вспомнила жена. – Мы потом и сигареты в пирамидушку положили. Одним словом, всем напастям разом конец пришёл!
- Потом мы и хронов наших дворовых этой водярой напоили. – умилённо всплеснула руками тёща. – Какое счастье людям принесли…как нас благодарили потом!
- Мы уже тысяч пять человек от водки-то спасли! – радостно доложила тёща. – Денежек берём за это немного…не без этого. Но что эти деньги в сравнении с такой радостью!
- И что? – Николай Николаич понял, наконец, что спит. Слишком уж невероятно всё это звучало и выглядело. – Все без исключения пить бросают?
- Не все. – развела руками тёща.
- Процентов семьдесят бросает. – вопросительно поглядела на мать Светка.
- Да. Около того. – согласилась та.
- Да, у нас типа коммуны образовалось. – тёща достала телефон и стала показывать фотографии. – У нас и фермерское хозяйство, и мебель делаем, и строим, и шьём…всё алкаши бывшие. В «Работницу и крестьянку» написали про водку из пирамид. Сказали бабам, чтобы мужей своих втихаря этой водкой поили. Столько писем с благодарностями получили…сказка просто.
- Да, да. – подтверждала жена. – Всё так. Сейчас вот переговоры ведём с иностранцами всякими, чтобы их пьян на путь истинный наставить.
- А что же мы всё в коридоре стоим? – спохватилась тёща. – Ты же дома, Коленька! Проходи! Я там блинов напекла, чай заварился! Вы отдыхайте…супруги всё же, как никак. А я пойду, чтобы не мешать!
20. ЗОЛОТО
Зная о могуществе нашего мозга, мы смиренно признаем ту степень невежества, на которой в настоящее время находимся, и в то же время понимаем, что у нас есть завораживающие перспективы превратиться в богов, если мы научимся управлять нашим мозгом. Т. Лири
Макс обливался потом. Безжалостное белое солнце прямо над головой нагревало мозг напрямую, словно ни черепа, ни волос попросту не существовало. Ноги беспомощно вязли в горячем сыпучем песке. Кругом была жёлтая пыльная пустыня. «Ещё полчаса и я умру. – подумал Максим, облизывая пересохшие губы. – Как я умудрился тут оказаться?»
Он оглядел себя: чёрные брюки от костюма, белая рубашка, начищенные до блеска но уже покрытые пылью туфли…обычно именно так он одевался на экзамены. В голове наступал предел возможностей. Мозг отказывался функционировать в такой жаре.
Максим собрал быстро тающие силы и, проваливаясь в песок чуть не до колен, пошёл к ближайшему бархану, надеясь оглядеться с относительной высоты. Он стал на четвереньки и, склонив голову, пополз наверх. Тяжёлые веки со слипшимися от соли и пыли ресницами почти закрыли глаза, оставив лишь узкие щелочки, сквозь которые проникал вездесущий слепящий свет.
Он не мог бы сказать, сколько времени понадобилось ему, чтобы преодолеть небольшое расстояние до вершины бархана. Максим с трудом поднял голову и застонал…примерно в трёх десятках метров прямо перед ним начинался оазис.
Между высокими раскидистыми пальмами в тени ярко-зелёных кустарников с какими-то жёлтыми и красными цветами прямо из земли небольшим искрящимся фонтаном бил источник. Макс ясно слышал весёлое журчание воды. «Мираж.» - грустно подумал он, но всё равно пополз вперёд. Одной рукой он ухватил ворот рубахи и натянул её на голову…через некоторое время мозгу стало немного легче, но обнажённая поясница приняла на себя удар обжигающих лучей.
Все мысли, чувства и желания исчезли. Осталась только нестерпимая жара и сверкающая вода впереди. Макс упорно полз к источнику. Оазис медленно становился ближе и казался настоящим.
Наконец буквально на последнем издыхании Максим добрался до тени деревьев. Никогда в жизни не было ему так плохо, как сейчас. Считанные шаги отделяли его от воды и эти шаги были самыми тяжкими…
Макс опустил лицо в выложенное камнем округлое углубление, наполненное драгоценной влагой, и стал жадно пить. С трудом двигая руками он черпал воду и обливал шею, плечи, старался посильнее намочить спину. «Теперь можно жить.» - подумал он, вдоволь напившись и чувствуя, как тело всасывает едва не утраченную жизнь в прямом смысле этого слова.
