Возмездие теленгера (постапокалипсис)

куратор.
И это уже было, спьяну подумал Костя, северный куратор, точно был. Я редко ошибаюсь. Чутьё у меня. Помню я этого куратора!
– Святые угодники! – только и произнёс Чёбот.
– Мать моя женщина! – добавил Телепень.


Глава 6
Тайны войны

– Теперь, когда я старик и знаю, что всё в жизни тщетно, я не могу смириться с этой мыслью, и долг перед родиной ждёт отмщения. Хорошо, что ты появился, – Дядин выразительно посмотрел на Костю и даже похлопал его по плечу, – через много лет, но и не слишком поздно. В самый раз. – Рука у него оказалась тяжелой и жёсткой, как черенок лопаты.
Косте, у которого нещадно болела голова, а в желудке лежал кирпич, было всё равно. Он слушал просто из вежливости, мечтал приткнуться в любой угол и уснуть. Мысли путались и давно потеряли чёткость, временами казалось, что грёзы становятся явью, а явь – грёзами, но каждый раз он просыпался и через силу таращился на Дядина. Теперь его проницательные глаза не казались ему такими острыми, как в кабаке. Теперь они ему казались просто светлыми, со стальным оттенком, в котором, однако, таилась непоколебимая воля. Может быть, она свойственна всем взрослым? – думал Костя, я не знаю, и мысль ускользала, как мокрый хвост ужа.
– Почему, Захар Савельевич? – с удивлением спросил он, хотя ему всё ещё казалось, что это розыгрыш и что Дядин таким хитрым способом хочет завлечь их на свой таинственный завод или на рудник. Но это были всего лишь отголоски его страхов перед новым миром, в который они вошли и который ещё не понимали до конца.
Они сидели где-то на окраине города, в районе, который назывался Кукковкой. Здесь было тихо и сонно, как у них в деревне. Во дворе кудахтали куры, а в хлеву возился поросёнок. И пахло совсем как дома, когда мама солила капусту. Сквозь оконце, занавешенное шторой, сочился дневной свет. На огороде в теплице цвели картошка и огурцы. Собака по кличке Тузик лежала перед конурой и отчаянно зевала.
– Потому что если бы ты, например, пришёл даже пять лет назад, тебя бы вычислили и убили. Долгие годы кайманы охотились за всеми мальчиками и девочками не старше десяти лет. Похоже, никто из них не выжил. Со временем они успокоились, хотя порой устраивают облавы на подростков. Вам ещё повезло, что они искали не вас.
– А кого?.. – спросил Костя, маясь животом.
Ох, как ему не хотелось слушать Дядина, а хотелось заползти в какую-нибудь щель и уснуть минут на шестьсот. Когда же он заметит, что мы смертельно устали? – думал Костя. Когда?! От русской печи исходило тепло, и от этого ещё сильнее хотелось спать.
– Людей из «сопротивления», – ответил Дядин, словно нарочно не замечая его состояния. – А если бы ты пришёл ещё через десять лет, ты бы наверняка не застал меня в живых, и отмщение не состоялось бы. Но ты появился в тот самый момент, когда я отчаялся ждать, значит, не всё потеряно, – он улыбнулся, пожалуй, впервые за время их короткого знакомства, и улыбка у него вышла обаятельной и открытой. Лицо сразу же сделалось дружеским и участливым. Косте почему-то были важны такие знаки, они говорили, что мир не без добрых людей и что жизнь осмысленная штука, что осмысленной её делают такие вот люди, которые знают цену этой самой жизни. А ещё он подумал, что хочет быть похожим на таких людей, и на Дядина в первую очередь.
Но мысли его текли, как фон, и не задевали осознания. Чёбот, тот вообще то и дело закатывал глаза и кунял носом, а потом вздрагивал, как лошадь, когда на неё садится овод, и встряхивал лохматой головой.
Дядин встал, налил каждому по кружке крепкого-крепкого чаю и добродушно, совсем как Семён Тимофеевич, заметил:
– Кто самогон-то пивом запивает?..
