ты – моя, правда?
- Угу-у-у!
- Такая звезда мне с неба упала!
- Смотри, не урони, Тимирев! У тебя в руках сама Жанна Лазоревская – достояние нации!
Послышался общий смех. Спина Жанны изящно выгнулась, помогая Егору найти ощупью застежку платья.
- Дальше не интересно! – быстро сказал Тимирев, проматывая запись. – А вот это... это стоит увидеть!
Жанна и Егор уже сидели на диване, в той же спальне. Голова Лазоревской доверчиво склонилась на плечо мужа.
- Егорушка... – Говорила она чуть слышно, с легкой печалью. Я поймала себя на мысли, что очень приятно слышать ее голос таким, безо всякой игры. – Милый мой, я так устала! Недавно, в тверской гостинице мне пришлось долго и унизительно объяснять, почему я заказывала номер на Жанну Лазоревскую, а в паспорте у меня стоит «Тимирева». Почему ты играешь в Димку-невидимку из песни группы «Ассорти», объясни мне? Почему мы не ходим с тобой по московским улицам, почему я одна или с сомнительными знакомыми, посещаю званые вечера? Почему среди общественности ходят слухи, что у меня не муж, а миф какой-то?!
- Ну, последний вопрос – к общественности, а не ко мне, ты не находишь? – усмехнулся он, поглаживая блестящие темно-русые волосы (красилась она так, что ли?) – А на остальные отвечу коротко. Я лишний там, Жанчик! Рядом с тобой, с твоей сценой, с твоими друзьями. Я не против такой твоей жизни, но почему этой жизнью должен жить и я? Зато мы можем встретиться в любой момент, в Москве или в Париже. Разве плохо так? А что до того, что нас никто не видит вместе... Знаешь, я думаю, что семейное счастье строиться не для общественности, а для себя самих.
- Давай уедем! – вдруг предложила она. – Сбежим на какой-нибудь маленький остров посреди океана. Ты и я, пальмы и песок. И больше ни-че-го! Ни твоих партнеров, ни моих поклонников...
- Давай. – согласился Егор. – Только... кто из нас первый запросится обратно, а, Жан?
Она вздохнула вместо ответа.
- Это – наша жизнь, любимая. – Сказал он мягко. – Другой у нас нет.
- Но... ты любишь меня?
- Увы – да!
- Почему «увы»?! – приподнялась она.
- Потому, что рано или поздно, ты меня бросишь. Зачем тебе я – старый, лысый и абсолютно не звездный!
- Ты... ты просто с ума сошел, Тимирев!
- Я просто пошутил, Жанчик. Не бери в голову...
- Я и вправду шутил тогда. – грустно улыбнулся Егор, выключая запись. – Но кто бы мог подумать, что эта шутка окажется настолько пророческой?
- Не надо! – быстро сказала я, вглядываясь в его лицо. – Не надо ничего вспоминать. Пойдем отсюда!
- Легко сказать. Мне здесь все о ней напоминает. Продать этот «рай», как ты думаешь?
- Зачем? Здесь все так продуманно, так душевно. Отдай дом Даше, пусть она здесь живет!
- Неплохая мысль! – оживился Егор – Очень даже неплохая!
Ужин был сервирован шикарно. Живые розы в хрустальных вазах. Фрукты, вино, горничные в накрахмаленных фартучках. Они, впрочем, по кивку Егора сразу исчезли, но мне почему-то стало не по себе. Не привыкла я к такой роскоши.
Мы сидели в просторной столовой. Кроме стола и стульев там располагались широкий диван рядом с камином, журнальный столик, пара кресел и небольшая дверь в углу.
- Там что? – коротко уточнила я.
- Ванная! – Егор широко улыбался. – Ты чего озираешься, Рен? Ты не во вражеском тылу, а в моем доме! Выпей и расслабься!
- Знаешь, Егор... – пробормотала я. – Я, пожалуй, пойду спать. Поздно уже, ночь!
- А ужин?
- Мне что-то не хочется...
- Ну, перестань, а то я обижусь!
Пришлось запихивать в себя бисквиты с салатами. Но от вина я твердо отказалась – только пить за границей, вдали от мужа, мне не хватало! Да мне сейчас, наверное, вообще алкоголь противопоказан!
