Тоже Флот или чаепитие в доме на Лиговке

                      Начальник Ремонтного отдела ТУ ТОФ Б.А.Захаров 



1982 год. Отгремели далекие бои, в которых Туманный Альбион присоединил к своей великой империи, путем «освободительной войны» против Аргентины, не менее туманные, чем он сам,  Фолклендские острова.  Все нюансы этой войны всеми товарищами военными были внимательно изучены, записаны и загрифованы «Совершенно секретно».

      Нопоздним летом этого самого 1982 года на Дальнем Востоке решили провести военно-морские учения, и вдруг вспомнили об этих далеких боях в южных широтах Южного Атлантического океана.

      - Послушай, Сергей Георгиевич, - обратился к Главнокомандующему ВМФ СССР Адмиралу флота Советского Союза Горшкову Сергею Георгиевичу Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Дмитрий Федорович Устинов, - А ты смог бы на контейнеровозах доставить авиационную технику, ну, - он задумался и продолжил, - ну, например, в Анголу.

      - В разобранном виде запросто, - ответил Горшков.

      - А как же англичане? Они же взлетали с палуб контейнеровозов и садились на палубы после полетов, - развивал свою мысль Устинов, - Вот что, - закончил свой разговор Министр, - Ты на ТОФе проводишь учения. Вот давай и полетай там с контейнеровоза какого-нибудь, и проверь, смогут ли наши заводы переоборудовать контейнеровоз под вертолетоносец.  Раз у нас «Харриеров» нет.

      И Главком отправился на Дальний Восток. 

      Суббота. Встали пораньше – решили поехать загород на залив. Завтракаем. Вдруг звонок в дверь. Открываю. Стоит матрос-рассыльный: «Товарищ капитан 3 ранга! Вас вызывает пятнадцатый».  Все – выходной закончился.

      В Техническом управлении флота вся наша группа надводного судоремонта собрана в полном составе.

      Начальник нашего отдела Борис Александрович Захаров сначала озвучивает план предстоящих учений с упоминанием имен Министра обороны и Главкома ВМФ, а потом ставит задачу:

      - Вы, товарищ Ильин, как представитель флота на Дальзаводе, и Вы, товарищ Сошин, как старший группы, сейчас отправляетесь в Отдел военных перевозок для согласования вопроса о выделении контейнеровоза под переоборудование в вертолетоносец.

      Едем с Лешей Сошиным в Отдел военных перевозок. Действительно, под переоборудование Дальневосточное пароходство выделило флоту контейнеровоз «Михаил Пришвин», который должен подойти к стенке завода для производства работ уже в воскресенье вечером.

      Утром в воскресенье отправился на ЗКП (запасной командный пункт) флота. Отправился один, так как Леха заявил, что «ты и один с этими адмиралами справишься, ты же у нас питон, нахимовец значит, а у меня, в коем-то веке, появился шанс нормально отдохнуть в выходной день на рыбалке».

      Зашел в штабной домик, в котором проводил совещание Главком, и … зажмурился от сияния «золота», блестевшего на погонах и лампасах присутствующих:

      - Елки-палки, - думаю, - что я здесь делаю? Одни адмиралы и генералы. Одни шитые звезды на погонах и Золотые Звезды Героев на тужурках. И я – простенький капитан третьего ранга. Ну, Леха! Ну, гад! Вот это подставил! Он на рыбалке, а я, согласно его пожеланию, должен этих «золотопогонников» побеждать. Хорошо, что хоть проштудировал материалы по Фолклендам и проекту «Арапахо», проекту переоборудования англичанами контейнеровозов в вертолетоносцы.

      Начальник штаба докладывает план учений – направления движения кораблей и караванов судов, количество самолетов и маршруты их полетов, ну, и тому подобное, что положено докладывать Главнокомандующему ВМФ, что бы того впечатлило….

      Но вот Начальник штаба в своем докладе упомянул контейнеровозы-вертолетоносцы.

