этого. Вроде, девка имела с кем-то связь, и можно было бы найти этому свидетелей. Я сам не беден, поэтому для меня невыносима мысль, что чьи-то богатства достанутся не по праву.
- Вы точно знаете, что ребёнок не от мистера Теофила? - насторожилась Мэри.
- Да. Известно, что эта девица имела связь с моряком.
Женщина так разволновалась, что на её лице даже выступили красные пятна.
- В таком случае, надо обязательно сообщить новость бедному мистеру Теофилу. Я попрошу нашего лакея Годфри передать через Адама, лакея мистера Теофила, самому мистеру Теофилу, что ложь Элизабет можно доказать. Вы не будете против, мистер Паркер, если упомянут ваше имя?
- Нет, не буду против, - подумав, решил хозяин таверны. - Более того, я готов лично встретиться с мистером Теофилом, если он того пожелает.
- И тогда девица вместе со своим отродьем будет изгнана из дома сэра Роберта, - заключила весьма обрадованная Мэри.
Оба остались довольны разговором. Мистер Паркер теперь мог без опасений заводить речь об Элизабет и её девочке при каждом свидании с Мэри, а этой цели он и добивался. Ещё у него в перспективе было знакомство с племянником лорда, кровно заинтересованном в том же деле, что и он сам, но по другим причинам. Если мистер Дадли будет воздействовать на своего дядю, чтобы изгнать Элизабет, то этим самым он очень поможет планам мистера Паркера через Элизабет отомстить капитану Хьюго Линчу.
Глава 11
Элизабет Дадли довольна
В гостиной леди Гонории сидели те же лица, что и в начале нашей истории. Разговор вновь вёлся о бывшей воспитаннице хозяйки.
- Говорят, эта женщина при смерти, - сказала пожилая полная дама с одышкой.
- Она при смерти почти четыре месяца, - возразила леди Гонория. - Не удивлюсь, если она будет при смерти ещё столько же, а потом благополучно выздоровеет и переживёт всех нас.
- Я слышала, что старый сэр Роберт вызывает для неё лучших врачей, - сообщила старая дама, которая в первую встречу была в высоком головном уборе фантастического фасона, а теперь имела на голове род тюрбана.
- Да, мой брат ничего для неё не жалеет, а её дочь окружил неслыханной заботой. Он убеждён, что мой сын - отец этого ребёнка, и никакие уверения моего мальчика не могут его разуверить в этом. Извините, дорогая Элизабет, что приходится при вас вести такие разговоры, но поверьте, что ваш муж ни в чём не виноват.
Молодая женщина улыбнулась одними губами и чуть кивнула. Она была в широком платье, но даже оно не могло скрыть того факта, что очень скоро она должна стать матерью.
- Я уже говорила вам, леди Гонория, что я буду последней, кто упрекнёт в чём-либо моего мужа.
- Вы просто ангел, моя милая, - решила хозяйка дома и продолжала. - Моему сыну сказали, что существует человек, готовый подтвердить, что эта дрянь, а я не могу подобрать для неё другого слова, имела любовную связь с моряком… Что с вами, Элизабет? Вам плохо?
Молодая женщина побледнела, но заставила себя улыбнуться и спокойно ответить:
- Нет, леди Гонория, не волнуйтесь за меня. Я хорошо себя чувствую.
- В вашем положении нельзя волноваться, - сказала дама в тюрбане.
- Особенно в вашем положении, - добавила дама неопределённого возраста, но с большой претензией на молодость. - Ведь у вас будет если не двойня, то настоящий богатырь. Когда вы ожидаете знаменательное событие? Месяца через два?
Элизабет залилась краской и не нашлась, что ответить, а леди Гонория поджала губы.
- Да, через два месяца, - подтвердила она.
- Ваш сын представил доказательства сэру Роберту? - спросила дама с одышкой.