Рядом послышались шаги. Максим взглянул через плечо и увидел двух арабов в белоснежных одеждах. «Что же это происходит?» - никак не мог понять он.
Арабы подошли к нему, поставили рядом подобие носилок, молча подняли Макса, уложили на носилки и аккуратно понесли.
У него не было ни страха, ни даже удивления. Мерное покачивание убаюкало его и он заснул.
Максим проснулся в незнакомом месте. Первым делом ему в нос ударил немного навязчивый, но очень приятный экзотический запах. Он оглянулся. Стены кругом были матерчатые, украшенные восточным орнаментом. «Шатёр.» - тут же появилась догадка. Сам же он лежал на мягком ворсистом ковре. Одет Максим был в такие же белые одежды, как и принесшие его сюда. Рядом на небольшом резном столике стоял серебристый с затейливой чеканкой кувшин и фрукты…
Одна из стен была чем-то вроде полупрозрачного тюля. Всё ещё ощущая слабость, Максим встал, подошёл и отодвинул полог. Прямо перед ним, словно истукан, стоял один из тех самых арабов. Он поклонился и указал гостю рукой. Макс вышел в некоторое подобие предбанника, позади в щель между створками ткани было видно яркое солнце, с трёх остальных сторон висели такие же тюли. Араб подошёл к одному из них, отодвинул край и ещё раз указал гостю, чтобы тот вошёл.
Макс прошёл вперёд и оказался в огромном высоком шатре. Свод подпирали четыре деревянных столба, покрытых тонкой резьбой, полудрагоценными камнями и разноцветной бахрамой; весь пол был устлан цветастыми коврами; тусклый свет проникал откуда-то сверху… В глубине шатра на широком возвышении среди круглых подушек восседала неразборчивая фигура человека.
Как из под земли с двух сторон перед гостем появились две женщины в полупрозрачных бирюзовых и фиолетовых одеждах. Из под тонких вуалей на Макса глядели две пары глубоких чёрных глаз. Скромность и одновременно какая-то испытывающая игривость этих взглядов хлестанули его где – то внутри и взбодрили…никогда в жизни ни в журналах, ни в кино он не видел таких по-настоящему прекрасных женщин.
Чаровницы взяли его за руки и повели вглубь шатра…к неподвижной фигуре.
- Здравствуй, Максим. – услышал он глубокий мужественный голос. – Рад тебя видеть.
- Здравствуйте. – ответил Макс, пытаясь в полутьме разглядеть человека.
- Присаживайся сюда.
- Спасибо.
Макс присел на мягкий ковёр, опёрся локтём на подушку. Женщины тем временем принялись зажигать позолоченные светильники с разноцветным стеклом. Постепенно стало светло…
В двух метрах от Макса полулежал смуглый красивый мужчина лет сорока с аккуратной чёрной бородой и длинными вьющимися с проседью волосами. Одет он был в золочёный шёлковый халат с тёмно-красной оторочкой.
Между ними стоял невысокий резной стол со множеством фруктов на драгоценных чашах, несколькими изящными кувшинами…из остальных разнообразных яств Максим узнал только щербет… Около стола стоял высокий и, как всё вокруг, искусно украшенный кальян. Макс поймал себя на мысли, что эта мягкая матерчатая, какая-то приятно обволакивающая томная восточная роскошь намного ближе ему по духу, чем та холодная каменная, виданная им во дворцах Петербурга и Москвы…и если бы пришлось выбирать, он предпочёл бы жить среди этих тканей и затейливых орнаментов. Какая-то неторопливая расслабляющая приятная нега витала здесь. И только лишь очутившись тут, он готов был остаться навсегда. Не последнюю роль в этом желании сыграли и те прекрасные женщины, незаметно и бесшумно удалившиеся.
- Ты, наверное, уже догадался…кто я? – властно посмотрел хозяин на гостя.
