вот эта дорожка повернула к реке. Она вывела Сашу к скалистому берегу, где, однако, была тропинка к воде. Он стал съезжать по этой тропинке и чуть не закричал от радости: это было отличное местечко - песчаный берег в тени скал. На песке виднелось старое пепелище костра.
Саша расположился на берегу, съел половину щей из термоса и три пирожка. Насадил червяка на крючок и закинул удочку в реку. Хорошо, спокойно... Немного пахнет тиной; вода тихо плещется и омывает песок... Рыба не клевала, но Сашу это ничуть не расстраивало - ему было так хорошо здесь, в холодке... Он даже пару раз задремал до тех пор, когда вытащил первую рыбёшку...
К вечеру рыба стала клевать всё чаще и чаще, и Саша подумал: "А хорошо бы половить рыбку при вечерней зорьке... Хотя и пора уже ехать домой, побуду здесь ещё. Бабушка знает, что со мной ничего такого не случится - сколько раз я уже бывал в таких походах..." И он стал рыбачить дальше.
Ему думалось о разном. Больше всего - о том, что он до сих пор одинок. Его братья и сёстры нашли спутников жизни, а он мотается по свету один. Валерка встречается с Анфисой, Володька скоро женится на Лене, Илюха уже давным-давно женат, большинство однокурсников бегают на свидания, а он - один... Хотя и виделось ему в этом что-то хорошее, но это "хорошее" было ничтожно малым в сравнении с тем счастьем, когда у тебя есть любимый человек.
Вечером Саша доел щи, съел ещё три пирожка. Его так разморило, что не было сил даже встать с места, не то что ехать сорок километров обратно. Ночевать под открытым небом тоже не особо хотелось, но всё-таки в этом была какая-то романтика - и месяц уже был виден, и первые звёзды стали проступать в темнеющем небе. Рыба клевала так хорошо, что Саша едва успевал вытаскивать. Ведёрко уже было полным, и рыбу пришлось складывать в мешок. Наконец он смотал удочку и развёл костёр из веток засохшего дерева, стоявшего неподалёку.
"Вот так же и первобытные люди жили", - думал он, оглядывая освещённые огнём скалы, и ему опять вспомнился Великий Ум. Когда-то, сорок тысяч лет назад, этот старик вот так же сидел у костра и смотрел на звёзды. Наверное, он понимал, что это небесные светила, понимал, что огонь - не живое существо, а физическое явление, знал, что истуканы - это всего лишь деревяшки. Саше казалось, что Великий Ум понимал всё, что происходит в природе, но, может быть, не мог объяснить словами. Может быть, он жил где-то здесь, совсем рядом...
Саша до рассвета просидел у костра, думая о поисках склепа первобытного человека. Как же это будет долго и утомительно... Сначала надо будет найти и изучить множество источников, чтобы выведать ещё что-нибудь о Веллисе, а уж после этого приступить к поискам. Знать бы ещё хоть приблизительно, где находится этот склеп... Иначе на поиски можно потратить всю жизнь и в итоге ничего не найти.
Потушив костёр, он собрался и поехал обратно по той же дорожке, но из-за того, что она расходилась несколько раз, он заблудился - видимо, свернул куда-то не туда. Он выехал к орошаемым полям, увидел вдалеке здания колхоза. Направился к ним, стал оглядывать здания из белого и красного кирпича. Когда он подъехал поближе, то понял, что тут и машинно-тракторная станция, и ферма. Слушая негромкое мычание коров, он проехал мимо и увидел в рассветном тумане дома - здесь находилась какая-то деревня, она была явно больше по размеру, чем Сашина.
Некоторые сельчане уже встали - было слышно, как соседи переговариваются друг с другом через заборы, как лают собаки. Саша выехал на грунтовую дорогу, которая спускалась вниз, и решил посмотреть, что есть там, внизу. Он опять притормаживал, потому что в противном случае можно было и себя угробить, и вещи испортить, и рыбу растерять. Поворот, ещё один поворот... Вот правление, магазин, клуб, ещё какое-то двухэтажное здание... Саша проехал чуть дальше и увидел ещё один двухэтажный дом с уютным двориком, а напротив него - деревянное здание школы. Он вернулся к клубу, стал осматривать здание.
