Дети-цветы жизни (Зачем разбиваются зеркала, часть 2)

живет у нас! – возразила я. – Места хватит. Никитка ее развлекать будет!
При моих последних словах Даша чуть заметно улыбнулась. Егор посмотрел с сомнением.
- А что скажет твой муж?
- Мишка?! Да он будет в восторге!
- Не уверен…
- Спорим на мороженое!
- Ты же не ешь мороженого! – рассмеялся Егор.
- Смотри-ка, запомнил! Тогда на шоколад! Молочный, с орехами.
- Тонну?
- Хватит ста плиток!
Я не могла сдержать смеха.
- Не хочу тебя разорять… Говорят, в Европе скоро кризис!
Мы стояли у подножья лестницы и хохотали, как сумасшедшие, все трое.
Редкие проходящие сотрудники косились на нас с удивленным недоумением. Видимо, не в манерах элитного французского колледжа было вот так напрямую выражать свои чувства.
Пользуясь хорошим настроением девочки, я торопливо спросила:
- Даша, ты согласна?
- Не знаю… - она растерянно покосилась на отца. Егор поправил галстук.
- Думаю, это хорошая идея, дружок.
- Никита не простит, если я без тебя вернусь! – подхватила я. – Неужели, тебе не хочется его увидеть?
- Хочется. – призналась девочка. – Но если Она… она же там!
- Москва – город большой! – заверила я ее. –  Не факт, что вы встретитесь: откуда Жанне знать, что ты не во Франции? И потом... Неужели, ты думаешь, что если вдруг что – мы тебя не защитим?
- От кого меня защищать?! Я Ее не боюсь! Мне просто неудобно оставить папу...
- Ничего, поезжай смело! – улыбнулся Егор. – Моя работа не даст мне хандрить. Поезжайте, а к выходным я сам, скорее всего, соберусь в Москву.
- Вот здорово! – просияла Даша. – Так, может, я уж с тобой?
- Можешь, конечно, подождать меня. – согласился он. – Вот только Никита, боюсь, уже уедет к тому времени. Ему ведь в школу к первому сентября?
Я кивнула. Дашка еще немного поколебалась и... Егор начал кому-то звонить, заказывать билеты.
По дороге в Париж я все посматривала на Дашу и Егора. Не без тайной тревоги: Егор так часто смотрел на дочь, порывался снова и снова обнять ее, что почти не следил за возросшим потоком транспорта. Может, он вспоминал похожую на Дашу Жанну, которую уже никак не мог обнять, даже если этого очень хотелось...
Я совершенно не сердилась на Егора за безобразную сцену прошлой ночью. Наоборот, мне было жаль его. До чего дошел этот, всегда мягкий и интеллигентный человек!
В особняке Тимирева меня ждал сюрприз спорной приятности – 58 входящих звонков на мобильный телефон от любимого. Прежде, чем я успела продумать, что ему скажу, аппаратик вновь залился настойчивой трелью.
- Рен?! Какого черта ты… Где ты… Где тебя…
Паузы между репликами красноречиво давали понять, что Мишке не хватает слов, чтобы выразить свои чувства к обожаемой жене.
- Что-то случилось, любимый? – жалко пискнула я.
- Это ты мне ответь! Вторые сутки ее нет, как вам это понравиться?! Матери звоню – не приезжала и не собиралась даже! Кто ж тебя так врать научил, а?! Мы с ума сходим!
- Да, я заметила…
- Нормально, а?!! Вместо того, чтобы все немедленно объяснить, она еще острит! У меня сердечный приступ, у Никиты мигрень, у Яны насморк начался!
- Ну, тут уж я ни при чем!
- Да?! Она ночь напролет проторчала на балконе, ожидая, что ты вернешься! Хоть бы позвонила!
- Я… я собиралась, но никак не могла, правда-правда! Миш, прости, мне очень стыдно, честно!
-!!!
Не буду испытывать ваше терпение, передавая дословно монолог мужа. Мишка иногда бывает совершенно не сдержан. Но в этом случае обижаться не приходилось!
- Миш… ну, Миш…
- Сорок с хвостиком Миша! Что с ребенком?
- Все хорошо.
- Опять врешь? Я же чувствовал ночью, что что-то не так!
- Он… волновался немножко, правда. Но все уже позади, клянусь тебе!
- Кровотечение было?
- Что ты! Ничего подобного!
- Где ты, с кем? – спросил он наконец, уже смягчившимся голосом. – Впрочем, с кем – можешь не говорить. Я догадываюсь, кто из наших знакомых может подбивать тебя на подобные авантюры!
