одноразовые вилки, ложки и хлеб. В продуктовом отделе взял питьевой воды, два вида литровых соков, три вида печенья, большую пачку чипсов с сыром и два небольших пакета разных конфет, мелкой расфасовки. То есть теперь и вечер у меня был обеспечен полноценной нормальной едой, совсем не связанной зависимостью от дорогого ресторана. За плотный обед и все мои остальные покупки я заплатил меньше тысячи рублей, когда как в гостинице столько бы стоила, наверное, лишь одна чашечка чая. Сложив все в купленный там же пакет, я отправился обратно в гостиницу. Вокруг шли туда и сюда совершенно мирные москвичи, занятые своими раздумьями и планами на предстоящий вечер.
По пути я достал телефон и попробовал набрать Анжелу, но автоответчик сообщил, что абонент временно недоступен. Значит Виктория не обманула. Хотя зачем я так про нее. Она ведь и так меня ни разу не обманывала, чтобы оскорблять ее беспричинными подозрениями. Еще подумалось, что может быть набрать Яну, но после всех связей с Анжелой и Викторией, тревожить Яну было просто страшно. Казалось, что она во время разговора все чувствует и понимает. А давать себя просвечивать рентгеном подозрений никак не хотелось, слишком уж много там всего было намешано, чего раскрывать Яне не следовало. Да и дела у меня были уже срочные, успокаивал я свою совесть, ведь пора начинать изучать дневные финансовые события, чтобы подготовиться к вечернему брифингу. Однако, по дороге, успел еще позвонить родителям и немногословно сообщить, что все у меня в порядке, в основном ем да сплю, работы мало, платят много.
Во время изучения новостей, на глаза попалась переведенная с английского статья, одного из зарубежных экономических изданий, раскрывающая некую ретроспективу, то есть взгляд в прошлое, с выходом и выводами на сегодняшний день, что мол там, за рубежом, многие мелкие компании, того же направления деятельности, в какой работаю и я, стали вдруг, как по команде объединяться, поглощаясь одной единственной солидной фирмой, которая брала под свое крыло все мелкие дилинговые центры, давая право называться теперь именем этой компании, но по сути и юридически оставаясь такими же самостоятельными и независимыми структурами, вносящими за такое присоединение два процента своего дохода, но за это пользующиеся всеми преимуществами крупной корпорации: это общая реклама, а также сама корпорация брала на себя обязательства не влезать в этот район обитания своими новыми филиалами, отбирая хлеб у обосновавшихся здесь центров. То есть и волки сыты, получая два процента ото всего, что раньше им и не принадлежало; и овцы целы: мелкие дилинговые центры остались на плаву, не попав под банкротные жернова, и еще получили мощную рекламную поддержку основной фирмы, так как тоже теперь именовались этим же названием, то есть заимели рекламу, о которой раньше и мечтать не могли из-за скромного своего бюджета.
Прочитал я эту статью, в ряду других новостей, отложил в сознании реперную точку, что если понадобится, то вот она у меня в голове, в шестом томе, на триста тридцать пятой странице, пункт пять, столбец один, - и на время забыл, понимая, что у нас то как раз еще самое начало этого процесса объединения, а скорее еще и начала его нет, так как море всяких мелких и средних контор и конторок, кишмя кишело на нашем свободном диком бизнесе, никак друг от друга не завися, и каждая пыталась грести самостоятельно, изо всех сил налегая на весла, в этом сильно штормящем бизнес-пространстве.
К шести часам вечера пришел оператор. Он был в приподнятом настроении, хотя и не говорил по какому поводу. Но этот положительный настрой невербально, то есть без использования слов, а на уровне эмоций, настроения, жестов, передался мне, объединив нас в некий союз людей с просто хорошим настроением. От этого брифинг прошел с дополнительным несущим подзарядом, включающим не только информационную составляющую, но и незримо внушающий некоторый подъем жизненной энергии и веры в лучшее будущее. Сделав свою работу, мы пожали друг другу руки, и счастливые расстались, так и не разобравшись в первопричинах, или в первоисточнике этого самого счастья. Вот оно появилось «счастье», и осталось в сердце и душе, а отчего и почему – это уже было дело десятое.
