Отцы Авраама

жили в Уре и в Кише, в Уруке (Эрех) и Ниппуре, в окрестностях города Аккаде. Следова¬тельно, все сказания (мифы и легенды) о богах и героях Шумера и Аккада они, как "черноголовые", считали древними сказаниями своего народа, о своих предках. Передаваясь из уст в уста, от поколения к поколению веками, вплоть до ХIII-ХI вв. до н.э., хранились эти мифы и легенды в памяти народа, видоизменяясь, приобретая иную направленность и окраску, обрастая новыми деталями и подробностями (видимо, сохранялись и таблички с текстами разного рода). При такой постановке проблемы легко объяснимы все параллели и сходства шумеро-аккадской и древнееврейской литературы, на которые указывал профессор Крамер.
Как, в частности, отмечал И.М. Дьяконов (8.с549), в литературе шумеров и аккадцев в течение III и II тыс. до н.э. признаком того, что автор произведения ставил себе художественные задачи, была ритмизация его текста. Характерно, что и в древнееврейской литературе также ритмическая проза долго занимала главное место. Важнейшие из таких произведений: это проповеди пророков (такие как Книга Исайи либо  Книга Екклесиаста).
Так, в свете религиозных воззрений «черноголовых», выраженных в литературе, становится более понятным глубинное зна¬чение ряда текстов Танаха и, в частности, популярного благословения (Чис. 6.25): «Да призрит на тебя Господь светлым лицем Сво¬им!». Изучение шумеро-аккадских текстов «неоп¬ровержимо доказало», что «обращать своё лицо на кого-нибудь или к кому-нибудь» - есть наиболее часто употреб¬ляемые слова, призывающие любовь Божества на человека (или место), к которому они обра¬ще¬ны» (Ф. Делич. «Библия и Вави¬лон». СПБ. 1907).
Обратимся еще раз к трагическому конфликту между Каином и Авелем, столь красочно описанному в Танахе. Как известно, споры о том, что более значимо: земледелие или скотоводство, неоднократно встречаются в шумеро-аккадской литературе. Так, в сказании о сватовстве богов: земледельца Энкиимду и пастуха Думузи, братьев, сыновей Энки, к красавице Инанне, - богиня плодородия вначале предпочла земледельца, но, по совету своего брата Уту, в конце концов, выбрала пастуха. В ходе инцидента пастух Думузи затеял резкий, горячий спор со спокойным и миролюбивым земледельцем. В литературном тексте (6.с162) о споре между братьями "Эмеш (Лето)" и "Энтен (Зима)" кто важнее, - Великие боги (совета) разрешают спор в пользу скотовода Энтена, а Эмеш, земледелец, преклоняет колена перед своим братом в знак признания его превосходства. Однако в этом инциденте (во время пререкания), земледелец толкает скотовода (угрожает ему). Считается (6.), что общность мотивов этого текста (об Эмеше и Энтене) и притчи о Каине, убивающем Авеля, не подлежит сомнению.
Любопытно, что известны также и споры между священными тамариском и финиковой пальмой (KAR № 145), а также между мотыгой и плугом.
Осмысление религиозно-бытовых представлений жителей Ура, пастухов и земледельцев, и сопоставление их с воззрениями ха-ибри, позволяет постичь (см. выше), почему Господь Бог, приемлю-щий жертвы и от плодов земли (например, мучные, (Лев. 2)), и в виде животных, предпочёл дар Авеля приношению его брата Каина (как выяснилось, у потомков племён «Эбера-Авраама» сохранилась мен-тальность «черноголовых»).
Поскольку земледелец Каин - первород¬ный сын Адама; следовательно, земледелие древнее (чем скотоводство) и иг¬рает первостепенную роль в пропита¬нии простых людей (особенно в Шумере). Однако скотоводство и почётнее, и важнее, ибо скот необхо¬дим для жертвоприношений богам, т.е. для них (богов) пастух (пастырь) и ближе, и ценнее, не¬жели земледелец. Сам владыка Ура телец Син, «курируя» скотоводство, преумножает стада и отары. В Шумере была популярна поговорка: «Не будет пастух зем¬ледельцем», - в которой сквозит «взгляд с высока», некое пренебрежение к занятию в «поте лица», да и менее нужное богам.
