Недалеко у Апиевой дороги. Ты без труда найдешь его.
И Миллемид прикоснулся рукой к животу Зильземира - Дом Варов ты тоже найдешь. Это не составит тебе Зильземир как ангелу особого труда. Он вдоль Апиевой дороги в сторону Рима. В полудне езды от Олимпии.
- Дом Варов? – спросил Зильзмир - Зачем мне дом каких-то Варов?
- Там все закончиться, дорогой мой Зильземир – ответил ангелу ангел – Именно там ты и заберешь своего сына, любимая.
- Он будет там? – спросил удивленно Зильземир.
- Земная человеческая судьба его приведет туда. И нам не стоит лезть в это - ответил Миллемид Зильземиру - Нужно только подождать. Мы не можем изменить то, что происходит, но поверь мне, мой любимый Зильземир, все будет хорошо. И ты получишь своего сына, только не лезь в это, любимый мой. Сам не испорти ничего.
- Хорошо, Миллемид – произнес Зильземир – Но ты обещал мне. Обещал мне вернуть сына.
- Сына и твою ко мне любовь, любимый Зильземир - произнес, прижавшись лицом к лицу любимой Миллемид – Твою преданную мне любовь Зильземир.
Миллемид снова провел рукой по животу Зильземира.
- Что ты делаешь?! Я беременна, Миллемид! - произнес, вдруг напугано и растерявшись на мгновение, не сопротивляясь любимому, ангел Зильземир.
- Знаю. Я не сделаю ничего плохого тебе, любимая – произнес тихо и любовно нежно ангел Миллемид – Я просто с ним знакомлюсь.
И прилип губами к губам любимого, и они исчезли незамеченными из подвала под виллой Олимпия и жилища Ганика, как и появились здесь.
***
Мисма Магоний возвращался назад. Вместе с боевыми товарищами, он, нагостившись у своей любимой Сильвии в деревне Селенфии, ехал на лошади назад к своему теперь ставшему ему родным и близким как родной дом легиону. Там теперь был его непосредственный новый хозяин и командир генерал Гай Семпроний Блез. И его заместитель, командующий второй частью шестого легиона Мариус Корнелий Плавт.
Сейчас там за восстановленной бревенчатой высокой стенами крепости, среди густого лиственного в буреломах леса, должно было быть многолюдно. Добавился еще к легиону Феррата его вторая половина, прибывший с запада во главе с командующим Мариусом Корнелием Плавтом. Вторая, и более свежая пополненная новыми, но молодыми и еще не побывавшими в сражениях солдатами половина. Мисма так и оставался командующим первой когорты ветеранов легиона. И Мисма спешил назад.
Время все уже вышло. И он и так уже подзадержался на сутки в гостях у своей любимой Сильвии. Ему понравилась деревня. Раньше он в ней никогда не был. А тут побывал два раза. До того еще как стал военным и сейчас, когда стал легионером. Деревня понравилась и его напарникам подручным Хавлесию Маркусу и Пуллиону Демиусу. Он вообще решил после службы поселиться там и жить, женившись на Сильвии. А сейчас надо было быть там, где теперь были его боевые друзья.
Мисма хотел еще посетить саму школу Олимпию. Но не мог. Его отправил за рабами оттуда сам Хароний Диспиций Магма, когда-то и до сих пор не Мисмы ни рабов.
Он не мог приехать с пустыми руками, не выполнив работу. Хотя он уже не принадлежал Харонию Магме как своему теперь хозяину уже никак. Но, тем не менее, Мисма не мог там появиться и по проведать всех. И похвастаться тем, кем он теперь был. Даже поблагодарить Харония за то, что он его отправил за рабами. Надо было выполнить это поручение, которое, так и осталось невыполненным.
Мисма понятия не имел, что Хароний Магма, равно как и его товарищ в прошлом по арене гладиаторского амфитеатра Ардад, замышляли его убить. Убить именно вот таким способом, послав к черту на кулички. И рассчитывая на то, что Мисму убьют по дороге военные. Которые сами погибли в схватке при осаде крепости варварами с Востока.
- Хорошая крестьянская деревня – произнес вдруг Хавлесий Маркус, который, ехал рядом на лошади с Мисмой Магонием.
- Да и не, такая шумная, как бывают обычно – проговорил третий всадник по имени Пулион Демиус, сопровождающий первых двоих в их поездке.
- Деревня как деревня – произнес им обоим Мисма Магоний - Таких, полно в округе. Обычные крестьянские бедняцкие деревни. Там полно ребятишек и довольно людно. Они почти все стоят у Апиевой дороги. Селенфия не исключение.
- Ну, если не считать висельника посреди деревни – произнес Хавлесий Маркус.
- Говорят, за убийство повесили, сами крестьяне – ответил Мисма Магоний.
- Нет, мне там, правда, понравилось – произнес Хавлесий Маркус – Там много красивых девиц. Молодых и сочных. Надо будет себе тоже присмотреть.
Всадники переглянулись все друг с другом и заулыбались.
- А что?! - громко проговорил Хавлесий Маркус – Вот по примеру Мисмы, возьму да тоже обзаведусь там же женщиной и все тут. Я уже одну там присмотрел, пока гостили в деревне.
