин Аркадьевич был и даже слегка подвыпил с весёлым шофёром, отцом соседа Максима по парте… А когда сын поступил в университет, точнее, когда Валентин Аркадьевич купил ему поступление за три тысячи – не рублей, конечно,- ходили во французский ресторанчик: он, жена, Макс, тёща… Сколько денег ушло за пять лет, а эти чванливые преподаватели посмели держать одного из своих «кормильцев» в коридоре вместе с каким-то нищим студентом… Который, впрочем, читает специальные тексты на английском и… Но вот и родной двор.
  Домашние встретили Валентина Аркадьевича с такими выражениями лиц, как будто совершили невозможное: отослали на телевидение две обёртки туалетной бумаги и выиграли автомобиль. Он медленно, как будто боялся, заслужил ли, съел суп и, не сумев разгадать тайны, поинтересовался:
  - Вы отчего, Оль, такие счастливые?
  - Ты приехал. Шучу. Ты ведь и сам знаешь: Макса берут в твою фирму… Не обижайся, что не получилось сюрприза. Позвонила Юля, а Максим был ещё дома; и я сказала, не выдержала…
  С Юлей, молодой женой Бориса Кирилловича, Ольга завела дружеские отношения по убеждению: раз мужья работают вместе, то и жёны должны поддерживать отношения. Валентин Аркадьевич особо не возражал: чем-то его неработающей супруге заниматься надо было. Но его коробило, когда эта юная леди заявляла по телефону: «Валентин, с добрым днём! Давайте-ка сюда вашу любимую!» Разница лет у приятельниц составляла ровно два десятка.
   Вот кто, оказывается, автор этой идеи. Ольга даже для родного чада ни за что не стала бы пробивать место: не из такой семьи. Но что-то где-то упомянула, и эта кукла решила сделать подруге приятное.
  Тёща доваривала кофе, и, взглянув на её сияющее лицо – а она любила

                                                         29
внука, как могут любить только русские бабушки,- Валентин Аркадьевич не рискнул высказать жене все свои сомнения сразу.
  - А где он сейчас, наш выпускник?
  - Поехал смотреть новый джип Виталика, сына Николая Константиновича. К шести будет дома. Надеюсь, ты сегодня не задержишься?
  - Джип смотреть… Поучил бы что-нибудь к госу. Итак никогда его с конспектом не увидишь.
  - Валя, какие уже конспекты? Ты ведь заезжал сегодня в университет? Значит, можно уже готовиться обмывать значок. Их сейчас дают?.. Да, и надо купить ему пару-тройку приличных костюмов для работы.
  - А ты уверена, что он захочет у нас работать?
  - Конечно, захочет. Ты забыл, где он практиковался в прошлом году?
  - Практиковался?..- Валентин Аркадьевич словно почувствовал почву под ногами и усмехнулся.- Да он у нас ни одного дня не работал, ни одного даже мелкого поручения не выполнил.
  - Но ты сам сказал: «Можешь не ездить, соответствующую бумагу и так получишь».
  - Сказал… Некогда было им заниматься. Работы-то он не знает. Ты представляешь, что такое быть агентом по сбыту?
  - Представляю. Слава Богу, мой муж занимается этим последние десять лет.
  - Вот именно: я занимаюсь. А Максим? Опыта никакого. Знаний – ноль, все куплены, липа. А характер? Разве его характер подходит для нашего дела? Если б ещё в армии отслужил… А бизнес, настоящий бизнес,- это ещё похлеще армии: там морды бьют, а у нас конкурентов в порошок стирают. Чуть только дай слабину. Надо всё время находиться в напряжении, владеть самой разной информацией, просчитывать каждый шаг: свой, партнёров, конкурентов, местных властей, правительства с парламентом… Идёшь по лезвию ножа, а что дальше – никто не предскажет. Разве Максу место в этом диком лесу?
  - Но выбрал ему эту специальность ты! По крайней мере, посоветовал… И вообще, кем он ещё может работать с таким дипломом? Надо было тогда в пединститут устраивать!
  Они