Полежав пару часов перед телевизором, съев свой принесенный из кафе ужин, я попробовал еще раз набрать Анжелу, но номер так и был заблокирован. Вспомнилось, что Анжела говорила, будто жила в этой же самой гостинице в служебной комнате у родственницы. Но как найти эту родственницу, не подставив ее перед начальством. Порядки в Москве, как я начинал понимать, очень строгие, если не сказать жесткие. Да, наверное, и в нашем небольшом городе, судя по рассказам родителей, трудовая дисциплина все больше строилась на зашкаливающем терроре, когда за легкое нарушение, из разряда не предумышленных, и подпадающее под категорию случайных, могущих случиться с любым и каждым, не взирая на должности и звания, могло грозить мгновенное увольнение. Да и что я мог предложить сейчас Анжеле? Ведь мне Виктория четко и ясно дала понять, что единожды уволенных обратно не берут, даже если это была ошибка.
Раздался трекот моего телефона.
- Алло? – Спросил я, видя, что звонок от Виктории.
- Это я, Владимир, - послышался ее мелодичный ласковый голос. – Ну как у вас дела? Как прошла сегодняшняя съемка? Тренер понравился?
- Да, дела нормально, съемка тоже нормально, тренер, тем более нормальный. – Лаконично отрапортовал я. – А у вас как дела? – Переспросил я ее.
- Хм! – Послышался звук, напоминающий смешок. – У меня тоже все нормально. – В рифму мне ответила Виктория. – Как настроение?
Тут я на секунду призадумался.
- Что-то не так? – Сразу уловила мою молчаливую паузу Виктория, как сигнал об опасности, или душевном неспокойствии. – Снова думаете об Анжеле?
Она действительно своим вопросом попала в самый эпицентр моих переживаний, но признаться ей в этом, после вчерашнего с ней массажа, еще совсем живого, в воспоминаниях, было как-то не по-мужски.
- Может вам требуется девушка? Как вы смотрите на то, чтобы провести вечер в приятном обществе?
Я растерялся, не зная, как на это ответить. Быть может это был вопрос-ловушка, или она предлагала на вечер снова себя. Мозг быстро соображал, а я продолжал тупо молчать в трубку.
- Только хорошая девушка стоит не дешево, - добавила Виктория. И тут я понял, что она предлагает себя. Да и какие могут быть ловушки от Виктории, когда она уже столько раз демонстрировала свою надежность и порядочность по отношению ко мне.
- Я согласен! – Обрадовался я.
- Я перезвоню, - проговорила она, и прервала связь, оставляя меня в еще большей растерянности. Если это был жест доброй воли, означающий желание приехать, то что это за прерывания такие, или, быть может, ей еще надо самой решиться на это. Ну, в общем, совсем ничего не понятно. Я даже представил, как Виктория положила трубку, и сидит возле нее, давая мне время еще раз все хорошенечко обдумать, и принять окончательное, осмысленное решение. Чтобы не получилось, что я согласился спонтанно, сгоряча, будто она меня просто поймала за язык, и на этом сыграла с профитом в свою пользу. Да, я обдумал все еще раз, и уже обдуманно принял решение, что конечно же готов заплатить за встречу, и обязательно заплачу. Тут снова прошел вызов от Виктории.
- Да? – Схватил я трубку.
- Значит так, Владимир. Цена десять тысяч рублей за два часа вас устроит? Вообще-то обычный прейскурант пятнадцать. Но лично вам идут на встречу. Я поручилась за вас, что садизма с вашей стороны не последует. Я правильно поручилась?
- Да, правильно. Садизма точно не будет. Я согласен, - торопливо протараторил я.
