Тоже Флот или чаепитие в доме на Лиговке

  Коза заорала, и на заднице поползла к речке. Заползла и продолжает кричать. Прибегает соседка и спрашивает боцмана: «Сосед, чегой-то, это я в толк не возьму, а чегой-то это такое творится  с моейкозой?»

      Боцман, посмотрев пристально на соседку, молвил: «Видишь, соседка, это она так козла просит, хочет. Ты сама своего козла имеешь, вот и ей хочется…. Завидки ее берут, завидует, это, она тебе!...»

      Коза с тех пор  боцмана на дух не переносила, завидев его или услышав лай «Болта», обегала другой дорогой….

                           

                          И МАТРОСЫ ШУТИТЬ УМЕЮТ …



                          «Трюмный машинист был несказанно удивлен, когда засунув руку

                                в сливной патрубок чаши «Генуя» корабельного гальюна, ощутил

                                ответное  крепкое рукопожатие….»



13 января 1979 года «Минск» зачислили в состав 175-й БРК ТОФ, и экипаж начал готовить корабль к переходу на Тихий океан. Межфлотский переход крейсера «Минск» (бортовой номер 117, старший на борту - контр-адмирал В.Ф.Варганов) из Севастополя к месту постоянного базирования начался  24 февраля 1979 года. ТАКР сопровождали БПК «Ташкент»,        БПК «Петропавловск» и танкер «Борис Чиликин». До Средиземки с этой «эскадрой» шел сам Командующий КЧФ            адмирал Ховрин Н.И. И вот как-то одним прекрасным днем, где-то около острова Китира, командира Дивизиона живучести Николашу Левушкина, в очередной раз, вырывает из каюты вопль корабельной трансляции: «Командиру ДЖ прибыть в каюту Командующего флотом». «Ну, наконец-то, - подумал Коля, - а то, кажись, про меня совсем забыли, а это настораживает и нервирует….»  И он припустился наверх.Тихо постучавшись в салон флагмана, дивизионный начальник по-гвардейски грянул: «Товарищ адмирал, командир дивизиона живучести капитан-лейтенант Лёвушкин по вашему….»  И замолк…. Докладывать-то некому. «И, где же, - подумал капитан-лейтенант, - прячется от меня этот «старый проказник»? Блок флагмана, конечно, не чета офицерской каюте: большой салон, кабинет, спальня, «Гавана» (кто не знает – это гальюн + ванна в одном помещении). Вот там-то Коля его и обнаружил. Командующий Краснознаменным Черноморским флотом стоял, согнувшись над унитазом, и что-то с интересом там разглядывал. Орать механик не стал, тихо доложился – гальюн не такое место, где можно хвастаться своим служебным положением. Диалог был, примерно, такой:

    - Лёвушкин, что это? (палец торжественно указывает в таинственную глубину унитаза).

    - Это дерьмо, товарищ адмирал! (это Николаша так бодро докладывает, потому, что тоже успел заглянуть туда).

    - Это я и без тебя сообразил. Я тебе больше скажу, приоткрою страшную тайну – это моё дерьмо, Левушкин. Но - ВОТ ПОЧЕМУ ОНО ОТСЮДА НЕ СПУСКАЕТСЯ?!!!

        Вывалившись задом из адмиральского будуара, дивизионный начальник, конечно, сразу проверил клапанчук забортной воды в районе адмиральского трапа и он, естественно, был закрыт, т.к. советские матросы в то время обладали специфическим чувством юмора.Так было спасено душевное равновесие заслуженного, в прямом смысле этого слова, адмирала Ховрина, и третья мировая война не состоялась….




                                                           СКОРЕЙ БЫ ИЗ ЭТОГО ДУРДОМА…

      Отпуск пролетел, как один день, как и окончательная подготовка к боевой службе.

      Хуже этого времени представить трудно. Постоянные проверки, смотры, осмотры органами военного управления от Главного штаба ВМФ до штаба бригады. Плюс «чехарда» с личным составом, плюс подготовка матчасти, плюс дополучение  различного имущества, и т.д.….

