Отцы Авраама

произнесён-ного слова)), то вполне объяснимо. что и в иврите понятия "рог" и "луч" (и однокоренное с ними "сиять, светиться") обозначены одним и тем же словом - «керен» (созвучно с "корона"). Именно это слово («керен») использовано для описания того, каким божественным светом светилось лицо Моисея после встречи со Всевыш¬ним на Синае (и этот свет - лишь отражение неимоверного сияния Господа (параллель к Энки)).
На знаменитой скульптуре Микеланджело "Моисей" (1515-1516 гг.), пророк изображён рогатым, что, вообще говоря, может вызвать недоумение, поскольку Моисей не причислен к демонам ни в одной из религий. Однако, усматривая в рогах пророка архаичную символику - "рога сияния", ореол божес-твенности (непосредственную причастность к деяниям Господа), - изумляешься историческому чутью великого скульптора.
В Иерусалимском храме рога также символизировали божественность жертвенников для воскурений и всесожжений (Исх.37.25; 58.12). Найдено несколько небольших, вытесанных из известняка, алтарей с "рогами" на углах (в частности, при раскопках Беер-Шевы), древнейший из которых обнаружен в Ме¬гиддо, в храме израильского периода эпохи правления Давида или несколько более поздней поры (нач. Х в. до н.э.). Подобный же (относящийся к более позднему времени) объект с надписью “hamman” (жертвенник для воскурений) был открыт на севере Сирии. Заметим, что слово “hammanim” встречается в Ветхом Завете не менее восьми раз (Лев.26. 30; 2 Пар. 14.5; 34.4-7; Ис. 17.8; 27.9; Иез. 6.4-6).
Знаменитый новогодний ритуал "козёл отпущения", по-видимому, также возник на заре земледельче¬ской эры. Когда прегрешения возлагали на голову козла, то тем самым «все беззакония сы-нов Израилевых и все преступления их и все грехи их» (Лев. 16.21,22) отправлялись в огонь преисподней. Древние евреи не возражали и против того, чтобы грехи утопить в воде:  "Ты бросишь в пучины морские все их грехи; все грехи народа Твоего". В судьбоносных ситуациях использовались оба способа одновре¬менно:  «Грех же ваш, который вы сделали, - тельца я [Моисей] взял, сожег его в огне... истер до того, что он стал мелок, как прах, и я бросил прах сей в поток» (Втор.9.21). Таким образом, у древних евреев (до принятия ими мозаизма), как и у шумеров, существовало представление (присущее номадам) о еди¬ном божестве земли и воды (таким, как бог-отец Энки/Эа).
Поскольку ритуал «козёл отпущения» практиковался у шумеров как часть новогоднего обряда «Акиту», то он (ритуал) вполне мог быть воспринят шумерами у убейдцев.  Как известно, мотив «козла отпущения» прослеживается и в хеттских ритуалах из Киццуватны (H.M. Kummel «Ersatzrituale gur den hethitischen Konig». 1967), которые хетты, в свою очередь, вполне могли заимствовать (как и многое другое) у народа хатти (прахатто-хурритов Анатолии, а тогда этот ритуал мог быть известен и прото-ханаа¬неям («Земля Ханаанейская»).  
Характерно, что у евреев было принято в жертву за грехи приносить исключительно козлов (козёл - эмблема бога-отца как владыки преисподней («Древний человек и божество»)). Однако у иных этносов нередко в роли всенародного «козла отпущения» выступало какое-нибудь иное животное того же культа. Так (Геродот 2.39), древние египтяне перекладывали свои грехи и возмездие за них на голову жертвен¬ного быка (бык - эмблема бога-отца как владыки земли). Отсечённую голову животного бросали в воды Нила (либо продавали эллинам). На юге Индии (в Мунзерабаде), когда распространяется эпидемия хо¬леры или оспы, местные жители ночью загоняют заклинаниями демона болезни в его деревянное изоб¬ражение, которое в конечном итоге бросают в воду.
