Отцы Авраама

можно было приблизиться только с юга. Равнина, окружавшая город. тоже была довольно плотно заселена. Было много  садов, возделанных полей и прекрасных пастбищх (11.; 53.с50), - "Возле Ура, где коров и овец, где телят изобилие" (Рассказ "О цапле и черепахе").
Представление, сложившееся у Л. Вулли о городе ХХ в. до н.э., археолог описывает так: Ур это «не-что, выросшее из условий примитивной деревни, бессистемной с точки зрения городского планирования. Немощёные улицы узки и извилисты, иногда это просто тупики, ведущие к домам, скрытым за нагромо¬ждением случайных построек; большие и малые дома наворочены в беспорядке, какая-то их часть - одноэтажные жилища с плоскими крышами; большинство же домов - двухэтажные, а кое-где попадаются и трёхэтажные. Переулки, перекрытые навесами, с рядом палаток - соответствуют базарам современных городов Среднего Востока». С. Крамер уточняет эту картину (9.с107): И «тем не менее, судя по отрывкам из "Плача о разрушении Ура", были здесь и свои привлекательные стороны: "высокие ворота" и аллеи для променада, а также бульвары, где устраивались пиршества. А из произведений "Писарь и его непутё¬вый сын" и "Любовь дорогу найдёт" мы узнаём о существовании в городе публичной площади, не ли¬шённой привлекательно¬сти для молодёжи и любителей поразвлечься».
Примечательно, что некоторые из найденных Л. Вулли домов, построенных ещё при III династии Ура, просуществовали до времени царя Хаммурапи. Значительная часть этих домов была отремонтиро-вана при Хаммурапи и просуществовала ещё одно поколение. И.М. Дьяконов отмечает традицию, быто-вавшую в Месопотамии с древнейших времён (говорящую о непреходящей высокой значимости Ура): "Каждый царь, владевший Уром, если только он претендовал на хоть какой-либо престиж и могущество, здесь (в Уре) приказывал что-нибудь строить, чинить или хотя бы белить" (53.).
Постройки внутри городских пределов представляли собой, как отмечалось Л. Вулли, в основном, двухэтажные дома с плоскими крышами, без окон со стороны улиц, почти лишённые архитектурного убранства. Обычно дома стояли вплотную друг к другу, образуя глухими рыжими наружными стенами узкие извилистые улицы, расположенные всецело по прихоти домовладельцев, шириною в полтора-два, редко три метра. Более богатые дома были снаружи выстроены из обожженного кирпича до второго этажа. Вторые этажи и внутренние стены по большей части строились из кирпича-сырца серо-жёлтого цвета. Зелени, кроме как у речных затонов, в городе не было; не было и садов при домах (так полагает Л. Вулли, но не С. Крамер). На достаточно широких перекрёстках улиц стояли небольшие культовые святилища (как позднее в Иерусалиме). Сами жилища весьма походили на дома, встречавшиеся в любом маленьком городке Ирака в нач. ХIХ в. н.э.. Если это было жилище более или менее состоятельного человека, то дверца с улицы вела в сени, где стоял небольшой кувшин с водой для омовения ног. Отсюда, другая дверь, наискосок от уличной, вела на открытый центральный внутренний дворик площадью до 20 кв.м. Дворик, как и сени, был выложен обожжённым кирпичом. На косяке двери у выхода из сеней (53.с58) мог висеть оберег от злого духа (прототип мезузы). На уровне второго этажа проходила крытая деревянная галерея, опиравшаяся на столбы. Со двора мог быть вход в людскую - помещение для рабов, в кладовку и на кухню. В кухне мог быть врытый в землю очаг, хлебная печь или кирпичная "плита", в которой были устроены углубления, "корытца", для раскалённых угольев, на которых разогревались вода и пища. Кладовка и/или кухня встречаются в каждом доме. Однако в подавляющем большинстве домов не было специального помещения для рабов, а в некоторых не было и кухни (очаги для стряпни устра¬ивались во дворе). В любом доме, напротив выхода из сеней, обязательно была дверь в парадную, "гостевую", комнату, ширина которой (при различной длине) во всех домах была стандартной - два ме¬тра. Здесь, в "гостевой", после какой-либо обрядовой коллективной трапезы (семейной или родовой), гос¬тей оставляли ночевать, укладывая их на пол на циновки или паласы.