- Да. – выдержал взгляд Максим. – Вы Соломон.
- Ты, наверное, ещё слаб?
- Есть немного. Зачем нужно было подвергать меня такому риску?
- Всего полчаса в пустыне. – улыбнулся царь. – Мы живём тут всю жизнь…я хотел чтобы ты имел представление о пустыне…чтобы почувствовал как зной, словно когтями, безжалостно и неотвратимо выцарапывает из человека жизнь. Многих из западной цивилизации стоило бы оставить на несколько часов в пустыне.
- Зачем?
- Чтобы вы поняли, наконец! – повысил голос Соломон. – Чтобы вы, родившиеся и выросшие в краях, где жизнь низвергается с неба щедрыми потоками, течёт по землям, обильно орошает поля! Чтобы вы почувствовали, что значит жить тут…ценить каждую драгоценную каплю.
- Вы про воду?
- Да! Да! И ещё раз да! Вы и представить себе не можете, что такое пыльная буря, засыпающая источники и иссушающая поля, обрекающая на голод и жажду!
- В наших краях тоже бывают бедствия. – несмело вставил Максим.
- Бывают. – согласился Соломон. – Время от времени вас могут захлестнуть ураганы, наводнения, смерчи…но вдумайся, Максим. Человек состоит из воды! Люди пустынь постоянно живут в бедствии. Они не жалуются или плачут! Они лишь хотят, чтобы когда вы берётесь судить о них, их культуре, ценностях и мотивах…они лишь хотят, чтобы вы помнили об условиях, в которых выживали их предки и в которых вы не протянули бы и нескольких дней!
- Я не совсем понимаю…к чему вы это?
- Поймёшь. – улыбнулся царь. – У нас впереди долгий разговор. Тебе нужно восстановить силы.
Соломон взял длинный мундштук кальяна, затянулся несколько раз, задумчиво задержал дым, не спеша выпустил ароматное сизое облако и протянул Максу.
Максим тоже затянулся. Приятный фруктово-ментоловый холодок наполнил лёгкие.
- Попробуй это вино. – царь разлил искрящийся гранатовый напиток в золочёные бокалы. – Такого вина ты нигде и никогда больше не отведаешь.
- Спасибо. – Максим ощутил невероятно притягательный аромат напитка.
- Тебе тут нравится? – улыбнулся Соломон, смакуя вино небольшими глотками.
- Очень. – улыбнулся в ответ Макс, наслаждаясь чудесным вкусом. – Жаль, что это сон.
- Ты можешь всё это иметь наяву.
- Каким образом?
- Ты выбран, чтобы приоткрыть людям новые стороны бытия…ты сможешь облечь эти знания в доступную их пониманию красивую форму и получишь за это любую награду, какую только пожелаешь.
- Почему я?
- Ты относительно хорошо помнишь свой абсолютный опыт.
- Что такое абсолютный опыт?
- Это высшее божественное бытие в котором каждый из вас пребывал и будет пребывать вне физического тела.
- Ясно. – кивнул Макс, улыбаясь.
- Что тебе ясно?
- Да это я так. – замялся гость. – В смысле необычно…
- У тебя очень непростая и великая миссия. – царь закатил глаза, подбирая слова. – Интересная, важная, щедро оплачиваемая между прочим…тебя ведь это сейчас больше всего интересует.
- Это радует. – Максим осмелел. – Насколько щедро оплачиваемая?
- Всеми богатствами мира…славой, властью, мудростью…
- А что нужно для этого? – почти давился от смеха Макс.
- Слушать меня внимательно и запоминать. – Соломон одарил собеседника долгим многозначительным взглядом. – Не сдерживай себя, посмейся вволю…это нормально. Тысячи лет твои предки убеждали себя в своей ничтожности, слабости, глупости… Посмейся над ними и над собой прежним потому, что из этого разговора ты выйдешь преображённым.
- Извините.
- Не извиняйся.
- Я на самом деле ничего не понимаю. – пожал плечами Максим. – Ведь это сон?
- Сон.
- И вы хотите сказать, чтобы я относился к вашим словам
