Обычно бог сообщал свою волю в вещем сне или при гадании.
Одна из самых известных «божественных инструкций» была ниспослана правителю Лагаша Гудеа в вещем сне. И «во сне привиделся (ему) гигантский муж (Нингирсу), который был огромен, как небо, огромен, как земля. В своей верхней части он был богом, имел крылья птицы Анзуд/Имдугуд, а в своей нижней части он был ураганом. Справа и слева от него сидели львы. Он приказал построить ему Дом, но я (Гудеа) не полностью понял его намерения. Передо мной солнце поднялось над горизонтом... Там (был некто)... Он... держал пластину из ляпис-лазури и наносил на нее план Дома. Он положил передо мной чистый лоток, форму для кирпича и поместил «кирпич решения судьбы» в (эту) форме». И Гудеа обратился к жрецам-гадателям, дабы ему растолковали значение вещего сна (использовалась печень животного, принесённого в жертву богу Нингирсу)
Много позднее халдей Набонид точно так же (в вещем сне) получил инструкции по возведению храма бога Сина в Харране. Он сообщает: «В начале моего предопределенного вечностью правления (великие боги) послали мне сон. Мардук, великий повелитель, и Син, свет неба и земли, стояли вместе. Мардук сказал мне: «Набонид, царь Вавилона, привези кирпичи в своих телегах и построй «Э-хуль-хуль» («Дом бога богов») [храм Сина в Харране], и пусть Син, великий Бог, устроит свое жилище в нем» (по-видимому, Набонид возводил храм на древних руинах).
Вместе с тем, Набонид, как опытный инженер-строитель, следующим образом объяснил несчастье (строительную неудачу), постигшее храм бога Солнца в Сиппаре, возведенный Навуходоносором: «Навуходоносор, бывший царь, создал (построил этот храм); он искал его древний фундамент, но не смог увидеть (найти) его и тем не менее построил Дом (в ином месте). Через сорок пять лет стены этого Дома рухнули» (подвёл новый фундамент из необожжённого кирпича (вероятно, почва была влажной)). Сам же Набонид, прежде чем реставрировать этот рухнувший храм, предварительно заручился указанием Шамаша: «Я искал древний фундамент и углубился в землю на глубину восемнадцати кубит [«кубит» - локоть], и бог Солнца, великий господин «Эбабарру», где живет его сердце, показал мне лично фундамент (заложенный ещё) Нарам-Сином, «сыном» Саргона, который (фундамент)... не видел ни один царь, правивший до меня» (Х. Саггс «Величие Вавилона»).
Приступая же к реставрации (в Вавилонии), надлежало совершить следующий обряд: «Когда стены храма разрушены, чтобы (их) снести и возвести такой (как прежде) храм заново... в благоприятный месяц, в хороший день (месяца), ночью необходимо развести огонь для Эа и Мардука, и жертва должна быть принесена Эа и Мардуку. Жрец Калу должен петь плачи, певец должен петь плачи. Утром на крыше храма вы поставите три жертвенника: для Эа, Шамаша и Мардука... Жрец Калу поднимет руки и поклонится богам, потом прочтет покаянный псалом...».
Богослужение, в частности, у «черноголовых» и ханаанеев проводилось внутри храма, тогда как служба у библейских евреев проходила вне храма (во дворе). У древних египтян же в храме общественное богослужение вообще не проводилось, а во дворе храма никогда не собирался народ для молитвы и процессий. В египетский храм не допускался никто, кроме жрецов и фараонов со свитой, а также членов царской семьи.
О повседневной, будничной деятельности храмового персонала прекрасно рассказано в «Письме Аристея Филократу», александрийского грека, посетившего Иерусалимский Храм в III в. до н.э. (споры об этом документе и его авторе ведутся и в наше время). Итак: «Служение священников (...священники совершали служение одетыми до пят в льняные хитоны) по силе, а также настроению благоприличия и тишины - несравненно. Все усердно трудятся... с великим напряжением, каждый заботится о порученном. Они непрерывно работают: одни доставляют дрова, другие - масло, иные - крупинчатую муку; иные - ароматы; другие - сожигают части жертвенного мяса [животных]... Взяв обоими руками ноги телят, каждая из которых весит почти более двух талантов, они удивительно ловко и без промаха бросают их обоими руками на значительную высоту [на огненный жертвенник], точно также и [туши] овец и коз... Назначенные... [специальные жрецы-коhэны], выбирают безпорочных и особенно тучных [животных]... Для отдыха же им [сожигаюшим жертвы] назначено место, где сидят отдыхающие [жрецы]... А тишина такова, что можно подумать, будто здесь нет никого, хотя служащих [коhэнов и левитов] находится около семи тысяч (количество приносящих жертвы также очень велико), но всё совершается в страхе [божием] и достойно великого Божества [Господа Бога]».
Обычно жреческий персонал, перед службой в храме, обязан был снять с себя скверну обычной, будничной, нечистоты, ритуально очиститься. Так, в Древнем Египте вблизи храмов устраивались специальные пруды (водоёмы), в воду которых жрецы погружались четыре раза в сутки (Геродот. II,37). Это сообщение подтверждается и сведениями из папируса Анастаси I, где говорится об обязательности для жрецов три раза в сутки "очищаться в реке" (проточная вода), невзирая на погоду и время года. Так, два священных «озера» (как частья храмового комплекса) обнаружены в древнем Танисе (одно из них - в руинах храма богини Мут). Подобный обычай бытовал и в Библе: в центре горола (III тыс. до н.э.) лежало «священное озеро», а у его берегов стояли храм Баалат-Гебал и храм Решефа. В царстве Шумера и Аккада также при каждом храме находился «водоём священный» (в частности, в святилище храма города Эреду, во дворах храмов Энлиля в Ниппуре и Сина в Уре). В Мохенджо-Даро обнаружен ритуальный водоём («большая ванна»), напоминающий купальни индуистских храмов. Вплоть до эпохи Первого храма евреи устраивали свои святилища у родников (57.), а в Иерусалимском Храме был устроен большой медный водоём (ванна) «Абзу» (и два больших пруда вблизи).