Лицо у него было худое, в вкладках, как у аскета, и без улыбки сразу становилось угрюмым, если бы не глаза – внимательные и добрые. Длинные, седые волосы старили его, а голос был глухим и сиплым.
– Мы… – признался Костя. – Вкусно было...
Порой его тошнило, но он крепился, а ещё в животе ворочался кирпич, не говоря уже о том, что во рту был такой привкус, что с души воротило. Дядину, похоже, всё равно, может, он специально нас мучает, чтобы неповадно было?
– Теперь сутки будете болеть или двое. Отравились вы.
– Водкой отравиться невозможно, – сообщил Чёбот общепризнанную истину.
– Возможно, ещё как возможно, – ответил Дядин и покачал головой.
– Мы ж не знали. Я вообще пиво первый раз в жизни пил, – признался Костя.
– А-а-а… – укоризненно показал головой Дядин, но больше укорять не стал.
Хуже всех было Чёботу, который, как и пообещал, принял на грудь больше остальных и теперь уже три раза выбегал на улице освободить желудок. От пары глотков чая он позеленел и снова загремел по лестнице своим сапогами, как доспехами.
– Каждый день я просиживал в кабаке и ждал тебя, – начал Дядин тем тоном, который предшествует долгому рассказу. – Ты пришёл ровно черед двенадцать лет. О-хо-хо…
Костя устало прикрыл глаза, но Захар Савельевич смотрел слишком требовательно, чтобы можно было отключиться хотя бы на пару секунд. Приходилось мотать головой и таращиться через силу.
– Почему? – спросил он, не слыша собственного голоса.
– Потому что из тайги должен был прийти юноша, и путь его пролегал именно через этот кабак, – объяснил Дядин. – Больше кабаков в городе нет. Ещё я высматривал тебя на базаре, но там я был слишком заметен, пришлось научиться играть на гармошке. Правда, с моим голосом много не попоёшь. За мной следили, но у меня было много времени, и они наконец поняли, что я безобиден, как мартовская муха.
На его лице появилось самодовольство человека, который всех и вся обманул.
– Зачем они за вами следили? – тупо поинтересовался Телепень, прихлебывая горячий чай и улыбаясь во весь свой огромный рот.
Ему было немного завидно, что всё внимание обращено на Приёмыша. В глубине души он считал это несправедливым, но понимал, что по-другому не может быть, что Костя умнее и начитаннее. От этого он злился, и злость бодрила его.
– Кайманам достались все архивы служб безопасности. Не знаю, что там было насчёт меня, но пасли меня лет пять, пока им не надоело. Ведь они не знали, кто такие кураторы.
Вернулся Чёбот, бледный, как мел, и Дядин пожалел его:
– Иди ложись на диван.
– Спасибо, – поблагодарил Чёбот и, споткнувшись о порог, скрылся в спальне, через мгновение оттуда раздался грохот, сдержанная ругань, и Чёбот угомонился.
Костя проводил его завистливым взглядом. Ещё минута-другая, и он сам грохнется на пол и уснёт мертвецким сном. Всё же он спросил, не теряя нити разговора:
– А как вы меня узнали?..
На какое-то мгновение боль в желудке прошла, и ему сделалось легче.
– Всё очень просто. У меня есть твоё описание. Оно сделано с твоего отца – каким бы ты мог стать. Экстраполяцией называется. Рост средний, плечи широкие, волосы должны быть белыми, а ещё на левом локте у тебя есть родинка, в ней зашифрован твой код.
Костя от удивления ожил и сосредоточенно ответил:
– Да, есть такая родинка. Она состоит из множества точек.
– Это твой код, и мы его сегодня расшифруем.
Дядин куда-то ушел и, не успели Костя с Телепнем переглянуться и обменяться впечатлениями, как он вернулся с каким-то предметом, похожим на большую, чёрную книгу.
– Это компьютер, – объяснил он, – ноутбуком называется. Здесь база данных на всех «мстителей».
– Мать моя женщина! – только и воскликнул Телепень. – Мудрено сотворено!
