тысяча четыреста десятом году.
— Ага, — сказал Шуйский. — Кажется, нашёл. Ты помнишь, Виталий, как в тридцать шестом мы отдыхали на Патмосе?
— Конечно, — улыбнулся Аверинцев. — Только не в тридцать шестом, а в тридцать четвёртом. Ты тогда ещё потерял свою любимую головоломку «змея, кусающая свой хвост». Помнишь? Все, впрочем, были этому только рады, так как этой головоломкой ты надоел нам сверх всякой меры.
— Да, верно. — На лице Шуйского тоже появилась улыбка, впрочем, ещё не достаточно уверенная. — Ну а как к этому отнеслась э-э... Светлана?
— Шутишь? Со Светланой ты познакомился только через полгода. На Венере, где проходил стажировку у Акимова. Может, хватит, Артём?
— Хорошая у тебя память, Виталий, — сказал Шуйский. — Пожалуй, хватит.
Он как-то разом расслабился, заулыбался, причём уже без прежней настороженности. Эпштейн, поглядев на него, тоже расслабился и тоже заулыбался. Было, однако, видно, что его-то настороженность так до конца и не оставила, притаившись где-то в глубине души. Должно быть, незнание таблицы неправильных логарифмов было, на его взгляд, непростительным правонарушением.
— Послушай, Виталий, — сказал Шуйский. — Мы сейчас вышлем к тебе дозаправщик и аварийный бот с тремя десантниками на борту. Дозаправщик тебя э-э... дозаправит, аварийный же бот заберёт пассажиров, а десантников оставит. Все инструкции получишь от них. Ты, твоя команда и твой корабль поступаете в их полное распоряжение.
— Так, — пробормотал Аверинцев. — Час от часу не легче. Может, ты мне всё-таки объяснишь, что там у вас происходит?
— Думаю, для этого сейчас самое время. Только переключи, пожалуйста, канал связи в секретный режим работы.
Аверинцев послушно кивнул и произвёл необходимые манипуляции на пульте монитора.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал тут Шпагин и встал. — У меня же смена, Виталий Леонидович. Извините, пожалуйста.
Он нерешительно посмотрел на Аверинцева.
— Вообще-то нам лучше побеседовать с глазу на глаз, — сказал Шуйский.
Аверинцев вздохнул.
— Что ж, идите, Николай, — сказал он, не глядя на штурмана.
Тот кивнул и вышел.
— Итак? — спросил Аверинцев.
Шуйский как-то очень уж озабоченно вздохнул и начал. Говорил он минут пятнадцать и рассказал приблизительно следующее. Оказывается, за то время, что «Витязь» находился в полёте, со старушкой Землёй (как, впрочем, и со всей Солнечной Системой — это выяснилось позже) стали происходить странные удивительные вещи. Настолько странные и настолько удивительные, что обычное человеческое сознание, взращённое в традициях эллинистического мировосприятия, то есть рациональное и логически наукообразное, просто отказывалось воспринимать происходящее. Но факты оставались фактами. Итак, всё началось с того, что ровно четырнадцать часов назад мимо Земли (на расстоянии всего около пятидесяти мегаединиц) с умопомрачительной скоростью (что-то около ста сорока тысяч километров в секунду) пролетели два объекта явно искусственного и явно внеземного происхождения. Никакой беды, впрочем, ни Земле, ни её многочисленным искусственным спутникам они не принесли. Но даже и представить было страшно, какие разрушения произошли бы, если бы эти объекты на такой скорости столкнулись с планетой. К счастью, никак не реагируя на многочисленные запросы, они пролетели мимо, в сторону Солнца, где вскорости и закончили своё существование. Что они такое, откуда появились, так и осталось невыясненным. Потом, минут через сорок, на Землю со стороны Марса обрушился очень плотный метеоритный рой, не значившийся ни в одном из астрономических каталогов. Большая часть обломков, не долетев до атмосферы, вдруг совершенно неожиданно исчезла (!), остальные же были уничтожены средствами противометеоритной защиты, и только несколько из них достигли поверхности планеты. Все они, к счастью, упали в малонаселённой местности и океан, не причинив никому вреда. Далее начало происходить что-то уж совсем из ряда вон выходящее. Если первые два случая можно было, хотя и с натяжкой, отнести к явлениям худо-бедно объяснимым, то событие, последовавшее за ними, никакими логическими причинами объяснить было нельзя. Рядом с Землёй, в околопланетном пространстве, появились вдруг четыре гигантских дракона. И самый маленький из них имел размер от кончика носа до кончика хвоста восемнадцать с половиной километров. Представляешь, Виталий, какая изумлённая э-э... паника поднялась в ближнем приземелье? — спросил Шуйский. Тем более, что драконы, как и подобает драконам, вели себя крайне агрессивно: гонялись за увивавшимися вокруг них истребителями и исследовательскими зондами, жрали пролетавшие мимо метеориты и как-то очень уж плотоядно поглядывали в сторону располагавшейся невдалеке Земли. Но потом они, как метеоритные обломки часом раньше, тоже вдруг разом исчезли, испарились как будто, не оставив после себя даже следа. И если бы не многочисленные видеозаписи, сделанные пилотами истребителей и орбитальными обсерваториями, можно было бы вполне справедливо усомниться, а были ли они вообще? Через два часа, однако, когда жаркие дискуссии по поводу происшедшего были ещё в полном разгаре, выяснилось, что происшедшее-то, оказывается, ещё не есть самое невероятное. Самое же невероятное заключалось в следующем. В причальный сектор космопорта один за другим вошли три транспорта — «Кентавр», «Зигфрид» и «Джеймс Кук», доставившие с Титана для земных АЭС урановую руду, а для зоопарков — знаменитых титановских улиток. Их благополучно пришвартовали к докам, и портовые автоматы начали уже было разгрузку — процедура, собственно говоря, обычная и ничем из себя не примечательная, за день околоземный порт принимает до тысячи таких судов, но вот то, что произошло потом... В общем, как драконы три с половиной часа назад, так космолёты, а также всё, что эти космолёты привезли, самым неожиданным образом тоже исчезли. Исчезли огромные миллионотонные транспорты, исчез груз, частично уже переправленный в доки, только в пространстве, судорожно дёргая манипуляторами, кувыркались совершенно дезориентированные роботы-грузчики. Роботов-грузчиков, впрочем, тут же выловили, а когда прошёл первый шок, кинулись искать членов команд, приведших злополучные транспорты в порт. И сразу же выяснилось, что все три команды в полных составах (общим числом в двадцать семь человек) сразу же после прибытия погрузились в рейсовый «Шаттл» и отбыли на Землю, точнее — на космодром «Плиссецк», где через полчаса их и встретили счастливые родственники, после чего и те и другие разъехались по домам. Шок, поразивший всех тех, кто был мало-мальски посвящён в происходящее, трудно было и представить. Однако, что делать? Стали отлавливать космолётчиков по домам. И что же? Оказалось, что все они также каким-то таинственным и непонятным образом исчезли, будто и не было их никогда. Причём все родственники об их недавней встрече на космодроме ни слухом, ни духом, заявив с недоумением, что никуда они на самом деле не ездили, что не было в этом просто никакой необходимости, так как вышеуказанные транспорты прибывают, согласно расписанию, только через три дня. Что это, мол, ребята, у вас за шутки такие?.. И вот после этого последнего случая странные необъяснимые события стали происходить с лавинообразной быстротой. И, что самое неприятное, уже не только в космическом пространстве, но и на орбитальных станциях, кораблях, лунных поселениях, словом, по всему ближнему приземелью, а может, как сразу же предположил Шуйский, и по всему дальнему, что, кстати, и подтвердилось в последующие часы. Просто обеспечить связь с более удалёнными объектами было сложнее, потому и информация с них поступила не сразу, а в соответствии с разделявшими их расстояниями. Пересказать все новые события, имевшие, как и все предыдущие, такой же загадочный мистический характер, возможным не представлялось (для этого потребовались бы многие и многие часы, может быть, даже дни, а времени уже и так не хватает), поэтому Шуйский ограничился только одним случаем, именно тем, с которого странная мистическая чехарда началась на станции «МИФ». Дело было так. Старший диспетчер Элиас Кунц, закончив дежурство, направлялся по коридору к себе в каюту, как вдруг заметил впереди себя некое движение. Приглядевшись, он с тихим ужасом обнаружил, что прямо по курсу, примерно метрах в пяти-шести, вышагивает, ни много ни мало, нижняя часть человеческого тела, точнее говоря, длинные волосатые ноги, увенчанные пышными розовыми ягодицами, поверх которых, чуть выше пояса, совершенно отчётливо просматривался аккуратный кроваво-красный срез. Крови там, правда, не было никакой, но зато отчётливо были видны аккуратно упакованные внутренности и белый иероглиф поясничного позвонка. Единственное, что можно ещё добавить к вышеизложенному, это свидетельство о половой принадлежности этой анатомической части, так как она в какой-то момент остановилась, повернулась и, продемонстрировав ярко выраженные мужские признаки, зашагала себе дальше. Где находилась остальная часть и была ли она вообще, Кунц выяснять не стал. Он просто дико заорал и грохнулся со всего маху в обморок. Выбежавшая из дверей на его крик Стелла Филиппова — программистка и, по совместительству, смотрительница оранжереи — особой фантазии тоже не проявила, грохнувшись в обморок рядом с Кунцем. Вот такая история, сказал Шуйский. Когда же на крики сбежались остальные, все, кто находился поблизости, автономно функционирующий объект уже исчез, не оставив после себя никаких свидетельств своего существования, кроме, разве что, путаных объяснений пришедших в себя Стеллы и Кунца, которые, впрочем, в самом скором времени полностью подтвердились. Прочие сотрудники станции также стали натыкаться в самых разнообразных местах на те или иные части человеческих тел: руки, ноги, уши, головы, носы и, что самое ужасное... Впрочем, это неважно. Все они — части тел, разумеется — демонстрировали исключительные здоровье и резвость, иначе говоря, бегали, прыгали, ползали по стенам, полу и потолку, после чего, отсуществовав определённое количество времени, благополучно исчезали. К ним даже с какого-то момента начали как-то привыкать, хотя, конечно, несколько человек, так и не оправившихся от шока, пришлось отправить на Землю. Что же касается других внеземных искусственных объектов, то там происходило примерно то же самое — не аналогичное, правда, по форме, но зато по существу загадочное и непонятное в не меньшей степени. В общем, было от чего прийти в ужас, и потому к концу десятого часа обрушившейся на человечество проблемой занимались уже десятки комиссий, десятки кораблей бороздили едва ли не всё пространство Солнечной Системы, многочисленные визуальные, радио- и «Г»-телескопы обшаривали это пространство до последнего клочка. Вся же информация стекалась на станцию «МИФ», где и решено было разместить Штаб по борьбе с неожиданной напастью.
К концу двенадцатого часа удалось установить следующее.
Первое. Все непонятные и загадочные события происходили почти во всех частях Солнечной Системы, кроме Земли.
Второе. Хотя эти события зачастую носили резкий шокирующий характер,
