Отцы Авраама

Cermanovlc. «Barjica, naselje vincanske kulture». Belgrade. 1961. р13), в Югославии (Потпоранье и Баньица, подунавская культура «винча») обнаружено несколько моделей жертвенных хлебов эпохи неолита, сделанных из глины, на верх которых (хлебов) были нанесены треугольники и ромбы.
Выяснилось (см. «Древний человек и божество»), что знаменитая заповедь декалога: «Первые плоды земли твоей приноси в дом Господа, Бога твоего [а не богине плодородия Асират-Иштар], не вари козлёнка в молоке матери его [не кади богине плодородия]», связана с проблемой становления библейского монотеизма (мозаизма), но не с вопросами кошерности, как можно было бы усмотреть, исходя из содержания стиха более позднего (дополненного) текста (Втор.14.21): «не ешьте никакой мертвечины… Не вари козлёнка в молоке матери его». (Как полагали последователи школы Юлиуса Вельхаузена (1844-1918 гг.), (70-2.с340), текст Декалога в Книге Исхода был изложен в IХ в. до н.э., а в Книге Второзакония (Deute-ronomium) - в VII в. до н.э. (дату обнародования Второзакония де Ветте отнёс к 621 г. до н.э.); причём, существует мнение, что наиболее ранней формой Декалога были заповеди Исх. (34,14-26)).
Очевидно, что на земле Ханаана у древних евреев, потомков племён Ебера-Абраама, месопотамский и угаритский ритуалы (KTU1.23) культа плодородия («Не вари...»), в силу их сходства, - слились (заметим, что раннеземледельческий культ Великой богини был однороден во всей Ойкумене). Известен урский праздник: «Съедение непорочного козлёнка» (53.с291), наименование которого созвучно как с текстом угаритского ритуала, так и с содержанием обряда "песах".
Жертвоприношение "песах" - "центральная (главная) заповедь" праздника (Мишна), совершалось в первый день Пасхи, вечером (Числ.9.3). Для этой жертвы допускалось использовать лишь агнца (козлёнка или ягнёнка) "без порока" (Исх.12.3-10). После заклания в Храме, жертвенное мясо следовало испечь на открытом огне и съесть в ту же ночь. Варить агнца ("в пику" Асират, богине плодородия) категорически запрещалось (Гемара. Талмуд Иерушалми (Талмуд Иерушалми - объединение Мишны с ханаанской (не вавилонской) Гемарой)) даже в капле воды; ибо всё варёное - жертвопри¬ношение исключительно Великой богине, всё, подверженное воздействию откры¬того огня, - жертвопри¬ношение какой-либо из эпифаний Великого бога-отца (эпифания (от греч. «эпифайномай» - «являться; показываться») - ощутимое проявление в неком конкретном деянии (любого свой¬ства) божественной высшей силы предопределенного (ограниченного) мировоззренческими догматами потенциальности).
Уместно отметить, что к сфере запретов служения (почитания) Великой богине относится и  библей¬ское требование (Лев.19.27): «Не стригите головы вашей кругом» (круг - эмблема и небосвода, и  лона, - считался сакральным атрибутом культа Великой богини-матери ещё неандертальцами).
«Во второй день праздника опресноков (15 или 16 нисана), - повествует Иосиф Флавий (43.с28), - бе¬рут от вновь созревших плодов, первый ячмень (омер муки из только что сжатого ячменя), и приносят (в Храме) Господу в жертву». Характерно, что и у шумеров Ура в ниссану происходили праздники, один из которых назывался: «Принесение первого ячменя барану» (баран же у шумеров - священное животное бога Сина, и принесение жертвы барану - адекватно дару самому богу Сину, богу плодородия и Всевыш¬нему жителей Урского нома, одному из прототипов Господа).
