Отцы Авраама

что боги наделяли человека "шимту" при рождении; т.е. «участь» ин¬ди¬видуума, видимо, в значительной степени определялась составом набора сутей "МЕ" («парцу»), кото¬рый ему выдавался (за их реализацией, вероятно, следили  личные боги). Энки же всегда был волен изменить "шимту" либо по своему усмотрению, либо по просьбе личных (или иных) богов. Шумерское "nam-tar-a" означает (30.с37) также и (божественный) "закон" (бытия), предписанный "шимту" (воз¬можно, акк. "парцу" со времён старовавилонского периода, означало и "закон").
Характерно, что для "черноголового" участь, рок, судьба («шимту», «нам»,) часто предстаёт самос-тоятельной силой («Намтар» - «Определитель судьбы» или «Судьба-птица»), влияющей на порядок и содержание жизни, но при этом оставляющей известную возможность для проявления свободы воли. Как известно, в шумеро-аккадской мифологии судьба персонифицирована: это - крылатый бог Намтар (он же и "отрезающий", "резатель" судьбы), прототип мойр (древнегреч.) и парок (рим.), - богинь судьбы, обре¬зающих нить жизни. Он - посол и визирь-советник богини Эрешкигаль, владычицы Кура. Предполага¬ется, что помимо бога Намтара, сына Эрешкигаль и Энлиля, у каждого "черноголового" был свой соб¬ственный ангел (или демон) с тем же наименованием ("нам-тар"), олицетворяющий его индивидуальную судьбу, участь и неизбежную встречу со смертью в конце жизни (30.с32). Аккадское выражение "ana shimti alaku" (уйти к шимту, судьбе; встретиться с судьбой) обычно интерпретируется как "умереть" и, следовательно, в момент смерти встретиться  с Намтаром (как Энкиду или Моисей с ангелом смерти).
Заметим, что и в древнегреческих текстах упоминается (30.с36) демон «кер» (аналог шум. «нам-тар»), "который невидимо сопровождает каждого от рождения и до смертного часа". Перед смертью "кер" является пред взором человека, "возвещая и принося смерть", подобно богу Намтару.
В аккадской мифологии неоднократно упоминается и дух-хранитель жизненной энергии человека - "благой" Шедду, в то же время как-то связанный и с «тенями (лёгкии)» (наименование «Ше-дду» озна-чает «Что (как)  бог», и нередко использовалось в теофорных именах (например, имя царя Сиппара «Аммисадук» (1646-1626 гг. до н.э.) - «Амми-Шад(д)у-(к)» означает «Моя мать - Шедду», что говорит о том, что Шедду женское божество)). Возможно, что в момент смерти «черноголового», его встречи с Намтаром, Шедду должна была изымать жизненную силу, энергию человека (как эпифания Великой ма-тери). Этот акт, вероятно, и представлялся как ослепительно яркий миг для «черноголового».
Бытует мнение («Библейская энциклопедия Брокгауза»), что у библейских евреев под словом «не-феш» («телесная душа») первоначально также подразумевалась некая субстанция, поддерживающая жизнь в теле (физиологические процессы).
Намтар (и как участь, и как предвестник небытия) - существо злобное, враждебное человеку. Осуж-дать и проклинать судьбу никакая сила не могла запретить  "черноголовому" (31.с157):
                Судьба - это зверь, всегда готовый укусить.
                Как грязная одежда, она прилипает...
                Судьба - это бешеный вихрь, несущийся над страной,
                Судьба - это пёс, следующий... по пятам.        