Сквозь парадную комнату был проход во второй, меньший (частично крытый) дворик, обычно недо-ступный для посторонних. На этом дворике творилось священнодействие: осуществлялся древний ритуал отправления культа предков. Там стоял домашний алтарь, и находилось место для сожжения пос¬вя¬щённых божеству (личному богу) частей жертвы. Тут же стоял жертвенный стол (часто кирпичный), на котором разделывалась и готовилась жертва. Рядом, в стенной нише, помещались терракотовые статуэтки (или горельеф на стене) личных богов. Л. Вулли называет такие дворики (домашними) «святилищами». Здесь покойные родичи получали от живых возлияния воды и жертвенную пищу. Пока родственники помнили умершего сородича, покойник как бы продолжал принимать участие в делах и трапезах семьи. Забытый, он мог превратиться в голодного, хищного и злого духа (одна из причин неист¬ребимости культа предков!).
Каждый глава семьи (большесемейной общины) "черноголовых" был у себя дома жрецом и совершал сакральные действия (53.с17) в своём "святилище". То же встречается и у древних евреев (например, жертвоприношения Авраама и Иакова или ведение пасхального "седера"), а также в индуизме (например, домашнее поклонение огню).
На втором этаже дома находились собственно жилые помещения. По-видимому, (ни один из раско-панных домов не сохранился до уровня второго этажа) надстройка, как правило, была меньше по площади, чем первый этаж. Для размещения взрослых и детей семье обычно хватало одной-двух комнат площадью до 18-30 кв. м. (спать можно было и во дворике, и на плоской крыше).
Мебелью служили низкие столы, стулья с высокими спинками и кровати с деревянными рамами. Домашнюю посуду изготовляли из глины, камня, меди и бронзы; использовались также корзины и ко-роба, сделанные из тростника и древесины. Полы обычно были покрыты половиками из шкур и тростниковыми циновками, а стены - циновками и шерстяными настенными коврами (9.).
Как правило, уже взрослые и создавшие собственные семьи братья, делили дом лишь номинально, но, фактически, не расселялись из него (подобно Аврааму, Нахору и Харрану (Быт.12.1), проживавшим в доме своего отца). Три-четыре поколения родичей по отцовской линии (как, к примеру, Террах и Лот) со своими жёнами, детьми и зависимыми людьми составляли тесно связанную группу хозяйств или единое хозяйство - большесемейную общину (53.). Горожане, обладавшие землёй, могли владеть ею только в рамках своей родовой общины (как позднее и у евреев Ханаана, см. выше). Сельское население, не принадлежавшее к числу царских или храмовых людей, также обычно держалось в течение трёх-четырёх поколений семейными территориальными общинами.
Показательно, что при городских домах «черноголовых» обнаружены хлева для овец. Как свиде-тельствуют документы (53.с68), почти все горожане держали овец, которых вечером, перед закрытием городских ворот, загоняли с пастбищ в город. Так, в стаде богатого ремесленника и торговца Эанацира было 80 овец и коз (53.). Следовательно, предки древних евреев, племена Ебера-Абраама, никогда и нигде (даже будучи горожанами) не прекращали заниматься выпасом овец и коз, -  весьма устойчивая, тысячелетняя традиция (первоначально как аккадцы-номады, и позднее - как пастухи в Месопотамии, Ханаане и Египте).
