повседневности.
19 век остался в памяти людей столетием более чем достойным всяческого преклонения пред всем своим тишиной и покоем, но то время вполне однозначно уже ушло, да и уплыло за далекий горизонт совершенно так навсегда.
Ну а сменила его эпоха, при которой ценность человеческой жизни стала сколь повседневно равна абсолютно вот сколь еще безлико пустому нулю.
Примерно таковым было некогда и отношение к благосостоянию личности в том-то самом не столь и пасторальном 19-ом столетии.
410
Ну, а в те самые пресловутые новые времена, сущая половина всего цивилизованного мира и впрямь-таки пала в объятья чрезмерно так во всем чисто же по-популистски переразвитого социализма.
И была его экономическая система именно так еще изначально полностью мертворожденной…
Правда изначальные намерения были самые наилучшие и в чистой от всякой грязи практики теории попросту величественно же благородные.
Однако все это было разве что одна совершенно вздорная попытка сделать некую красивую сказку чрезвычайно суровой былью.
А между тем для всего этого надо бы действительно обладать знаниями, о том, а чего это оно, собственно, вообще на деле есть само государство и какие рычаги надо бы нажимать, чтобы оно само этак явно пошло в лучшие дали светлого грядущего.
Причем всякие теоретические выкладки зачастую более чем непременно грешат всякими до чего только вовсе ведь несуразными допущениями.
411
А между тем истинная реальность попросту совсем этак непостижима к ее даже и самому-то хоть сколько-то приблизительно глубокому анализу посредством чтения книг, поскольку художественные произведения в чисто социальном, а не в духовном смысле, не более чем узкое, кривое зеркало, в котором весь наш быт сам собой и близко не помещается.
И даже всемирно признанному гению, вовсе бы не стоило и в мыслях своих на редкость опрометчиво пробовать, разом на-гора действительно поведать всему этому миру о том, чего это именно, пусть и изредка, но и вправду может случиться в этой нашей весьма непростой, а то и более чем однозначно нелегкой жизни.
Поскольку тогда бы он, всенепременно разом подвергся всеобщему и до чего безудержному осмеянию за тот и впрямь сколь еще на редкость ужасный отход от всех тех вполне объективных житейских истин, где-либо и когда-либо вообще этак повседневно существующего бытия.
412
Вполне уж возможно себе, то представить, чего бы - это именно на самом так деле еще уж могло бы явно случиться, напиши один из авторов 19ого века антиутопию в стиле «1984 Оруэлла».
Вот ведь смеху-то было.
А между тем именно та серая суть общественной жизни, что была на редкость подробно описана в этом романе и могла бы ныне стать нашей совершенно так всеобщей буквально общечеловеческой реальностью.
Благо сегодняшние технологии нам это во всем действительно сколь еще полноценно же явно так дозволяют.
И то, что те слишком уж слащаво благие намерения всегдашне ведут только в ад, известно было еще испокон веков.
А в особенности это так, поскольку и близко никак нельзя совсем нелепо поставить телегу впереди лошади и с самым глубокомысленным видом весьма благодушно начать втолковать всем тем, кто на ней до чего неспешно едет, что там за поворотом, всенепременно вскоре начнется совсем другая, значительно более радостная и светлая жизнь…
И этак до чего совсем же беспрестанно кормить и кормить свой народ всяческими нелепыми сказками про белого бычка, который явно пасется себе на берегах той самой молочной реки всеобщего счастья, в некоем вовсе так туманном и пока довольно весьма неопределенном грядущем.
413
Хотя, между прочим, вполне могло бы существовать и нечто в корне иное основанное, прежде всего на разуме всегдашне так практикующем доподлинно должную объективность, да и самую последовательную оглядку на все те именно что сами по себе и близко уж никак не премудро существующие реалии.
И ведь все те необычайно возвышенные устремления были всецело основаны как раз-таки на тех сколь еще откровенно блаженных дремах наяву в обнимку с истинно вот необычайно же радикально воинственным, либерально лучезарным мировоззрением.
Ну а потому чего это вообще можно было вполне еще хорошего ожидать от всего того нежно и ласково так и выжидающего своего часа «светлого грядущего»?
И уж исключительно люто сколь совсем уж несветлое и бравурно революционное настоящее попросту разом фактически выбелило все, то прежнее житье-бытие одной лишь самой немыслимо черной нигилистической краской.
А между тем на одних и только так и льющихся наружу праздных словах, яростно улучшая все ту для кое-кого на редкость и впрямь осатанело пресную окружающую жизнь, и вправду ли можно было сколь еще решительно многое буквально-то сразу с места в карьер более чем спешно же поменять?
И это при том, что на самом-то деле вполне созидательно следовало весьма этак взвешенно и постепенно просеивать сквозь тонкое сито удачный и неудачный опыт всего того ныне минувшего, всецело при этом создавая условия для того, чтобы семена более светлого грядущего действительно сумели пробиться сквозь все сорняки крайне-то доселе неудачного былого.
Ну а, выметая все прошлое и минувшее практически подчистую, разве что только совсем же безвременно и пожнешь урожай взаимного недоверия промеж всеми теми самыми разными людьми, сделаешь их более чем однородно черствыми и апатичными к чужому горю.
Ну а дабы стало возможным постепенно построить, то самое истинно светлое всеми своими думами новое общество надо было и близко-то никак не разрушать общество старое, а всеми силами его медленно и осторожно до чего еще, как есть более чем поэтапно всячески модернизировать.
