Отцы Авраама

"Что ты делаешь тут на священных высотах, где ни один смертный не может ни есть, ни пить? Уходи прочь, пока небесные силы не сожгли тебя!"
В древнееврейской мифологии повествуется и о том (99.с145), что первоначально Сыны Божьи Азазель и Шемхазей ("Имя это") были доверенными ангелами Господа. Но когда они (Азазель и Шемха-зей) стали жить  на  земле,  как  люди (в человеческом облике), то «узрев  красоту человеческих  женщин, они не смогли воспротивиться искушению и согрешили с ними (со многими из них). От этих союзов произошли появившиеся среди допотопных поколений великаны».
Позднее «падший» ангел («нефилим») Шемхазей был отождествлён с созвездием Ориона. В древне-греческой мифологии Орион - великан, сын бога моря Посейдона. Нептун же иногда (З. Ситчин) назы-вался одним из эпитетов Энки/Эа: «Нудиммуд» («Nudimmud» - «Создатель образов» (вероятно, как творец или мастер)). Если, по аналогии, Орион - сын Нептуна-Энки (в мифах Азазель (Энки) и Шемхазей упоминаются в едином контексте), то возможно, что Орион - кто-либо из знаменитых сыновей Энки: Мардук, Думузи, Ассалухи или Нергал. Ветхозаветным ха-ибри бог Мардук был известен как Бел, бог Думузи - как Таммуз, Ассалухи - врачеватель, а о др.-акк. Нергале, боге подземного мира эпохи III династии Ура, владыке преисподней, Танах умалчивает; и тогда возможно, что "Имя это" (Шемхазей), которое опасались произносить, - Нергал (шум.-акк. «Нер-галь» - «Великий, высокий, свет (свечение)»),
Примечательно, что в одной из легенд Ной спасает от Потопа великана Оза, внука Шемхазея (Утно-пишти предупреждён о Потопе богом Энки), - т.е. родственника Азазеля-Энки (видимо, из благодарно-сти).
В одном шумерском мифе повествуется о посещении богиней Инанной (Иштар) дома Владыки судеб Энки. Радушный и любвеобильный хозяин рад (не без задних мыслей) принять и попотчевать красавицу нугиг. Когда Энки, захмелев, разомлел, ласковая и коварная Иштар выманивает у него несколько важных «МЕ» (сутей, сущностей, определяющих судьбу) и сбегает (а погоня Энки ни к чему не привела).
Очевидная параллель к этой истории прослеживается в древнееврейской мифологии (99.с146). Повествуется, что когда в начале времён «сошли сыны Божии на землю и стали входить к дочерям человеческим», прельщённые их красотой, так энергично, что осталась лишь «одна девственница, кото-рую звали "Иштахар (Иштеарь)"». И вот «встретил Шемхазей (вероятнее, что Азазель/Энкт) одну (эту) девицу по имени Иштеарь (Иштарь) и пленился ею. Но дева Иштеарь поставила условие: «Я соглашусь ответить на твою любовь, если ты откроешь мне Имя Божие... произнося которое ты возносишься на небо, когда этого пожелаешь». Сгоравший от страсти ангел (нефилим) исполнил ее требование. (И) тогда Иштеарь произнесла Святое Имя и, сохранив беспорочность свою, вознеслась (на крыльях) на небо», где Всевышний обратил её в звезду (в имени шум. «Ин-анна» - «анна» - «звезда»); по другой версии - «Господь превратил её в созвездие Девы», которому в месопотамской традиции соответствует богиня  Иштар.
Обратимся к библейскому наименованию «Раhав». Легко видеть, что данное выражение («Ра-h(а)-ав(в)») означает «Светлый отец» и соотносит этого ветхозаветного Змея с богом-отцом Абба/Энки. Хотя и память и об этом великом боге предков сохранялась, однако в целях уничижения (борьба за торжество монотеизма) др.-акк. бога Абба/Энки (личного и родоплеменного бога племени «Авраам») были созданы мифы (Пс. (88.11), Книги Иисуса Навина (2,6) и пророка Исаии (Ис. 51.9)), в которых Господь Бог не только «низложил (Раава)», как «врага Господня» (повествуется о перманентной победе Господа над «Раавом», подобной победе бога Ра над Великим змеем Апопом (дракон «Раhав» - демон (Змей) преис-подней, восставший против миропорядка Господа и покушавшийся проглотить Луну (бога Сина, т.е. самого Господа («Йаhуве»)); но и в которых Раав был наделён статусом ритуально нечистой женщины («Раав» - «блудница») и предателницы своего народа (нечто подобное амореи, захватившие Ханаан, про¬делали с протоханаанейским богом Даганом).