      «Скорей бы в море, подальше от этого «дурдома», - была единственная трезвая мысль в лейтенантских, уже воспаленных, и, от этого, уставших мозгах.

      Но перед выходом в море необходимо пройти углубленный медицинский осмотр. И тут начались казусы. Глубокоуважаемый корабельный доктор собрал 300 коробочек с анализами, сложил их в шикарный чемодан и поехал в п. Тихоокеанский, что бы сдать их в лабораторию госпиталя.

      Но… бес его попутал. По дороге он зашел в «магазин самообслуживания», оставив « бесценный груз» за пределами торговой зоны. А когда вернулся к своему шикарному чемодану, обнаружил, что того нет - его похитили. Анализы пришлось сдавать заново.

      Но можете представить себе изумление злоумышленника, ознакомившегося с содержимым докторского чемодана.… 

      Далее, поход к врачам. Накануне вечером командир машинно-котельной группы Дима Стабровский с трюмным командиром пошли на плавмастерскую (ПМ-140). Его одноклассник был там главным инженером.

      Их выпарили, вымыли, остаграмили, и утром, переодевшись во все абсолютно новое, бравые лейтенанты отправились в поход по врачам. Последний осмотр у терапевта….

    Димка (да простят дамы за откровенность) заходит в кабинет одетый только в одни новые трусы. Приятной наружности дама его слушает, выстукивает и, заполняя медицинскую карту, задаёт вопрос: «Вы, случаем, не механик?».

      Димка с недоумением признается, что механик: «Но, как Вы определили?» - задает он нелепый вопрос доктору.

      «Да, у меня у самой муж механик и от него также мазутом воняет», – отвечает дама и ставит штамп  «Годен к строевой»….



                                СЕРЬЕЗНО И БЕЗ ЮМОРА…



          ЧТО ТАКОЕ КРУТОЙ ШТОРМ И СОВЕТСКИЙ КОРАБЛЬ…



      Большой противолодочный корабль «Бойкий» нес боевую службу в Северной Атлантике когда пришло сообщение о надвигающемся шторме.  Предупреждение – это хорошо, но хорошо это, когда приходит предупреждение своевременно.

      Вот «Бойкий» и не успел своевременно покинуть район плавания и попал в жесточайший 10-ти балльный шторм.

      Волны с такой силой били в борт корабля, что 24-мм бортовая сталь прогибалась как бумажный лист. Корабль шел против волн, высота которых достигала 12-ти метров….

      Он, обладая мощностью турбин в 72000 л.с., взбираясь на такую волну, дрожал от напряга. А когда поднимался на гребень волны, то перед ним открывалась глубокая впадина, увлекающая его в пучину, а впереди снова поднимался очередной вал, который, казалось, накрывает корабль сверху.

      На койках лежать было невозможно. Если они были расположены вдоль корабля то человек, лежащий на койке, сначала вставал на ноги, а потом на голову. А если койка располагалась поперек корабля  то его попросту с нее сбрасывало. Вахта на боевых постах была привязана, чтобы избежать травм и ожогов, и не менялась до выхода корабля из района, где бушевал шторм. Так продолжалось несколько часов пока «Бойкий» и его экипаж не вышли из этого района.

      Командир БЧ-5 БПК «Бойкий» Саша Шишков после этого шторма при осмотре отсеков в районе миделя обнаружил, что продольный двутавр толщиной 20 мм и высотой 400 мм, проходящий по всей длине корабля по левому борту, имел трещину, в верхней части, длиной 100 мм.

      Пришлось механикам в оконечности трещины делать высверливание и заваривать ее, накладывая сверху металлические пластины.

      К этому добавилось - четыре топливных цистерны (по две с каждого борта) оказались обводнены - их не использовали до прихода в базу.

      В отделении вспомогательного котла было обнаружено по обоим бортам несколько микротрещин, через которые просачивалась забортная вода.