Таким образом, очевидно, что прегрешения, практически, во всех случаях адресовывались (отправля¬лись для ликвидации)  богу вод, земли и её недр (либо его персонифицированным эпифаниям): «Господь омоет скверну и очистит... духом огня» (Ис.4.4).
Характерно, что с архаичных времён лев, как и бык, символизировал бога-отца, владыку земли и преисподней. Найдено изображение человекольва (ориньякская культура; ок. 30 тыс. лет до н.э.) с ярко выраженными мужскими половыми органами (берег одного из притоков Дуная, пещера «Полые скалы» к югу от Штутгарта; журнал «Nature»). В месопотамском городе Кеше (воспетом в гимне под хтоническим номером пять (51.с245)), у ворот храма Энки, "лев на лапах лежал". У городских ворот Эреду, города бога Энки, также стояли на страже львы (51.с49). К эпохе III династии Ура относятся парные протомы львов из храма в Мари. Лев неоднократно встречается в текстах, отражающих хаттскую традицию. Из¬вестно, что у хатти использовались ритуальные сосуды в форме льва (KUB X, 89). В одном хеттском ритуале упомянут львиный храм (В.Г. Ардзинба «Ритуалы и мифы древней Анатолии». 1985).
Отголоски подобных представлений сохранились и у библейских евреев. Так (14.с290), в Иерихоне (после окончания I мировой войны) была раскопана древнейшая синагога (IV в. до н.э.), где по обе стороны от средних дверей, на мозаичном полу, изображены огромный лев и бык, обращённые головами ко входу (и встречающие богомольцев). Картину, сходную с этой, Л. Вулли обнаружил, раскапывая храм бога Сина (14.с164): у входа  в храм (у лестницы) стояли  изваяния двух львиных голов (эмблемы Сина (Луны) в полнолунье).
На раннем этапе пребывания шумеров в Месопотамии убейдцы (праевфратцы), очевидно, почитали бога Энки как Великого бога-отца.  Именно поэтому раннеземледельческий Энки (как бог-отец), а не бог Неба Ану или царь богов Энлиль, вступает в борьбу с праотцом Абзу - владыкой первозданного водного хаоса (и спасает от неминуемой гибели ещё юных богов), а также и с чудовищем Куром  (богом-отцом предыдущего этноса), все эпифании которого, после его поражения, перешли к Энки (шумеры быстро адаптировали бога Энки, а аккадцы отождествили его с Абба). У шумеров божество под именем «Кур» обычно служило олицетворением преисподней - «Страны без возврата», обители умерших,  - «Чужезем¬ной страны» (слово «Кур» означало и «гора», и «чужеземная страна», видимо, в смысле - «преисподняя»). Существует мнение, что бог Кур занесён в Месопотамию и Элам ещё до V тыс. до н.э. самаррцами-субареями (гипо¬тезу о «банановых языках» И.М. Дьяконов и В.Г. Ардзинба соотносили с самаррской культурой). Однако, по-видимому, уже в убейдский период Кур был замещён (вытеснен) богом Энки (Кур отбивался от него огромными камнями). В свою очередь и «Энки/Эа» со временем «растерял» свои эпифании и трансформировался у «черноголовых» в бога Эа, - за ним было оставлено лишь владение водами. Так (некоторые черты «бога отцов» Энки перешли и к Господу Богу («Исход евреев из Египта»)), в Ветхом Завете неоднократно приводится суждение о том, что Господь Бог, если сочтёт необходимым, может превратить камень в воду (исторгнет из скалы воду). Вполне возможно, что подобное воззрение (пережиток) отражает времена, когда Энки/Эа был не только богом вод, но и богом (господином) земли и её недр.
Считается, что др.-егип. змея, пронзающая крылатый солнечный диск, - олицетворяет "мудрость, проходящую сквозь свет жизни" (т.е. змея  - символ мудрости). На иврите "змей" - "нахаш", корень [нхш] же этого термина образует слово, означающее «разгадывать, выяснять», а также и "тот, кто знает (разгадывает) тайны (секреты)" (98.с109). В шумерской мифологии этот (последний) эпитет прилагался к богу мудрости Энки (88.с261): он -  "Buzur" - "Тот, кто разгадывает тайны" (т.е. "Buzur" - представлялся в облике змея).
