Уместно отметить, что вероисповедание народа "мосуо" являет собой совокупность тибетского буддиза (воспринятого при правлении династии Мин (1368-1644 годы) и адаптированного) и, что весьма примечательно, т.н. религии "бон", изначально бытовавшей у них, и основанной на анимизме, отправлении культа предков и почитании богини-матери, что свидетельствует о её палеолитической архаичности. Вероятно, поэтому у "мосуо" светская и духовная власть (шаманы - мужчины) "испокон века" разделены по половому признаку (как отголосок доземледельческого паритета).
Продолжая вышеизложенное, заметим, что брачные союзы между родными братьями и сестрами встречаются как в ирландской, так и в уэльской истории (а не только в царственных семьях Египта или Митанни, где также практиковались браки между родителями и детьми).
Вполне возможно, что в семье и быте раннеземледельческой эпохи (поры «матриархата») царила атмосфера (дух), сходная с изображенной Диодором Сицилийским (90-30 г до н.э.), описывающим («Историческая библиотека») амазонок (форма брака у амазонок не ясна (либо отсутствовала, либо возможна моногамия)): «Эти женщины жили на границах обитаемого мира (Ойкумены). Их мужчины проводили дни в хлопотах по домашнему хозяйству, выполняя распоряжения своих жен-амазонок, но, не участвуя в военных кампаниях или управлении, как свободные граждане. Когда рождались дети, заботы о них поручали мужчинам».
Представляется, что традиционный миф о амазонках - «народе женщин» (др.-греч. "mаzоs" - "груди" и "а" - отрицательная частица (т.е. амазонки - "безгрудые); а др.-иран. "амазен" означает "все женщины" (Е.Г. Вейденбаум "Кавказские амазонки. 2010)), возникший на малоазийской почве (так, малоазийские греки даже полагали некоторых знаменитых амазонок в качестве основательниц и эпонимов таких древних городов (и святилищ), как: Мирина, Смирна, Мартезия, Отрера, Антиопа, Синопа и др. (Л.А. Ельницкий "Знания древних о Северных странах". 1961)), и в дальнейшем выродившийся в чисто фольклорную схему (Л.А. Гиндин, В.Л. Цымбурский «Гомер и история восточного средиземноморья». 1994), в значительной степени отражает реалии эпохи правления (доминирования) женщины (как царя) в различных прахатто-хурритских государственных образованиях раннеземледельческой Малой Азии. Ещё в конце XIX столетия показано (историком Сэбэ, согласно работе А. Sayce. 1888), что территория, на которой был известен миф об амазонках («народе женщин»), распространивших свою власть на всю Анатолию от Каппадокии до Эфеса и Смирны и вторгавшихся в соседнюю Сирию, совпадает с историческими путями (областями) расселения хеттов-праариев. Проф. Сэбэ обратил внимание на то, что город Хаттусас, столица Хеттского царства, лежал поблизости от легендарной «долины амазонок» Темискиры на реке Териодонт. Примечательно (Оливер Герни. 1987), что на косяке ворот в Хаттусасе была изображена (рельеф) «странная» фигура воина с округлой грудью, которая весьма напоминала женщину в кольчуге (видимо, царь-воительница). Отмечается (Л.А. Ельницкий "Знания древних о Северных странах". 1961), что "если для древнейших изображений амазонок характерно одеяние греческого гоплита, то на аттических вазах, начиная уже с VI в. до н. э., амазонки изображаются конными или пешими, в подчеркнуто восточном одеянии. Характерной деталью последнего является башлыкообразный головной убор, подпоясанный в талии кафтан и анаксириды".
Считается (Сэбэ, Дж. Гарстанг, Ш. Пикар) что к периоду хеттской экспансии относится и создание в Анатолии (вынужденное, поскольку оккупанты-праарии стремились навязать автохтонному населению свои идеологию и стиль жизни, см. ниже) хорошо организованных (автономных) культовых женских общин (высокой численности), подобных общине Артемиды Эфесской, которые для охраны своих святилищ (и себя) содержали отряды женщин-воинов; а это может указывать на то, что в обществе земледельческой культуры женщины отправляли воинскую службу наряду с мужчинами (подразделения могли формироваться по половому признаку). Показательно и то, что в Тегее (Аркадия) сохранился обычай: женщины сами (мужчины не допускались) совершали жертвоприношение богу войны Аресу (и в жертвенной трапезе участвовали только женщины).
Следует отметить, что в Дагомее (Африка) еще в XIX веке опору королевского трона составляла женская гвардия: стража дагомейского короля состояла из 10 полков, по 600 женщин в каждом. О древности института женщин-воительниц может свидетельствовать, в частности, греческий миф, в котором рассказано, что для борьбы с титанами бог Дионис заключил союз с амазонками. Знаменитый иранский поэт Фирдоуси, изображая в «Шахнаме» туранских женщин, прославившихся в ратном деле, говорит, к примеру, о Тахмине, дочери правителя Самангана (она носит эпитет «савар» - «наездница»), как о воительнице, превосходящей по силе своего мужа (Х.Г. Кероглу «Взаимосвязи эпоса народов Средней Азии, Ирана и Азербайджана». 1983). В русском былинном эпосе рассказано о двух дочерях крестьянина Микулы Селяниновича, - богатырках (наездницах), обладающих неимоверной силой, одна из них - исполин (положила в карман Добрыню Никитича).
