Отцы Авраама

Иосия в ходе своих реформ приказал уничтожить всех терафим (4Цар.23.24), тем не менее, они встречались в домах евреев и после вавилонского плена (Зах.10.2).
В легенде, повествующей о пребывании Иакова у Лавана (99.с315), последний неоднократно обра-щался к своему предку-терафиму за советом об их тяжбе (простирался ниц на полу и задавал вопросы шёпотом). И "Терафим прочитал его мысли и прошептал: "Заплати ему женщиной. Он попросит...". Как свидетельствует Танах, для ветхозаветного еврея VII в. до н.э. (Ос.3.4) одинаково важны и жертвенник, и эфод, и терафим. "Поклонение предкам настолько прочно и глубоко укоренилось в умах и сердцах евреев, что все пламенные усилия пророков не в состоянии были вытеснить его; и удерживалось оно до  эпохи послевавилонского пленения" (наличие терафим в домах израильтян после вавилонского плена - (Зах. 10.2)), - констатирует И.И.Скворцов-Степанов (29.с72). С терафим советовались и в эпоху Иуды Макавея (2Макк.12.40). В тот век мужчина (иудей) постоянно носил своего личного бога (терафима) под туникой (термин «терафим», представленный в огласовке «ти-рафим», где ивр. «рафе/рапе» - «целитель, врачеватель», а шум. «ти» - «жизнь», может быть истолкован как «целители, врачеватели (наставники) жизни»; так, в (Ис.46.3,4) говорится:  "и до седины вашей... буду носить вас... и охранять").
Родовые боги-предки в качестве "сынов Божьих" входили  в совет Господа Бога (1Цар.19.12-16), т.е. поклонение терафим не вызывало явного, открытого гнева Господа (т.е. официального культа). Однако, пророки, например, Исайя (31.7), неизменно выступали против института личных богов: пусть "отбросит каждый человек своих... идолов".
 Ежегодно каждое колено Израилево коллективно совершало жертвоприношение своему богу-пред-ку на высотах (бомот). "Годичное жертвоприношение всего родства его (рода Давида, т.е. "колена Иудина")" в городе его рода Вифлееме (1Цар. 20.5,6) являлось настолько важным деянием, что позволяло служивому царедворцу (Давиду) не присутствовать за царским столом (Саула, бениаминита) в регулярно празднуемое (государством) новомесячие, ибо Давид был обязан "сходить в свой город" (Вифлеем - Бейт-Лехем; в еврейских первоисточниках он именуется как Ефрата). Когда люди из колена Бениаминова пришли к пророку Самуилу (ефремлянину), тот был занят тем, что участвовал в отправлении культа своего родового бога: "Сегодня у народа (Самуила) жертвоприношение на высоте" и коллективная трапеза (мужчин рода), - сообщили бениаминитам (1Цар.9.11-25) женщины-ефремлянки и попросили подождать (женщины к участию в ритуале не допускались). Встретившись с Саулом Самуил приглашает его и свиту разделить торжество: «Иди впереди меня на высоту. И вы будете обедать со мною сегодня» (1Цар.9.18-19). Следовательно, на ежегодном чествовании личного и родоплеменного бога (терафим) ка¬кого-либо колена Израилева допускалось присутствие (и участие в коллективной трапезе) евреев-иноплеменников.
У каждого колена (рода) было своё главное (традиционно основное) место для совершения благо-дарственных годичных жертвоприношений богу, родоначальнику рода. Так, у племени Бениамина - на высотах Бет-Эля (Вефиля); у Манассии - в Сихеме (29.) на горе Гаризим, в святилище у священного дерева (ха-ибри использовали древние священные места ханаанеев). В эпоху "Судей" каждая семья ("миш¬паха") владела своей территорией (62.с219) и состояла из нескольких "домов отцов",- т.е. евреи Ханаана жили также, как и в царстве Шумера и Аккада, - большесемейными общинами (В Индии иногда под одной крышей собирается до семи поколений. Численность такой семьи может достигать ста человек).