Так, на старовавилонской цилиндрической печати (З. Ситчин. Армагеддон откладывается. 2006), на которой изображен Энки, открывающий Атрахасису тайну Великого потопа, бог представлен в виде человекозмеи (верхняя часть тела (до пояса) - человек, остальное - змея). У змеи три полукольца; её вертикально расположенный  хвост содержит семь «долей» (символическая связь змея с небом и землёй). Энки одет в полутогу; левое плечо обнажено и левой же рукой (изображена одна рука) бог подзывает «нечистого» человека (Атрахасис протягивает к богу правую, «чистую», руку). Верхняя часть одеяния бога содержит семь двойных вертикальных полос, а нижняя -  пять (связь с землёй и хтоническим миром). На круглом головном уборе бога также изображено пять полос, а на его прямоугольной бороде - три (связь с небом). При этом сам Атрахасис (его тело) прячется за ширмой, а бог Энки общается с его душой-тенью, вышедшей к божеству по его зову (на печати изображено два человека: один скрыт за ширмой (по легенде), другой находится рядом с богом; оба одеты одинаково).
На печати, найденной в городе Мари, показано (З. Ситчин  «Двенадцатая планета») божество, сидящее на поднимающейся из волн горе. С обеих сторон его трона расположились змеи, из пасти которых вытекают потоки воды. Следовательно, этот бог, согласно сакральной символике,  - бог вод Эа. Справа и слева от фигуры Энки изображены два древовидных бога. Ветви правого дерева-божества по форме напоминают фаллосы. В руках оно (это древовидное божество) держит сосуд (корзину) с дарами зачатия (видимо, с мужским семенем). Очевидно, что правое дерево должно олицетворять «Древо позна-ния» (в смысле «познания» мужчиной женщины). Левое же дерево тогда (обычно у шумеров слева находится всё то, что касается женщины) олицетворяет «Древо жизни» (ибо жизнь даётся женщиной): его ветви оканчиваются, как представляется,  плодами, оплодотворённого лона, - «плодами Жизни», воз-можно, плодами граната, - архаичной эмблемы плодовитости. Заметим, что несколько в стороне изобра-жён (на печати из Мари) еще один великий бог (явно из триады), за что-то гневающийся на Энки (видимо, Ану, глава Совета богов и их отец; см. ниже).
Характерно, что в библейской истории «грехопадения» отчётливо просматривается шумерское пред¬ставление (к примеру, рассказ о судьбе Энкиду в эпосе о Гильгамеше) о том, что осознание себя, а затем и познание окружающего мира, приходит через связь с женщиной (вероятно, как элемент  инициа¬ции). В тоже время в Ветхом Завете несколько иное: вкусив запретный плод, Адам и Ева, лишь осознали, зачем нужны половые органы (о познании чего-либо иного не рассказано) и начали прикрывать их листьями из чувства стыда. Первые библейские мужчина и женщина, вкусив от запретного плода, внезапно ощутили сильное взаимное половое влечение, которое тут же и  реализовали, - Адам «познал» жену (характер наказания Евы за «грехопадение» указывает на это).
По-видимому, бог мудрости, «лукавый» Энки и был тем "хитрым" змеем, который в библейском Еде¬ме попытался образумить (поучить) первых людей (как обучал и Адапу). На найденных шумерских печатях и рисунках не редко изображены детали (и сцены), напоминающие эпизоды содержания библей¬ского сюжета о «грехопадении (видимо, популярного у «черноголовых» мифа). И эти «картинки» могут не только послужить иллюстрацией к этой фабуле («рассказом в картинках»), но и позволяют составить представление о содержании недошедшей до нас шумерской версии этой легенды. Так (С. Лэнгдон. «Semitic Mythology»), обнаружен рисунок: обвившая дерево змея указывает (кому-то) на плоды, висящие на ветвях. Божественные персонажи, задействованные в сюжете этого мифа, идентифицированы: высоко в небе изображен знак планеты Нибиру, служивший эмблемой бога неба Ану; а рядом