Вон какой-то мальчик идёт - тоже на рыбалку: в руках - удочка и ведёрко.
- Мальчик, а что это за клуб? - спросил Саша. - Здесь танцы бывают, да?
- Танцы тут по выходным, - шмыгнув носом, ответил тот. - А в рабочие дни по вечерам кино крутят - недавно киномеханики приехали. А вы тоже из города приехали, да?
- Нет, я из другой деревни, заблудился просто, - ответил Саша. - Как видишь, тоже на рыбалку ездил. Ты не подскажешь, как выехать на большую дорогу?
- А вы по этой дороге вверх поднимайтесь и всё время по грунтовой езжайте, - объяснил мальчик. - Она идёт до большой дороги, до неё, правда, далеко...
- Ничего, домчу, - Саша пожал ему руку. - Спасибо, дружище.
Он повёл велосипед в гору, оглядываясь на здание клуба. И на обратном пути в свою деревню думал, что надо как-нибудь наведаться в этот клуб, посмотреть фильм, познакомиться с молодёжью, отвлечься от грустных мыслей о несбывшейся мечте. Может быть, он здесь с какой-нибудь девушкой подружится.
Грунтовая дорога вывела его к большой дороге, он повернул в сторону посёлка. Через полчаса он проезжал мимо пятиэтажных домов. Несмотря на бессонную ночь, он был сильно доволен, что так хорошо провёл время, наловил много рыбы и сделал для себя очень приятное открытие. В свою деревню он приехал поздним утром, и бабушка, всю ночь не смыкавшая глаз, наконец успокоилась.
- Я так хорошо отдохнул! - сказал Саша, ставя велосипед в сарай. - Тут такое раздолье... Смотри, сколько рыбы! Тут всю деревню можно ухой накормить.
- Ты уж больше так надолго не уезжай, внучек, - попросила бабушка. - Я вся испереживалась, не знала, что и думать...
- Ну что ты так волнуешься, я ведь не ребёнок, - обнял её Саша.
- Как же, как же не волноваться... За каждого душа болит...
Они прошли в дом, и Саша лёг на кровать и тут же уснул.
ГЛАВА 28. СЕМЕЙНЫЙ АЛЬБОМ
Саша любил смотреть альбом с фотокарточками. Их было не очень много, но они передавали историю его семьи, предков. Он знал своих предков до бабушкиного прадеда, который участвовал в Отечественной войне 1812 года, но о многих родственниках знал поверхностно. Бабушка много рассказывала о своих родителях: её отец был офицером, участвовал в русско-турецкой войне 1877 - 1878 годов, отличался суровым нравом и любил дисциплину во всём, а мать была ткачихой, у неё был простой, добрый характер. У них было четверо детей - две девочки и два мальчика.
- Мама воспитывала нас в доброте, была ласкова к нам, - стала рассказывать бабушка, когда они с Сашей в очередной раз смотрели фотографии. - Сказки любила рассказывать. Она их столько знала! И когда мы в лес ходили по грибы да по ягоды, то нам всегда казалось, что где-то за деревьями прячется леший и он видит нас. А на речке мы пытались разглядеть водяного. Придём, бывало, с мамой и сестрой Варей полоскать бельё, а Варя посмотрит-посмотрит да как закричит: "Я видела! Он там промелькнул!" Дети ещё были, всякое могло привидеться... Мама рано умерла, мне только четырнадцать лет было. Отец в отставку вышел, стал нас воспитывать, женился ещё раз. С мачехой мы близкими людьми не стали, хотя и вражды тоже не было.
Саша взял в руки фотографию, сделанную в конце прошлого века. На ней стоят две девушки в платках - бабушка в молодости и её сестра Варя. Бабушка Валя обнимает свою сестру за плечи; на её лице - добрая, искренняя улыбка, которая делает её красивое лицо ещё милее. Она всегда была доброй. У бабушки Вари же лицо немного надменное; может быть, она сделала его таким забавы ради. Саша хорошо её знал - она жила в другой деревне, умерла два года назад. Сёстры роднились, ездили друг к другу в гости, и сыновья бабушки Вари теперь часто приезжали в гости к бабушке Вале.
