Дети-цветы жизни (Зачем разбиваются зеркала, часть 2)

художественной выставке ее никто не узнал. Тимирев еще пошутил:
- Наверное, прилично себя вела, вот никто и не заподозрил в тебе Лазоревскую!...
В общем, Чернышов отказался наотрез, но сам же при этом настоял, чтобы я там была.
- Поддержишь нашу звездочку! Кроме того, там, рядом с тобой, место ее мужа.
-?!
Мишка усмехнулся.
- Ага, того самого, про которого никто ничего не знает, но все столько говорят! Вот и познакомитесь.
- Вообще-то, мы с Егором давно знакомы. – улыбнулась я. – Благодаря любимой соцсети.
- Ну интернет – это не то! С тобой мы тоже там переписывались. Но ты оказалась совсем другой, нежели я тебя представлял. И я тоже, ведь так?
Я кивнула из вежливости. Вообще-то я считала, что он точно такой!
Как бы то ни было, вечером я оказалась в третьем, почти пустующем ряду заполненного зала, на местах для приглашенных. Кресла рядом еще пустовали. Минут за десять до начала ко мне подлетела Жанна. Легкая, точно птичка, она буквально парила над залом. Поздоровалась, спросила о Мише.  
- Жанна, ты Императрица! – не смогла удержаться я.
- Да ладно… Познакомься лучше с моей «принцессой». Дашка, поздоровайся!
- Здрасте! – вяло бросила веснушчатая девочка-подросток с прыщами на лбу и сосредоточенным взглядом зеленых глаз. Я сразу узнала Дашу, по наводнившим интернет фотографиям, но, судя по всему, она не горела желанием со мной общаться.
Жанна несколько раз обвела глазами кресла, словно кого-то искала. Потом отошла и я услышала, как она громким шепотом спрашивает у Даши:
- Позвонить ему?
- Я уже звонила, мам! – снисходительно улыбалась девочка. – Занято. Может, опять какие-то важные переговоры?
- Да? Ну, если это так, можешь смело считать себя сиротой наполовину! Ему не жить!
Даша, продолжая улыбаться, исчезла вместе с матерью за кулисой. Не успев найти в сумочке зеркало, я услышала над головой веселый  голос:
- Прошу прощения, мое место, кажется, рядом с вашим? Разрешите пройти?
- Пожалуйста! – я посторонилась, пропуская элегантного мужчину средних лет. Если не считать залысин на висках, выглядел он довольно симпатично. Теплые глаза как-то удивительно гармонировали с мягким блеском дорогих часов на запястье. Я в марках часов не разбираюсь и об этих могла однозначно сказать лишь одно – такие где попало не купишь.
Опустившись в кресло, он положил на колени пышный букет нежно-алых роз и непринужденным жестом поднял мою руку к губам. Шепнул:
- Если не ошибаюсь, вы – Рен?
- Да. А вы – Егор?
- Как вы догадались?
Я пожала плечами.
- Много вы знаете! – он улыбнулся уголками губ. – С такими людьми, как я, это бывает опасно!
- У меня нет шансов выйти отсюда живой? – уточнила я.
- Ну… Есть, пожалуй. Но только вместе со мной! – и, широко улыбаясь, добавил:
- Жанночка будет нас ждать после спектакля.
В это время в зал вошла Даша. Щурясь, оглядела ряды кресел. Я отметила про себя, что наши места находились в некотором затемнении и совершенно не привлекали внимания. Думала, сейчас Егор окликнет ее или, хотя бы, кивнет. Но на лице Тимирева не дрогнул ни один мускул. Я не знала, видела ли нас девочка, когда поднималась по рядам, чтобы присесть с краю восьмого, рядом с импозантным мужчиной, в котором я без труда узнала двоюродного брата Жанны.
- Почему вы ее не позвали? – шепнула я. – Рядом с нами сколько угодно свободных мест.
Егор молча покачал головой. Я поморщилась.
- Ну и конспирация у вас, товарищ фельдмаршал!
