Известно, что центры культа Тефнут находились в Мемфисе, в Ликополе, в Дендере, в Эйлейтейя, в Элефантине, в Нубии, почиталась она и в Гелиополе. Тефнут (богиня Неба, высокой небесной воды) обычно изображалась в виде женщины с головой львицы, на которой находится солнечный диск, реже - в человеческом облике или в облике львицы. О типичной "судьбе" (о патриархальной дискредитации) этой раннеземледельческой Великой богини, в частности, Альфред Видеман пишет так: "Изначально она, несомненно, была солнечным божеством или богиней Неба, но в конце концов стала таким же неопределенным и призрачным персонажем, что и большинство египетских богинь".
Борьба между «белым» (цвет венца) Севером и «красным» Югом (за объединение Древнего Египта), также может быть представлена как продолжение (развитие) извечного сюжета противостояния мужского и женского начал Единого бога. Принято полагать, что борьба между Севером и Югом Египта, между воззрениями культур земледельцев и скотоводов-номадов, проходила с переменным успехом и не прекратилась даже после объединения страны правителем Верхнего (южного) царства Минесом (Миной) ок. 3200 г. до н.э. в единое государство. В мифотворчестве египетского жречества, в силу традиции, постоянно сохранялись те или иные рассуждения о конфликтах (распрях) между Великой матерью и богом-отцом, которые (фабулы конфликтов) время от времени переосмысливались и корректировались под влиянием изменявшихся социально-экономических условий жизни, нередко приобретая политическую направленность, что и выразилось (проявилось) в виде знаменитого цикла (постгиксосских) мифов о борьбе между героем Гором (Хором) и презренным Сетхом (Сетом), характеризующегося сугубо антигиксосской направленностью (яркого примера того, что "уже в раннеклассовых обществах мифы становятся той формой, в которую облекаются идеологии господствующих классов (в т.ч. и жречества)" (Ю.В. Андреев)). Победа же южного - красного венца (Сетха), над белым - северным (над Хором) в борьбе за объединение Египта, в частности, проявилась (отражает) в наступлении поры главенства мужского начала (поры торжества основных представлений скотоводческо-кочевой культуры номадов) в правовых нормах и религиозных воззрениях в изначально раннеземледельческом египетском обществе, традиционно инертном, свято чтящим обычаи предков.
Характерно, что и в эпоху доминирования воззрений патриархальной культуры извечный мифо-поэтический конфликт между Великой матерью и богом-отцом (между Небом и Землёй), сохранился (так, реконструирован сюжет о борьбе (конфликте) громовержца Перуна со своей супругой (49.)), и, в конечном итоге, перешёл в плоскость взаимоотношений небесных богов (громовержцев, богов Солнца и Неба) с чудовищами, порождёнными водными глубинами и недрами земли, силами мрак и хаоса, стремящимися разрушить мировой порядок (к примеру, левиафан, титаны; подробнее см. ниже).
Таково, в частности, противостояние великого Змея Апопа и солярного бога Ра, демиурга (здесь Ра и его соратники неизменно одерживают победы и в небе, и в преисподней). В "Книге Мёртвых", в главе об отвержении змей, повествуется, что змей как-то нанёс страшные оскорбления богу Солнца (богу Ра как ипостаси богини Неба). Особенно разгневало богиню-мать то, что змей убил и съел кошку (в Египте и ныне кошки успешно охотятся на змей). Как известно, в облике кошки представлялась богиня Бастет (культ которой содержит много параллелей к Инанне/Иштар и Хатхор). Заметим, что Бастет и Ра считались родителями львиноголового бога войны Маахеса. Сам Ра также иногда принимал облик «Большого кота», объяснение чему приводит Гор-египтянин ("Иероглифика"): "Говорят, что зрачки кота сообразуются с движением солнца: на рассвете они вытягиваются вслед за восходом бога (т.е. Солнца - Хепри-Ра-Атума), делаются круглыми в середине дня и кажутся совсем черными, когда солнце собирается садиться; по этой причине находящаяся в Гелиополе статуя бога (Ра) имеет кошачий облик".
Единоборства небесных божеств: Одина - с волком Фенриром (здесь волк - эмблема бога преисподней), и Тора - со змеем Йормунгандом («змей Мидгарда» - длиной с экватор, держал на себе землю) описаны в «Младшей Эдде». Так, на кельтском алтаре в Париже и на некоторых стелах показан бог, нападающий на змея с дубиной. Сохранилась плита, изображающая человека, ударяющего палицей змею. Над его головой сохранились следы надписи: «Смертриус» (соотносился с Гераклом). На одной из пластин котла из Гундеструпа представлен (как минимум, в третий раз, что говорит о ёго неувядаемой значимости у кельтов, по крайней мере, ещё в I в. до н.э.) бог Неба (изображёна верхняя часть торса, типично поднятые вверх обе руки (зднсь же представлен и Таранис), голова бога покрыта присущей его образу (на гравюрах котла) облегающей, гладкой шапочкой-полусферой (волосы показаны), на шее бога - торк, у него аккуратная борода, усов нет). Примечательно, что данный бог Неба держит за длинные шеи двух задушенных крылатых драконов (из брюха каждого из них высовывается по пять змеиных голов). Как органическая часть композиции картины снизу изображён двухглавый дракон (пожирающий людей), длинное (во всю ширину картины) тело которого состоит из трёх полос (символика - Змей в Неба).
