скрыла от вас свою беременность и надеялась, что ребёнка сочтут родившимся семимесячным, но я была вам верной женой. Со дня нашей свадьбы я заботилась только о вас и, поверьте, вы не смогли бы упрекнуть меня в дальнейшем. И я терпела бы даже вашу неверность, как терпела до сих пор. Вы думаете, мне не известно о ваших связях? Я молчала, потому что чувствовала свою вину и надеялась загладить свой грех покорностью и преданностью. Мне жаль, что вы узнали правду. Если бы вы остались в неведении, вы были бы счастливы всю жизнь, потому что я терпела бы даже ваши измены.
- Вы имеете в виду воспитанницу моей матери? - спросил мистер Дадли, покраснев. - Эта женщина порочна по природе. Кто угодно может быть отцом её ребёнка. Адам предложил познакомить меня с человеком, который уверяет, что она жила в одном из номеров его таверны, где её посещал моряк.
Элизабет отметила про себя, что муж даже не потрудился скрывать свою связь с этой женщиной, как делал до сих пор.
- Я имела в виду не только её. Мне известно, что у вас были и есть другие женщины.
- Теперь это уже не имеет значения, - прекратил разговор мистер Дадли. - Вы обманом вошли в мой дом, произвели на свет ребёнка от другого, так что не вам укорять меня в неверности. Ещё раз повторяю, что отныне мы чужие друг другу, но, поскольку в глазах света продолжаем оставаться мужем и женой, то должны соблюдать определённые приличия. Мне известно много семейств, живущих по таким правилам, так что мы не будем исключением. Оставайтесь хозяйкой в своей половине дома, воспитывайте вашу дочь, но не смейте встречаться с вашим любовником.
- Я вам уже сказала, что мы расстались. Я запретила ему видеться со мной.
Мистер Дадли улыбнулся приятной улыбкой.
- Очень хорошо, моя дорогая. Когда вы оправитесь, вы вернётесь в мой дом, а ребёнок, маленькая мисс Беатрис Дадли, будет считаться родившейся семимесячной. Моя мать полагает, что это самый достойный выход из сложившейся ситуации. А я отныне буду считать себя свободным.
Когда мистер Дадли вышел, Элизабет облегчённо вздохнула. Итак, она избежала всеобщего осуждения, но не позорного разоблачения. Вне семьи она останется добродетельной дамой, а внутри… ей остаётся лишь скромная роль жены, чью измену скрывают. Правильно говорил Теофил, что таких тайных разводов много, но как же неприятно самой оказаться его причиной.
И несмотря на тягостное чувство, она вдруг испытала удовлетворение. Теперь она будет жить одна со своим ребёнком, ей не надо думать о муже, о его настроении и изменах. Она, наконец, свободна. А это очень приятное ощущение.
«Благодарю тебя, Господи, - прошептала Элизабет, не вытирая катившиеся по щекам слёзы. - Благодарю за то, что не дал мне испытать бесчестие, и за то, что подарил покой и радость свободы от низкого и подлого человека, который считается моим мужем».
Леди Гонория, войдя к ней и увидев, что невестка плачет, не поняла причины этих слёз. Она окинула её холодным взглядом и сказала:
- Теперь поздно плакать, Элизабет. Я как женщина подозревала правду, но брак был давно заключён, вы мне нравились и ваше поведение с тех пор, как я узнала вас близко, было безупречно. Я надеялась, что ваш грех не будет раскрыт и в дальнейшем вы загладите ваш проступок, но ребёнок родился таким крепким и здоровым, что даже самому наивному человеку не внушишь, что он недоношен, а мой сын далёк от наивности. Теофил хотел требовать развода, но я убедила его этого не делать. Может, в будущем отношения между ваши наладятся, но сейчас вам лучше жить на разных половинах дома.
- Спасибо, миледи, - прошептала растроганная Элизабет.
Она не ожидала от этой гордой и суровой женщины такого участия.
- Я думаю, что с моим сыном было нелегко жить, - призналась леди Гонория. - Что бы я ни говорила при посторонних, но мне известны многие его грехи, поэтому сначала я не хотела, чтобы вы стали его женой, ведь я не знала о вашем секрете. Он пошёл в моего мужа, так что я могу понять, что испытывали вы, когда узнавали о его кутежах и изменах. Но он мой сын, я всегда буду на его стороне и буду до конца отставать его честь. Вам придётся вести себя осмотрительнее, чем прежде, чтобы не навлечь на него позор.