- Меня никто не подбивал. Я – сама по себе.
- Ну-ну, можно подумать! Помирилась с заклятой подружкой, да? Я сто раз говорил, что вам нечего делать вместе. Лазоревская так же безответственна, как ты!
- Я не с Жанной! Я… с Егором.
- Что? А разве Тимирев в Москве?
- Нет… И я тоже – нет!
- Не понял?.. – выдавил из себя Чернышов после паузы.
- Ну… понимаешь…
- Рен, ты не волнуйся! – произнес Миша хорошо знакомым мне ложно-спокойным тоном. – Ты просто скажи, как прикажешь понимать твои слова: «И я тоже нет?!!» - при последней фразе он не выдержал и сорвался-таки на крик.
- Я правильно понял: ты во Франции?!!
- Миша, не кричи, пожалуйста!
- Не буду, не бойся. Я подожду, когда тебя увижу. Вот тогда, любимая, не обижайся! Нет, как это у тебя получилось? Я же лично тебя на поезд сажал!
- Я спрыгнула.
- Ты – что?!!
- Миш…
- О ребенке подумала, ненормальная?! О Яне с Никитой? О своих родителях, в конце концов! Тебе вообще сейчас нельзя в перелеты! А кто тебе визу оформлял?
- Нас же Егор звал в Париж еще в июне, а мы так и не поехали, помнишь?
- И ты решила подсуетиться, чтобы не пропало приглашение?!
- Нет. Просто кое-что случилось.
- Что именно? Впрочем, я догадываюсь. У Тимирева очередной приступ послеразводной депрессии, да?
- Не у него. У Даши.
- Еще лучше! Сколько раз тебе повторять, Рен: не лезь в эти дела! Вставать между бывшими супругами – неблагодарное занятие, а уж заниматься их ребенком…
- Я вылетаю через два часа, Миша. Кстати, можно Даша поживет у нас несколько дней?
- С чего это вдруг? – насторожился он.
- Ей хочется в Москву, а у Егора дела.
- У Жанны тоже дела?
- Она не хочет видеть мать, Миша. Девочке сейчас очень плохо… Егор даже прятал ее от Жанны в колледже…
- Прости, я хочу уточнить… Он не разрешает Жанне видеть ее же дочь?
- Миш…
- Подожди! То есть, Тимирев фактически крадет ребенка, а ты предлагаешь мне стать его сообщником?
- Какого ребенка?! Даше шестнадцать!
- Но не двадцать один! По законам Европы – она несовершеннолетняя!
- Тут особый случай, Миша. Все, что я хочу – помочь Дашке. И Егор хочет того же. Что касается Жанны, ей сейчас явно не до чувств дочери. Ты согласен, что девочка нуждается в нас или мне отвезти ее к какой-нибудь подруге?
- Я совершенно не согласен, что нам надо вмешиваться в эту дикую историю! – заявил мой любимый. – Особенно, в такое время, когда тебе нельзя нервничать…
- Понятно.
- Но ты, а, значит и мы, уже в ней завязли по уши, не так ли?
- То есть…
- Жду вас, Рен. Сообщи время прилета.
- Мишка! Спасибо тебе!
- Да не за что! Тебя ведь нельзя волновать… - повторил он. – Вот родишь, тогда за все сразу получишь!
Я счастливо рассмеялась, прекрасно понимая, что ворчит он чисто «для порядка», а так согласен со мной на все сто, как и всегда. Скорей бы его увидеть, моего Чернышова! Блин… даже не спросила, как у него съемки. Ничего, приедем – разберемся…
- Что, сильно попало? – Егор, входя в комнату, подмигнул мне, словно заговорщик.
- Ничего. Свои люди. – Улыбнулась я. – Ты какой-то невеселый… скоро мы поедем?
- Погоди… Наследная принцесса вещи сложит. У нее их, как у Жанны, целый вагон, так что, придется подождать. Сказать, чтобы подавали завтрак?
- Вообще-то, время уже для обеда. Но я не голодна.
Мне не давала покоя мысль, что что-то случилось с того момента, как мы приехали. В выражении лица Тимирева появилось нечто новое… какая-то смущенная осторожность.
- Егор… что-то не так?
- Да нет, обычная ерунда! Правда, такая ерунда мне уже все нервы истрепала!
- А подробнее?
- Идем! – мы вышли из гостиной и, спустя пару минут, оказались в его кабинете перед включенным монитором.
