старше тридцати!” Теперь мне тридцать семь, и я бы переиначил: “Не доверяй никому старше пятидесяти!”, потому что я чувствовал себя молодым, а все пятидесятилетние казались слишком правильными и скучными. Жоре Мамырину было пятьдесят пять. Но он не казался мне скучным. Может быть, потому что у него был нетипичный для пятидесятилетнего вид: длинные волосы и горящие таинственным светом глаза. Правда, у Жоры Мамырина во рту не осталось ни единого зуба, за исключением большого переднего, который торчал, как у зайца. Впрочем, годы брали свое – его лицо вот-вот грозило превратиться в печеное яблоко. Я представил, что доживу до такого возраста, но ничего не получилось. Не стоило даже пытаться.
– Пить будете?
– Будем! – с готовностью согласился Леха. – А…
– Только не надо спрашивать, за что! Просто пить!
– Хорошо, – согласились мы.
Федор Березин подмигнул мне. Казалось, он был удивлен нашим появлением. Выглядел он каким-то притихшим, что на него мало походило. Я отнес это на счет ранения.
Жора налил по полному стакану. Закуски не было и в помине. Мы выпили без тоста и не чокаясь. Леха по привычке занюхал рукавом, который, разумеется, пах мусоропроводом. Я же ограничился тем, что вытер слезу из глаза. Жора налил еще. Мы снова выпили. Федор поморщился и горестно вздохнул. Похоже, он страдал давно.
Леха озвучил ситуацию:
– Как на похоронах…
Жора Мамырин как-то странно посмотрел на него и сказал, обращаясь ко мне:
– Я нашел его в гараже…
Мы помолчали, ожидая продолжения, но его не было: Жора молча сопел, уставившись куда-то поверх наших голов. Глаза его налились влагой.
– Кого? – осторожно спросил я.
– У него сын умер, – сдержано пояснил Федор Березин.
– Сына… – подтвердил Жора Мамырин. – У меня один сын… Был… Последнюю неделю ходил какой-то смурной. А в тот день я почувствовал, что в доме чего-то не хватает… – Жора вздохнул, – нашел его… в гараже… А когда снял, то решил, что он еще жив. Даже обрадовался. А это просто воздух из легких вышел.
– Но тогда мы не ко времени, – сказал Леха, поднимаясь.
Ему, как и мне, было не по себе и не терпелось под любым предлогом оказаться где-нибудь подальше, где все было ясно и понятно, где не было этого странного сада, резонирующих павлинов, кричащих, как сто тысяч кошки, а главное – странных комнат, полных мертвых и умирающих людей.
– Сидите! – приказал Жора Мамырин.
Федор Березин развел руками. Спорить не стоило, словно мы все играли в какую-то странную игру, а ведущим был Жора Мамырин.
В этот момент откуда-то появилась Соня Бергамаско. Она дышала так, словно поднялась на пятый этаж. Лавка под ее весом тягостно заскрипела.
– У нас гости, – сказал Жора.
– Я сама привела их сюда, – сказала она, коварно улыбаясь.
Жора Мамырин понимающе кивнул. Меня передернуло. Чудеса какие-то. Нет, все было настоящим: травка, небо, даже Федор Березин. Я осторожно потрогал его.
– А меня сбили, – объяснил он, улыбаясь, как утреннее солнце.
– Так это ты в реку упал?! – догадался Леха.
– Я! – радостно кивнул Березин.
– Мы пришли по делу, – заявил я, в надежде, что все быстро выяснится и мы уйдем.
– Знаем мы ваши дела, – отозвался Жора Мамырин. – Небось, хотите понять, что происходит?
– Война… – важно произнес Леха.
– Война, – согласился Жора Мамырин. – Только с кем?
– С каменами, естественно и еще… Мы пришли посоветоваться, – сказал я и злорадно посмотрел на Соню Бергамаско. – Ты же все знаешь.
– Правильно сделали, – сказал Жора Мамырин. – Но вначале давайте выпьем. Дорогая, – обратился он к жене, – на этот раз ты ошиблась. Это мои друзья.
