раскрывалась, как положено, – свернул на пустующую ферму и с комфортом устроился на куче сена.
Закончив ночное дело, он решил немного обдумать следующие действия. Умение выкручиваться из разных скользких и патовых ситуаций у него было в крови. Ему уже приходилось по-настоящему дважды «менять шкуру», бросая все.
Пеннивайз гордился особым чутьем, когда нужно уходить в тень, исчезать, перерождаться. В первый раз это случилось еще до потопа. Страсть к танцам с саблями никак не укладывалась в гастрольный график. Труппе тогда пришлось почти месяц проторчать в малонаселенном райцентре Зауралья. Пока антрепренер искал варианты последующих туров, Пеннивайз, закидываясь таблетками и неумеренно употребляя горячительные напитки, от скуки слетел с катушек и устроил натуральную резню. Тогда лишь неповоротливость местной полиции и вовремя подвернувшийся, заплутавший на КАМАЗе водитель спасли его от разъяренной толпы, готовой устроить самосуд. Щедро подбрасывая богатые улики, указывавшие, естественно, не на него, а на коллег, он всего лишь на шаг опережал преследование линчевателей. Пеннивайз, честно, на людей в претензии не был. Сам виноват. Маленькая территория, еще меньше круг подозреваемых и слишком много трупов с характерными отметинами.
Он вынырнул из воспоминаний, поразившись, насколько ясна мысль и четки образы.
«Я выздоровел?»
…Второй случай произошел в городке на границе Бельгии и Германии. У него уже был сколочен первый отряд в полста бойцов. Конечно, не чета по количеству и составу последующим, но тем не менее. И он был вожаком. Все было просто великолепно. Восток Бельгии трепетал от ужаса. Откуда взялись танки, перекрывшие дороги, и масса военных с минометами, осталось неизвестным. И, как назло, разлившаяся река справа плюс раскисшие поля слева. К счастью, имелся древний монастырь на горе. Отступили туда. Сначала показалось, будто все сделали правильно, но потом выяснилось, что они угодили в ловушку. Двое древних монахов, как их ни пытали, в наличии потайного хода не признавались. Пришлось обороняться и попытаться подороже продать свои жизни. На снисхождение после того, что натворили, надеяться не приходилось.
Поэтому, пока бойцы, рассредоточившись, ожесточенно отстреливались, а стены монастыря держались под огнем танков, Пеннивайз продолжал истязать стариков. Вонзал иглы под ногти, плоскогубцами рвал зубы, подолгу держал горящую зажигалку под их вялыми гениталиями. В голове не укладывалось понятие «Выхода нет». Он всегда считал аксиомой наличие при любом монастыре потайного хода. И тут на тебе!
Гибли товарищи, а он не сделал ни одного выстрела. Некогда было. Когда танки начали стрелять бронебойными снарядами, монастырь стал рушиться. Военные двинулись в атаку. Счет пошел на минуты. И даже тогда Пеннивайз не взялся за оружие, отдав предпочтение импровизированным орудиям пыток. Людей у него осталось совсем мало.
Военные захватили двор. Пеннивайз начал отрезать пленникам уши. И только тогда один монах наконец-то сдался и рассказал, шамкая окровавленным беззубым ртом, о потайном ходе. Еще можно было спасти с десяток бойцов. Но вместо этого, зарубив монахов, он застыл у окна, со странным чувством вожделения и удовольствия наблюдая за рукопашным боем. В ход шли кулаки, зубы, ногти. И лишь когда пал последний боец, он проглотил горсть «экстази» и затолкал в рот носовой платок. Хотелось вопить от восторга. Небывалая эрекция раздула штаны. Подпрыгивая от рвущейся наружу энергии и содрогаясь в экстатическом тике, он бросился в лаз.
С тех пор Пеннивайз понял одну простую вещь. Возбуждение и вкус к жизни у него возникали при виде мучений, страданий и крови. И ему все равно, враг или друг, если это связано с болью и смертью. Из каждой «смены шкуры» он выходил обновленным. Более увертливым, хитрым и убедительным. Более совершенным.