Демон Азазель, подобно Энки, оказывается также и тем змеем, который искушал Еву (Азазель обла-дал не только  змеиным телом, но и имел «ноги и руки  человека и крылья на плечах, по шесть на каждом», («Апокалипсис Авраама», гл. 23) т.е. Азазель стоит на иерархической лестнице выше серафи-мов (у которых всего шесть крыльев).
Примечательно, что с Азазелем, как с одним из демонов, иногда отождествляется и глава всех сата-нов Самаель ("Мидраш Рабба"), имя которого впервые встречается в текстах как «Шемель, Семель». Последний - бог-покровитель «Самаеля», маленького хеттско-арамейского царства, находившегося к вос¬току от Харрана (99.с11). "В иудейской мифологии Самаэль занимает двусмысленное положение, будучи одновременно и "главой всех врагов Бога", и "величайшим небесным царём", который правит ангелами и планетарными силами", - отмечает Роберт Грейвс (99.). В коптских гностических текстах Самаель высту¬пает в роли злого демиурга, владыки Хаоса (помимо нижней части преисподней). В тексте "О  проис¬хождении Мира" Самаель именуется "Первый отец", и имя его - "Мрак". "Сотворив Тьму (Мрак) и Бездну", он, считая себя равным Богу, желает создать и мир из Тьмы (Мидраш Альфабетот, 434). Дети же Самаеля от жены по имени "Бездна", - появились из воды (49-1.с50).
Эта сторона образа Самаеля явственно подчёркивает, по меньшей мере, знакомство с содержанием поэмы "Энума Элиш": "Абзу изначальный, всесотворитель... праматерь Тиамат, что всё породила". Несомненно, что демон Самаель идентифицируется с праотцем Абзу, а его жена - с праматерью Тиамат.
В некоторых древнееврейских легендах («Сэфер ha-Зohap»; 99.с147) рассказано, что (подобно Азазелю) и Самаель - Змей, обольстивший в Раю (Эдеме) Еву, - отец Каина. Вероятно, возможность связи, отождествления, образов обоих демонов Азазеля (Энки) и Самаеля (один из возможных прототипов которого - праотец Абзу) обусловлена содержанием поэмы "Энума Элиш", по которой «деяния» богов Энки и Абзу объеди¬нены единой сюжетной линией (в одном из мифов бог Энки - отец Мумму).  
В иудейской демонологии Самаель (принятая этимология: ивр. "сам" - "яд" и "эль" - "бог" (49-2. с397)) - злой дух, демон; его эпитет - "князь зла" (ивр. «Малхира»); а у мусульман (Коран.32.11) он - "князь (царь) смерти" («Малак аль мавт»). И тогда можно предполагать, что одним из прототипом (собирательного) образа Самаеля, как библейского «ангела смерти», послужил посланец Кура, крылатый бог Намтар, являющийся умирающему и уводящий его в подземный мир.
Так, в «Таргуме (акк. «targumanu») Псево-Ионафана», в фабуле о грехопадении, рассказано, что, как только Ева вкусила "запретный плод (фрукт)", перед нею тут же возник карающий ангел смерти Самаель (поскольку другое значение слова «malus, malum» (фрукт) - «зло» (Р. Берета, Э. Броли «Одиннадцать заповедей»).  То есть, вкусив плод, Ева и сама согрешила, приобщившись ко «злу» (зло-фрукт внутри неё), и склонила согрешить Адама (за что ей и предсказано: «в муках будешь рожать»).