Мы выпили. Соня Бергамаско только пригубила – во рту у нее блеснули огромные клыки, а под ногтями чернела свежая, незапекшаяся кровь. Я пихнул ногой Леху. Он понимающе кивнул – мол, все вижу, все замечаю, в курсе дела – она, как и я, хлыст.
Мы выпили еще. Потом еще. И еще. Наконец столько, что стали способны логически рассуждать.
Закуски нам не дали, и мы с Федором Березиным решили сорвать по банану. Я едва отклеился от лавки, и вообще, после пребывания в мусоропроводе вся моя одежда стала картонной. Федор зашептал, брезгливо принюхиваясь ко мне:
– У него сын еще год назад повесился.
– Год назад?.. – удивился я и вопросительно посмотрел на него.
Неужели Жора Мамырин не тот, за которого себя выдает?
– Во-во… и я о том же… – многозначительно произнес Федор. – А вспоминает, как вчера.
– Херня какая-то, – не поверил я, оглядываясь на Жору Мамырина и улыбаясь, как родственнику. – Обыкновенный дачник…
– Резидент астросов...
– Да брось ты!
– Я когда в плен попал, – снова зашептал Федор, с жадностью поглощая банан, – меня сразу притащили сюда.
– Кто притащил?
– Черные ангелы и камены.
– И ты нарисовал красные звезды? – спросил я.
Костюмчик у летчика тоже был не первозданной чистоты, и от него тоже попахивало. Спасибо, хоть путь указал правильно.
– Я. А эта его мымра – настоящая садистка. При мне мужику кишки выпустила.
– А сад и номера? – спросил я, все еще не веря Федору, хотя не верить было глупо.
– Знаменитый бабон Троя. Ты что не слушал?
– Ни сном, ни духом, – признался я.
– Ну да, откуда тебе знать, – согласился Федор Березин. – Они его надежно спрятали. Я еще удивился, когда вас увидел.
Я хотел спросить, кто “они”. Но вопрос, похоже, был чисто риторическим – конечно, камены. Кто еще? И их хозяева – черные ангелы, то есть, в конечном итоге – астросы!
– Держись ко мне поближе, – сказал я, – а лучше, если что, вцепись в руку.
Конечно, я не успел рассказать Федору, что умею перемещаться из бабона в бабон, что цекул и владею чоппером, что мы с Лехой по доброй воле пришли сюда и что Жора Мамырин наш приятель. Но за время нашей дружбы мы выпили так много водки, что Федор научился понимать меня с полуслова.
Пришлось вернуться за стол, потому что дальнейшее перешептывание выглядело подозрительным.
– Слушайте, я, рассказываю, что видел Луку, – сообщил Леха, когда мы уселись.
– Луку? – переспросил я.
– Жора тоже удивился, – подобострастно улыбаясь, сказал Леха.
Мне показалось, что он побаивается Жору Мамырина и пытается к нему подлизаться.
– Какого Луку? – никак не мог вспомнить я, потому что свыкся с мыслью о его смерти.
Соня Бергамаско насторожилась и бросила взгляд на мужа. Они явно о чем-то знали.
– Лука у нас один, – сказал Леха таким тоном, словно открыл Америку, – Федотов!
– Федотов умер! – напомнил я.
– Лука в городе, – произнес Леха будничным тоном, словно это действительно не было новостью.
– Ты разговаривал с ним?
– Нет. С ним общался Рем Понтегера.
– Они знакомы?!
– Да, он заходил к нему поболтать.
– Он заходил и к Юре Дронскому.
– Тебя это удивляет?
– Два редактора крупнейших газет… – рассуждал я. – Таких совпадения не бывает. А во сколько?
– Где-то во второй половине дня.
– Ерунда! – вырвалось у меня. – Не может быть… Во вторник?
– Да, но почему ты удивлен?
– Потому в двенадцать, во вторник он погиб у меня на глазах!
– Погиб? А может, тебе показалось?
– Я видел его, как тебя, и даже разговаривал. А часом раньше он назначил мне свидание.
– Мистика! – выпучив глаза, произнес Леха.
Федор Березин недоуменно кивал. Ни Луку, ни Рема Понтегера он не знал. Зато их знал Жора Мамырин и, без сомнения – Соня Бергамаско.