Следует отметить, что легенды потомков прахатто-хурритов - вайнахов (чеченцев и ингушей), сообщают о пребывании в далёком прошлом в горах Кавказа «свободных и гордых женщин» («Хур-Ами» - «матерей гор»). Есть сведения, что в конце XIX века у вайнахов всё ещё отправлялся культ богини-матери (рудименты). Современные же вайнахи, живущие в мусульманском мире, сохраняют почтительное, уважительное отношение к женщине.
Замечено (Ф. Алекперли «Тысяча и один секрет Востока», т.II), что и древним тюркам были присущи многие обычаи матриархальной культуры, нашедшие, в частности, отражение в эпосе (VII-XI вв. н.э.) «Китаби-Деде Коркут» (20.): «Кан-Туралы глаза приоткрыл... видит: невеста его на коне, и конь, и сама [девушка] в броне, с копьем в руке... [как] царь-девица!» (все тюркские женщины были обучены военному делу и умели держаться в седле (Z. Gokalp «The Principles of Turkism». 1991)). Любопытно, что на свадебной церемонии древних тюрков-(о)гузов и парни, и девушки стреляли из луков (39 девушек «стрелы пускали из луков на счастье-удачу... джигиты за стрелами уходили, свою удачу искали»; на месте же падения стрелы юноши ставился брачный шатёр). Однако по мере того, как тюрки отходили от своей древней религии (тенгрианства) и традиционного образа жизни, воспринимая патриархальные обычаи и уклад жизни соседних народов, древнетюркские традиции постепенно ослабевали и утрачивались. И «тем не менее, высокий статус женщины [иногда тюркские женщины становились правительницами, военачальниками, наместницами и послами (Z. Gokalp)] сохранялся у отдельных тюркских кланов Азербайджана (терекеме, шахсеваны, карапапахи и т.д.) вплоть до начала XX века».
Примечательно, что помимо Евразии, те или иные фабулы об «амазонках» (независимых и сильных женщинах) распостранены и у народов Индии, Китая, Японии, Малайзии, Южной Америки и Африки (везде, куда была занесена раннеземледельческая культура).
Так (Е.Г. Вейденбаум "Кавказские амазонки. 2010), об амазонках в Африке ("в западных частях Ливии, на краю света") поведал Диодор Сицилийский ("Bibliotheka historika"), современник Юлия Цезаря. Характерно, что амазонки "не составляли чисто женского государства, а только господствующий класс в государстве. Они вели войны, занимали общественные должности и вообще управляли всеми государственными делами... Каждая женщина была обязана прослужить определенное время, причем сношения с мужчинами во время службы не допускались. По окончании же срока службы они соединялись с мужчинами для продолжения своего рода. Рождавшиеся мальчики отдавались немедленно мужчинам, которые выкармливали их молоком и другими вареными яствами, смотря по возрасту ребенка. Девочек же амазонки оставляли у себя и выжигали им груди, для того чтобы во время зрелости было удобнее владеть оружием". "Мужчины же, - пишет Диодор Сицилийский, - были там в таком же положении, в каком у нас находятся женщины".
Рассказы об амазонках встречаются уже у первых европейцев, вступивших на американский континент. Так Христофор Колумб рассказывает в описании своего второго путешествия (отплыл из Кадиса 25 сентября 1493 года), что когда он хотел высадиться на острове Гваделупа, то встретил такое сопротивление со стороны вооруженных женщин, что должен был отказаться от своего намерения.
Фердинанд Кортес, описывая экспедицию, предпринятую им в 1519 году для завоевания Мексики, сообщает, что на неком острове Кагета в Новом Свете живут одни женщины, которые только по временам посещаются мужчинами. Эти женщины, говорит Кортес, бросают родившихся у них мальчиков, девочек же оставляют при себе и воспитывают.
О существовании амазонок к северу от великой реки Амазонки (в Гвиане и на реке Ориноко) имеются сведения (описания Гвианы), сообщаемые путешественником Вальтером Ралеем (1552-1618 гг.). Так, "в его время к востоку от Гвианы жили амазонки, по имени которых была названа великая река Амазонская. Амазонки... - это женщины, не терпящие среди себя мужчин; с юных лет они принимают участие в кровопролитных войнах, которые постоянно ведут с своими врагами, и только в течение одного месяца в году, как говорят - в апреле, они соединяются с мужчинами для продолжения своего рода... Когда после подобного посещения мужчин у амазонок рождаются дети, то мальчиков они отсылают к отцам, а девочек оставляют у себя и воспитывают" (Е.Г. Вейденбаум).
Должно отметить, что ещё Е.Г. Вейденбаумом подмечено, что все фабулы об амазонках похожи на рассказ Страбона.
[justify]Зависимость престижа мужчины от степени его значимости (занятости) в земледельчеких работах высвечивается, в частности, бытом «примитивных» народов. Так (Карл Мейнхоф "О влиянии занятий на язык..."), у африканцев-гереро, скотоводов ("весь их язык
С уважением, Андрей.