      Главком сразу оживился.  Он встает и задает  вопрос Начальнику штаба:

      - Кто у нас будет заниматься переоборудованием гражданского судна в военный корабль?

      - Техническое управление флота, - отвечает Начальник штаба.

      - Так. А кто тут у нас представитель Технического управления? – спрашивает Горшков, обратившись к адмирало-генеральской аудитории.

      Он был немало удивлен, когда из этой аудитории офицеров с шитыми погонами поднялся офицер при погонах капитана третьего ранга. Он представился:

      - Офицер ремонтного отдела Технического управления капитан третьего ранга Ильин.

      - Очень хорошо, - сказал Главком и добавил, указывая на меня пальцем, - Вот ему мы и поручим это дело. Сегодня воскресенье. Значит так – в четверг я прилетаю на вертолете и произвожу посадку на палубу переоборудованного контейнеровоза. Вам понятно, товарищ капитан третьего ранга? Прилетаю и сажусь.

      - Так точно! – отвечаю. А сам думаю: «Ошалел он, что ли? За три дня переоборудовать контейнеровоз в вертолетоносец – это ж как надо напрячься!? У англичан на переоборудовании одного контейнеровоза работали три сотни компаний в течение недели, а здесь три завода за три дня… Точно – ошалел. Все, Шурик, отслужился».

      С понедельника начались работы. Ну, о подробностях рассказывать не буду – это не интересно. Скажу только, что работы шли и днем и ночью. Курировал переоборудование Заместитель Командующего ТОФом по вооружению и судоремонту контр-адмирал Александр Иванович Сидоров - мужик, родившийся, наверное, в тельняшке. Настолько он был влюблен в море и корабли. Он приезжал на контейнеровоз рано утром, и его хриплый голос доносился то из одного отсека судна, то из другого. Вечером он подошел ко мне и не прохрипел, а уже просипел, так как за день накричался, мне на ухо:

      - Слушай, Шурик! Если эта посудина вовремя примет вертолет Деда (на флотах так звали Главкома ВМФ С.Г.Горшкова), то получишь орден на грудь.

      Наступил четверг. Переоборудованный контейнеровоз-вертолетоносец вышел в условленный квадрат Амурского залива и встал на якоря.

По палубе ходит контр-адмирал Сидоров. Он потирает руки и улыбается. Подхожу к нему и докладываю, что его приказание выполнено – судно готово к приему вертолетов.

Добавляю: «Кто будет докладывать Главкому о выполнении его задания Вы или я? Ведь он пальцем на меня показывал?»

      - Успокойся, Шурик. Сам доложу, - отвечает мне Сидоров и заключает свой спич, - А ты коли дырку под орден. Давай-ко, я ее тебе самолично просверлю.

      Он вытаскивает из кармана нож и делает мне в тужурке дырку.

      Послышался шум работы моторов вертолетов. Сначала приземлился Ми-8 с Дедом на борту, а следом за ним опустился на палубу «Михаила Пришвина» вертолет Ми-14. Все это действо закончилось коллективной адмирало-генеральской фотографией и небольшим обедом, за которым Горшков выпил рюмочку коньяка – за успех.

      Мне за этим столом места не нашлось, да, в принципе, я туда и не рвался. Мы с Мишей, старшим помощником этого «вертолетоносца», сели у него в каюте и спокойненько принялись за японское пиво «Сантори», закусывая его сушеным морским гребешком. Мы отдыхали. И нам уже было безразлично, что происходило за столом в кают-компании.

      Прошли недели после морских учений. Подвели итоги. Отметили заслуги кого положено, с кого-то, в виде поощрения, сняли ранее наложенное взыскание.

      «Михаил Пришвин» снова ходил под флагом СССР, как контейнеровоз, а на моей тужурке сияла дырка, просверленная Заместителем Командующего флотом под орден.

      Однажды Заместитель Командующего зашел в наш отдел.

