4, за годы обострения конкурентной драчки России с Западом, войны на Украине и в Сирии, и сократился слегка – природу среднего класса это, как видим, не изменило), тем более, что он сегодня составляет мизерную часть мирового пролетариата. Мы не должны скатываться до уровня либеральной и левой оппозиции путинскому режиму, противопоставляющих якобы «бедную» Россию богатому Западу, изображающих, что российский народ живёт в покосившихся избушках (когда этот народ уже давно ездит на дорогих автомобилях и отдыхает на дорогих курортах мира), сравнивающих зарплаты в России и на Западе по курсу (и ничего не говорящих о соотношении цен там и здесь – к примеру, что минимальная цена за пачку сигарет в Нью-Йорке – 15 долларов, а в Москве – 1 доллар и т. д.), изображающих, что «бедные парни из российской глубинки едут воевать в Сирию за интересы Кремля в составе частных военных компаний из-за крайней нужды» (хотя, на самом деле, подавляющее большинство этих «бедных парней» могут найти работу с зарплатой выше прожиточного минимума и здесь – но они хотят «поднять бабла на халяву», т. е. едут они воевать не столько из-за бедности, сколько из-за жадности). Фактически, российские либералы и левые (всяческие «сторонники украинской революции» и т. п.) выступают не против российского империализма как такового, а за «нормальный» империализм, «как в нормальных странах» (странах Запада), хотя на самом деле разница между Россией и Западом сегодня сошла на нет. Их претензии властям (при всей их «непримиримости» путинскому режиму), по сути, сводится к экономизму: «вы нам платите в 5 раз больше, и мы вас поддержим». И власти – что в России, что на Западе – стараются такие экономические требования удовлетворять, насколько им позволяют их империалистические сверхприбыли.
(Немного отклоняясь от темы, отмечу, что подобное непонимание положения России в современном мире свойственно и западным «марксистам» тоже. К примеру, недавно я просматривал работу одного западного «марксиста» (на деле – университетский профессор, вполне «встроившийся» в буржуазную систему) о рабочей аристократии (Zak Cope. Divided World Divided Class: Global Political Economy and the Stratification of Labour Under Capitalism. 2012). В ней он пишет о рабочей аристократии США и Западной Европы, ничего не говоря о России. Там же (с. 163) он приводит следующую официальную статистику за 2006 г.: мол, работник в странах, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития, ОЭСР (куда, по крайней мере на тот год, входили лишь империалистические страны Запада (исключение – Мексика, ну, и, может ещё парочка), а Россия не входила), зарабатывает на 1 кг хлеба в среднем за 11,7 минуты, тогда как в странах, туда не входящих – за 44,3 минуты. Однако, нетрудно посчитать, что и в позднем СССР, и в современной России работник зарабатывает на 1 кг хлеба в среднем примерно за то же время, что и работник в странах ОЭСР).
Т. е., сегодня, когда «центр тяжести» мирового пролетариата переместился в мусульманский мир, тактика использования избирательных кампаний ради втягивания пролетариата богатых наций в политическую борьбу потеряла былое значение.
Во 2-х, Ленин учил, что нужно участвовать в буржуазных избирательных кампаниях и идти даже в самые реакционные парламенты ради того, чтобы вырывать из-под буржуазного влияния пролетарские массы, у которых зачастую сильны парламентские иллюзии, чтобы на опыте, через парламентскую работу изживать эти иллюзии у масс, чтобы использовать буржуазный парламент как трибуну. Но применимы ли эти слова сегодня (и даже не только сегодня, а вообще к эпохе империализма, к той же Индонезии 1930-х гг., времён того раскола в ПСИИ)? Действительно, «центр тяжести» мирового пролетариата при империализме переносится на Восток, в угнетённые нации, в те же мусульманские нации. Но можно ли сказать, что у масс тех же индонезийских мусульман в 1930-е гг. были парламентские иллюзии в отношении парламента, ОРГАНИЗОВАННОГО ГОЛЛАНДЦАМИ, как были парламентские иллюзии у русских рабочих в начале 20-го века (по поводу «дарованной» царём думы или по поводу «дарованного» русской буржуазией учредительного собрания после февральской революции 1917 г.)? Скорее наоборот, тактика Агуса Салима, тактика сотрудничества фактически способствовала «взращиванию» таких иллюзий.
Так же и сегодня, когда все буржуазные избирательные кампании (что в сверхдержавах, что в угнетённых нациях) являются, по большому счёту, спором о том, кто, какая буржуазная партия лучше сможет душить Исламское государство (действительно, вспомним пример того же «оппозиционера» Явлинского, который, хоть и критиковал Путина за то, что тот влез в Сирию, с другой стороны, призывал обратить большее внимание на усиление ИГ в Афганистане, на борьбу с ним именно там). Т. е., буржуазные избирательные кампании можно сравнить с выбором начальника генштаба вражеской армии (причём, и это самое важное, такой армии, враждебность которой уже стала очевидной для мирового пролетариата, для мусульманской уммы).