И сейчас тоже был готов к переменам. Трезво рассудив, он пришел к выводу, что претензии к парню, завладевшему секретом военных и совершенно случайно оказавшемуся в общине, – минимальны. Да, было жалко терять два десятка бойцов. И – да, было неприятно знать, что козырем владеет еще кто-то. Впрочем, на данный момент этот козырь уже протух. А община – это новая формация! Не отряд. Мирные жители. Переход через реку – а он неизбежен, как бы там ни уповали на открытие шахт и как следствие длительную задержку воды, – мирных общинников совсем не то, что сильно поредевшего отряда, состоящего из потерявших всякий человеческий облик парней, с трудом способных отличить лицо в зеркале от собственного зада.
Эта страница должна быть закрыта. С маленьким дополнением. После «сброса шкуры» с ним останется Ноль. Потом, за рекой и дальше, ему будет нужен верный помощник. Кто знает, может, военные выселили всех уже до самой Волги? А может, наоборот, устроили диктатуру с пропускной системой? И мирная община – великолепное прикрытие. Шикарная маска. А Пеннивайз знал толк в масках.
Он поднялся, отогнал нескольких жирных мух-хамух от головы и твердо решил: пусть будет штурм. Отделение двух зерен от остальных плевел. Сил устраивать танцы с саблями для своих и ночью у него не было.
Ноль перепрячется, а потом, глядишь, прикинется местным беженцем. Ох, черт, забыл! Надо ведь еще пленниц замочить. Ведь они много раз видели Ноля. Впрочем, это мелочи. Единственное – придется убивать по одной и никак не саблями. Ладно, справлюсь!
Нагнувшись за зонтом, он вновь ощутил раздвоенность сознания и зрения и едва не взвыл от досады: «Как хорошо вспоминалось и думалось! Вот, дерьмо! Хотя…»
Пеннивайз отмахался от чертовой прорвы мух-хамух, обсевших подсохшую голову, дернул за какой-то рычаг, и зонт неожиданно раскрылся. Счастливо рассмеявшись, шагнул под прямые струи: «Удачный денек сегодня, в общем!»
***
Проснувшись, Сергей первым делом пригрозил кулаком Яшке, который явно навострился хорошенько набраться с самого утра. Иначе какого хрена выставил на столике целую батарею бутылок? Показав жестами, мол, пьянка запрещена, и подкрепив это грозно сдвинутыми бровями, вышел на улицу. Лицезреть пантомиму недоумения и праведного негодования было недосуг.
Переезд удался. Старушки – не в счет. Пора подумать об организации обороны. Как назло, свежих мыслей по этому поводу не было. Несвежих… Хм, весьма маловато.
«Одна надежда на Гарри и «эйтов», – малодушно подумал, скоренько умываясь дождевой водой, щедро и услужливо льющейся из водостока.
Компания вчерашних выпивох, закурив… распевалась. Яшка молча убирал со стола бутылки. Сергей осторожно пристроил натруженный зад на краешек дивана рядом со всеми, иронично хмыкнул – это же вредно, на пустой-то желудок, – и закурил и сам. Певцы, напоследок довольно прилично исполнив старый хит «Bicycle» от «Queen», замолкли.
Сергей прочистил горло и брякнул:
– Мужики, короче…
И вместо того, чтобы начать военный совет, неожиданно напустился на Яшку, разбазаривателя военных секретов. Дойдя в обвинениях до «алкаша типичнейшего», смутился и замолк.
«Черт подери! Я не оратор, ёпрст!»
Помолчали. Покурили. Поиграли в гляделки.
Гарри похлопал его по колену, подбадривая. Яшка – как с гуся вода! – деловито осведомился:
– Ты чего-то важного хотел сказать или просто так?
Сергей опомнился, заполошно вскинулся и спросил:
– А какое сегодня число?
В ответ получил три безразличных пожатия плечами и два ничего не объясняющих ответа:
– Да пофиг!
– Лето!
«Блин! Надо сегодня послушать радио», – про себя ругнулся Сергей.