- Тогда я и встретила твоего деда, - сказала бабушка, указав на эту фотографию. - Шла по улице с девчатами - а он увязался следом. Дошла до дома, смотрю в окно - стоит у двора, не уходит. Я-то мельком его разглядела - молодой, с усами, в фуфайке. Думаю - кто же это такой? Никогда его прежде не видела. Вышла со двора, спрашиваю, кто он есть - говорит, плотник из соседнего села, с моим отцом переговорить хочет, тот ему велел стулья сделать. Я позвала отца, они поговорили. Твой дед ушёл, потом ещё приходил, принёс стулья. И как-то вечером смотрю в окно - стоит у двора. Вышла к нему, а он говорит: "Пойдём прогуляемся". Я говорю: "Ну пойдём". Гуляли долго, он о себе рассказывал, обо мне спрашивал, и так подружились. Каждый день виделись с тех пор, он меня на тройке катал, воду нам носил из родника, по хозяйству помогал.
- Твой прадед, Сашок, поначалу меня невзлюбил, - сказал с печки дед. - Он боялся, что я Валю украду, увезу далеко, и не велел к ней ходить. Но я его не слушал, ходил, мы с ним ругались. Потом он понял, что я люблю Валю по-настоящему, когда я сказал ему, что не хочу без неё жить. И мы поженились. Хорошая была свадьба! Много человек гуляли. Мы опять тройку запрягали. Эх, весело было!
Саша посмотрел фотографию, на которой были его мама и тётя в детстве. Обе в простых крестьянских платьях, у мамы заплетена коса. Тётю Саша помнил плохо - она приезжала из Сибири, когда ему было лет пять. Больше он её не видел; она ещё приезжала к бабушке Вале лет шесть назад, когда он был в Москве.
- И моя мама, и тётя уехали в другие города, - сказал Саша. - Зачем они это сделали? Неужели нельзя было здесь обжиться? Они ведь так редко видят тебя!
- Пусть, раз они счастливы там, - рассудила бабушка. - У них свои семьи, они там привыкли... Главное, чтобы были живы-здоровы.
Вот фотография молодых дедушки и бабушки. А вот - военное фото: дедушка с другими кавалеристами едут на лошадях. У дедушки серьёзное лицо, на котором выделяются большие чёрные усы. Все четверо всадников держат в руках копья, через плечо у них висят ружья. Это было лето 1914 года - начало Первой мировой войны.
- Дед, а ты боялся смерти? - спросил Саша. - Нам отец рассказывал, как он воевал - первое время он сильно боялся погибнуть. В этой войне было так же страшно?
- Та война была не такой страшной, как Великая Отечественная, - ответил дед. - Но боялись, конечно. Постоянные перестрелки, выжидания, вылазки... Пехотинцы ведь первыми шли, а мы уж опосля... Они воевали, а нам трофеи доставались. В Польше многие нас хорошо встречали - кормили, поили. А бывало, приходим в деревню - никого нет: все сбежали. Мы пройдёмся по домам, поедим то, что там есть - и дальше идём. Один раз только-только вышли из дома - и его снарядом разнесло. Если бы мы хоть на минутку задержались - всем был бы конец. Мы больше странствовали, чем воевали. А в Великой Отечественной войне было куда тяжелее...
Саша взял фотографию, на которой был молодой человек двадцати трёх лет, и на этого человека он был похож как две капли воды; на обороте карточки стояла дата: "1925". Он видел эту фотографию много раз, но теперь заметил, как сильно он похож на отца. На карточке тот сидел задумчивый, бледный как полотно.
- Я заметил, что всё повторяется, - сказал Саша. - Мой отец уехал из Москвы в экспедицию и остался здесь на много лет. Скоро и я так же уеду... Я как раз тоже собираюсь в экспедицию.
- Его мать извела, вот он и уехал, - возразила бабушка. - Злая женщина была, сварливая. Помыкала мужем и детьми как хотела. И муж-то из-за неё рано на тот свет убрался. И сыновья рано от неё разъехались, одна дочь её всю жизнь