- У каждой бочки свои заморочки! – туманно пошутил Егор, прежде, чем подняли занавес…
В антракте Егор легко и остроумно  комментировал пьесу и игру актеров, никому не отдавая предпочтения. У меня сложилось впечатление, что он, несмотря на все свои «заморочки», умный, тонкий и достаточно мягкий человек…
Едва опустился занавес, возвещая финал последнего акта, как лицо моего соседа полностью преобразилось. С каким-то особенным блеском вдохновения, растеряв вдруг всю свою уверенность, Егор искал взглядом жену среди выходящих на сцену актеров. Заметить яркую, сверкающую счастливой улыбкой Жанну было нетрудно. Она принимала цветы и поздравления. С кем-то тепло здоровалась, кому-то – дружески кивала, а увидев кого-то даже поднимала с раздражением тонкую бровь… но ее лукавые малахитовые глаза с несвойственной им тревогой обводили первые ряды, как будто чего-то ждали.
Егор дождался, пока вокруг главной звезды спектакля столпятся тесным кругом друзья и поклонники и только после этого, привстав на миг на цыпочки, небрежным жестом бросил на сцену свой букет. Казалось бы, эти цветы обречены упасть в угол незамеченными, но… Вот тут я и поняла, чего ждала Жанна! Она подпрыгнула, словно девушка на свадьбе, пытающаяся поймать букет невесты и розы приземлились аккуратно на подставленные кончики пальцев.
Когда все расступились, Жанна поклонилась и я готова была поклясться, что на ее ресницах блестели слезы. Оглянувшись на Егора, я заметила, что согнутая в локте рука, на которую он опирался, почти полностью скрывает лицо. Этот жест не показался мне случайностью.
«Как же можно любить!» - подумала я в восторге, словно читая захватывающий роман. – «Как можно быть рядом, но в тени, боготворить и восхищаться! Понятное дело, ему не хочется, чтобы их видели вместе. Но не прийти он не мог. Просто не мог! Господи, Жанна сейчас наверное на банкет какой-нибудь уедет, как обычно! У нее всегда  спектакли, банкеты, корпоративы, многомесячные гастроли, наконец. А он  сидит дома один. Воспитывает ее дочь. Выбирает ее букеты. Покупает ей подарки. И никогда – НИКОГДА – не упрекает за позднее возвращение, за лишний коктейль, за то, что кого-то там обняла. Что же это такое?» - спросила я себя. И ответила: «Любовь. Вот она какая бывает!».
Мне вдруг до боли захотелось, чтобы кто-то любил меня так же, как Егор – Жанну. Чтобы смотрел так же нежно и всегда во всем доверял. Чтобы можно было на него положиться в трудную минуту…
- Вас проводить до гардероба? – улыбнулся мне Тимирев.
- Да, пожалуйста.
- А почему вы плачете, Рен? Спектакль, вроде бы, был комедийный.
- Что вы! Разве я плачу? Вам показалось!
Про себя я решила, что обязательно скажу Жанне при случае, какой замечательный у нее муж! И про то, что хватит испытывать его терпение! Понятное дело, что все ее шумные выходки «от образа», но это не оправдание, в конце концов! В мире полно хороших, талантливых актрис, которые не танцуют на вечеринках и не… в общем, не делают всего, что она делает постоянно. Жаль Егора! Хоть он сам ее выбрал – такую и, наверное, она его устраивает…
Мы вышли из театра, беседуя о всякой всячине, словно были сто лет знакомы. За углом, около огромного темного джипа Тимирев остановился. Почему мужчинам так нравятся массивные машины?
- Это ваш?
- Да… - ответил он рассеянно, морща лоб. – Точнее, один из моих.
- То есть? – улыбнулась я.
- Видите ли, Рен, в глубине души я, наверное, все еще мальчик. И никак не наиграюсь в игрушки! Но об этом неинтересно говорить.
- Тогда, может быть, я пойду?
- А вы торопитесь?
Я пожала плечами, не понимая, зачем ему еще нужна.
- Постоим, Рен? – предложил он.
Я ничего не поняла, но кивнула.
- Да, пожалуйста. Сейчас не холодно.
В этот момент служебный подъезд тетра, отлично нам видный, распахнулся, пропуская знакомую фигуру на каблуках, сгибающуюся под тяжестью горы букетов и сувениров.
«Ну, я и дура!» - упрекнула я себя, узнав Жанну. – «Разумеется, он ее ждет! Как я могла не догадаться?!»
Лазоревская встревожено оглядела безлюдную улицу и, очевидно, что-то заметила. Быстрыми шагами она подошла к нам. Рыжеватые локоны развевались по ветру вместе с полами короткой белой шубки, смешиваясь с искрящимся мехом. За матерью спешила Даша.