Основные продукты питания поставляло «черноголовым» земледелие, - урожай ячменя и пшеницы. Поля, по выражению, употреблённому в одном из писем того времени, были "душой страны". Парал-лельно с хлебопашеством процветало огородничество и садоводство. Жизнь города, в основном, подчи-нялась ритму сельскохозяйственных работ. Скот же выращивали, в основном, для обильных ежедневных жертв богам и, отчасти, для кожевенного и сыроваренного производства (2.с81,82). Мясо «черноголо¬вые» ели редко, лишь по праздникам, если те сопровождались ритуальными трапезами.
Память об этом сохранилась у евреев в традиционном убеждении о том, что в глубокой древности, до Потопа, вообще не разрешалось есть мясо. Данный запрет был снят только по окончании Потопа, после заключения Всевышним завета с Ноем (Энлиля с Утнопишти в аккадской версии мифа).
Отголосок этого воспоминания отразился и в обычае, запрещающем евреям самим убивать (закалать) животных в пищу. Для подобной цели с ветхозаветных времён выделяется специальный резник, «шо¬хет», в бытность Храма - священнослужитель, жрец, который, убивая, зарезая животное в специально отведённом для этого месте, тем самым приносит каждое животное (его кровь) в жертву Господу Богу.
Одной из отличительных черт, присущих урским домам, считаются находившиеся тут же могилы прежних домочадцев. Обычно под полами домов и двориков-"святилищ" хоронили патриархов-глав семьи и маленьких детей (53.с67)). Характерно, что погребения в доме были не только урской, но и древнейшей кишской (Г.Чайлд) традицией домашней общины. Известно (105.), что в Средней Месопота¬мии хоронили под полами домов уже в VI тыс. до н.э.. Так, в Телль ас-Саване, в ямах под полом строения «№ 1», обнаружено (ок. 0,5 м ниже уровня пола) более ста вторичных (коллективных) захоронений (отметим, что под полами жилищ хоронили ещё натуфийцы, см. «Древний человек и божество»).
Если была такая возможность, то сооружали небольшую подземную семейную гробницу, куда и кла¬ли покойников. На дорогу в загробный мир бывшим гражданам давали немного вещей (нитка бус, один-два медных браслета, личная печать, нож) и провизию в глиняной посуде.
Раскопки в Телль эль-Фара (библейская Тирца) в Самарии (Шемрон) и в Телль эль-Мирсиме в Иудее (70-1.с220) дают представление о том, каков был типичный город древних евреев в эпоху Судей и Царей в Ханаане. Выяснилось, что город обносился защитной стеной, дома же обычно строились в два этажа, с внутренним двором и каменной лестницей (снаружи). Нижняя часть стен дома, возводилась, как правило, из камня, который можно было добывать поблизости в изобилии, а верхняя - из кирпича-сырца (иногда из дерева). Стены, как правило, белили известью. Полы были земляные или каменные, а потолки - пло¬ские, выполненные из деревянных балок, промежутки между которыми заполнялись хворостом и просушенной землёй. В жаркий сезон на крышах спали. На них также складывали собранный урожай. Жильём обычно служил верхний этаж, а в нижних комнатах хранили имущество, были мастерские и, воз¬можно, кухня. Овец и коз держали во дворе или в доме. Дома стояли тесно, узкие улицы изредка покры¬вала мостовая.
В Бейт-Шеане, Мегиддо и ряде др. мест обнаружены (70-3.с835), судя по датированию (ХIII-Х вв.до н.э.) и характеру, древнееврейские глиняные домашние святилища в виде небольшого храма, фигурки (личных) богов и богинь - терафим (месопотамская традиция), а также бронзовые курильницы с рельефными изображениями львов и змей.
Показательно и то, что в Израильском Иерихоне (эпоха царя Ахава (871-852 гг. до н.э.)) найдены детские захоронения во дворах и под полами домов (73.). Выявленное подобие (в Уре, Кише и Иерихоне) в соблюдении столь древней и, практически, уже повсеместно (в т.ч. и в Ханаане) забытой к IХ в.