Утрата первоначальных (исконных) мест обитания и традиционных святилищ, трудности эмиграции стимулировали возрастание роли личных взаимоотношений древнего человека с его родовым богом (к примеру, у месопотамских беженцев хаибири в диаспоре). Это, в частности, проявилось в возникновении молитв и псалмов (4.с123), рассчитанных на индивидуальное обращение человека к своему богу.
У библейских евреев, как и у «черноголовых», Господь Бог (как личный бог каждого еврея-монотеи¬ста) волен в продолжении рода, увеличении потомства. Так, Ева сообщает Адаму (Быт.4.1,25): "приоб¬рела я человека от Господа... потому что Бог положил мне другое семя вместо Авеля". Буквально то же самое говорится и в шумерской надписи из Лагаша (9.с343): "Эанатум, (произошёл от) семени (его лич¬ного бога) Нингирсу, вложенного во чрево (его матери)". У евреев: "Прежде, нежели Я (Господь) образовал тебя во чреве, Я познал тебя [т.е. определил жребий]; прежде, нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя" (Иер.1.5). "Я назвал тебя по имени твоему" (Ис.43.1). Традиции культа предков неистре¬бимы! Так, ветхозаветный еврей обращается к Всевышнему: "Ты мой отец... ты родил меня" (Иер.2.27.), или сетует: "А Заступника (Господа), родившего тебя, ты забыл" (Втор.32. 18). "И Господь сказал мне: ты сын Мой, Я ныне родил тебя" (Пс. 2.7).
Очевидно, что в приведённых выше примерах Господь (Йаhуе-Цаваот (Син)) выступает в роли личного и родового бога иудея (первоначально человека из племени «Йакуб-эл» - левита и семионита). Также как и "черноголовый", каждый йаhуди (из племени «Йакуб-эл») уверен, что когда "Господь (Йа-hуе)... по правую руку мою, я не оступлюсь" (46.с67). Или же: "Но я всегда  с Тобою; Ты держишь меня за правую руку" (Пс.72.23); "Господь - твой Хранитель, Господь - сень тебе по правую руку твою (у «черноголовых» по правую руку (справа) всегда находился личный бог). Господь да охранит тебя от всякого зла" (63.с 287). Или (подобно мольбе Апиль-Адада): "Доколе, Господи, будешь забывать меня в конец, доколе будешь скрывать лицо твоё от меня?.. Скорбь в сердце моём день (и ночь). Доколе врагу моему возноситься надо мной?" (Пс.12.2,3). Так, Исайя по молитве получает слово Господне: "Пойди и скажи Езекии: так говорит Господь, Бог Давида, отца твоего [племя «Иуда»]: Я услышал молитву твою, увидел слёзы твои (подобно фабуле шумерской поэмы "Человек и его божество"); вот, Я прибавлю к дням твоим пятнадцать лет" (Ис.38. 2,3).
Как известно  («Исход евреев из Египта»), синкретический Йаhуе Элоhим (Господь Бог) в эпоху становления библейского монотеизма сделался божеством всех еврейских племён (произошло слияние функций и эпифаний далёкого Бога-демиурга (Элоhим) приверженца эхнатонизма Моисея и «родных» месопотамских богов "веры отцов" (в основном, Йаhуе, Шаддай, Абба (Энки) и боги Неба) в единого, единственного, универсального Господа Бога). Важно подчеркнуть, что отправление культа Йаhуе Элоhим в качестве государственного (с главным храмом в столице) и содеяло (хотя и на время) консолидацию различных племён хаибири, живших в Ханаане (обычный союз племён с общей предисто¬рией), в единый еврейский народ (объединило Иудею и Израиль) с общим для всех и каждого, традиционно столь необходимым в жизни личным богом - Йаhуе Элоhим): "Каждого, кто называется Моим  именем (кто Господен)... Я сотворил, образовал и устроил" (Ис.43.7). Этот факт находит выражение, например, в словах следующего гимна: "Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я... Ты помощь моя... десница Твоя поддерживает меня" (Пс. 62). Однако, как следует из моавитской надписи (царя Меши), в IХ в. до н.э. род «Реувен» (в городе Нево) и  колено «Гад» (в городе Атарот) хотя и поклонялись Йаhуе, но при этом курили фимиам и богам своих родов.