В роли ангела смерти Самаель выступает и в мидрашистской истории о смерти пророка Моисея: посланный отнять жизнь у престарелого святого, он терпит поражение в диспуте с великим пророком и, посрамлённый, а также побитый жезлом (палкой), улетает. Гораздо менее удачно закончилась встреча  героя Энкиду (оскорбившего Иштар) с "ангелом смерти" Намтаром, о которой умирающий поведал Гильгамешу ("О всё видавшем", Табл.VII (8.с195)): "Один (как) человек - лицо его мрачно, птице бури он лицом подобен, его крылья - орлиные крылья, его когти - орлиные когти. Он за власы схватил, меня одолел он. Я его ударил - он как скакалка, он скачет... Но как тур на меня наступил он, сжал, как тисками, всё моё тело... Он ко мне прикоснулся... крылья, как птичьи, надел мне на плечи: взглянул и увёл меня в дом мрака, жилище Иркаллы". В Древнем Египте, когда человек должен был умереть, к нему также яв¬лялся вестник и забирал его в царство Осириса (Папирус Ании (94.с354)).
Отметим, что в раввинистской литературе Самаель отождествляется и с Сатаном. Не совсем забыты евреями и ужасные щумерские демоны «Димме» и «Диммеа», вызывающие болезни (к примеру, лихорадку), обескровливающие (убивающие) че¬ловека. Так, в талмудической легенде об ангеле смерти, носящем имя «Dumah», последний по вечерам отпускал в «этот мир» души умерших, дабы они смогли попить и поесть.
Демон Белиал в древнееврейской мифологии  - дух небытия, лжи и разрушения. Белиал - "не бог", он - "ничто", "суета" (Втор.32.21). В изображении Ветхого Завета Белиал воспринимается (49-1.), как нечто нереальное, призрачное, далёкое, его характеризует внутренняя пустота, несущественность. Совращая с "пути истинного", Белиал превращает людей в "сынов тьмы", "сынов Белиала", демонов (т.е. Белиал - отец "сынов тьмы", демонов преисподней, и в этой части напоминает Ана).
Хотя и считается (49-1.), что этимология имени "Белиал" не ясна, представим это имя ("בליעל") в виде двух компонентов: "בלי"- "мой Бел" (в пору расцвета Вавилонского царства верховные боги Эллиль и Мардук слились в единый образ - "Бел" (Владыка)) и "על" - "над (на)". Даже в наше время среди пале-стинских арабов встречается имя "Беляль", которое также может быть интерпретировано как: (бог, который) "над моим Белом", "Надбел" или "Владыка над". Старовавилонский пантеон усматривал гла-венство над царём богов Белом (Энлилем или Мардуком) лишь для главы Совета богов - Ану, который считался не только отцом главных богов, но и отцом страшных демонов преисподней. Так, демоны "галла", несут на землю горе, болезни и страдания; они  "из объятий человека вырывают жену; от груди кормилицы отрывают дитя" (8.с156). Не лучше были и другие адские порождения Ану - демоны "утук-ку". Поскольку во все времена боялись упоминать вслух о демонах, дабы не накликать их, имя  "Белиал" может быть истолковано как "Владыка над (но над кем - умалчивалось из страха)". Считается (49-2.с649), что Ану - самый пассивный из шумерских богов. Он далёк и призрачен, как небо, и почти безразличен к текущим земным делам (обращаться к Ану за чем-либо не имеет смысла, он - не (тот) бог, который помо¬жет). Таким образом, сравнение образов бога "черноголовых" Ану и ветхозаветного демона Белиала, ука¬зывает на первого как на прототип второго (предположительно).

21.  Представления о судьбе.
Наименование праздника - "Пурим" (множ. число от слова "Пур"- "жребий"; его синонимы: "судьба, участь"), - хорошо ассоциируется с названием и содержанием «Судного дня» - «Иом-ки-пур». Букваль-ный перевод этого названия ("Иом-Ки-Пур"), где ивр.-акк. «Иом» - «день», а шум. "Ки" - "земля", может быть представлен, как "День земного жребия" или "День (установления) земной (посюсторонней) доли, судьбы (на год)".
Так, в Древней Индии главный жрец-предсказатель племени, а затем и царского двора носил назва-ние "пурохита (purohita)". По всей вероятности, этот жрец предсказывал будущее по жребию, а это позво¬ляет рассматривать др.-