Искры

ограниченность и неинтересность этого общения. Он, вдруг, во всех подробностях представил свою прекрасную Олю и немного смутился, как мог он оказаться тут, рядом с этим несчастным закомплексованным существом, зажатым стереотипами и неспособным воспринять даже малую часть его мира, когда у него есть самая настоящая богиня.  Максим, улыбнувшись, вспомнил, как совсем недавно они с рыжей бестией на полном серьёзе обсуждали механизмы, которые позволят им не потеряться в следующих воплощениях или в потустороннем мире. Это было настоящее единение душ и сердец…полное физическое и интеллектуальной слияние. А зачем он здесь? Что он ищет тут?
 - Никуда ты не пойдёшь! – ухватила его за рукав Анжела.
 - Пойду. – он вырвался и оказался в коридоре.
 - Трус!
 - Да, да. – бубнел Макс, одевая обувь. – Самый настоящий трус.
 - Подожди! – повисла она у него на шее и попыталась поцеловать.  
 - Не надо. – отстранил он её и открыл один замок.
 - Максим! – взмолилась Барби и, став на колени, принялась судорожно расстёгивать ремень его джинсов.
 - Всё, всё. – лязгнул он засовом и выскочил в подъезд. – Прощай!
 - Козёл! – рыкнула она и громыхнула тяжёлой дверью.






11. ГЛАВНАЯ СТРЕЛКА

                                  Думают люди в Ленинграде и Риме,
                                 Что смерть это то, что бывает с другими.
                                                                            Гр. Сплин


- Они-то думают что я ничего не вижу и не знаю. – Пётр Сергеич Красин ходил по шикарному кабинету, как привык когда-то в камере, и эмоционально изливал душу своему лучшему другу и компаньону. – Ты прикинь, Олег, Машка моя, дура набитая, трёх мальчиков по очереди трахает. А Сашка, гадёныш, торчит по полной на сентетике, так ещё и приторговывает на дискотеках, дома подворовывает, учиться не хочет…жопа в семье полная.
- Говорить пробовал? – Сошин Олег Евгеньевич краем уха слушал друга и лениво поддерживал разговор. – Денег не давать?
- Я ему уже давно не даю, так она же подкидывает, материнскую любовь проявляет, защищает его, мне мстит, что дома не живу. Говорит, что ребёнок такой потому, что я ушёл.
- Ну, в чём-то она права.
- Да я сам знаю, что права! – остановившись, закричал Красин. – Чё делать-то теперь? Ребёнок всё таки…родной! А ты мне тут общие фразы! Совет дай нормальный, ты же умный!
- Готово! – радостно потёр руки Сошин. Он сделал на столе две толстых дорожки кокаина и протянул другу золотую трубочку. – На. Успокойся. Щас обдумаем.