Потомки Ебера-Абраама и в Ханаане, подобно шумерам, аккадцам и "черноголовым", как этносу, сложившемуся в результате многовековой ассимиляции последних, отчётливо осознавали полномоч-ность божественного решения их участи, более того, личный бог всегда и во всём (мягко) руководил деяниями "детей" своих (вёл по жизни), не подавляя "свободы воли".
В Индии, как известно (А.Е. Снесарев «Этнографическая Индия». 1981), если девушка выходила замуж за представителя другой касты/рода (переходила жить в дом мужа), то была вынуждена поклоняться (отправлять культ) «новой группе семейных богов». Это же, по-видимому, имело место и в древности при межродовых/межплеменных браках «черноголовых». Так, моавитянка Руфь говорит иудейке Ноэмини, матери её умершего мужа: «народ [род] твой будет моим народом [родом], и твой Бог - моим Богом [личным и родовым]», вторая же невестка Ноэми «возвратилась к народу своему и к своим богам» (Руфь.1.15,16).
Следует заметить, что имя "Но-э-ми", видимо, входло в лексикон «черноголовых», поскольку здесь слово "Но" - аналогично части имени "Но-пиш-ти" (аккадская версия легенды о Потопе), а «э» («дом») и  "ми (mi)"  ("женщина") - шумерские термины.
Любопытно, что концепция личного божества была адаптирована христианской демонологией (не-кий добрый демон становится личным или домашним духом). Так (А.Е. Махов «Сад демонов». 1998), «личного» демона приписывали едва ли не всем выдающимся личностям позднего Средневековья и Возрождения. К примеру, демона Парацельса звали «Азот» и отождествляли с Меркурием (характерно, что «личный» демон (подобно личному богу) мог кардинально менять своё отношение к опекаемому им).

24.  Терафим колен Израилевых.

                                                                      Предрассудок - он обломок
                                                                      Древней правды: храм упал,
                                                                      А руин его потомок
                                                                      Языка не разгадал...
                                                                                                Е.А. Баратынский

Как "черноголовые", так и древнееврейские колена чувствовали себя единой кровнородственной общ¬ностью, ощущали свою принадлежность к конкретному роду, племени, будучи связаны происхожде¬нием от единого бога-прародителя, - отца в настоящем и первопредка в прошлом, от которого и про¬изошли все мужчины данного рода/племени.
Принято полагать, что в основе тотемических представлений лежит вера родоплеменного общества в родственную связь между родом, его богом, и определёнными видами животных. Наиболее отчётливо сохранила остатки тотемизма египетская мифология: в каждом номе чтилось своё священное животное и свой местный, территориальный бог в его образе. Так, личным богом Рамессидов считался Сетх - осёл. В образе осла представлялся и месопотамский бог Ниниб (49-2.). Существует мнение (49-2.с238), что и у древних евреев баран, в частности (баран - священное животное бога Сина, родоплеменного бога колен ха-ибири «Иуда», «Леви» и «Симеон», племя «»Йакуб-эл»), иногда выступал в роли тотемного живот-ного ("ототем" на языке индейцев племени  оджибве - "животное, - покровитель клана"). Следы тотемизма у евреев обнаруживают коллективные жертвенные трапезы (вкушение от плоти своего тотемного предка) и такие имена собственные, как Арье (лев), Цви (олень), Лия (телица/дикая корова) и Рахиль («ягненок»); Заметим, что ивр. «raḥel» восходит к имени шум. божества «Lahra», покровителя овец; а среди аккадских имён древних царей города Киша встречаются такие (63.с105), как Ягнёнок (Калуму) или Скорпион (Зукакипу). Характерно, что и праотец Иаков, в предсмертном благословении детей своих (Быт.49), связывает (уподобляет) колена Израиля с некоторыми животными: Иуду - со львом, Дана - со змеёй,