тому весьма как-никак давно общепризнанному в западных странах мнению, именно доблестные советские войска, за те разве что полгода всего своего триумфального шествия до города Берлина в данном деле на весь мир себя так и преуспели донельзя во всем бессмертно ославить.
Благо, железный занавес тому и близко никак явно не помешал.
395
Правда, она тем ужаснее и страшнее, чем она исключительно так во всем сколь еще весьма вот злонамеренно и подло до чего всецело односторонняя!
Те же немцы значительно ужаснее себя проявили в том самом истинно же душераздирающе низменном сексуальном насилии, нежели чем все вместе взятые советские солдаты.
Да еще и самом уж начале войны, причем делали они это залихватски весело, а не столь безнадежно ведь вконец осатанело…
И это как раз они, в подобных зверских преступлениях по самые уши весьма злодейски погрязши на те самые сколь еще долгие года перед Богом и людьми уж нисколько так недобро весьма бесславно тогда отличились!
А тем более те же японцы в Китае в точности, таких как они людей вообще за мартышек вполне вот считали!
Они в Шанхае зверски изнасиловали все женское население, начиная с 12 и до 70 лет, да и вовсю использовали китаянок, как секс рабынь.
А немцы и во всем другом были на высоте своего расового превосходства, и их дикие зверства попросту не поддаются никакому описанию и они были самым верхом лютой бесчеловечности.
И их учиняли не одни только эсэсовцы, но и самые простые немецкие солдаты безо всякого счета всячески измывались над мирным населением захваченных Третьим рейхом несчастных стран.
Причем все это происходило в течение всей Второй Мировой войны, а уж в особенности на восточном фронте.
Правда, мировая общественность обо всем этом была явно никак не в курсе, так как СССР до нового генсека товарища Горбачева вовсе не был страной все и вся испепеляющей гласности.
А между тем совсем этак не всегда была необходимость в каком-либо и впрямь вообще же насилии.
Что в России, что в Германии вполне хватало исключительно добровольных сексуальных контактов.
Да только тем самым легкодоступным и общим на целую роту счастьем далеко не всякая совершенно уж не блюдущая себя девица поистине так желала действительно стать.
Но ее никто ни о чем и не спрашивал, да и возраст маленькой совсем еще юной 13-летней девочки доблестных солдат славного рейха нисколько так тогда совершенно ведь попросту совсем не смущал.
396
Причем наиболее главной исторической подоплекой для усиления и возвеличивания лютых зверств до высот, ранее доступных одному иступленному героизму, стало именно то, что солдаты враждебных друг другу армий сражались под знаменем вождей, обосновавших свои жизненные принципы на книгах, в коих сама суть добра была поразительно искажена до полнейшей ее сущей неузнаваемости.
И в самом истинном свете – все это было собственно так, а вовсе никак не иначе!
Мысль, кем-либо отображенная, на бумаге вполне еще может быть в той же мере до чего однозначно так весьма разрушительна, как и та некогда разорвавшаяся над Хиросимой атомная бомба.
А между тем, довольно тихая цепная реакция продолжается до сих самых пор…
Мир прекрасных грез, ставший в чьих-либо весьма подслеповатых глазах сущей реальностью, предстал в виде той уж на редкость спасительной ширмы, за которой можно было никого и ничего более не опасаясь, так ведь и творить самые гнусные, отвратительно темные дела.
397
Человек большой души, запертый в своем распрекрасном мире книг, и близко этак попросту совсем не интересовался никакими теми достаточно уж мелкими отклонениями от всей той единственной правды, что сколь неизменно для его сознания кирпичик за кирпичиком выстраивала та до чего строго официальная криворотая пропаганда.
Ну а та на редкость совсем уж вовсе невзрачно обыденная реальность, которую некто такой весь из себя возвышенный мог и вправду сколько угодно, затем лицезреть в его самой вот вполне простой, повседневной жизни…
И впрямь-таки могла кое-кому сколь незатейливо показаться только-то и всего, что вовсе-то совсем именно что случайным отходом от всех тех чисто же повсеместно общепринятых норм.
Раз у него всегдашне имелась под рукой вся та на редкость же легкодоступная для всякого его взора небесно чистая и радужная картина весьма ведь полноценно очерчивающая собой всю ситуацию в целом.
Ну, а то, что она, собственно, более чем плачевно так и состоит, в том числе и из тех сколь невзрачных деталей, что вполне могли оказаться видимы, в том числе и его ничем вовсе невооруженному глазу, попросту никак и близко попросту не укладывалось в его всесторонне же развитом культурном сознании.
А между тем, все те декорации, которые были созданы именно в виде идеологических подтяжек, дабы тем самым на редкость достойно всячески уж затем еще поддержать штаны бравых иллюзий, всегдашне были, да и по сей день и поныне есть не более чем часть попросту так необъятно огромной мизансцены под открытым небом.
И весь этот спектакль был просто-напросто до чего только ярым оправданием смены власти и совсем уж явно ничего и никак и близко не более того.
Но для кое-кого даже и подумать о чем-либо подобном было совсем ведь никак истинно так попросту уж вовсе невозможно.
Поскольку в той более чем необычайно грандиозной по всем своим духовным ориентирам вселенной, небесно чистых книг этаких мерзостей попросту и быть никак не могло, в самой-то как она ныне есть извечно и повседневно же существующей природе вещей.