С другой стороны, разумеется, мы не можем огульно отбросить всё то, что писал Ленин по данному вопросу, а должны применить написанное им к текущей ситуации. Разумеется, как верно подчёркивал С. М. Картосувирьё, тактика «хиджры» не означает отказа от политической работы вообще, не означает пассивности, как тактика несотрудничества Ганди, а означает работу ВНЕ колониальных учреждений, среди угнетённых мусульманских масс. Разумеется, тактику «хиджры» неверно смешивать с «антипарламентаризмом» мелкобуржуазных интеллигентов-леваков, типа профессора Бугеры. Как верно высмеивал таких Ленин, их «антипарламентаризм» - это парламентаризм наизнанку: они об одних только избирательных кампаниях и пишут, выпускают листовки за бойкот и т. п., тогда как для нас это – «дело десятое» (причём НА ДЕЛЕ многие эти леваки очень даже «продуктивно» сотрудничают с буржуазией, с теми же буржуазными учёными советами, специализирующимися, как известно, на впихивании в головы буржуазных студентиков реакционных идей – как тот же доктор наук Бугера). К тому же, они, эти леваки, отказываются не только от парламентской деятельности – они отказываются от работы с массами мусульманской бедноты «3-го мира», и это сегодня – самое главное.
Итак, что же означает ленинская линия в применении к современности?
Идти туда, где эти самые массы мусульманской бедноты «3-го мира», идти в те организации, которые пользуются у них популярностью (а это, очевидно – не российская Госдума и не конгресс США), пусть даже эти организации страдают уклоном в традиционализм, мистицизм, фыркают на европейскую науку и на марксизм; ещё раз подчеркну – учить языки мусульманских народов, и, в первую очередь, объединяющий язык мусульман – арабский. Вот что означает ленинская линия в применении к современности.
Здесь я хотел бы вспомнить пример пророка Ноя из Корана. Аллах ниспослал Ною, что он не приобретёт больше среди своего народа сторонников, кроме тех, что уже приобрёл, и расстраиваться из-за этого не надо (Худ: 36), а надо строить корабль (тот самый «Ноев ковчег»), чтоб уплыть от своего народа, и не надо просить Аллаха о тех, кто творил зло – они будут потоплены (Худ: 37).
Но разве и нам, марксистам, выходцам из богатых наций, жизнь не показала за последние годы того же самого, что и Ною – что мы вряд ли приобретём больше среди своих наций сторонников, кроме тех, что уже приобрели (пусть мы даже будем трижды правы, пусть даже напишем тысячу разъяснительных статей – непролетарскую природу народов богатых наций мы всё равно не изменим)? Так значит, нам нужно «строить» свой «ковчег» - и таким «ковчегом» должно стать изучение языков и налаживание связей с мусульманскими массами «3-го мира».
В этом и заключается сущность политики «хиджры».
Конечно, в этом вопросе, как и в любом сложном вопросе, могут быть свои детали, свои исключения и т. п. Если говорить о тех мусульманских народах, в отношении которых империалисты осуществляют своё прямое колониальное правление (как Россия на Кавказе, Китай в Синьцзяне или США в Ираке и т. п.), то тут, как и в случае Индонезии 1930-х гг., правильность тактики хиджры очевидна. Также, наверное, верна она сегодня и в применении ко многим мусульманским странам, которые формально являются независимыми, а на деле являются сферами влияния империалистических наций, ибо правители этих стран уже открыто показали этим народам свою антиисламскую, проимпериалистическую сущность. С другой стороны, возможно, есть и такие страны, где правители ещё не показали открыто своим народам свою антиисламскую, проимпериалистическую сущность (возможно, тот же Пакистан, где правители в своё время признали талибов). В таких странах, возможно, верной является тактика участия в парламенте (подчеркну, что я не знаю всех деталей обстановки в мусульманских странах, и не могу здесь говорить точно).
* * *
Напоследок я хотел бы рассмотреть пару примеров организаций, которые вроде как поддерживают борьбу угнетённых мусульманских народов против империализма, но на деле являются оппортунистическими.
1. Хизб ут Тахрир (ХТ). Ещё раз хочу подчеркнуть, что, несмотря на все наши разногласия с ХТ, мы гневно осуждаем репрессии империалистических и проимпериалистических властей против этой партии (к примеру, недавно на одном из новостных сайтов сообщалось о том, что одного из активистов ХТ в Питере посадили на 8 лет, причём, как сообщается, одним из «актов» его «террористической» деятельности было то, что он вышел на одиночный пикет против репрессий мусульман). Недавний (осенью 2017 г.) запрет ХТ в Индонезии, где она пользуется широкой поддержкой в массах, где её представители часто выступают на телевидении, является, судя по всему, симптомом обострения классовых противоречий между буржуазной верхушкой и массами мусульман в этой стране (кстати, исследователь Исламского государства Индонезии Аль Хайдар, которого я цитировал выше, считает, что, если в Индонезии начнётся гражданская война как в Сирии, то на стороне Исламского государства могут выступить миллионы человек).
Итак, перейдём к критике ХТ.
Буржуазность ХТ, о чём я уже не раз писал в последних своих работах, заключается в том, что они, хоть и являясь сторонниками возрождения Халифата, в один голос с империалистами шипят на реальное Исламское государство, оправдывая это шипение мнимыми его недостатками. С другой стороны, примечательно, что движению «Талибан», которое сегодня переродилось, погрязло в местечковом национализме, в ограниченности Афганистаном, и, судя по всему, во многом превратилось в марионеток российского империализма в его конкурентной грызне с США, ХТ сегодня стали симпатизировать (тогда как ещё лет 10 назад они не давали внятного ответа о своём отношении к талибам).
Далее. У ХТ, хоть они и выступают на словах против национализма как капиталистической идеологии, на деле присутствует уклон в национализм (пусть даже это не местечковый национализм отдельной мусульманской нации, а общемусульманский национализм), в пантюркизм и т. п. Они справедливо пишут о том, что первостепенной задачей империалистов в их колониалистской деятельности