Примечательно, что ивр. слово "пирца" (פרצה) - "беда, несчастье", этимологически родственное акк. "пар¬цу", весьма точно отражает отношение аккадца к судьбе (интересно, что и современное еврейское «парцуф», означающее «харя, рожа», тоже носит негативную окраску). Ветхозаветному мировоззрению также присущи такие понятия, как "участь твоя, доля твоя, отмеренная Мною" (Иер.13.25); или (из Книги Иова (31.2)): "Какая же доля сверху (дана мне)... и участь (какая)"; а удел человека тоже представляется как неотвратимо поднесённая ему чаша: "Господь есть часть... чаши моей" (Пс.15.5). В библейском варианте судьба изображается как божественная предначертанность, "благой путь", предопределённый самим Господом Богом (Законы Моисеевы призваны организовывать миропорядок иудея, в них указано как жить и зачем жить.); ибо выбор иного, "неправедного" пути, возможность которого не возбраняется (допускается некая свобода воли), в любом случае (как грех) влечёт за собой неминуемую кару божью (Ис.45.9): "Горе тому, кто препирается с Создателем своим".
В религиозном мышлении древних египтян, к которому, как к одному из прообразов, так тяготеет идейная направленность Пятикнижия, божественное предначертание (судьба) включено в извечный, од-нажды установленный свыше мировой порядок, воплощено (содержится) в нём и не подвержено (не подлежит) переосмысливанию, а свобода воли (выбор жизненного пути) возможна лишь как спонтанное, обусловленное изменением конкретных экономических и социально-исторических условий, простое при¬с¬пособление человека к изначально введённому, неизменному (лишь изредка незначительно модифи¬цируемому) миропорядку. Поэтому египтяне и воспринимали мир и свою жизнь в нём, свою судьбу, как нечто стабильное, устоявшееся; от века не подверженное изменениям, упорядоченное наилучшим обра¬зом и воспроизводимое богами из поколения в поколение.
Жители же Древней Месопотамии были твёрдо убеждены (шумерская теологическая концепция), что "существовать вечно не может ничто", таков миропорядок от века (и «черноголовые» были готовы к переменам).  Соблюдение правил, устанавливаемых и корректируемых богами, должно было привести к переменам судьбы к лучшему, к "продлению дней" (долголетию). Нарушение же божественных установ¬лений меняло судьбу в худшую сторону. Нечто подобное бытовало и у древних евреев (Ис.38.1-5; 4Цар. 20.1-6; Иона3.4,10).
Нередко встречающийся в Ветхом Завете термин "нави, наби" ("пророк", - ивр., акк. и, возможно, шум., если судить по имени кормчего Зиусудры - «Ур-ша-наби»), впервые использован в тексте Библии в связи с праотцем Авраамом: и призвал Он достойнейшего из мужей, и возвестил ему, праведнику Ав-раму, волю Свою (пойти в «землю обетованную»). Этот термин родственен аккадскому глаголу "набу" ("говорить; призывать, звать"); его буквальный смысл, предположительно (70-6.с818), - "призванный". Ветхий Завет сообщает, что "тот, кого называют ныне "наби", прежде назывался "роэ" ("провидец" (1Цар.9.9)). Последний термин ("роэ") функционально соответствует аккадскому "бару" ("бару" - (жрец-прорицатель (70.)).
Как показал В.Х. Рошер («Omphalos»), индоевропейский термин, обозначающий оракул (священный камень), происходит от санскритского слова «nabh». У шумеров сходный термин «наба(р)» (возможно, имеющий убейдские истоки) означал то же понятие (З. Ситчин). Практиковалось у шумеров и «великое дерево пророчеств». Судя по тексту заклинания: «дерево Энки [видимо, «дерево пророчеств»] я держу в руке», - прорицания у «черноголовых» курировал Энки, владыка судеб.
Подавляющее большинство месопотамских текстов божественных откровений принадлежит к категории прорицаний. Гадатели определяли сущность происходящего в божественном мире разными способами, например, рассматривая печень жертвенного животного или следя за затмениями, положе-нием светил, полётом птиц и т.п. О том, какое важное значение придавалось вещанию (пророческим словам) бару, говорит следущее: в Вавилонии предсказывать будущее (в качестве жрецов-прорицателей («бару»)) разрешалось лишь потомкам седьмого "допотопного" царя Енмедуранна (ср. - коhэним исключительно потомки Аарона), поскольку только его одного (Энмедуранна) посвятили в искусство прорицания (обучили) боги Шамаш и Адад (текст Ri-tualtafeln № 94).    