398
Ну а ясно и вполне отчетливо увидеть то, что происходит вокруг, было и вправду возможно одними глазами, никак не запыленными бесконечным и бесподобным миром фантазии авторов, которые при ее благой помощи всею душою стремились показать людям, каким это по их представлениям и должно было стать всему этому донельзя разноликому миру.
Однако при всем том наиболее основной задачей книг, безусловно, была до чего еще самая так весьма насущная необходимость хоть сколько-то приподнять обыденного человека над всею его скотской суетой и обыденностью, открыв ему как великую тайну, что можно жить и как-либо во всем разумнее и иначе.
399
НО вовсе и близко при этом нельзя было те исключительно так благородные намерения, никак неблагоразумно разом так превращать во вполне, как есть сколь до чего только вполне полноценную и неопровержимую систему взглядов на всю эту современную нам эпоху.
Ну а также и вообще считать написанное в книгах чем-либо безукоризненно, доказанным самой этак обыденной практикой всего того ныне существующего общественного бытия.
Мысленно и неспешно пересев на очень уж отчаянно «резвого коня неистово быстрого духовного прогресса» можно было и впрямь как есть, совсем идеалистически верно сколь еще наскоро, затем обогнать все свое давно вконец застарелое время…
И чего-либо попроще сего в этом мире вообще ведь и нет, да только оставшись совсем без кучера, оно ох как легко сходу так явно повернет до чего незамедлительно точно уж вспять, поскольку именно туда и потянет народ, все им давно обжитое и как оно ранее кое-кому показалось навеки-то некогда пройденное.
400
Да и само по себе как оно есть обезличенно схоластическое развитие всей философской и научной мысли в наше новейшее время во многом и предопределило именно тот извилистый путь чисто так внешнего облагораживания всей этой нашей нынешней общественной жизни.
И при этом люди, живущие в светлом мире красочных иллюзий неизменно стараются мерить весь остальной мир чисто своей прекраснодушной меркой, а она словно ложе Прокруста зачастую отсекает все то, что неприемлемо и непонятно тем, кого не лизала языками пламени всякая лютая нечисть.
И ведь главное люди, что всею душою так и ратуют за свет и радость некоего чисто пока еще донельзя призрачного грядущего, всячески стараются истребить зло, а это нужно делать только лишь вынуждено, так сказать в случае самой явной и именно чисто же трагичной необходимости...
Да вот, однако, новая и более сладкая жизнь разом так и дарит всем нам грядущие блага, правда они чисто мифические, поскольку очерчены одними контурами и пока они обрисуются вполне реальным образом, как есть, уж еще пройдет, быть может, и не одно разве что третье тысячелетие этой ведь нашей эры.
Ну а до чего ярко искрящейся всему тому предтечей, собственно, и предстало именно то, что безмерно притупляющий довольно-то многие естественные человеческие эмоции технический прогресс всех нас сколь неистово ослепил всем этак своим многокрасочным сиянием.
Ну а как раз-таки потому в воздухе и впрямь благодатно разом запахло немыслимо бодрящим довольно-то многие праведные души «озоном свежих и светлых» идей.
Гроза это явно до чего, безусловно, дело сколь непременно хорошее, обновление природы и все такое прочее, но в человеческом обществе это ведь, прежде всего, сизый дым совершенно обманных надежд…
Слишком аморфно и вяло большое людское море, чтобы его хоть как-либо могло пронять от тех весьма неожиданно перед ним сколь многозначительно нараспашку сходу приоткрывшихся вовсе-то и близко доселе пока неведомых духовных возможностей.
И вот чего обо всем этом нам сколь веско и толково поведали Братья Стругацкие в их никак незабываемой книге «Трудно быть богом».
«Это безнадежно, подумал он. Никаких сил не хватит, чтобы вырвать их из привычного круга забот и представлений. Можно дать им все.
Можно поселить их в самых современных спектрогласовых домах и научить их ионным процедурам, и все равно по вечерам они будут собираться на кухне, резаться в карты и ржать над соседом, которого лупит жена. И не будет для них лучшего времяпровождения. В этом смысле дон Кондор прав: Рэба – чушь, мелочь в сравнении с громадой традиций, правил стадности, освященных веками, незыблемых, проверенных, доступных любому тупице из тупиц, освобождающих от необходимости думать и интересоваться».
401
Причем это касаемо не одного давно ушедшего в прошлое средневекового общества, но и почти всякого современного человека, поскольку тот, никак пока не поумнел, и пересевши с телеги на самолет, все еще мысленно едет в точности том дряхлом от тьмы тьмущей минувших времен тарантасе, в который ветхою упряжью впряжены три довольно-то неспешные лошадки.
И такова уж почти всеобщая для буквально каждого из людей фактически так глобальная инерция мышления.
Но и это еще не все!
Слишком быстрое развитие затронуло, в том числе, и сферу духовную, а разрушать, оно, как и понятно, вовсе не строить, а потому вследствие новых вероучений вместо Бога на кресте оказались и впрямь кем-либо столь злонамеренно некогда веками распятые народы.
И коль скоро непосильную задачу их освобождения от полностью отныне прежних пут былого угнетения и рабства, и вправду взвалили на свои покатые плечи именно те завзятые палачи и отъявленные кровопийцы, то ведь и ждать, затем от всего этого чего-либо хорошего попросту явно так никак уж вовсе не следовало.
Причем на самом-то деле их разве что вполне резонно всячески интересовала одна лишь та безраздельная, абсолютная власть над душами людей, а все остальное было одной неимоверно зловреднейшей демагогией и