- Я понимаю, миледи.
- У вас прелестная дочка, - заметила леди Гонория с грустью. - Мне очень жаль, что не я её настоящая бабушка. Но она будет расти как дочь моего сына и моя внучка, а если со временем Теофил простит вас, то, может быть, я дождусь и собственных внуков. Надеюсь, отец этого ребёнка - человек достойный?
- Да, миледи. Он хотел, чтобы мы поженились, но я выбрала Теофила, а с него взяла слово, что он не будет со мной видеться. Он так и не узнал, что у меня должен быть от него ребёнок.
- Грустная история, - сказала леди Гонория. - И конец у неё грустный. Могу только пожелать, чтобы мой сын примирился с появлением этого ребёнка и с вами.
Когда через несколько дней Элизабет переехала домой, она уже освоилась с новыми отношениями с мужем и была ими очень даже довольна.
Глава 12
Горе капитана Линча
С утра Элизабет почувствовала себя лучше. Болезнь, изнуряющая её в последнее время особенно сильно, словно отступила.
- Миссис Хадсон, - обратилась она к сиделке со счастливой улыбкой, - я чувствую, что начинаю выздоравливать. Мне очень хорошо сейчас.
Ей казалось, что она говорит громко, но пожилой женщине пришлось напрячь слух, чтобы расслышать её шёпот. Она улыбнулась профессиональной улыбкой, призванной подбодрить больную.
- А если вы выпьете вот этот настой, моя милочка, вам станет ещё лучше, - сказала она, приподнимая голову больной и поднося к её губам чашку.
Элизабет с трудом сделала несколько глотков. Она ощущала странную лёгкость во всём теле. Ей казалось, что стоит только ей захотеть, и она не то что вскочит на ноги и побежит, а полетит. И в то же время она не могла самостоятельно приподняться на постели. Даже для того, чтобы пошевелить рукой, ей приходилось делать большой усилие.
- Когда я поправлюсь, я буду чаще видеться с моей девочкой, - прошептали её губы. - Чаще? Да что это со мной? Я не буду отпускать её от себя ни на минуту…
Ей пришлось замолчать, чтобы отдохнуть.
Когда сэр Роберт зашёл к ней, чтобы узнать о её здоровье, Элизабет посмотрела на него счастливыми глазами.
- Как вы добры ко мне, сэр! - донёсся до него еле слышный шёпот. - Когда я поправлюсь, я докажу вам, что очень ценю ваше расположение. Я совсем скоро выздоровею, я это чувствую.
Старик с болью смотрел на несчастную, от которой, казалось, осталась лишь тень.
- Конечно, дитя моё, вы скоро выздоровеете, - ласково подтвердил он. - Но мне не надо вашей благодарности. Если в моём доме вам нравится, то это для меня большая радость. Я хорошо знал вашего отца и помню вашу мать, хотя она умерла очень рано. Я обещал Тому Дэвису позаботиться о вас. Если бы я знал, что у моей сестры вам будет плохо, я бы не позволил ей взять вас на воспитание. Я очень виноват перед вами за то, что переложил заботу о вас на чужие плечи.
- Не говорите так, сэр, - прошептала Элизабет. - Леди Гонория была добра ко мне, и я её любила.
Сэр Роберт покачал головой.
- Я был глуп и доверчив. Мне следовало сразу же разыскать вас, а не слушать уверения моего племянника в том, что он поможет вам. Не знаю, сумеете ли вы меня простить.
- Я никогда не винила вас. Вы помогли мне и моей Джейн, и я никогда не перестану молиться за вас.
Она не могла больше говорить, но большие сияющие глаза были красноречивее всяких слов.
- Да благословит вас Господь, моя дорогая, - растроганно проговорил сэр Роберт и вышел, чтобы скрыть слёзы.
- Дорогая миссис Хадсон, - позвала больная.
Сиделка склонилась над ней.
- Не могли бы вы попросить миссис Бейнс принести сюда мою маленькую Джейн. Умоляю вас.