- Он говорил со своим дядей, предлагал привести этого человека, но мой брат и слышать ни о чём не хочет. Он убеждён, что это будет подставное лицо. А между тем, с этим человеком совершенно случайно встретилась горничная Мэри и через лакея сообщила о нём моему сыну. Этот человек утверждает, что моряк привёл мою бывшую воспитанницу в его таверну, поселил её там и навещал её. Мой сын рассказал об этом моему брату, но он напустил на себя неприступный вид и сразу же прекращает все разговоры на эту тему, едва они возникают.
- Не может быть, что сэр Роберт продолжает верить в виновность мистера Теофила, - воскликнула дама с претензией на молодость. - Дело здесь в другом.
- В чём же? - удивилась дама с одышкой.
- В обществе стали поговаривать, что сэр Роберт не просто так возится с этой женщиной, - таинственно сообщила дама с претензией на молодость, и её собеседницы ближе наклонились к ней. - Говорят, что он замаливает какой-то старый грех. Подозревают, что она его дочь от тайного брака.
- Это неслыханно! - возмутилась леди Гонория.
- Но так говорят, - оправдывалась дама с претензией на молодость. - Больше того, говорят, что мать этой женщины - Маргарет Тейлор. Когда-то они с лордом имели греховную связь, от которой родилась девочка. Позже эту девочку представили вам, дорогая леди Гонория как сиротку, а вы, по вашей доброте, взяли её на воспитание.
- Чушь! - резко вскричала хозяйка.
- Я лишь передаю слухи, а они основаны на фактах. Зачем мисс Тейлор надо было искать вашу бывшую воспитанницу по всему городу, если она ей чужая? Мисс Тейлор обошла все злачные места в надежде встретить её там. А сейчас она приходит в дом сэра Роберта, как в свой собственный, не реже четырёх-пяти раз в неделю, чтобы навестить больную. Как бы ни была она сумасбродна, но не до такой же степени.
- Уверяю вас, что в этих слухах нет и доли правды, - попыталась возражать леди Гонория, которая слушала сплетни, хмурясь и кусая губы.
- Может быть, и нет, однако зачем же иначе сэру Роберту постоянно помогать мисс Тейлор, когда она оказывается без средств? Вы, наверное, слышали, что эта дама полюбила играть в казино? И кто, как вы думаете, ссужает её деньгами, когда она оказывается в большом проигрыше? Ваш брат, миледи.
- Да, дело здесь нечисто, - подтвердила дама в тюрбане. - Я очень вам сочувствую, леди Гонория, но тайна вашего брата уже ни для кого не тайна. Понятно поэтому, почему он не желает прислушиваться к доводам вашего сына. Он ли виноват в её падении или тот моряк, о котором говорят, но сэру Роберту выгоднее поддерживать мнение, что её совратил мистер Теофил, иначе его участие в судьбе этой женщины будет выглядеть слишком сомнительным.
- Я лично знала родителей Элизабет Дэвис, - сказала леди Гонория. - Брат не имеет к ней никакого отношения.
- Я вам верю, дорогая, - принялась успокаивать её дама с претензией на молодость. - Мы все вам верим. Но не можем ведь мы заставить общество признать ошибку. Я лишь передала слухи, которые там витают… Что с вами, миссис Дадли?
Элизабет почувствовала себя дурно и приподнялась, чтобы уйти к себе, но внезапно острая боль пронзила её тело. Она вскрикнула и упала обратно в кресло.
Леди Гонория торопливо позвонила.
- Пошлите быстрее за врачом! - крикнула она появившейся служанке. - Миссис Дадли плохо!
Девушка стремительно выбежала из комнаты.
Когда приехал доктор, дамы бестолково суетились вокруг Элизабет. Он незамедлительно велел перенести больную в свободную комнату, выгнал всех, кроме хозяйки дома, и приступил к осмотру.
- На два месяца раньше срока, - шепнула дама с претензией на молодость двум другим дамам.
- А по виду миссис Дадли можно подумать, что в свой срок, - ответила дама в тюрбане с двусмысленным кивком.
- Бедная леди Гонория! - вздохнула дама с одышкой.
И три дамы покинули гостеприимный дом.
Под утро Элизабет родила девочку.
- Хороший здоровый ребёнок, - сказал врач. - Поздравляю вас, миледи.