С земледельческим культом плодородия связан и древнейший ритуал принесения в жертву первого снопа (Лев.23.10,11). Столь же архаичен и обычай: «В первый день (Пасхи) возьми себе ветви красивых деревьев, ветви пальмовые и ветви деревьев широколиственных и верб (ивы) речных, и веселитесь» (Лев. 23.40). Иосиф Флавий же добавляет (43.с28): празднующие люди держали в руках ещё и ветви персико¬вых деревьев с плодами (ветви деревьев и плоды - атрибутика богини-матери растительного плодоро¬дия). Отметим также, что месяц елулу (август-сентябрь), месяц сева ячменя и уборки фиников в Уре назывался по-шумерски месяцем «Службы богини Инанны» (проведение сева и уборка урожая - сакральное служение богине плодородия).
Праздник Суккот, как отмечалось выше, тоже связан с сельскохозяйственным циклом: он отмечает время сбора урожая перед наступлением зимы. У этого праздника есть несколько названий, например: праздник шалашей (кущей); праздник сбора урожая; праздник черпания и возлияния (с молением о дож-де для будущего урожая).
Многие обычаи и обряды праздника Суккот связаны с надеждой на дождь, обильную росу. Как излагает «Гемара», и "сказал Всевышний (в месяц тишрей): Лейте предо Мной воду (на жертвенник) в Праздник, чтобы получили благословение ваши дожди". О последующем действе Всевышнего говорится в урском месяцеслове: в месяце ташриту "открывается дом водной бездны" и к концу месяца идёт дождь (53.с295).
Несомненно, что навесы и шалаши «черноголовых», сооружаемые в полях и огородах в пору уборки урожая, явились прототипом ивр."сукка" («шалаш»), строящейся в праздник "Суккот", ибо: "Как шатёр (шалаш), как хижина, снесённые на месте уборки урожая, предоставленные дождю и ветру" ("Плач о разрушении города Ура" (59. с197)); или "И осталась (одиноко).., как шатёр в винограднике, как шалаш в огороде" (Ис.1.8).
Вполне допустимо, что и прототипом праздника «уборки плодов» (Суккот, Праздник Кущей) послу-жил некий древний Месопотамский ритуал, посвящённый богине плодородия (в Ханаане, вероятно, Анат/Астарте ). На это указывает сакральная символика, сопутствующая празднику: используется четыре вида растений (листы финиковой пальмы, ветви мирта и ивы, а также и плоды цитрона (этрог) конусо¬образной (в верхней половине) формы (по-видимому, этрог - влияние традиций Ханаана); праздник длится восемь дней (главная черта восьмого дня празднования - молитва о дожде), совершается особый обряд возлияния водой (очевидно, что вода изначально была дождевой), «сукка» белая и ассоциируется с облаком. Известно и то, что в эпоху Храма женщины по вечерам праздника Суккот устанавливали во дворе Храма четыре высоких светильника, люди носили букеты из цветов, пальмовых, миртовых и цитроновых веетвей (И.Г.Троицкий. Библейская археология. 1913). Последний (восьмой) день Суккот является Днём дарования Торы («Симхат Тора» - «Радость дарования Торы»). Этот праздничный день сопровождается такими церемониями, как танец, и ношение флажков. При этом на древко флажка нака¬лывалось (57.) яблоко (с некоторых пор носят и горящие свечи).
Таким образом, тот факт, что в празднестве задействованы, в основном, сакральные атрибуты Вели-кой богини (все выше перечисленные предметы, их количество и форма; ритуальные действа), говорит о раннеземледельческих истоках этого торжества.
Поскольку и шумеры, и аккадцы, и, соответственно, племена ха-ибри были изначально носителями скотоводческо-кочевой патриархальной культуры, а после исхода из Египта древние евреи вообще при-няли монотеизм (мозаизм), то это (патриархальность религиозных воззрений), несомненно, проявлялось в отдельных ритуалах и атрибутике аграрных (по природе) празднеств евреев (заимствованных (веро-ятно, у протоевфратцев/убейдцев и ханаанеев) в силу приобщения ха-ибри, а ранее и их предков, к зем-леделию).