Тимирев долго и настойчиво уговаривал меня, убеждая, что хорошее старое вино еще никому не повредило, а когда понял, что это бесполезно, сам так на него приналег, что я еще больше испугалась.
Чтобы отвлечься, я встала из-за стола и немного побродила по комнате. Написала Мишке эсэмэс, что я дома и тут плохая связь – никак не позвонить. Слишком поздно сообразила, что не пополнила счет и денег на моем мобильном на звонок из Парижа просто не хватит. И почему я никогда ничего не обдумываю!
У камина, на столике, лежал знакомый красочный журнал. Это был тот самый выпуск к первым интервью Жанны после развода. Егор понял, куда я смотрю.
- Что интересно? Не читала?
- Читала...
- Что, думаешь, чего это я эту мерзость не выбросил, да? А я иногда перечитываю на досуге... Знаешь интересно, что через столько лет брака думает о тебе жена. Узнал о себе очень много нового.
Я усмехнулась.
- Да-да, очень. Что я ее никогда не любил, терроризировал, пугал, почти принуждал уехать из ее родной и любимой страны. Я-то, в отличие от некоторых, лишен патриотических чувств начисто!
- А в цепи не заковывал и в подвал не запирал? – задыхалась я от смеха. Егор, однако, был серьезен.
- Не знаю. Я ни разу еще не дочитал ЭТО до конца.
- Егор, честно говоря, я тебя не понимаю. Сколько можно жить прошлым?! Жанны больше нет в твоей жизни! Нет, пойми! Никакой – ни плохой, ни хорошей! Какое тебе до нее дело? Дашка – другой вопрос. Ты для нее навсегда останешься отцом, ты и сам это знаешь. И все! Пора начинать новую жизнь, Егор.
- Ты, как всегда, права, моя маленькая Рен! – он встал из-за стола со странной кривой усмешкой. – Давай сделаем это прямо сейчас, а?
- Сделаем что? – уточнила я, замирая там, где стояла.
- Да ладно... ты же умная девочка и наверняка все понимаешь! Я знал, что рано или поздно это случится!
- Что именно? – пискнула я, делая шаг назад.
- Что ты ко мне придешь!
«Он слишком много выпил» - лихорадочно размышляла я. – «Пожалуй, я еще ни разу не видела Тимирева в таком состоянии».
- Я... лучше я пойду, Егор.
- Куда ты хочешь идти? – он намеренно встал между мной и входной дверью. – Разве тебе плохо здесь, со мной?
Я не знала, что ответить на это.
- Пора спать. – выдавила я неуверенно.
- Возможно... Ну и что? Разве нельзя выспаться здесь?
- Что ты хочешь сказать? – спросила я, когда он внезапно резко схватил мои плечи, подталкивая к дивану. – Что-то это мне не нравится, Егор… С тобой все в порядке?
- Хватит притворяться, Рен. Я ведь прекрасно знаю, зачем ты приехала.
- Да?! – поразилась я, не понимая, как он мог догадаться, что я здесь из-за Даши. А что она хотела покончить с собой, он тоже, получается, знает?
- И почему было не сказать все прямо? – Он сделал шаг в сторону и нажал кнопку какого-то прибора, на который я не обратила внимания. Наверное, музыкальный центр новой модели. По комнате поплыли мягкие звуки моего любимого Дассена.
- Ты же всегда так любила говорить прямо!
В голосе Тимирева мне послышалась насмешка, но пугало не это. А то, как он смотрел на меня, почти приблизившись вплотную. Я почувствовала его дыхание на своей щеке.
- Ну, прости, Егор, я не собиралась тебя обманывать. Просто побоялась огорчить…
- Огорчить? Ну, что ты, Рен! Если уж честно, ты мне понравилась еще раньше. С самой нашей первой встречи, тогда, в театре. Ты помнишь?
- Ну… да. А причем здесь…?
- Я сразу понял, что ты необыкновенная. Ни на кого не похожа. Эта твоя живость, непосредственность…
- Ты хочешь сказать, «глупость»? – почему-то уточнила я.
- Ну, Рен… Женщине не обязательно быть умной. Вполне достаточно, чтобы она вызывала у мужчины желание… А ты … ты вызываешь!
Продолжая говорить, он, практически, толкнул меня на диван перед камином, но я уперлась ногами в пол и спросила, заикаясь:
- Ка… какое еще желание?!