– Значит, Лука Федотов вернулся, – констатировал Жора Мамырин. – Отлично!
– Вернулся, – подтвердил Леха.
– Вернулся, чтобы погибнуть! – стоял я на своем.
И тогда Жора Мамырин произнес самую таинственную фразу:
– Лука Федотов умереть не может… – он помолчал. – Но в любом случае это хороший знак.
– В смысле погибнуть или вернулся?
– В смысле вернуться.
– Почему?
– Потому что наконец что-то происходит. А Лука просто так вернуться не мог. Странно, что он еще не появился здесь. Рано или поздно здесь все появляются. Он мне очень нужен.
Я хотел переспросить, кто именно, потому что Лука погиб, но почему-то промолчал. И вообще, здесь творилось что-то необычное. Прежде всего меня удивило, предположение Федора Березина о том, что Жора Мамырин резидент астросов и что мы находимся в каком-то бабоне под названием Троя. Выходит, он помещается где-то в подпространстве, в которое просто так не попадешь. А мы попали. Только я не знал, радоваться или огорчаться. Один Леха ничего не замечал: он заливал свой страх водкой и блаженствовал вовсе не под марсианским солнышком.
– Если рассуждать в русле известных нам событий, то вы поймете, что происходит столкновение цивилизаций, – сказал Жома Мамырин.
– А как же?..
– Это не имеет значения, – Жора Мамырин посмотрел на Леху, – мы давно наблюдаем скрытое присутствие.
– Да, – согласился Федор Березин, – особенно, когда они на своих черных “инделях”… пытались… но мы им всыпали!
“Индель” – тяжелая боевая машина черных ангелов с очень сильным вооружением, по сути, летающая крепость. Сбить ее почти невозможно, потому что у нее плазменная защита. Однако, если кто-то умудрился разрушить базу астросов, то “индель” для него наверняка не проблема.
– Всыпали, – согласился Жора Мамырин. – Но! Но!.. – многозначительно добавил он, – потеряли при этом… – он слегка наклонился в сторону доблестного летчика, – сколько… сколько?..
Федор Березин смешался.
– Ну, в общем… вы же понимаете, это совсем другой класс машин… у нас таких нет и никогда не будет... Начнем с того, что плазменная защита типа “кужух”, а вооружение…
– И все-таки?! – перебил его Жора Мамырин.
Он ждал, заранее зная ответ.
– Двадцать машин… – вздохнув, нехотя признался Федор Березин.
Это был удар по его самолюбию профессионала. Впрочем, это был удар и по всем земным, то бишь марсианским технологиям, вооруженным силам и ВВС.
– О! – Жора поднял палец, словно именно это хотел услышать от Федора Березина. – Один к двадцати! Обратите внимание! Двадцать современных марсианских “титанов” против одного единственного “инделя”! О чем это говорит? – Жора Мамырин посмотрел на каждого из нас за исключением Сони Бергамаско. – О подавляющем преимуществе!
– А как же база?! – не удержался я.
Хотя надо было, конечно, промолчать – бог знает, может быть, за кустами сидит Петрович со своей берданкой и ждет только знака, чтобы утащить нас назад в подвалы. Я незаметно потрогал свой пистолет и убедился, что он на месте.
– База… – у Жоры Мамырина дернулась губа. – База… хм… мы расследуем.
Вот он и проговорился. Следовало спросить, кто такие “мы”, но у меня возникло ощущение, что все присутствующие поняли вполне однозначно: та, таинственная сила, которая охраняла человечество все две тысячи лет с хвостиком. А может быть, и больше. Если эту силу никто не конкретизировал, то это еще не говорит, что ее не было или что она выдумка досужих философов. К такому положению дел все привыкли. А вдруг все изменится, подумал я, и мы перейдем в новую стадию развития? Впрочем, уже перешли, потому что появились – черные ангелы и их хозяева астросы. Бросок в космос. Освоение Марса и Европы, не говоря уже о Луне. Кто знает, на каких еще планетах и их спутниках расположены военные базы и станции слежения? Это была закрытая информация. Значит, рывок в развитии человечества запрограммирован и подобная ситуация тоже. Но кем: астросами или цекулами? Нет, он был спровоцирован фиолетовым