      После доклада командованию Северного флота кораблю было приказано возвращаться в базу. А после возвращения с боевой службы в доке было обнаружено еще 17 микротрещин по обоим бортам в районе топливных цистерн. После докового ремонта «Бойкий» снова ушел в море нести свою боевую службу.

      Вот такой климат преобладает в Северной Атлантике и, что вполне естественно, на Северном флоте.

И на Тихоокеанском флоте климат довольно-таки своеобразный - налетают там периодически разные шквалы и ветры.

      Вот и случился с Колей Левушкиным как-то очень нервозный случай. Командир БЧ-5 Тяжелого Авианесущего крейсера «Минск» сошел на берег, за него, естественно, остался Командир Дивизиона живучести, т.е. Николай Михайлович, а из командования на борту только старпом Соломатин Николай Петрович.

Ничего не предвещало неожиданностей. С правого борта у крейсера стоит судно-грязнуха, с левого – проставка у трапа, куда швартуются ПСК и буксиры, и чего-то ещё. Этакий «остров полупогибших кораблей».

И тут оно ка-а-а-а-к дунуло!..Оно – это налетел ТАЙФУН!                                                                                              Эту махину в 43200 тонн водоизмещением, в одночасье, сорвало с бриделя, и вся эта корабельно-катерно-судовая кавалькада довольно быстро и неуклонно прямиком направилась в гости к 4-й Флотилии подводных лодок в бухту Павловского, на траверзе которой этот «остров» и стоял (бухта Тинкан, прим. Редактора). А там, так, на всякий случай, стоят три стратега, загруженные «ядрен-батонами», и их экипажи с изумлением смотрят на приближающегося к ним «северного пушного зверька» по имени «Крокодил».

      - Никогда, ребята, экстренное приготовление корабля к бою и походу я не проводил в таком темпе, - рассказывал, наливая виски по стаканам, Коля Левушкин, - Спасало то, что у нас всегда работал один из главных котлов, т.к. на авианосце вспомогательных котлов нет по проекту. Пробные обороты механики дали через семь минут, а ход дали сразу после них. Короче, встала разнородная «авианосная группа» в одном кабельтове (это, где-то около 200-т метров) от бонового заграждения базы АПЛ. Командир комдиву живучести и старпому, за такое геройство по строгачу влепил - старпому за то, что метеообстановкой не интересовался, а комдиву за то, что тот ему об этом не подсказал (вот Кольке «лавров главного корабельного гидрометеоуролога», как говаривал крейсерский замполит, для полноты ощущений и не хватало).

      Правда, командир после торжественной порки своих офицеров оделил каждого, из выпоротых, бутылкой виски «Джонни Уолкер». Причем, из личных запасов, и, пожав каждому руку, высказал большое флотское спасибо – он собирался в академию и такого страшного навигационного происшествия, только ему, для  его характеристики, и не хватало.     

      Что здесь можно сказать? Если есть такие корабли, которые выдерживают крутые штормы и тайфуны, и на них служат люди, не боящиеся этих стихий, то народ страны может спать спокойно.

      Но, если говорить о погоде откровенно, то в нашем Военно-Морском флоте существуют – либо полный штиль, либо черт знает что.                     
             

              МЕХАНИК ВАЛЕРА ИЛИ КАК УЙТИ С ФЛОТА…



      Когда я здоровался с ним, то чувствовал, что моя рука, а ручка у меня не маленькая, куда-то проваливается – такая огромная ладошка была у Валеры. Баскетбольный мяч в этой руке казался теннисным мячиком. Валерка был ростом под два метра, широкоплеч и с заразительным хохотом, по которому его можно было узнать даже на улице или в море.

      Хохот – о, это Валеркин сторожевик домой прет.

      Валера служил Родине командиром БЧ-5 сторожевого корабля.

      Наступил момент, когда Валеркиному кораблю потребовался ремонт.

      Поставили корабль в док и… забыли про него - на заводе был размещен срочный заказ.