За окном стояла ночь, а в комнате было тепло и уютно. Потрескивали дрова в камине. Но, почему-то мне вдруг стало очень холодно. От усмешки Егора зубы застучали, как просыпавшийся горох.
- Ну, вот, сейчас ты скажешь, что тебя привело за столько километров вовсе не желание лечь со мной в постель…
- Что?! Нет, Егор, честное слово, нет!
Но он меня, кажется, уже не слушал. Видимо алкоголь затуманил сознание Тимирева. И я, никогда не видевшая Егора в таком состоянии, просто застыла, не зная, что предпринять. Он сомкнул неожиданно твердые руки на моей талии и просто перенес меня на диван.
Все дальнейшее мне очень неприятно описывать, да я и не запомнила ничего, кроме отдельных деталей. Конечно, Егор вел себя не как джентльмен. И даже не как друг, которым я его привыкла считать. Играла музыка, а у меня в голове проносились всякие мрачные мысли, вроде тех, что я, может быть, совсем не знала Егора. Ведь в состоянии опьянения проявляются качества, которые были скрыты, но никогда не может проявиться то, чего в человеке вообще не было. Я вспомнила даже слова Жанны о том, что он очень деспотичный человек. Слова, которые я раньше пропускала мимо ушей. Вспомнила слова посторонних, что муж Лазоревской – бандит и снова слова Жанны «не надо из Егора делать ангела». И вот, теперь передо мной был явно не ангел. Хуже того – дикий зверь, вроде волка! И с каждой секундой я пугалась все больше и больше. Хотя по моему виду, наверное, этого нельзя было сказать. Я откинула голову на спинку дивана и даже не пыталась его ударить. Хотя Егор, скорее всего, боялся именно этого. Иначе, зачем бы он перехватил мои руки у запястий, больно выворачивая кисти?
- Не надо! – вскрикнула я негромко.
- Не будешь делать глупостей?
Я ничего не ответила, но, наверное, он подумал, что молчание – знак согласия и разжал железные пальцы, придерживая меня только за плечо, буквально вдавливая в спинку дивана.
«Может, это все мне снится?» - вяло промелькнула спасительная мысль. Глова кружилась, к горлу подступила тошнота. Но даже если бы мне не стало плохо, я никогда не ударила бы его. Просто не могу бить человека по лицу. Не умею. В принципе. Тем более – Егора. Он же наш с Мишкой друг. Был…
- Егор… не сходи с ума! Ну, пожалуйста! – не знаю, померещились мне эти умоляющие слова или я их вправду сказала? В любом случае, они ничего не изменили.
Я не успела заметить, как, в какой момент он расстегнул пуговицы и подрагивающие пальцы, почему-то очень холодные, скользнули по моей груди.
- Что ж у нас сердечко-то так бьется? – шепнул он. – В первый раз мужу изменяешь? Ничего, это дело привычки.
«А я разве… изменяю?» - подумала я как-то отстраненно, будто все это происходило не со мной, а с посторонним человеком. Но тут же стало противно, до новых острых приступов дурноты и страшно, так страшно, что я, не выдержав, заплакала. Вернее, слезы потекли сами, бурными потоками.
- Прекрати! – зло шепнул Егор. – Раздражает!
Я и рада была бы прекратить, но никак не получалось. Вскоре я вся уже содрогалась от всхлипываний.
- Все равно не поможет. – произнес он над ухом, встряхивая меня за плечо, как котенка. – Раньше надо было думать!
Рука уверенно легла на мое колено. Больно захватывая кожу, поползла выше. И вот тут, неожиданно, растерянность исчезла! Вместо нее пришло четкое осознание того, что передо мной – враг. На меня напали и я должна вырваться. Просто обязана. Любым путем. А бояться и плакать будем потом!
Мои губы приоткрылись, торопливо вдыхая воздух и Егор понял это по-своему. Фактически, отпустив меня, он наклонился над моим лицом. Пахнуло спиртом, фруктами и чем-то еще сладковато-противным. «Вот сейчас, сейчас!» - подумала я с отчаянной решимостью.
Он отпрянул в сторону, вскрикнув от боли и непроизвольно схватился за подбородок. В какую-то долю секунды, я увидела кровь между его пальцами и поняла, что ударить человека я не
