он ценен как никогда! О, боги, как же я вам благодарен, что среди моих людей, есть такой уникальный боец!»
Вовсе позабыв о рядом сидящей леди Джульлане, он просто залюбовался своим ценным нордом, став быстро проматывать в мыслях все те воспоминания, где сражался с ним стоя плечом к плечу: от дремучих лесов Свадии, да широких степей Хергитии, до беспощадных пустынь Сарранидского султаната с суровыми тундрами Вегирии!
Всюду ламеллярный берсерк был рядом с ним! Всюду, он, почти всегда верно вытаскивал его из тяжелого положения!
Особенно перед глазами у Дагона всплыл тот момент, который касался уже упомянутого им штурма хергитской Нарры - ибо, пред тем, когда они ворвались в последнюю крепость кочевников, они неожиданно попали под настоящий град стрел оставшихся там хергитских лучников! Под настоящий обстрел, в коем он наверняка мог погибнуть, если бы ни берсерк, который, не мешкая ни секунды, крепко... обнял его, выставив в сторону лучников свою спину с висящим щитом! Обнял, сим практически укрыв его от стрел, кои, гулко всаживаясь в щит, уже не могли достать их своими острыми наконечниками!
Тогда это спасительное объятие Фиренса так взволновало его, что он ещё долго не мог забыть о нем и выкинуть из мыслей в связи с… неожиданно возникшими в сердце странными чувствами. Необъяснимыми чувствами не просто товарищеской благодарности, а некой особенной теплоты. Теплоты, коя, сегодня, с градусом выпитого эля, да всеми этими пробужденными воспоминаниями, вновь невольно окутала собою его томным волнением!
«М-да, похоже, сегодня с меня вполне достаточно выпивки... - тут же покраснел Дагон. - Я, все же капитан и, мне напиваться не пристало... Но, как же он хорош! Как хорош Фиренс, черт возьми!»
- Да, друзья! – в тот час, уже вслух обратился он к соратникам. - Чего с нами только не происходило. Однако, сейчас, лично мне всё больше вспоминаются не какие-то там конные битвы, утомительные осады или кровопролитные штурмы, а... наши небольшие конные рейды по туманным утрам! Ведь, разве не здорово было, друзья, когда мы, едва встав спозаранку, сломя голову неслись на конях в густое молоко ещё не рассеявшихся туманов?! Неслись, сражая на скаку то тех, то иных «всплывающих» из них противников! А, друзья?! Разве это было не здорово?!
- Здорово, капитан, здорово! – тут же воскликнул Фиренс, уже просто пылая глазами. - Я помню такие туманные рейды и очень хорошо понимаю вас!
- Да, капитан, здорово! - в свою очередь поддержал его и Джелир. - Лететь на конях на сокрытые туманами позиции, мне тоже всегда было по нраву!
И, дружно чокнувшись кубками, они с новым «залпом» осушили их хмелящее содержимое!
- Ой, простите, леди Джульлана, - вдруг осекся Дагон, все же вспомнив о рядом сидящей хозяйке каравана. - Вам, наверное, не очень интересно слушать все эти наши воспоминания?
- Ну, почему же, отнюдь, - проговорила рыжеволосая женщина, тоже осушив свой кубок. - Ваши воспоминания занимательны... Но, скажите, а ваши оруженосицы принимали участия в этих битвах?
- Нет, - ответил капитан-рыцарь. - Этих оруженосиц мы получили в последние месяцы нашей службы в королевской армии и, поэтому, они не успели поучаствовать ни в одной крупной кампании...
- Понятно, капитан, понятно... А почему одна из ваших оруженосиц не имеет военного снаряжения? Вон та, что в соломенной шляпе да обычном платье...
- Вила Даст? Она не оруженосица, а маркитантка, коя лишь недавно была обычной селянкой, случайно спасенной нами от толпы зомби в одной деревеньке...
- Понятно, капитан... Красивая девушка... А знаете, у меня насчет неё появилась одна идея! Идея!
И, с сими словами, хозяйка каравана, не обращая внимания на удивленный взор Дагона, встала из-за костра, быстро подошла к костру оруженосиц и, выманив оттуда Вилу, вскоре исчезла с нею за одним из своих фургонов.