Так, ивр. «сукка» в плане обязательно должна быть прямоугольной, при этом нельзя ставить её под деревом (т.е. налицо соотнесение формы шалаша с требованиями культа бога-отца, а также и желание размежеваться с культом Великой богини (дерево)). Помимо этого, для совершения определённых ритуа¬лов берут один лист пальмы, три ветви мирта, две ветви ивы и связывают их вместе в одну связку, а затем присоединяют один этрог (отдельно). Всё это в сумме (без этрога) составляет семь предметов, а это число (7) - шумерский знак земли, эмблема Бога-отца (как и прямоугольник). Однако древняя аграрная традиция неумолима: дабы всё же получить сакральное число 8 (эмблема астральности, небес богини), добавляют этрог (заметим, что в патриархате бог Неба - мужское божество (бог-отец), первоначально не являвшееся богом плодородия (к примеру, у праариев или протошумеров)).
Таким образом, отправление, в частности, праздника Суккот связано у древних евреев с архаичными культами и Великой богини, и Бога-отца (позднее Господа Бога).
Один из наиболее популярных богов плодородия «черноголовых» Думузи (др.-евр. (и арам.) «Там-муз», акк. «Ду`узу», шум. «Думузи» (что означает «(истинное) дитя  нутра («dumu»)» бога Энки)), в на-чале, - олицетворение плодородия степи, а затем - божество умирающей и обновляющейся природы. В шумерском гимне "Когда я, госпожа, в небесах сияла" (8.с143), Инанна, обращаясь к своему жениху, пастуху Думузи, восклицает: "В твоей степи твои травы, твои злаки (видимо, речь идёт о зерновых куль-турах) как хороши!". Бога Таммуза называли "владыкой растительности стран", он же - и архаичный пок¬ровитель скотоводства. В шумерском "Царском списке" Думузи - царь из Бадтибиры, "пастырь времён до потопа".
Сирийскими авторами сер. I тыс. н.э. был зафиксирован миф (1.с 528), связанный с пребыванием Таммуза в городе Харране (ассир. «Кхарран (Ир-Кхаррани)» - «Город дорог; перекрёсток»), руины которого найдены археологом Д.С. Райе в 1957 г на реке Нар-Бали (приток верхнего Евфрата). По свидетельству Ан-Надима (36.). арабского автора Х в. н.э.. у сабиев Харрана, его современников, в середине месяца Эль-Бугат (в середине июля, - т.е. в начале месяца «таммуз» (июль-август)) проводился праздник Таммуза ("праздник плачущих женщин" (как много ранее в Иерусалиме)). Историк рассказы-вает, что на праздничной церемонии ели сырое зерно (не перемолотое), фрукты и овощи. Характерно (Иис.Н.5.11; Лев.23.9-21), что и ветхозаветные евреи ели сушёные и сырые зёрна на Пасху (после приношения первого снопа). По мнению Эрдмана (94.с157), мусульманский праздник "Хосейн" восходит к мистериям Таммуза (представляется, что это празднование занесено племенем «Авраам» из «Ура Хал¬дейского» в Харран (см. ниже), а затем и в Ханаан).
Возможно, что и та часть пасхального ритуала (седер) Песах, которая содержит назидательную бе-седу отца с сыновьями, тоже восходит к шумерскому прототипу и является одним из компонентов праздничного культового ритуального  действа, повествующего о мифопоэтическом воскресении Думузи (Ду`узу), возвращении его из «Страны без возврата» в отчий дом, застольной беседе с отцом - богом Энки, в которой воскресшему богу-сыну, так долго отсутствующему, задаются богом-отцом четыре во¬проса (акк. слово «passahu» означает «умиротворять; смягчать»); а затем и любовной встрече Думузи с супругой, богиней плодородия Инанной/Иштар, завершающейся всеобщей мистерией радости.
Как известно (53.с323), в Уре оплакивание умершего на полгода, ушедшего накануне дня летнего солнцестояния в преисподнюю бога Думузи, происходило "(плач) у наружных ворот" города (как и у евреек) и сопровождалось хлебным жертвоприношением и возлиянием масла.
Умирал Думузи в месяце, названном его именем - "таммуз", в пору жатвы, что делает наиболее веро¬ятной аллегорию: смерть божества (Думузи был убит) - срезание (убиение) колосьев «злаков». В следующем месяце (абу) умершего Думузи, по-видимому, по истечении некоторого