На «кельтских» территориях также часто встречаются изображения Юпитера, - т.н. «Юпитер гигантских колонн» (период 170-240 гг. н.э.). Здесь высокую колонну, возвышающуюся на квадратном цоколе, венчает конная статуя громовержца, конь которого топчет копытами лежащего на земле гиганта со змеиным либо рыбьим хвостом (небо попирает землю). Примечательно, что цоколь одной из таких статуй с изображением четырех римских божеств (Юнона, Минерва, Меркурий) впоследствии был вмурован в основание алтаря христианской церкви.
Мотив противопоставления «блага (света и добра») и «зла (мрака и бедствий)» встречается, в частности, и во многих хаттских ритуальных текстах (раннеземледельческая культура). Как известно, у индоиранцев подобный дуализм нашёл выражение в противостоянии бога добра и света Ормузда и бога зла и тьмы Ахримана. То же встречается и в хеттских исторических документах (к примеру, др.-хет. «Завещание Хаттусили I»).
Итак, представляется, что прототипом мотива борьбы мрака со светом послужили мифопоэтические «распри» между Великими Отцом и Матерью, который (мотив), по всей вероятности, возник после того, как божеством Неба сделалось мужское божество.
Знаменательно, что В.В. Иванов и В.Н. Топоров («Исследования в области славянских древностей». 1974) классифицируют сюжет поединка небесного божества со змеем (хтоническим чудовищем) как фабулу «основного мифа…традиций индоевропейского круга», победа в котором (над силами Хаоса) обеспечивает сохранение и поддержание миропорядка.
Так, тема борьбы бога-устроителя миропорядка с чудовищем, олицетворяющим мировой Хаос (противостояние Ра и Апопа (веротно, cо времён V династии (ок. 2504-2347 гг. до н.э.)) упомянуто выше), возникла, согласно письменны источникам, на земле Сеннаар на рубеже IV-III тыс. до н.э.. В одном из первых двух вариантов такой борьбы, описанной в мифе «Гильгамеш, Энкиду и подземное царство», противник убейд.-шум. чудовища «Кура», олицетворяющего преисподнюю, - бог-отец Энки. Должно отметить, что протошумеры изначально являлись носителями скотоводческо-кочевой культуры, а V династию, при которой у египтян лунная религия была заменена на солнечну, предположительно основали праарии (см. ниже), что и соответствует утверждению В.В. Иванова и В.Н. Топорова.
Вместе с тем, мифопоэтическое противостояние изменениям традиционного миропорядка (а также и его поддержание) было присуще не только праариям, но и нашло отражение у древних семитов-номадов: аккадцев и вавилонян (амореев Вавилонии) - в победе Мардука над чудовищем Тиамат (старовавилонская поэма "Энума Элиш"; фабула, - созданная без какого-либо арийского влияния), а также победа над акк. змеем Лаббу (Латану у ханаанеев Угарита).
В Ветхом Завете Господь Бог "усмиряет" знаменитого Левиафана и гигантского змея Раhава, инцедент с которым (с Раhавом) описан в древнееврейской мифологии (99. с.62). В мифе рассказано, что ещё прежде Творения (!?) морской (бог, демон) царь "Раhав", сопротивляясь миропорядоку, устанавливаемому Господом Богом, восстал против воли Господа, повелевшего ему: "Открой рот... и проглоти (первозданные) земные воды (Хаоса)!". Однако Раhав не внял указанию Всевышнего и заявил: (отстань и) "оставь меня в покое". И ослушник, был сурово наказан - побит и утоплен.
Примечательно, что и в одном др.-инд. мифе повествуется о том, что с тех пор, как бог Вишну отсёк демону Раhу бессмертную голову, последняя остаётся (пребывает) на небе (без тела) и, питая ненависть к светоносному Солнцу, из-за разоблачений которого Раhу и лишился тела (бог Солнца - судья богов и людей и в этом мире и в том), вечно его преследует и время от времени хватает своей пастью, хотя и проглотить его без тела не в состоянии (затмение). Хвост же Раhу порой появляется на небе в виде кометы (100.).
Легко видеть, что образы (символы) Хаоса, несущие миру мрак и холод, - Раhу и Раhав, противодействующие Всевышнему, демиургу и устроителю миропорядка, дополняют друг друга, формируя единый образ "врага Божия" (прототип у обоих - прадравидийский), и типологически близки мифопоэтической роли египетского змея Апопа, олицетворяющего мрак преисподней и небытиё, извечного врага бога Ра и мирового порядка (Апоп регулярно заглатывает воды небесного Нила, по которому плывёт солнечная барка Ра).
Так (Страбон. 16,2,7, с.751), в сирийском повествовании Змей (бог-отец), пораженный молниями бога Грозы нового поколения (громовержцы Баал-Хаддад либо Тешшуб), в страхе бежал в поисках убежища, а затем погрузился (спрятался) в недра земли, попутно разверзнув источник.
[justify]По-видимому, столь широкое распространение мифологического мотива борьбы постнеолитических богов со Змеем, можно интерпретировать и как борьбу нового поколения богов Неба (в т.ч. громовержцев и солярных богов) с архаическим Великим богом вод и земли (Змеем), за передел
С уважением, Андрей.