Отцы Авраама

собой не наименование «рес-пондента», а первую («стандартную») фразу ниспосланного откровения ("Господь так говорит", - как, к примеру, в Танахе), и в дальнейшем («апилу») стало восприниматься, как название «респондента» (по аналогии с шумеро-аккадской традиции обозначать (именовать) текст по его первой строке), то термин «апилу», представленный как: «апи-илу» - «аби-илу», может быть интерпретирован в виде формулы (с ко¬торой обычно начиналось пророчество): «Бог, отец мой (так говорит)», а это означает, что  «респон-дент» вступал в «контакт» только со своим личным богом.

22.  «Терафим» - личные и родовые  боги.
Важнейшая концепция культа предков в религии Шумера и Аккада - представление о личном боже-стве человека, боге-прародителе рода, племени (подробно рассмотрено в (102.)). Древняя традиция, ростки которой, как принято полагать, взросли на почве тотемизма, видела в родовом боге предка соз-данного и опекаемого им рода, праотца каждого его члена. «Из известного нам о месопотамских династиях видно, что у отца и сына неизменно были те же личные бог и богиня. Из поколения в поколе-ние бог переходил из тела отца в тело сына» - писал выдающийся ассириолог Торкильд Якобсен.  
Согласно легендам шумеров, истоки их суждения о личных богах и богах рода (племени), как пря-мых предках «черноголовых», восходят к культово-мифологическому представлению о том, что антро-по¬морфные боги Аннунаки («Нефилим», «Стражи») активно «стали входить к дочерям человеческим» и, таким образом, сделались родоначальниками-первопредками.
Личным божеством «черноголового» и его рода мог быть любой из богов шумеро-аккадского панте-она (за исключением богов первых поколений). Так, личным богом царя города Лагаша Гудеа считался бог-врачеватель Нингишзида, один из хтонических богов, а личной богиней - Гатумдуг, "матерь (пок-ровительница) Лагаша", не являющаяся супругой Нингишзиды (51.с420). Заметим, что божества-пок-ровители города могли и не быть личными богами его правителя. Так, личным богом царя Урука Гильга-меша являлся Уту, а богами-покровителями города - Ану и Инанна (с которой Гильгамеш конфликтует).
Каждый "черноголовый", взывая к своим личным богам: "Да пребудет мой бог со мною справа, а богиня моя да пребудет слева", пребывает в полной уверенности в том, что его опекают и защищают и личный бог («или», буквально - «мой ил (бог)» и личная богиня (иштари - «моя богиня (иштар)») - боги его рода (племени), а также индивидуальные духи-охранители "шедду" и "ламассу". (Отсюда и современ¬ное суждение о том,  что у каждого человека есть свой, личный ангел-хранитель). По всей вероятности, нам-тар, - пятый, хтонический, член этой компании, сопровождающей при жизни человека, к числу охра¬нителей не причислялся.
Приведём возможный вариант интерпретации (фонетику и толкование) шумеро-аккадского термина «иш(а)-тар» (богиня), принимая во внимание то, что гласные в клинописи «черноголовых» не употребля¬лись. Одно из значений шумерского слова «тар» - «определять, решать», а термины на иврите: «иша» (אשה) и «эшет» (אשת) - означают «женщина». И тогда термин «иштар» (личная богиня) можно предста¬вить, как «иш(а)-тар» или «иш(ет)-тар» - «(богиня) определяющая, решающая (судьбу родившегося)»; либо как «(небесная) владычица (госпожа), решающая, определяющая (судьбу)». И в древнегреческой мифологии Мойры «пряли» судьбы (Гомер называет их «прядильщицами»;  одну из Мойр звали «Клото» - «прядильщица»), а прядение - разновидность отправления культа Великой богини. Три дочери Зевса и Фемиды, богини судьбы, «курировали» ход человеческой жизни: Клото пряла нить жизни, Лахесис распределяла жизненные жребии (участи) а Атропос в урочный час неотвратимо обрезала нить жизни.