- Родные мои! – выдохнула Жанна, обнимая нас обоих. Почти чихая от резкого запаха духов,  я подумала сквозь улыбку: «Чудная эта Жанка! Ну, пусть Егор – он ее муж любимый, а я-то, я почему родная вдруг?»
- Познакомились? Подружились? – торопливо спрашивала она, взметывая длинные ресницы, как будто то, как я полажу с ее мужем, было самым важным.
- У двух хороших людей всегда найдется повод для дружбы. – твердо ответил Егор. Я, согласная с ним на все сто, энергично закивала.
- Ну,... как я? – вопрос Жанны звучал негромко, с показной небрежностью и тайным страхом. Тимирев поспешил развеять ее опасения и, наклонившись к уху, шепнул:
- Моя Жанночка лучше всех!
- Правда, все было очень здорово! У меня даже нет слов... ты же весь спектакль на себе вытянула... – говорила я, но, кажется, она меня не слушала. Отвечала рассеянно:
- Спасибо, дорогие! – А сама все смотрела на мужа...
- Спасибо за розы. Они великолепны!
- Как ты поняла, что это я?
- Я просто знала это. И все.
Слушая этот диалог, я невольно ощутила себя лишней.
В это время у подъезда сразу несколько голосов произнесли Жаннино имя. Мы обернулись. Группа подростков переминалась у служебного входа.
- Мои девочки! – вздохнула Жанна, узнав свой Фан-клуб. – Меня ждут... Любимый, у тебя есть ручка?
- Мам, я замерзла! – подала голос притихшая Даша. – Скоро мы поедем?
- Правда, Жаннульчик. – просительно сказал Тимирев. – Если ты их узнала, значит, они к тебе явно не в первый раз подходят. Солить им, что ли, твои автографы? И потом... ты ведь уже ушла. Обойдутся на сей раз!
- Они меня ждут! – повторила Жанна и посмотрела на мужа тем особым взглядом, каким, наверное, смотрит на жену офицер-разведчик, отправляясь на опасное задание. И Егор достал из нагрудного кармана рубашки позолоченный «Паркер».
- Вот, держи. Два договора ей сегодня подписал... Счастливая эта ручка!
- Не она одна! – хохотнула Жанна, целуя его. Он коснулся тонкого плеча, сжав его сквозь мех шубы.
- Опять играешь, Жанна? Хотелось бы мне знать, когда ты настоящая?..
- С тобой – всегда! – ответила она вдруг необычайно тихо и серьезно. – Ты разве не знаешь?
- Знаю. Возвращайся скорее!
Последние слова Егор произнес уже вслед жене. И до тех пор, пока не был дан последний автограф, пока не вспыхнул в последний раз фотоаппарат, мы смотрели на Жанну, такую счастливую и обаятельную в этот момент. Она всем улыбалась, со всеми фотографировалась и не вернулась к нам до тех пор, пока у подъезда, кроме нее, никого не осталось. В луче уличного фонаря я видела лицо Егора и мне казалось в тот вечер, что он и его жена очень похожи. Похожи друг на друга своим общим счастьем.
- А что, Дашуль, красивая у нас мама? – полуутвердительно спросил Тимирев у с трудом удерживающей Жаннины букеты дочери. И та, тоже завороженная этим волшебным ощущением счастья, медленно кивнула в ответ...


***
 - Рен!
- А? что?! – я испуганно вскочила с сиденья.
- Приехали! – мирно пояснил Егор. – Ты что, заснула?
- Просто задумалась немножко! – Я потянулась, выходя из машины.
Вокруг раскинулся густой хвойный лес, напоминающий фон русских волшебных сказок. Сосны-исполины упирались вершинами в светло-синее предрассветное небо.
- Неужели, уже прошла ночь?
- А я тебе говорил, что сюда далеко ехать! Устала?
- Нет, Егор...
Светлый трехэтажный дом на опушке выглядел шикарно.  Он напоминал особняк, который использовался для съемок Мишкиного сериала про закрытый элитный клуб, только был раза в три больше размером. Стрельчатые окна, балконы, вокруг – парк с аккуратно подстриженными кустами и скульптурами в стиле антик... Наверное, детям здесь здорово... но я никогда