- Несмотря на то, что родился недоношенным? - спросила леди Гонория.
Врач покосился на крупного младенца, обладающего громким голосом, и неопределённо кивнул.
- Так бывает, - сказал он.
Мистер Дадли примчался в дом матери, как только утром вернулся к себе и узнал, что за ним несколько раз посылали.
- Поздравляю тебя, мой мальчик, у тебя родилась дочь, - холодно произнесла леди Гонория.
- Так рано? - удивился мистер Теофил.
- Да, мы все ожидали этого события через два месяца, но Элизабет так разволновали разговоры о твоём дяде и этой неблагодарной девчонке, что ей стало плохо и у неё начались преждевременные роды. Но врач сказал, что ребёнок совершенно здоров. Роды прошли благополучно, и Элизабет скоро поправится. Сейчас тебе покажут дочь.
Когда ребёнка вынесли, мистер Дадли с тупым равнодушием посмотрел на красное сморщенное существо и не почувствовал к нему ничего, похожего на нежность. После этого он прошёл к жене. Здесь им овладело чувство отвращения. Он молча повернулся и вышел. Леди Гонорея в замешательстве последовала за ним.
Элизабет зажмурилась от нестерпимого стыда. Было ясно, что ни леди Гонория, ни Теофил не поверили, что ребёнок родился семимесячным. И что теперь будет с ней и её малюткой? Неужели ей всё-таки предстоит понести наказание за свою греховную связь с единственным человеком, которого она любила? Почему она побоялась суда света, не бросила свою прежнюю блестящую жизнь и не уехала с любимым? Она променяла любовь на богатого мужа, которого даже не уважала, а теперь ей придётся терпеть его презрение и укоры… Хорошо, если это будут лишь презрение и укоры, а не скандальное расторжение брака.
Элизабет засыпала в изнеможении, просыпалась и снова думала о новых отношениях с прозревшим мужем. Сам он изменяет ей, но терпеть измену не станет. Если он подаст на развод, то ей придётся пережить позор, ужасный позор. Но от этого позора она сможет скрыться. Да, ей есть куда скрыться, потому что она уверена, что её любят… А если уже не любят? Что если Хьюго Линч навсегда покинул эти места? Ведь она сама взяла с него слово никогда с ней не видеться. Что ей делать тогда? Неужели ей придётся разделить судьбу воспитанницы леди Гонории? Только ей не удастся найти помощь у сэра Роберта, ведь в её бесчестье виновен не Теофил, а она сама.
И она вновь начинала укорять себя за прошлое малодушие. Почему она отказала Хьюго, отцу её ребёнка, и , чтобы скрыть свой грех, согласилась на первое же предложение человека её круга?
Когда леди Гонория пришла утром в её комнату, то ни словом ни взглядом не показала, что ей известно об обмане. Спокойным ровным голосом она спросила о самочувствии молодой матери и её нуждах. Элизабет отвечала как во сне. Позже к ней зашёл муж. Не глядя на жену, он холодно поинтересовался её здоровьем.
- Что вы намерены предпринять? - не выдержала Элизабет.
Мистер Дадли замешкался с ответом.
- Вы хотите добиться развода? - продолжала молодая женщина.
- Нет, - решил мистер Дадли. - В обществе и без того не прекращаются сплетни о нашем семействе. Не надо предоставлять им новую пищу для пересудов. Формально развода не будет, а фактически… Фактически я уже не могу относиться к вам по-прежнему. Ваш ребёнок будет носить моё имя, но не ждите от меня отцовских чувств.
Элизабет очень хотелось ответить, что не может ожидать, что у Теофила вспыхнут отцовские чувства к чужому ребёнку, если у него нет их даже к своему, но не могла на это решиться.
- Я их не жду, - прошептала она.
- Отныне каждый из нас будет жить своей жизнью и не вправе вмешиваться в чужую, но при этом помните, Элизабет, что правила приличия должны быть соблюдены, чтобы моя честь не пострадала.
Бледные щёки женщины покрылись неестественным румянцем.
- Вы не смеете мне этого говорить, Теофил. Да, я