Сиделка нерешительно всматривалась в лицо своей подопечной.
- Не знаю. Боюсь, что лишнее волнение повредит вам.
- Только на одну минуту, - молила молодая мать.
Миссис Хадсон вышла и, предупредив няньку, чтобы та не задерживалась у больной надолго, привела её в комнату. У миссис Бейнс на глаза навернулись слёзы, когда она увидела просветлённое лицо Элизабет.
- А вот и наша малышка! - оживлённо заговорила она, чтобы скрыть свои чувства. - Маленькая Джейн. Красавица Джейн.
Она поднесла ребёнка ближе к матери. Прелестная белокурая девочка заулыбалась и протянула к ней ручонки. Элизабет попыталась поднять руку, но не смогла. Сиделка, угадав её желание, поднесла её руку к головке дочери, а потом уложила больную поудобнее.
- Спасибо, миссис Хадсон, - поблагодарила Элизабет. - Я не могу наглядеться на свою дочь. Неужели скоро я смогу сама брать её на руки, целовать её, играть с ней? Мне сегодня гораздо лучше, милая миссис Бейнс. Спасибо вам за то, что вы так хорошо о ней заботитесь. Скоро я буду вам помогать.
- А теперь вам надо отдохнуть, моя милочка, - решительно сказала сиделка, кивнув миссис Бейнс. - Вы сегодня много говорили и, конечно, устали. Это естественно, потому что вы ещё очень слабы. Вам надо больше спать, чтобы восстановить силы.
Нянька тихо унесла ребёнка, а Элизабет незаметно для себя задремала, но через час проснулась. Её настроение было по-прежнему радостным и даже праздничным.
- Миссис Хадсон, как вы думаете, придёт сегодня мисс Маргарет? - прошептали её губы, а сама она, бедняжка, думала, что её голос громок и бодр.
- Не знаю, милочка, но думаю, что придёт. Она любит приходить сюда, чтобы повидаться с вами. И малютку вашу любит.
- Она очень добрая.
- Конечно, добрая. Да и как можно не быть доброй к вам, раз вы такая терпеливая и любящая.
Мисс Маргарет Тейлор не собиралась в этот день навещать больную. Но внезапно словно что-то подсказало ей, что в ней нуждаются. Она решительно попрощалась с хозяевами дома, куда приходила с визитом, вышла на улицу, взяла экипаж и приказала везти себя в дом сэра Роберта Бингли.
Прежде всего, мисс Тейлор прошла в библиотеку, где сидел за книгой старый лорд. Он уже два часа пытался прочитать всё тот же абзац, но мысли его были заняты несчастной молодой женщиной, которую он приютил.
- Здравствуйте, братец, - приветствовала его гостья.
Сэр Роберт внутренне напрягся, не зная, чем вызван внеочередной визит, но лицо его было, как всегда, спокойным.
- Здравствуйте, сестрица. Рад вас видеть. Кажется, вы не собирались сегодня заходить. Есть какие-нибудь новости?
- Я была в гостях, но, верите ли, у меня внезапно сжалось сердце, словно в предчувствии беды. Меня как будто кто-то позвал. Я проявила невежливость и покинула хозяев неприлично быстро. Как здоровье Элизабет?
- Не знаю, что вам и сказать…
- Не пугайте меня, Роберт.
- Она сегодня очень странная, Маргарет, и я думаю, что вы хорошо сделали, что приехали, не мешкая.
- Странная? Ей хуже?
Сэр Роберт затруднялся с ответом.
- Нет, не хуже, и, кажется, она больше не страдает. Она выглядит очень счастливой, но…
- Я пойду к ней, Роберт.
- Идите, и я скоро тоже туда приду.
Увидев мисс Тейлор, Элизабет засияла от счастья.
- Как хорошо, что вы заглянули к нам, мисс, - встретила её сиделка. - А мы как раз говорили о вас. Пришла мисс Тейлор, моя милочка. Как вы и хотели.
- О, спасибо вам, что вы пришли именно сегодня, мисс Маргарет, - прошептала больная. - Мне так хорошо сегодня. Наверное, я скоро совсем выздоровею.
Мисс Тейлор посмотрела на оживлённое бескровное лицо, запавшие глаза,