- Капитан, а что это рыжая бестия вдруг решила уединиться с нашею Вилкой? - спросил его не менее изумленный Фиренс. - Не уж-то она из тех, о которых шепотом говорят, что они «розовые сестрицы» любви?!
- Понятия не имею, сержант... - озадаченно проговорил Дагон. - Но, чую, что здесь не в этом дело... Давайте пока повременим с всякими выводами...
И, действительно, не прошло и пяти минут, как хозяйка каравана вновь вышла на свет костров с их маркитанткой! Вышла, тут же вызвав у соратников невольный вздох изумления! Ибо, стоящая возле неё бывшая селянка предстала перед ними уже не в каком-то простом платье, а в облачении настоящей воительницы: на ней был легкий латный доспех (с целым рядом доспехов-наплечников и светлым капюшоном из крепкой ткани!), светлая грубая туника, темные кожаные перчатки и кольчужные чулки! Кроме того, она была преображена ещё и внешне: рассеянные космы её золотых волос были стильно взяты в один большой пучок, а ангельское лицо просто сияло серыми озерами хорошо подведенных темным карандашом глаз, да красиво накрашенной ярко-алой помадой пухлостью сочных губок!
В сем разительном преображении, казалось, что перед соратниками предстала не какая-то там маркитантка, а что ни на есть воинственная амазонка! Амазонка, с ликом прекрасной богини сурового Севера!
- Вот те и на... - просто потерял дар речи Фиренс, вылупившись на «воительницу» всем серебром своих «луп».
- Да, поразительно... - проговорил не менее пораженный Джелир.
- Вила... - следом промолвил Вуад, с трудом узнавая в латной девице свою землячку.
- Великая Хольда... - в свою очередь, лишь буркнул за ними маг Эллинг.
Дагон же, недоуменно смотря то на накрашенную «воительницу», то на хозяйку каравана (коя также подкрасила глаза и губки!), только и вымолвил:
- Простите, но что это всё значит?!
- То, капитан, - весело подмигнула ему леди Джульлана. - Что, ваши девушки хоть и симпатичные на лица, им, все-таки, необходима хотя бы какая-нибудь косметика. Например, вот ваша Вила ещё не оруженосица, а смотрите, как благодаря ей выглядит гораздо выигрышнее всех остальных сестер по отряду! Разве не так?! Впрочем, можете не отвечать - выражение вашего лица, да восторженные вздохи ваших соратников «говорят» лучше всякого слова!
Она звонко рассмеялась, а, Вила же, чувствуя на себе удивленные взгляды соратников (да соратниц!) лишь покраснела да опустила глаза.
- Но, где же вы достали для неё легкие доспехи?! - продолжал удивляться Дагон, не отрывая с маркитантки своего пораженного взгляда.
- Ну, у меня они оставались в одном из обозов... - ответила с улыбкой Джульлана. - Оставались от одной давнишней знакомой воительницы...
- Ясно... - промолвил капитан-рыцарь. - Что-ж, признаюсь, вы очень удивили нас...
«Блин! - в тот час, подумал он уже про себя, так и оглядывая Вилу с головы до ног. - Действительно, косметика, да амуниция с девами творит настоящие чудеса! Похоже, эта селянка и впрямь миловиднее всех наших оруженосиц... Даже Греды... И, как теперь, после такого преображения, ей приказать надеть снова обычное деревенское платье?! Нет, похоже, придется посвящать сразу в воительницы... Да, слишком быстро... Да, это не по уставу... Но, ведь мы и не в армии, и к тому же разве не я тут главный в конце концов?! Разве не я?!»
- Капитан, а это ещё не весь сюрприз! - вмиг выводя его из сих раздумий, звонко расхохоталась хозяйка каравана. - Я узнала что, Вила, оказывается, знает немало народных песен, да, к тому же, сама прекрасно поет! Поэтому, дабы хоть как-то отвлечь вас и ваших соратников от дум о кровавых бойнях, позвольте ей чего-нибудь исполнить прямо у вашего костра?! Позвольте ей ещё более раскрыться пред вами?!
- Конечно! - сам не веря себе, проговорил Дагон. - Мы с удовольствием послушаем песни! Вила, можешь начать!