Принято полагать, что имя "Авель" восходит (1.с10) к акк. "aplu" - "сын" (шум. «ибила» - «сын»). На ив¬рите же слово "евель" означает "скорбь, траур". Связывают имя Авеля с глаголом «'âbâl» - «носить тра¬ур» также и «Книга юбилеев» и армянская «Смерть Адама».
Существует мнение (49-1.с607), что имя "Каин" -  производное от арамейского слова "ковать" (в частности, Р.Дж. Форбс («The Evolution of the Smith»), полагает, что библейский термин «каин», как «кузнец», восходит к шумерскому слову «кин» («тот, кто придаёт форму»)). Однако Каин, сын Адама, не был уличён в производстве кузнечных работ ни одной из строф Книги Бытия. В эфиопской "Книге Адама" народная этимология связывает это имя с глаголом "завидовать, ревновать" ("קנא" - "кинне"), что, вообще говоря, может отражать мотивацию проступка Каина. В апокрифической книге "Житие Адама и Евы" имя "Каин" связывается со словом "камыш, тростник" ("קנה" - "канне" (от акк. «ḳanu»)), который  Каин-ребёнок принёс в подарок своим родителям.
И тем не менее представляется, что имя «Каин» Танаха - наименование шумерского происхождения (шум. «Ка-ин» означает «Сильные (мощные) ворота («ка»)» (но в мифопоэтическом конфликте о воротах совсем не упомина¬ется). В тоже время известны такие имена, как «Лу-киан» (др.- гр. писатель II в. до н.э.), которое означает (шум. «лу» - «человек») «Человек Киана», а также «Хиан» («азиат», правитель гиксососв). Среди ассирийских царских имён встречается (98.с115) акк. "Ашшур-бел-Каини" (такова ог¬ласовка), буквальный перевод которого как "Ашшур - господин моего Каина", трудно объясним. В тоже время имя царя вполне понятно при переводе: "(бог) Ашшур - господин моей земли (и) неба" (при огласовке Ашшур-бел-Ки-эн-и). Уместно отметить и то, что имя «Киан» встречается в мифологии ир¬ландских кельтов, а также распространено у англосаксов нашего времени.
Если же библейское теофорное имя «Тувалкаин» представить в виде выражения «Ти-бел-ки-ан», то оно может быть переведено с шумерского как «Владыка жизни земли и неба» (представляется вероят-ным, что это - синоним Энлиля (он - Бел и «владыка небес и земли» времён пребывания Авраама в Уре, а также библейский Шаддай (Всевышний) первого праотца)).
В Книге Бытия (4.2) поведано, что "Каин был [только] земледелец". В более точном переводе текст звучит несколько иначе: "Каин обрёл владение землёй" (91.с139), т.е. Каин - владелец (господин, владыка - "эн") земли ("ки") не от рождения (земледелием шумеры занялись, осев в Месопотамии). И тогда, принимая во внимание тесную связь главного героя легенды с землёй, его шум.-убейд. имя, воспроиз¬веденное в форме  «Ки-эн», будет означать «землевладелец, хозяин земли» (что соответствует Быт. (4.2)).
Следует отметить, что, воздавая должное огромной работе, проделанной масоретами, профессор Дж. Райт, в частности, с сожалением заметил: «Масореты приложили все старания к тому, чтобы установить единообразный текст, и (но) при этом увековечили немало (накопившихся) ошибок» (поскольку, например, в части древних, полузабытых преданий (легенд и мифов) руководствовались современным им их толкованием, модифицированным вековой борьбой за чистоту веры, за монотеизм.
Если допустить, что первоначальная (шумерская) вокализация имени "Каин" (קין) была "Киэн", а также учитывая и то, что Эмеш и Энтен спорили по поводу того, кто из них достоин звания "земледелец богов", - имя "Киэн" вполне можно было бы интерпретировать как "земледелец Господен" (в шумерской грамматике порядок слогов в слове не имел решающего значения).