– Каких «мстителей»? – обеспокоено спросил Костя, не спрашивая, что такое компьютер, потому что читал о таких устройствах в энциклопедии и в «Справочнике молодого моряка». Но это устройство было выше его понимания, для него нужно было электричество. А с электричеством в деревне всегда большая проблема, потому что топливо дороже золота.
В желудке у него снова поселился кирпич, а в глаза – хоть спички вставляй. Всякие там «мстители» его интересовали в самую последнюю очередь. Но Дядин не давал ему послабления. Наверное, ему надо высказаться, решил Костя, стряхивая сон, как тяжелую пыль.
– Закатай рукав! – приказал Дядин.
Он включил компьютер и взял в руки сканер.
– Ну вот, – с удовлетворением произнёс он, проведя по Костиной руке сканером. – Ты Константин Марсов, две тысячи тридцать шестого года рождения, «мститель» номер пять тысяч сто. Маму твою звали Аллой Олеговной, отца – Юрием Ивановичем.
– Вы… вы их знали?! – вскочил Костя, и сон словно рукой сняло, голова сделалась ясной и свежей, словно он и не пил, не мешал самогон с пивом, а принимал исключительно один полезный чай.
– Лично не знал, но вы ехали в Мурманск, чтобы затеряться на периферии. Таково было задание.
У Кости тут же возникла сотня вопросов: какое задание, кто его давал, почему ехали в Мурманск, но, как всегда, не вовремя вмешался Телепень, который страшно завидовал горожанам:
– О ком вы говорите? Кому надо мстить и зачем? По-моему, всё не так уж и плохо. Жратвы у вас побольше нашей, а живёте вы в каменных домах, и, наверное, у каждого по машине, а то и по две-три.
Рассуждения Дядина напоминали детские сказки о хоббитах и «Алой книге». Вот они и пригодились нам, мимоходом подумал Костя, а я их презирал.
Дядин посмотрел на Телепня уничижительным взглядом и, сжав губы, хмыкнул. Костя вдруг вспомнил, что значит быть «мстителем». Это значило служить родине. Вот откуда у меня чувство превосходство над взрослыми, сообразил он и посмотрел на Телепня, который был совсем не таким, а примитивным в смысле предназначения, похожим на тюфяк, потому что жил по обстоятельствами и подчинялся им. А человек должен жить так, чтобы управлять этими обстоятельствами, подумал Костя. Чёбот тоже в этом смысле был обычным и ничего не знал о «мстителях». В деревне тоже ничего не знали о «мстителях», так же, как и кайманы, которые только догадывались, а вот те, кто стояли за ними, знали, но и то лишь в общих чертах. Всё это молнией пронеслось в голове у Кости, и он мгновенно собрался, даже живот перестал ныть.
– Ну что, вспомнил? – спросил Дядин, внимательно глядя на него своими светлыми, как льдинки, глазами.
– Вспомнил, – признался Костя, усаживаясь на место. – Только…
– Молодец, – перебил его Дядин. – Об это поговорим позже.
Костя сообразил, что этот разговор должен произойти без посторонних, без Телепня. Тайна, однако, решил он и возгордился собой ещё больше.
– Когда?
– Когда ты всё поймёшь.
– Что поймёт? – вмешался в разговор нетерпеливый Телепень, он даже заёрзал на табурете, но ничегошеньки не уразумел из странного разговора с Дядиным.
– Я вам сейчас всё расскажу, – пообещал Дядин и отхлебнул чаю. – Конечно, вы не знаете истории своей великой страны – России.
У Телепня сделалось такое лицо, словно взрослые его поучали всю жизнь, и это ему смертельно надоело, он с плохо скрываемым превосходством ляпнул:
– Это ж когда было?!
– Верно, – покачал головой Дядин. – Когда?! Разумеется, ещё до вас, и кажется вам далёким-далёким прошлым. А на самом деле прошло всего-то двенадцать лет. Всё было сделано специально, чтобы последующие поколения забыли о России, то есть о нашей родине. Такова коварная тактика нашего злейшего и вечного врага – Соединенных Штатов Америки. Они всегда говорили одно, а делали другое, протягивали нам руку, а за спиной держали кинжал. Подло улыбались и тут же плели