Итак, шумера наделяла "долей" личная богиня (иштари). Так, в «Послании Лудингиры» (51.с325) сказано: «Милостивая богиня... с малолетства определила... судьбу» или «Помилуй меня, иштари, надели долей» (8.с250). По-видимому, бытовало представление, что именно она выпрашивала (подобно хитрой красавице Инанне) у бога Энки, владыки судеб, лучшую участь, долю (комплект "МЕ" - набор способно¬стей и черт характера) для своего подопечного после его рождения (и кое-что, вероятно, у Инанны). В одном из текстов (К. 10106) говорится: «Если ты, богиня,  смотришь милостиво на человека - жив [и счастлив] этот человек».
 Добрые духи шеду (шедим) были охранителями людей: "Да будет со мной шеду благой, что стоит перед тобою (перед иштари)! Милость ламассу, что за тобою (позади иштари), да будет со мною!" (8.с250). Функции шеду, вероятно (13.с159), состояли в том, чтобы воплощать жизненную силу индиви-дуума, его сексуальную потенцию (способность "производить потомство"). Ламассу же, видимо, была носительницей разума, рассудка человека: "Бежала моя ламассу" ("Вавилонская теодицея". Перевод и ин¬терпретация И.С. Клочкова (30.)), т.е. "Оставил меня мой рассудок."
Личный бог (акк. «или»), по мнению современных исследователей, представлял собой персонифика-цию творческих сил и удачи человека; "иметь бога" означало "быть удачливым", "процветать". "Каждое утро должен ты приносить ему (личному богу) моление и преклонение, и он тебе подаст обилие... Если ты разумен, (пойми): страх божий - начало милости" ("Поучения Шуруппака" (94.)). Считалось, что личный бог создавал (и вкладывал в лоно) семя шумера (т.е. он ответственен за потомство).
В шумерской поэме "Человек и его божество" сказано: "Человек - его бог склонил ухо к его плачу и горьким слезам. Юноша - его мольбы и жалобы смягчили сердце его бога. Бог внял его праведным словам, искренним словам, которые он произнёс" (6.с140). Этому тексту поэмы вполне можно предпо-слать (как прелюдию) содержание Псалма 101: "Господи, услышь молитву мою, и вопль мой пусть дойдёт до Тебя. Не скрывай лица Твоего от меня в день бедствия моего, приклони ко мне ухо Твоё; в день, когда воззову к Тебе, поспешай ответить мне". Личный бог был для человека самым близким из всех богов, поскольку он выступал не только "соучастником" рождения человека, но и не оставлял (опекал и направлял) его на протяжении всей жизни, участвовал во всех его делах, вёл его по жизни. Данное представление выражено, в частности, в теофорном имени одного из жителей Ура: "Син-муште-шер" - "Син-направляющий правильным путём". В одном из текстов (94.с150), которые принято называть "покаянными псалмами", говорится: "Мой прогневанный бог, - да успокоится сердце твоё. Моя разгне¬ванная богиня, - будь милосердна ко мне... Боже... я скорблю, прости меня. Обрати ко мне лицо твоё... Пусть уста твои промолвят мне, что для меня хорошо, да преуспеваю я. Твоими чистыми устами изреки, чтобы я преуспевал; проведи меня невредимым через волнения". Вот письмо-молитва потомственного жителя Ура писца Суэн-Шамуха, сына Ур-Нины (судя по именам отца и сына - эпоха III династии Ура) своему личному богу Энки (Абба): "Со дня, что меня ты сотворил, к человечеству присоединил, именем, что мне ты избрал, воистину я не пренебрегал. Как отец, ты его мне дал!.. Вот грех мой я тебе несу, очисти же меня от скверны!.. Вырви же меня из могильной пасти, убереги жизнь от погребенья!.. Да возвратится на своё место сердце моего бога" (если судить по имени личного бога, то этот писец - хаибиру из племени «Абраам»). Вот ещё одна  молитва, обращённая к личному богу: "Мой бог, господин мой, создавший мне "имя" (как материальную субстанцию, содержащую конкретную сущность), храня¬щий мне жизнь, дающий (мне) потомство. Суди мне жизнь судьбою (благою). Продли мои дни, жизнь (долгую) даруй мне" (30.с45,46). «Черноголовый» обладал двумя именами: тайным, созданным личным богом, и обиходным.