 Дружба их началась ещё в школе и продолжалась   много лет. Настоящая мужская дружба, проверенная женщинами, войной, радостями и невзгодами и самым серьёзным испытанием – очень большими деньгами. В этой неразлучной парочке здоровенный  Красин или Краз был мускулами, а Сошин, прозванный Сохатым, был мозгом.  
 Вместе занимались они борьбой в школе, стрельбой с военруком, в подвале изучали карате по иностранным журналам, вместе служили в Афганистане. На горной дороге попали они в засаду и Краз, сильно рискуя собой, вытащил раненого друга из горящего бронетранспортёра. Сам великан получил контузию и стал оттого очень нервным.
 Такая классическая киношная дружба продолжилась по всем законам боевиков: демобилизация, непонимание окружающих, многочисленные правонарушения, знакомство с неволей. Потом лихие бандитские времена, завоевание авторитета, опять неволя, но уже комфортная и недолгая и, наконец, крупный легальный бизнес со всеми атрибутами: купленными чиновниками, недвижимостью за границей и влиянием на политику.
 Сохатый был из очень интеллигентной семьи и родители на всю жизнь привили ему любовь к чтению. Романтичный, со слабым здоровьем, он не находил понимания у сверстников и потому всё детство провёл за книгами. Доходило до того, что мать выгоняла его на улицу подышать свежим воздухом. Краз же наоборот терпеть не мог учиться, но зато был забиякой и хулиганом. Родители его простые люди искренне любили сына, но наказания были единственным доступным им способом воспитания.
  Мальчики познакомились в пятом классе, когда будущего Краза перевели из другой школы. Олег Сошин очаровал Петю Красина невероятными рассказами про рыцарей, мушкетёров, индейцев и путешественников. Краз взял под своё крыло хилого друга и с тех пор бился за него с любым, как за себя. Сохатый же вложил в их тандем интеллектуальное и духовное начало. Он обставил их дружбу обрядами, заимствованными из книг, здесь были и клятвы кровью, и тайнопись, пригодившаяся кстати в тюрьме, и своеобразный кодекс чести. Позднее мозг организации, названной «Братство равных», стал находить способы заработать. Занимались они помывкой машин, торговлей мороженым и сигаретами, записью видеофильмов…нефтью и газом.
  Всё чаще в последнее время вспоминали друзья  лето восемьдесят пятого, свою клятву и взрыв в центре ночного города.
  Вернувшись из Афганистана, они рьяно начали создавать союз воинов-интернационалистов, хотели привнести в него дух своего братства. Но идея молодых романтично настроенных психических полуинвалидов не пришлась по вкусу властям, старавшимся как можно меньше упоминать об этой войне. После бесчисленных хождений по кабинетам, безнадёжных поисков правды, понимания и помощи, после знакомства со зловонной трясиной равнодушного чиновничества и даже после двух задержаний органами, где доходчиво объяснили, что существование подобных организаций недопустимо, у друзей не выдержали нервы.
  Летней ночью в здание обкома партии влетела канистра бензина с ручной гранатой. Акция имела огромный резонанс. А через три дня на улицах города появились листовки, сделанные по утверждению экспертизы с помощью кустарного печатного станка. Текст листовок переписывали и пересказывали по всей области:

 Вы, свиноподобные скоты, погрязшие в банкетах, опомнитесь!
 Следствием вашего послевоенного детства явилось лишь одно желание – отожраться! И получив возможность вы жрёте, забыв обо всём: о людях, кровью и потом заработавших победу и восстановивших страну, об их детях, поставленных вами в нечеловеческое положение детей побеждённых а не победителей, об истории и культуре великого народа.
  От имени всех людей призываем и предупреждаем – опомнитесь, пока не поздно! Поглядите на себя: от бесконтрольного доступа к благам у вас появилась психология свиней, тонущих в своём дерьме, но продолжающих жрать. Вы уже не замечаете, что вокруг вас люди, которым вы обязаны помогать.
  Каждая слеза, каждый стон будет проклятьем для вас. Накопленный жир задушит вас. А ваши собственные дети понесут на себе ваше проклятье. Земля будет гореть у вас под ногами. Отныне никто из вас пусть не чувствует себя в безопасности. Опомнитесь пока не поздно!
 
  Даже всесильный КГБ не смог раскрыть этого немыслимого для тех времён преступления. Сохатый позаботился обо всём: алиби, показания, отсутствие каких бы то ни было улик. Лет на десять раньше бывших воинов-интернационалистов, подозревавшихся в первую очередь, допросили бы с пристрастием, но времена были уже не те, и им всё сошло с рук.
  Вот тогда-то и принесли друзья клятву, скреплённую кровью, что главной целью их жизни будет помощь простым людям. Вся эта романтика не слишком пригодилась для лихих времён. Бывшие на войне спортсмены быстро нашли применение своему опыту и злости. Братва прозвала их Бони и Клайд. Слава о подвигах этой парочки гремела во многих городах страны. Они действовали как наёмники. Ум, знания и чутьё Сохатого уберегали их во многих непростых ситуациях. Пришли большие деньги и они, забыв обо всём, стали делать то, за что взрывали обком – отжираться. Громкие кутежи по ресторанам, элитные проститутки, дорогие вещи, путешествия по миру…жизнь, словно насмехаясь над ними, давала всё больше и больше. Как в пьяном угаре, пролетело двадцать пять лет.
  Сейчас денег хватало. Их было очень много и обещало стать ещё больше. Но многое приелось и не доставляло радости. Друзья занялись благотворительностью: построили несколько церквей, взяли шефство над детскими домами, открыли приют для бездомных… Но увлёкшийся мистикой Сохатый вводил в ужас безоговорочно доверявшего Краза своими предсказаниями о возврате зла. И зло, казалось, начинало возвращаться. Оно било по самым близким и дорогим, превращалось в панический страх и суеверия, и страх этот рос, как на дрожжах. От него не спасала ни охрана, ни строительство церквей, ни паломничества по святым землям, ни беседы с монахами, гуру, колдунами, ясновидяшими, астрологами, хиромантами и прочими специалистами по душе… специалистами настоящими и шарлатанами, рвущими свой кусок.