- Хорошо. В каком наряде вы хотите девушку: в качестве медсестры, стюардессы, горничной, снегурочки, может в образе доминирования, это когда наручники, плетка, и все такое, или бизнес-леди?
- Бизнес-леди, - согласился я, представляя Викторию в образе доминирования, а я связанный по рукам и ногам получаю плеткой удары по заднему месту, и тем самым вроде бы удовлетворяюсь. Нет это было точно не мое.
- Хорошо, Владимир. И еще одно условие, одежду не рвать. Или рвать, конечно, можно, но она стоит порядка ста тысяч рублей. То есть за дополнительные удовольствия придется заплатить дополнительно.
- Да, я понял. – Вспомнив ее порванные колготки, за которые я не дал ничего. Да и как бы это выглядело вообще: «На возьми двести рублей, купи себе новые колготки». Это даже в воображении выглядело оскорбительно, а в натуре было бы верхом невежества.
- Тогда где-то через пол часа ожидайте молодую очаровательную бизнес-леди. Звать ее будут Алена. Деньги желательно отдать сразу.
- Хорошо, отдам, - соглашался я мгновенно на любые условия. Без всякой тени сомнения, чтобы наша с Викторией сделка, не дай Бог, не сорвалась. И имя то она себе сценическое выбрала такое загадочное и волнующее «Алена». Не чуть не хуже, чем Виктория. Но где взять наличку в десять тысяч рублей? Быстро решал я, всплывший вторым планом, вопрос. На карте-то деньги есть, а как обналичить? Хотя, внизу, в фойе гостиницы, стоял банкомат. Можно было там посмотреть, снабжен ли он функцией выдачи денег, а иначе придется бежать до супермаркета. В нем стоял целый ряд банкоматов.
- Примерно через пол часа ждите Алену, хорошо провести вам, Владимир, вечер.
- Спасибо, - сказал я в уже отключившуюся трубку, мысленно поражаясь загадочности и метафоричности стиля ее сегодняшнего общения: какие-то Алены, доминирующие костюмы, поручительство в отсутствии садистских наклонностей. Не хватало еще только справки из психбольницы. Заходит этак Виктория, и сразу с порога строго объявляет: «Всем построится, крышки открыть, тараканов к осмотру предъявить». Но, грустить времени не оставалось совсем. Подхватив старую бутылку с вином, я связался с рестораном, и, чтобы не гадать в том, в чем совершенно не разбираюсь, попросил доставить в номер точно такую же целую бутылку вина, считав ее название с этикетки. Добавив, что меня пока в номере не будет, и вино можно оставить на столе, а я после расплачусь. Заказ приняли, а я уже в темпе скачущего кенгуру, запрыгивал обеими ногами в штанины, тут же накидывал рубашку. Через минуту я стоял у банкомата, читая радостную для меня весть, что наличные деньги автомат конечно же дает. Сунув карту, я запросил выдать двадцать тысяч, чтобы мало ли что, а я вдруг окажусь неплатежеспособным. Автомат выдал четыре пятитысячных купюры, затем отдал карту. Собрав свое богатство, я снова устремился в номер. Заданный беговой ритм не позволял сидеть на месте, и я как пчелка стал крутиться, делая уборку помещения, чтобы не упасть в грязь лицом перед ожидаемой с минуты на минуту Викторией-Аленой. Убрал весь разбросанный мусор, заправил огромную кровать, трубку внутреннего телефона вернул на базу. В дверь осторожно постучали.
- Открыто! – Восторженно крикнул я. Вошла девушка в фирменной форме официантки, держа в руках бутылку вина, штопор, два бокала, а на ремешке висел терминал, для расчета банковскими картами.
- Ваше вино, - сказала она. – Штопор и два бокала вам хватит?
- Да, два бокала вполне…
Девушка прошла в гостиную, поставила бутылку, бокалы, положила штопор и
С уважением, Пётр