Совсем покраснев от смущения, маркитантка в броне воительницы, покорно кивнула и, не поднимая глаз, не без легкой ряби волнения затянула:
На морозе, точно яблоко, краснея,
Сочной радостью прохожих озарив,
Мыльной пеной свежевыпавшего снега
Чистит женщина кудрявые ковры...
- Хо-хо, вот дает! - резко оборвал её уже хорошо охмеленный Фиренс. - Вы только послушайте – «мыльной пеной свежевыпавшего снега чистит женщина кудрявые ковры»! Ну ты и «стихоплетница»! Хо-хо-хо!
- Сержант! - тут же бросил сквозь зубы Дагон. - Отставить всякие разговорчики!
- Есть, капитан... - вздохнул Выпивоха, скосив глаза на уже практически опустевший бочонок эля. - Есть, отставить разговорчики...
- Вила, - уже обратился капитан-рыцарь к невольно замолкшей маркитантке. - Прошу, продолжай дальше...
Лишь мельком глянув на него, преображенная косметикой и железом белокурая дева, снова «разлилась» трелью чистого пения, вынудив обернуться к ней уже всех торговцев, мирно ужинающих у своих бивачных костров:
От которых сквозь метели холод адский,
Под снежинок еле слышные хлопки
Густо веет диким зноем азиатским,
Северянкам расширяющим зрачки...
- Что-что?! - вновь перебил её ламеллярный берсерк. - Как это зной азиатский расширяет нашим северянкам зрачки?! Джелир, она, что, исполняет песнь какого-то хергитского акына?!
- Сержант! - вместо рыцаря-хергита, снова накинулся на него Дагон. - Я же сказал молчать! Если ещё раз перебьете маркитантку - два наряда вне очереди!
- Понял... – кивнул Выпивоха, слегка покачиваясь от хмеля. - Всё, я могила...
- Продолжай, Вила, - сызнова обратился к деве капитан-рыцарь. - Прошу, продолжай песнь...
- Да-да, продолжай, девица! - хором поддакнули ему подошедшие к их костру торговцы спасенного каравана. - Мы, просим, пожалуйста, продолжай свое пение!
И, Вила, воодушевившись такому желанию людей, уже без всякого волнения, вольно «полилась» дальше, через звонкое эхо ущелья, красиво взвивая слова чудной песни к самому звездному небу:
И глядишь во все глаза на семицветный,
Отразивший образ Азии ковер,
Словно это перекинуты букеты
В беспорядке через зябнущий забор.
Наклоняясь, дышит женщина на маки,
На степной слегка желтеющий ковыль,
Веселы её старательные взмахи,
Что хрустящую подхватывают пыль.
В каждом взмахе скрытый возглас: снега сколько!
Не печалится как будто ни о ком,
И на лоб её пшеничный сбился локон,
Пересыпанный колючим серебром.
- Браво! - вместе с единым всплеском оваций, тут же, по всему ущелью прокатились восторженные крики торговцев. - Браво! Браво! Браво!
- Спасибо... - лишь прошептала Вила, просто огорошенная таким всеобщим вниманием. - Большое спасибо...
- Да, ты молодчина! - приятно сраженный сим исполнением, в сердцах воскликнул сам Дагон. - И, так как ты, этой песней весьма хорошо подняла всем нам боевой дух, я, пользуясь положением капитана, посвящаю тебя в воительницы! Припади на колено передо мной и получи посвящение!
- Слушаюсь, мой капитан... - только и выдохнула, вконец изумленная дева в доспехах. - Я буду рада принять от вас эту честь...
И, тут же припала перед ним на колено, покорно склонив свою светловолосую голову.
- Вила Даст! – в тот час, торжественно обратился к ней Дагон, вытаскивая из ножен свой меч. - Как капитан вольных рыцарей, я посвящаю тебя в воительницы отряда! Служи нам с честью и правдой!
И, под новый взрыв всеобщих оваций, он, клинком меча, плашмя звонко хлопнул по её плечевым доспехам, сим моментально даруя ей новое звание!
- Подумаешь, «воительница» выискалась! - тут же съязвил Фиренс, явно не разделяя всеобщего