Человек («черноголовый») не только раб, но и "сын своего бога", в прямом, физическом, смысле (10.), ибо семя мужчины создано и даровано каждому личным, родовым, богом. Не случайно термин «сын» (на иврите - «бен», на арабском - «ибен», а на аккадском «ибни») означает (53.) «создан» (созда-ние)). В одной из поэм в обращении человека к его богу говорится: "Бог мой, отец мой, зачавший меня" (6.с139). Сетуя, мать Гильгамеша упрекает Уту (личного бога героя): "Зачем ты мне дал в сыновья Гильгамеша?" Это же отражено и в именах людей (ХIХ в. до н.э.), например, "Син-иддинам икишам", акк.- "Син дал мне (наследника) (53.). Ответственной же за нарождение и созревание  плода-эмбриона (человеческой жизни) мыслилась «творительница жизни» личная богиня, «унаследовавшая» эту функ-цию от раннеземледельче¬ской Великой богини-матери.
Взаимоотношения между человеком и его богом предусматривали не только безусловное послуша-ние, - "дети" всегда могли рассчитывать на любовь, внимание и снисходительность своего отца-бога. Так, аккадец, попавший в беду, пишет письмо ("письмо, книга" по-аккадски,- "сефер", как и на иврите) своему личному богу: "Богу, отцу моему... (пишет) говорит Апиль-Адад, раб твой: Что же ты мною пренебрега¬ешь? Кто тебе даст (другого), такого, как я?.. Да увижу я твой лик, стопы твои да облобызаю! И на семью мою, на больших и на малых, взгляни. Ради них пожалей меня. Помощь твоя пусть меня достигнет".
У древних евреев бытовали весьма сходные представления: Ветхий Завет убедительно свидетельст-вует в том, что евреи Ханаана исповедовали подобные верования и регулярно отправляли культ родового бога. «И поклонится ему, (идолу, кумиру своему), повергается перед ним, и молится ему, и говорит: "спаси меня, ибо ты бог мой"» (Ис.44.17); "говорит дереву: ты мой отец; и камню: ты родил меня" (Иер. 2.27).
В Авв.(2.19) пророк вопиёт: «Горе тому, кто говорит дереву: "встань!" и бессловесному камню: "про¬будись!" Научит ли он чему-нибудь? Вот, он обложен золотом и серебром, но дыхания в нем нет» (ибо он - идол).
«Терафим» - личные и родовые боги древних евреев. Существует предположение («Библейская энцик¬лопедия Брокгауза»), что термин «терафим», в значении «духи», - хурритского  происхождения (следовательно, протоханаанейского; см. «Земля Ханаанейская»). Слово "терафим" на иврите написано в форме множественного числа и, вероятно, первоначально подразумевало личных бога и богиню - две статуэтки. Так, "Рахель похитила идолов [т.е. явно не одного], которые были у отца её (Лавана)", (Быт.31). Известно, что «Терафим» изготовлялись в виде литых из серебра, терракотовых или деревян-ных статуэток антропоморфного вида. Так, в доме Давида (колено «Иуда») находилась довольно большая статуя личного и родового бога хозяина дома, позволившая даже имитировать лежащего (спящего) человека: "Мелхола же взяла статую и положила на постель" (1Цар.20.5,6), спасая мужа своего Давида от козней царя Саула (стремящегося присоединить Иудею к своему царству, к союзу израильских племён). У сынов Дановых также имелись свои родовые боги-терафимы (Кн.Суд. 18); а некто по имени Миха, живший на горе Ефремовой, был вынужден сделать себе нового, литого терафима (Кн.Суд. 17.1-5). В каждом еврейском доме Ханаана хранилась (стояла) статуя родового бога. При раскопках в Палестине и Сирии было найдено большое количество небольших металлических фигурок мужских божеств. Хотя и царь