- Что это? – удивилась я. – Чат?
- Да… Форум на популярном сайте «Адам.ру».
- Почему Адам?
- Ну, наверное, подразумевается, что и первые люди любили поболтать… Ты почитай.
Пробежав глазами посты темы «Развод Лазоревской», я шумно вздохнула. Егор прав: к тому, что в его адрес пишут гадости в сети можно уже и привыкнуть, но нервы все равно задевает.
- Зачем ты мне это показываешь? – уточнила я. – И, главное, зачем читаешь сам? Ты хочешь, чтобы я сейчас тебя пожалела? Чтобы я сказала: «Бедненький, да как же им не стыдно!» Так, да?
- Нет. – Качнул он головой. – Я никогда не любил жалости, ты знаешь это. Я ее не терпел! Просто бывают моменты, когда невыносимо все держать в себе. Хочется поделиться проблемами с другом, который тебя поймет. Поймет, а не пожалеет...
- Прости, Егорка! – вырвалось у меня. Я случайно назвала его, как мальчика. Хотелось погладить по голове, но при своих метр шестьдесят с кепкой,  максимум, на что я могла рассчитывать – лацкан пиджака. – Все у нас будет хорошо! – шепнула я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
- Опять жалеешь?
- Оставь. Жалость друга не может никого унизить. – твердо выговорила я.
- А... разве я еще твой друг, Рен? После того, как...
- После того, как ты довел себя до того, что почти потерял человеческий облик? Конечно... да! Когда тебе хорошо – тебе нужны друзья. Но когда тебе плохо – они просто жизненно необходимы.
- А тебе... тебе бывает плохо, Рен?
- В последние годы... с тех пор, как мы с Мишкой вместе... я не могу вспомнить ничего такого, что продолжалось бы дольше двух часов... – Мне вдруг стало неудобно, словно я хвасталась. – Нет, конечно, есть огорчения... Я переживаю за деток, за друзей, за вас с Жанной... Но... Егор, мне стыдно сознаваться, но что-то в глубине меня все равно кричит во весь голос: «Я счастлива!!!»
- Не надо извиняться! – легкая печальная улыбка скользнула по губам Тимирева. – Когда рядом была Жанчик, я чувствовал себя точно так же.
Судорога пробежала по его лицу. Я болезненно поморщилась.
- Не надо, Рен! Я справлюсь, вот увидишь! Я же мужчина, я сильный, в конце концов, я отец! Какое я имею право ныть, когда Дашке нужна моя помощь?!
- Вот именно!
- А ты знаешь, что меня больше всего расстроило в этих... репликах?
- Егор, да что ты! Собака лает – ветер носит, вот так ты к этому и относись!
- Нет, ну, чисто так, для интереса?
- Не знаю... То, что ты, якобы, жадный? Но всякий, кто видел этот домик, который построен для Жанны...
- Нет! Что я на него похож! На Пашу этого! Что она выбирает похожих мужчин и...
- Егор! Знаешь, мне Жанна сама, очень давно, говорила, что выбирает она... хулиганов. Этаких из мафии девяностых... Что ее, хорошую девочку, тянет к плохим мальчикам. Однако ни ты, хоть тебя кое-кто и называл бандитом, ни, тем более, Лактионов, не подходите под эту категорию... Так что, стоит ли к этому серьезно относиться?
Егор не успел мне ответить. На пороге выросла Дашка. От недавней депрессии девочки не осталось и следа, зеленые глаза горели оптимизмом.
- Папа, Рен! Когда мы едем? Я готова!
***
Путь в Москву показался мне еще короче пути в Париж. Мы болтали с Дашей обо всякой ерунде. О том, что ждет мир на Неделе Высокой Моды этой осенью. О том, что Никитка серьезно увлекся теннисом и возможно, скоро мы будем знакомы с чемпионом.
- Это его отец к спорту приохотил? – Дашкин вопрос заставил меня слегка растеряться.
- Нет, наверное. – ответила я, подумав. – Не такой Никитос человек, чтобы можно было его к чему-то там приохотить. Мишка – человек спортивный, я не спорю. Но не в его правилах навязывать сыну свой образ жизни. Да они и виделись-то редко.
- Почему?
- У его родителей после развода было все так сложно...
- Мы теперь тоже будем редко видеться с мамой... – грустно и задумчиво произнесла девочка, наматывая на палец прядь вьющихся волос.
Она сама заговорила о Жанне! Такой момент было нельзя упускать.
- Ну, что ты, Даша!