- Щас мозги заработают и решим твою проблемку. – начинающий толстеть Сохатый скинул пиджак и, быстро шмыгая носом, забегал по кабинету, делая наклоны и разминая кости. – Главное, что тебе хоть есть, кого исправлять. Не то что у меня. – он нервно поморщился, вспомнив, что дома с няней ждёт его десятилетняя дочка, страдающая с рождения ДЦП. Жена же, некогда безумно любимая, третий раз за два года лежит в наркологической клинике.
- Хер редьки не слаще. – махнул рукой Краз. – Хоть бы влюбиться, господи! У всех же, бля, одни баксы в глазах. Вот точно знаю, что Светка Ковалёва любила меня, аж вены вскрыла. Потому знаю, что не было у меня тогда ничего. А сейчас смотришь на бабу и понимаешь, что она прикидывает, сколько от тебя оттяпать можно.
- А ты фильмы смотри. – засмеялся друг. – Там богатеи в народ идут невесту искать. Замутись под работягу. Водку сможешь вместо вискаря жрать? Не забыл ещё?
- Да пошёл ты. – грустно улыбнулся Краз. – Как-то всё не так.
- Там хорошо, где нас нет. А нас нету в детстве.
- Так что же теперь счастья не ждать? А? – с искренней надеждой в голосе спросил Краз. – Нахера всё это, если не радует? –  показал вокруг себя.
- Ой не знаю, Петруха, сам ночами не сплю…думаю. В политику плотно заскочить? Так один хрен, лоб разобьёшь об этих, которые там намертво засели…слуги народа. Ничего не изменишь, только нервы ещё больше загонишь.
- Чего с Сашкой-то моим делать? Лечить?
- Да не то всё это. Кретином его там сделают. – Сохатый поднял палец. – Ты меня послушай, а там решай сам. Дело на первый взгляд стрёмное, но если подумать,  то верное. Его кайф как хочет изогнёт да и поломает. – мотая ладонью он изобразил безрадостную перспективу. – А гнёт человека, когда стержня нету. Сколько воров на герыче сидят…в думе в туалете пробу брали – круче чем в ночном клубе, мы с тобой с Афгана дурь курим, сейчас, как крутые, по коксу проходимся. Поди ка ты нас изогни…хер! – речь подкрепила выразительная фига. – Ему надо стержень в душу вставить. Он же с детства всё даром получает, сколько хочет. Потому и не ценит, не знает, как жизнь лихо обломать может, в сказке живёт.
- Так как же я обломаю? – зло зашипел Краз. – Дура эта отказать ему не может. У неё же пять салонов…денег навалом. А меня он видит – убегает…знает, что по голове получит.
- Ему надо отсидку организовать. Имитацию.
- Ты чего сбрендил?
- Ты же сам сказал, что он ядом торгует, так?
- Так.
- Всё равно рано или поздно нахватят, так?
- Ну, скорее всего.
- Так вот и надо нормальных ментов на это дело подрядить. – в который раз Сохатый разжёвывал другу придуманную комбинацию и почти всегда