- А, знаю какую! - прогремел, смеясь, на всю Апиевую дорогу Пулион Демиус, еще один легионер и спутник Мисмы Магония – Ту хорошенькую крутозадую рыбачку Памеллу, которая заходила к нам в гости к Сильвии.
- Да, а что?! – громко проговорил и немного смущенный диким громким смехом Пуллиона Демиуса Хавлесий Маркус – Вот, хоть бы и она. Добротная крестьянка. И тоже ничего на вид. Все вроде бы при ней.
- Ладно, хватит вам о девках – проговорил тоже громко Мисма Магоний, все, думая о долге Харонию Магме и о Сильвии. И обо всех вплоть до Ганика.
Он захотел увидеть и самого Ганика. Именно он обязан, теперь ему что познакомился хоть и случайно, но с его приемной матерью Сильвией. Не будь Ганика, то он бы по сей день, сидел бы в Олимпии никому не нужным и всеми покинутым, злым на весь мир ветераном гладиатором. И вероятно по сей день бы, рубил головы на арене преступникам смертникам. И добивал бы своих же смертельно раненых гладиаторов на потеху публики.
Он сморщил лицо, вспоминая, как он это делал. И крики плебса Рима в сторону залитой кровью гладиаторов арены.
- Нам надо торопиться – произнес Мисма Магоний и пришпорил коня, а за ним его боевые друзья и товарищи Хавлесий Маркус и Пулион Демиус, третий всадник из первых двоих и второй из его теперь близких боевых товарищей и друзей по легиону Мисмы Магония.
Уже стоял день, и надо было спешить, хотя было грустно ему расставаться с его любимой Сильвией.
Всадники, подымая пыль с каменной Апиевой дороги, понеслись в сторону Востока. Сделав поворот на перекрестке дороги, туда, где стояла их деревянная из высоких струганных бревен осадная в землях восточных варваров крепость. И где был их легион и генерал Блез, которому Мисма тоже был обязан за доверие и повышение по службе.
Нельзя было не оправдать доверие высокого командира. Нельзя было нарушить военную присягу, которую Мисма дал, став легионером. Это было смерти подобно. Он теперь был военным, а не уличным малолетним когда-то преступником, до того как стал рабом гладиатором, и впоследствии ветераном арены. Теперь он был военным и обязан защищать границы самого Рима. Границы на Восточных его территориях.
***
Сильвия, переделав всю работу по домашнему хозяйству, сидела за своим столом. Она сидела в главной комнате перегороженной деревянными из плотной льняной раскрашенной ткани ширмами, разгораживаюшими главную комнату на отдельные комнатушки, где стояли другие столы и стулья крестьянского деревенского большого дома. Дома купленного на заработанные на арене Рима Гаником деньги и отданные ей Сильвии.
Ширмы разделяли весь дом на спальни и отдельные маленькие комнаты.
Отделяя саму кухню одноэтажного крестьянского довольно по меркам крестьян большого дома. Двухэтажного дома во всей Селенфии. И выделяющегося сразу среди других на этой улице и центральной дороге.
Этот дом стоял на высоком цоколе и имел высокий деревянный с большими воротами дверь забор. Был внутри большой двор и хозяйство.
Сильвия обзавелась коровой и курами. Были теперь у нее и овцы. И по меркам крестьян была довольно теперь зажиточной. И все благодаря ее любимому Ганику.
Она Сильвия каждое утро молилась за приемного гладиатора сына и уповала на него. И думала о нем последнее время больше, чем о своих дочерях Урсуле и Камиле.
Сильвия выкупила этот дом у съехавших зажиточных крестьян, переехавших в сам Рим. И все складывалось у нее пока удачно.
Дочери вышли замуж и жили отдельно от Сильвии. И своей крестьянской самостоятельной жизнью.
Стоял день, и во дворе было слышно мычание коровы в загоне скотного амбара и блеяние козы. Кудахтали громко куры. И на крыше дома аист свил свое большое из ветвей деревьев гнездо, где щелкая клювами, взрослые родители кормили своих маленьких подрастающих птенцов.
Сильвия сейчас была совершенно одна. Одна дома. Сильвия сидела в одной нательной инстите. Сняв свою верхнюю из цветной ткани тунику. Не так как раньше, когда ходила в одной драной шерстяной крестьянской туники. И практически на одно голое тело. Как и ее дочери. У Сильвии даже были украшения теперь. Были серьги и кольца на ее тонких пальцах рук. Хоть и не шикарные и крайне дорогие как у богатых матрон Рима. Но все же. И Сильвия даже похорошела. Несмотря на сорокапятилетний свой уже возраст. И это все за каких-то пять лет.
Раньше она себе позволить такого не могла. Когда была совершенно бедной и одинокой вдовой, ростящей своих двух дочерей и Ганика. Она уже и не помнила, куда дела ту старую крестьянскую застиранную и заношенную до дыр одежду, которую Сильвия носила на голое тело. В которой и спала и везде ходила. Теперь она имела свой богатый по крестьянским меркам дом и одежду. И была счастлива, что все идет у нее теперь хорошо. Ее вторая дочь Урсула вслед за Камилой вышла замуж и теперь жила в этой же деревне Селенфии, но отдельно у мужа пастуха и на другой соседней с домом Сильвии улице.
Сильвия сидела за столом и о чем-то думала. Она смотрел