В Британском музее (под номером 74329) хранится вавилонская табличка с текстом на аккадском языке, помеченная как "содержащая ещё один неизвестный миф" (98.с113). В тексте таблички, переве-дённом У. Ламбертом ("Кадм", т.VI), повествуется о племени земледельцев, именующихся "Амаканду". Учёный перевёл имя предводителя этого племени как "Каин". Подтекст наименования: "Амаканду" - "Люди, которые скитаются в печали", - перекликается с содержанием ветхозаветных стихов о скитаниях Каина: "И ныне ты проклят... ты будешь изгнанником и скитальцем на земле". И ушёл Каин к востоку от Эдема в землю "Нод, Нуд" (корень [н-д] может означать «высокое божество», а как местность - гору, например, горы Загроса), где построил город "Енох" ("основа, основание"), названный им так в честь своего первенца. В тексте таблички (№ 74329) говорится: "В Дунну он построил город с двойными башнями. И стал Каин править этим городом". Считается, что шум. "Дун-Ну" означает "возделанное ме-сто отдыха (пребывания)", что сходно (98.с115) с библейской его интерпретацией - "основа(ние)". Как отмечает семитолог З. Ситчин, в шумерском языке мог меняться порядок слогов без изменения смысла слова; поэтому написание в виде "Дун-Ну" равноценно тексту "Ну-Дун", а последнее фонетически близко "Нуд" («Высокий (верхний) Нуд» (город на горе)). После кончины Каина, "он был упокоен в городе Дунну, который любил". Любопытную догадку высказал Девид Рол («Генезис цивилизации»), предположив, что наименование «Нод» связано с древними названиями: либо городка - «Ноади», либо округов «Верхний Нокди» или «Южный Нокди» (Ноад-Нокд), расположенных в провинции Ардебиль (город на северо-западе Ирана, на реке Карасу, впадающей в Аракс).
Дошедшие до нас аккадские записи сказаний (эпоса) о Гильгамеше восходят к ХIХ-ХVIII вв. до н.э., хотя в устной форме эпос сложился, по-видимому, ещё в ХХIII-ХХII вв. до н.э.. Самое раннее, шумерское, упоминание о Гильгамеше старше ХХV в. до н.э. (8.с673). Эпос о Гильгамеше ("Тот, кто видел всё" - шум. "Са нагба имурур") был широко распространён на всём Древнем Востоке.
Примечательно, что некоторые места сказания "О всё видящем" перекликаются с Книгой Екклесиаста и Псалтырем. Так, знаменитый стих «Суета сует, - всё суета! Что пользы человеку от всех трудов его» (Еккл.1.2,3) и строки Псалма (102.15,16) «Дни человека, как трава; как цветок полевой... Пройдёт над ними ветер, и нет его» по своей идейной направленности сходны со следующими стихами эпоса (поэмы) о Гильгамеше: «А человек - сочтены его годы; чтоб он не делал - всё ветер!» (8.с176), или «Судьба людская проходит - ничто не остаётся в мире». Весьма близки, и не только по духу, следующие строки: «И похвалил я веселие; потому, что нет лучше для человека под Солнцем, как есть, пить и весе-литься» (Еккл.8.15) или «Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей. Наслаждайся жизнью с женой» (Еккл.9.8,9) и отрывок из поэмы (8.с206):  «Ты же, Гильга-меш, насыщай желудок, днём и ночью да будешь ты весел,… светлы да будут твои одежды, волосы чисты... своими объятиями радуй подругу - только в этом дело человека!» (знание поэмы очевидно). Представляется, что общее настроение (грусть и безысходность), пронизывающее Екклесиаста: чем бы человек ни занимался в своей жизни, каким бы ни был, - грешником или праведником, - всё «суета сует», всё проходит, наступит смерть, ибо её приход неминуем, - навеяно тщетными поисками Гильгамеша вечной жизни и молодости, его отрицательными эмоциями.
Обычно «Екклесиаст (или Коэлет) вместе с Книгой Иова, принято