До недавнего времени бытовало мнение, что пророки, пересказывающие волю Господа ("Так говорит Гос¬подь"), существовали только в Израиле. Однако в архивах Мари археологами были обнаружены тексты, написанные до 1757 г. до н.э. (до разрушения города Мари царём Хаммурапи), в которых сообщается о феноменах подобного же рода (A. Lods, in Studies in Old Testament Prophecy, ed. H.H. Rowley (Edinburgh, 1950), pp. 103-110; Archives Royales de Mari, ed A. Parot et G. Dossin, II (Paris, 1950), Letter No. 90; III (Paris, 1948), Letter No. 40; M.Noth, BJRL, 32 (1950), pp. 194-206). В письмах сановников, адресованных царю города Мари, иногда говорится о том, что к ним от того или иного бога являлся человек, принес¬ший весть для царя, и утверждавший, что его направил сюда с этой вестью сам бог. Так, в трех письмах речь идет о посланиях бога Дагана из города Терхи (Тарху-Террах, см. ниже). В одном из них (особенно важном) описывается видение, в котором Даган дарует царю Мари победу над враждебными бениамини¬тами (колено «Бениамин» (хаабиру), вытесненное из Нижней Месопотамии амореями, видимо, наводнившее этот город и его окрестности, вышло из повиновения царю Мари), но требует, чтобы царь послал к нему гонцов, которые поведали бы ему о том, что вообще происходит в его царстве. В другом письме царя призывают принести жертву духу его предшественника. В третьем Даган приказывает царю через своего вестника совершить жертвоприношение в 14-й день следующего месяца. Любопытно и пись¬мо из города Каллассу, в котором бог Хаддад (уже громовержец) требует от царя принести ему в жертву определенных животных мужского пола. Бог сообщает царю через своих посредников, что это именно он, Владыка Каллассу, возвел царя на трон его предков и даровал ему дворец. Для того чтобы царь не забывал о совершении регулярных жертвоприношений, бог говорит ему: «Я (Хаддад) -  Власти¬тель Трона города и его земли. Все что я даю, я могу забрать обратно! Если же он (царь) будет приносить мне жертвы, я буду даровать ему трон за троном, дом за домом, удел за уделом, город за городом; все земли к востоку и к западу я дам ему». Сановник, вручивший это письмо, в сопроводительной записке уточняет, что получил его от некоего «апилу» (вестника) бога Хаддада, и напоминает, что ранее Хаддад из города Халеба, также через своего «apilu», уже даровал царю Мари «всю землю от востока и до за¬пада». Сановник и прежде, когда жил в городе Мари, выполнял подобные поручения: передавал царю послания вестников богов - «божьих» людей «апилум» («apilum»), призванных возвещать божью волю (весть нисходила на «апилу» свыше - по наитию, во сне или в трансе).
Очевидно, все эти письма написаны в старовавилонский период (в ХVIII в. до н.э.)  и, вероятно, до разрушения города Мари царём Хаммурапи. Весьма высокая значимость шум.-акк. бога Хаддада (громо-вержца) в городах Халеб и Каллассу свидетельствует о пребывании там уже длительное время большого числа племён хаабиру («черноголовых»), вынужденных покинуть Нижнюю Месопотамию, см. ниже (письмо из Халеба говорит о вооружённых отрядах хаабиру на службе у царя Мари, а письмо из Кал-лассу - о захвате ими города: «Я (Хаддад) - Властитель... города и его земли»).
Считается (G.Ernest Wright; Biblical Archaeology, Philadelphia,1960), что наименование акк. «апилу», даваемое вестнику божества, связано с глаголом в значении «отвечать». Этот глагол, как и соответствую¬щее ему ветхозаветное понятие (nâbîim), может использоваться и в том случае, когда речь идет об от¬кровении божества, данном тому, кто обращается к нему (1Цар.14.37; 1Цар.28.6-15).
Однако если полагать, что слово «апилу» первоначально представляло