      - Товарищ контр-адмирал, - спрашиваю его, - что мне с этой дыркой на тужурке делать? Зашивать или все же она орденом будет прикрыта?

      - Поехали. Я тебе твой орден покажу, - прохрипел он в ответ.

      И мы поехали в отдел военных перевозок.

      - Вон, гляди – твой орден, - нагнулся он ко мне и указал на заместителя отдела военных перевозок по политической части, - гляди, как хорошо смотрится. И запомни, что корову орденом не награждают. Награждают доярку.

      Я присмотрелся – на груди замполита отдела военных перевозок красовался новенький орден.

      Дырку на тужурке я не зашил, а привинтил к тужурке новый знак «За дальний поход». В этих дальних походах я бывал неоднократно и подолгу, а посему и знаков этих у меня было вполне достаточно и даже с подвеской

«Океан». 

      Но слова адмирала Александра Ивановича Сидорова о корове и доярке я запомнил на всю жизнь!





                    МАРЛИЗОНСКИЙ БАЛЕТ ИЛИ ИКС  ФАЙЛЗ…



      - Хорошо знать иностранный язык, - сказала кошка…

      - Это кому как, - подумал лейтенант Ильин после выхода крейсера в океан из одного южного иностранного порта со странным названием Бомбей (сегодняшний Мумбай).

        На этот крейсер Шурик Ильин попал, можно сказать, по блату. Его однокашники, прибывшие раньше к месту службы, распределили «пароходики» между собой, а Сашке оставили этот «мастодонт» с гордым названием «Адмирал Сенявин».

        - Ты, Шурик, у нас, в первую очередь, военный переводчик. Это ж надо, защитить дипломный проект по механической специальности на английском языке. А потом уже - военный инженер-механик.

        - Хотя, это понять сложно – звания-то у нас - инженер минус лейтенант.

В общем,  «Адмирал…»флагманский корабль флота, а значит ходит много, а значит за границу, а значит,  нужны переводчики. Вот, Шурик, тебе и карты в руки, - говорили его дружки заплетающимися языками, отмечая свое прибытие на флот.

          Короче, получил он назначение на крейсер «Адмирал Сенявин» командиром трюмной группы. На флоте издревле трюмных называют – «Короли», т.е. короли воды, говна и пара.

          Командир дивизиона живучести Михаил Митрофанович Ткаченко, человек весьма эрудированный, очень преданный семьянин, выдавая Саньке зачетный лист, как бы проинструктировал молодого лейтенанта:

          - Если Вас матросы не будут слушаться, сигнализируйте мне…

          И начал инженер минус лейтенант Сашка Ильин изучать трюмное дело и устройство «флагманского каютоносца», как еще называли «Адмирала…». Сигнализировать дивизионному не приходилось – личный состав помогал усердно, у него Саша многому научился.

          Минуя проливы, «Адмирал Сенявин» вошел в Индийский океан.

          Дня через три, вызывает трюмного командующий эскадрой:

          - Лейтенант, я ознакомился с Вашим личным делом. Вы мне подходите, будете у меня переводчиком.

          И все.

          И началось. Прогремела оркестровая увертюра….

          И вот наступил Первый акт Марлизонского балета.

          В иностранном порту утром после подъема военно-морского флага Командующий эскадрой:

            - Лейтенант! Готов?

            - Так точно!

            - Марш в машину!

            Второй акт Марлизонского балета.

            В иностранном порту вечером после поличной поверки командир дивизиона живучести капитан-лейтенант Миша Ткаченко:

            - Лейтенант! Пааа-аа-чему четвертая холодмашина не работает?

            И лейтенант, он же, как его окрестили друзья, «толмач», лезет в трюм, в отсек холодмашины №4.

            И так каждый день, пока корабль стоит в иностранном порту. 

            Очередная увертюра и…. Третий акт Марлизонского балета.                                                                                                                             

            Как-то пригласили