Не то, что бы его сильно волновала определенная дата. Просто давно пора узнать, с какой скоростью после открытия шахт наступает вода. Ну и удалось ли совладать с анархией на Урале? Чисто к сведенью. Для себя он еще раз подтвердил: «Остаюсь по-любому, чихать мне на Пеннивайза» – и будь что будет.
Вспомнив о клоуне, Сергей быстро ухватил нить разговора и наконец-то внятно высказал товарищам свои волнения и подозрения, а затем озвучил парочку скупых предложений.
– Лучше позже, чем никогда, – проговорил, закругляясь. – Теперь вы знаете, почему банда Пеннивайза торчит здесь. После первого августа они, скорее всего, свалят. И, кстати, почему на нас до сих пор не напали – ума не приложу. Короче, нужно принимать меры. И немедленно. Есть идеи?
Последнее он произнес со скрытой надеждой. И – фух! – Гарри не подвел. Молодчина!
«Эйт» четко расчленил проблему устройства обороны на части, разжевал детали и подвел общий, но неутешительный для окончательно подмокшего тактического гения Сергея итог. В целом, получалось следующее. Так как обзор из чердачного окошка был ограничен, там решено было поставить пикет, а пулеметную точку выгоднее держать в пустующей мальчуковой комнате.
Сергей едва не хлопнул себя по лбу: «Черт! А я ведь, когда расставил пюпитры с предупреждением, именно эту комнату и облюбовал». Совсем расклеиться не дало то, что Гарри весьма одобрительно отозвался о его идее с растяжками на подступах к огороду. Впрочем, попутно, гм, он растоптал предложение устроить ночные посты на подступах как, мягко говоря, идиотское.
«Интересно, а «грубо говоря» как бы выглядело?» – убито подумал автор предложения.
Пустой стеклянной таре тоже нашлось применение. Один из «эйтов», нещадно дымя сигаретой, заявил, что знает рецепт приготовления коктейля Молотова. Ему тут же возразили, что авторство Молотова очень условное, но тот отмахнулся и живо на клочке бумаги выписал ингредиенты.
Сергей удивился: «Так просто?»
Гарри потребовал сделать перерыв на перекус. Яшка, не мешкая, приволок из летней кухни гору жареных пирожков. Пока все угощались, Сергей глотал слюну, но есть, памятуя о ночных страданиях, не решился. Вместо этого прошелся в столовую и кухню в особняке, доселе скрытые от него дурацкой шторой. Проинспектировав помещения и заодно путь со двора, вернулся весь мокрый, качая головой и в который раз награждая себя нелестными эпитетами.
«И ведь видел эту дорожку. А исследовать – ума не хватило. Вот, баран!»
То, что из окна кухни просматривается хороший кусок огорода, он озвучивать не стал. Наверняка все в курсе. Так и вышло.
Подкрепившись, Гарри невольно продолжил ровнять с землей самолюбие Сергея. Калитка, как оказалось, не сломана, а специально снята с одной петли. Хитрость это была оказывается, ёпрст! И запирается эта калитка на замок. Яшка убедительно побренчал ключами, с тоской поглядывая на емкости, где вскоре будет плескаться совершенно другой коктейль. Сергей с легкостью угадал его мысль – «Хорошо бы правильно освободить тару!!!»
Пересчитали оружие. Яшка еще раз предупредил о ружье с секретом на сеновале. О самом секрете – умолчал. И фиг с ним! С Яшкой, то есть.
С оружием все было более чем в порядке. С боеприпасами – тоже. Разве что к пулемету имелось всего две ленты.
Потом разговор как-то сам собой скатился на пустяки. Посмеиваясь, решили коров и кур не эвакуировать. Голод, типа, не грозит. Ха-ха-ха! Рассказы Сергея о зверствах Пеннивайза и банды эффекта не возымели.
Товарищи об осаде думали несерьезно. Им было весело гипотетически бряцать оружием, строить в уме и на бумаге линии обороны. Разве что с легким холодком подспудного страха. Как при просмотре фильма ужасов. Зажмурил глаза –