Причем, коль скоро – то не было бы разве что одной и только пустой бравадой или скажем именно той до чего только вовсе совсем же непосильной ношей для неких отдельных и подчас вот бессильно одиноких борцов за непомерно большую социальную справедливость…
Раз нечто подобное должно было бы и впрямь-таки оказаться наиболее ведь главной задачей всей духовной элиты российского общества, и это как раз тогда успех в этом деле был бы исключительно самый полнейший.
Министр Столыпин как раз и был одним из таких борцов, и сам тот образ проклятого вешателя, крестного отца пресловутых вагонов, ему нисколько никак вовсе так не к лицу.
Россия, как страна вполне могла быть ныне, куда только шире и безо всяких в том сомнений значительно необъятнее, да еще и со всех сторон ее бы тогда окружали действительно во всем дружественные ей сателлиты…
И это как раз тогда при всем том практически полном отсутствии идеологически верных «благих» намерений к явному и до чего чрезвычайно самоубийственному ядерному противостоянию ее народ полной грудью и задышал бы воздухом настоящей свободы.
Да и вообще как-никак уж оказалось бы тогда буквально-то на редкость попросту так вдоволь всех тех до чего только явных признаков весьма ведь всеобъемлющего экономического процветания.
414
Во многом все это было донельзя так безотлагательно и более чем «толково» фактически разом предотвращено именно за счет всего того светлого, бездумно книжного прекраснодушия.
И это как раз оно и толкало искать в самых разных людях некий чисто усредняющий их элемент, хотя его, в принципе, в самой человеческой природе попросту нет, как нет.
Книга дана нам в светлую радость, а вовсе не затем, чтобы сходу вот стать неким тем сколь еще весьма многозначительно весомым мерилом всего того так или иначе повсеместно существующего бытия.
Да и вообще, сам по себе взгляд на книгу, как на некую скрытую в удивительно чудной раковине жемчужину, во многом сколь уж действительно до чего только чисто внешне ведь схож с самым подобострастным наблюдением за ворожбой жрецов древних языческих культов.
Да, и по весьма уж совсем до чего скромному мнению автора, было бы, куда значительно лучше не имей наши книги всего-то их нынешнего и сегодняшнего бумажного вида.
Поскольку их давно уже следовало приучиться делать из какого-нибудь совсем другого, куда только поболее для того подходящего, еще изначально во всем полностью мертвого материала.
Так как уничтожение живой природы ради создания своих собственных культурных ценностей вполне возможно было бы оправдать только лишь из-за явной пока еще нисколько никак вовсе вот немудрящей примитивности всей нашей науки, попросту уж до сих самых пор совсем неспособной подобрать для целлюлозы хоть сколько-то действительно стоящий того заменитель.
Причем, его, в принципе, должно было производить либо на основе совсем уж изначально вовсе так неживой материи или, куда поболее вероятно при самой первой к тому возможности начать его получать посредством обработки неких тех культурно выращиваемых растений.
Ведь то был бы попросту несколько иной вид бумаги и все… и совсем ничего страшного бы не случилось, будь она явно пожестче и даже весьма пошершавее.
415
Леса – их бы надо всем этим миром старательно же беречь, они еще нашим внукам и правнукам когда-нибудь непременно до чего этак повседневно явно затем как-никак сколь всенепременно как пить дать более чем явно понадобятся.
А в том числе и ради того, дабы могли бы они наслаждаться свежим и чистым воздухом на каждой своей прогулке по парку… да вот и для чего-либо подобного непременно уж тоже.
Однако, никак пока вовсе и неприметно, дабы вполне ведь всерьез изыскивались хоть какие-либо возможности раз и навсегда заменить целлюлозу, как довольно-то вовсе и неподходящее исходное сырье, на что-либо быть может, хотя бы отчасти, но в корне совсем иное.
Нет, уж разве что лишь до чего еще непосредственно была вот зримо наблюдаема тенденция обязательно бы с самой превеликой радостью действительно создать чего-либо максимально разрушительное для всесильного сокрушения всего того пресловутого идеологического противника.
А между тем, давно бы пора весьма этак сколь еще существенно поменять ориентиры, и буквально-то напрочь отречься от всех тех на редкость изрядно в прошлом занозивших умы старых догм, и впрямь ведь более чем непристойно высосанных из указательного пальца бородатого мудреца Карла Маркса.
Он же до этого им ковырялся в носу, словно белка по весне в дупле.
Так что доверять ему совершенно так нисколько и близко уж никак совсем и не стоит.
416
И с самой явной так точностью до наоборот: разумным идеям, которые некогда были привиты миру Львом Толстым и Федором Достоевским, давно и впрямь-то назрела пора более чем сколь безотлагательно разом вернуться на родину из до чего только весьма утомительного для них изгнания.
Поскольку на данный момент сколь еще исключительно так зыбкого времени в самой глубине российской почвы явно уж весьма криво осело лишь, то, с чем, несомненно, можно было и лет пятьдесят несколько как-никак и впрямь обождать.
И речь тут идет о смертной же казни.
А между тем, скорее всего, – это как раз именно великие классики русской литературы и сумели убедить Западную Европу от нее раз и навсегда до чего уж вымученно попросту так ведь раз и навсегда отказаться.
Стараниям Гюго с его «Последним днем приговоренного к смерти» тут было бы