11. Подношения божеству.
«Хорошо даровать бессмертным положенные дары»
Гомер
Актом подношения (т.н. «жертвоприношение») божеству можно полагать всякую (и по любой причине) «передачу» божеству в «собственность» любого материального объекта в какой угодно форме и любым способом, сопровождаемую соответствующим молением. По поводу назначения (и символизма) подобного подношения (жертвоприношения) мнения не однозначны. Так, последователи католической «венской» школы (В. Шмидт и др.) полагают, что этот акт - наиболее яркий знак преклонения человека перед Богом, проявление полной покорности пред высшей волей, и выражение благодарности за ожидаемое милосердие, покровительство и защиту. Примечательно, что у островных кельтов древнее слово, обозначающее языческое понятие «жертвоприношение», вошло в их христианскую терминологию и адекватно по сакральному смыслу греч. термину «евхаристия» («благодарение»).
Данная точка зрения хорошо согласуется с актом принесения в жертву божеству жизни (и/или крови) человека, ибо в Древнем мире полагали, что «убийство человека [как жертва божеству] - наиболее религиозное [по значимости] действие» (Плиний). Наиболее эффективным считалось принесение в жертву ребёнка, особенно первенца (самое дорогое для человека). Позднее столь же достойным и значимым являлось принесение «жертвы замещения», когда человеческая жизнь замещалась (выкупалась) жизнью животного. В архаичном обычае «жизнь за жизнь» (кровь за кровь, «дух» за «дух»), с некоторых пор человек «уравнивался» с тотемным животным (эмблемой, олицетворением божественного родоплеменного первопредка, - как бы «кровным» родственником), что и позволяло осуществлять ритуальную замену (т.н. «жертва замещения»).
Отмечается (В.Л. Телицын, И.Б. Орлов, В.Э. Багдасарян "Символы, знаки, эмблемы. Энциклопедия". 2003), что обычай отрубать палец, символизировавший жертвоприношение самого человека (палец, как жертва замещения) также получил распространение у многих народов Ойкумены. Так, известно, что Шива отсек себе палец, дабы умилостивить грозную Кали. "Для южных провинций Индии характерен обряд отсечения матерями пальца из-за боязни потерять ребенка". У жителей острова Тонга известен обряд, заключающийся в отрубании сустава мизинца руки ради исцеления (сохранения жизни) близкого родича. У индейцев (мужчин) племени "Мандана" (Северная Дакота) обычно недоставало пальцев на руках (в поцессе инициации отрубались на черепе буйвола).
Как известно, в Ойкумене вошло в обычай при закладке общественно значимых строений "строить храм на крови" (на принесённых в жертву людях или животных). Так, при возведении крепостной стены Копенгагена была (под звуки труб и барабанов) под её фундаментом закопана маленькая девочка. В Скандинавии (в Фиене) даже церковь возведена на принесённом в жертву ягнёнке (в начале строительства под алтарём закопали живого ягнёнка). О невероятной живучести этого древнего обычая свидетельствует тот факт (Б. Торн), что при строительстве моста в Халле (завершён в 1843 г) толпы народа настойчиво предлагали захоронить под основанием моста живого ребёнка.
Характерно, что в эпоху неолита первенцы - младенцы-мальчики, по-видимому, приносились в жертву исключительно Великому богу-отцу (считалось, что грудные девочки (и женщины) принадлежат Великой богине-матери). Так, у Диониса, в бытность почитания его богом преисподней, была выкуплена жизнь мальчика за жизнь козла. В сказаниях ариев Индии, а также кельтов Ирландии рассказано (Т. Пауэлл), что жизнь юношей обменивалась на жизнь коров (т.е. ритуал соотносился с богиней-матерью, владычицей жизни). Финикийский бог Мелькарт, покровитель мореплавания, принял тельца в обмен на жизнь младенца (35.). Существование заместительных жертвоприношений (ягнёнка за ребёнка) известно и в Пуническом мире (Э. Дриди). Жизнь библейского Исаака (жертвоприношение Авраама) «спас» овен, запутавшийся поблизости в кустах. В Ветхом Завете содержится достаточно указаний на возможность выкупа жизней первенцев (которые должны были быть все «отданы» Господу) за счёт жизней агнцев (козлят и ягнят). Ещё в шумерском тексте в уста бога Энки (предположительно) вкладываются такие слова (94.): «Агнец - замена человека. Агнца даёт он за свою жизнь».
Этот, поры зари земледелия (здесь хаттский) обычай, в основе которого лежит принцип «жизнь за жизнь», нашёл отражение и в законодательстве хеттов (пар.166-167): «Если кто-нибудь [земледелец] посеет семя [зерно], то его шея должна быть положена под плуг [перерезана плугом].... (для чего) должно запрячь две упряжки быков [2 быка]... [И] Человек [пахарь] должен умереть, и быки должны умереть... Прежде [некогда и] делали так. Теперь же [когда высевают зерно] человек заменяется 1 овцой, а быки - 2 овцами; он [также] должен дать 30 хлебов и 3 кувшина крепкого [ячменного] пива. И он [пахарь] должен [плуг, упряжь и поле] снова сделать ритуально чистыми...» (по-видимому, собирательство зерна в Анатолии играло ещё весьма важную роль в обеспечении
поддельный автор.
