бараньими шкурами постели, окруженный заботой своих двух молодых двадцатилетних рабынь и служаной любовниц Алекты и Миллены, которые меняли мокрые повязки на его в жар погруженной кучерявой русоволосой голове. Стараясь сбить этот жар в его трясущемся в лихорадке болезненном ослабшем от отравления теле.
Алекта держала Ганика за его ослабшие в поту трясущиеся руки и плакала навзрыд вместе с Милленой. Здесь же была и старая служанка и рабыня этого дома Иния, которая стоя на коленях в углу его жилища молилась кому-то за жизнь Ганика. Здесь же была и старая рабыня Феофания, принесшая новые тряпки, смоченные в воде, вместе с молодыми такими же по-возрасту, как и Алекта и Миллена рабынями виллы Цивией и Веронией. Они по приказу самого ланисты Харноия Магмы и самого учителя его Ардада боролись за жизнь лучшего в этой вилле Ритария. Самого лучшего, как человека и самого ими дорогого и любимого. Любимого всеми женщинами виллы Олимпия.
***
Яркий луч астрального света пронзил дневное небо. Длинными живыми лучами он освещал все вокруг себя пространство вблизи Апиевой дороги. Этот свет, растворяя в себе дневной свет, сходил вниз из самых высот. И медленно опускался, пока не достиг самой обочины дороги. Самых выложенных гладко отшлифованных крупных камней. Камней покрытых пылью.
Образовался яркий светящийся из лучей света шар. И вокруг свечения образовывался сильный из невидимого ветра вихрь. Этот вихрь разметал и поднял вокруг себя всю эту с камней пыль, и, рассеяв ее, явил стоящего прямо на Апиевой дороге ангела. Ангела, ступившего золочеными плетеными сандалиями в изумрудных пряжках на обочину каменной дороги. И распустившего огромные, похожие на птичьи, светящиеся астральным светом крылья.
Ангел, высоко подняв голову, осматривал вокруг себя пространство. Он вдыхал воздух, глубоко своей женской грудью, ибо был женщиной. Разметав на невидимом легком астральном ветру свои длинные русые светящиеся светом астрала искрящиеся локонами вьющиеся волосы.
Он вышел из самого горящего ослепительным ярким огнем света, в светящейся лучами астральным светом, сотканной из самого света одежде. В сверкающим небесными изумрудами широком из звездной пыли стянутом туго на гибкой талии поясом с большой в таких же камнях пряжкой.
Ангел сложил крылья и на груди свои в перстнях тонкие красивые утонченные, как у женщины руки. И произнес, негромко и нежно мягким завораживающим мелодичным, как музыка свирели голосом - Миллемид. Не прячься выходи.
Этот голос не был трубным или громоподобным в несколько октав или голосов. А самый, что ни есть обычный. Похожий на человеческий – Я хочу тебя видеть, мой ненаглядный и любимый.
- Я здесь любимая - ответил другой ангел, будучи невидимым человеческим глазом. Он произнес также тихо и не громко. И таким же мягким тоном ей. Той, что спустилась к нему с Небес.
Он стоял уже рядом лицом к лицу перед молодой и очень красивой женщиной. На вид лицом не старше тридцати, но очень красивой. Красивой до безумия, как и он сам. С таким же миловидным почти женским лицом, черноволосого брюнета. С такими же вьющимися на невидимом ветру длинными черными волосами. Также сложив крылья. И уже видимым, проявившись из самого жаркого весеннего нагретого солнцем воздуха.
Разгоняя дорожную с камней булыжников пыль, он плавно по воздуху, подплыл к другому ангелу и произнес – Все готово, Зильземир. Уже скоро ты сможешь забрать своего сына. Я отведу тебя туда, где ты его
получишь обратно. И унесешь к самому нашему Отцу Богу.
- Милый ты мой, Миллемид! – она произнесла ему и прижалась к груди Миллемида опущенной русоволосой женской головой и обняла его.
- Мой сын – она произнесла далее – Ты присматривал за ним. И все организовал. Как я только смогу отплатить тебе за это? Любимый мой, Миллемид.
- Это не все один я – произнес Миллемид Зильземиру - Это все удачно сложившиеся обстоятельства. А я лишь подкорректировал обстановку и присматривал за твоим сыном, Зильземир. Есть кое-кто, кто сам того не ведая, помогает нам обоим своими действиями. В силу своих пагубных желаний и вольностей.
- Все равно я обязана тебе, мой любимый Миллемид - произнес Зильземир - За все и за твое прощение. Которое я буду помнить вечно. Ради нашей любви. Ради твоего погубленного мною родного брата. И павших ангелов из-за меня, любимый мой Миллемид.
- Будет тебе, Зильземир - произнес, растрогавшись немного Миллемид, и оторвал от себя Зильземира, взяв его руками за его женские плечи.
Миллемид посмотрел своими черными как бескрайний космос гипнотическими ангела глазами в синие как безбрежный океан безумной красоты глаза Зильземира и произнес ему – Все будет теперь хорошо, я буду рядом, если что.
Он обнял сам крепко Зильземира и поцеловал его прямо в губы.
- Тебя долго здесь небыло - произнес, насладившись крепким и сладким поцелуем и губами Зильземира Миллемид.
- Как он? – произнес Зильземир, обращаясь к Миллемиду, смотря в его, влюбленные в нее черные его небесного любовника глаза.
- Нормально. Сейчас спит - ответил он Зильземиру.
- Спит и видит сны - произнес Миллемид - И не знает, что скоро будет жить в другом доме.
- В другом доме? А где он сейчас? - спросил волнительно Зильземир.
- Ты не знаешь? - произнес Миллемид вопросом на вопрос Зильземира - Да долго тебя небыло, что так отстранилась от меня и от своего родного сына.
- Я была у него – произнес Миллемиду Зильземир – У нашего Бога. Я прощена им и прощен мой сын. Я долго вымаливала его жизнь у нашего Повелителя и любила его, и он простил меня. Я снова беременна, Миллемид – Зильземир быстро произнес Миллемиду.
- Вот как? - Миллемид удивился – Еще ребенок.
- Да, милый мой Миллемид – ответил Зильземир – Много погибло ангелов из-за меня и надо пополнить Небосвод.
- Он наш Повелитель разрешил родить и от тебя Миллемид. Если захочешь иметь дочь или сына – произнес Зильземир.
- Я подумаю – Миллемид произнес даже несколько недоумевая такому решению Свыше, и не сводил своего удивленного влюбленного взгляда с Зильземира.
- Когда вернемся на Небо – он вдруг произнес Зильземиру - Я овладею тобой, Зильземир. А пока нам надо вернуть твоего Божественного сына домой к его родному Отцу.
- Да, мой любимый и верный мне Миллемид – произнесла она ему - Я его хочу видеть. Я так соскучилась по нему.
Зильземир посмотрел синими изумительной красоты глазами в черные горящие огнем глаза Миллемида.
- Где он? – спросил Зильземир у Миллемида – Там же у той крестьянки Сильвии?
- Нет, ты и впрямь много пропустил, любимый мой Зильземир - ответил Миллемид – Он в доме Харония Магмы.
- А кто это? - теперь уже удивленно в этот траз посмотрел Зильземир на Миллемида.
- Его теперешний хозяин - произнес, ожидая еще большего удивления или даже возмущения Зильземира Миллемид.
Зильземир смотрел, молча на Миллемида тем же взглядом, не понимая совершенно, любимого, и ожидая объяснений.
- Это случилось еще до того, как я снова очутился на это проклятой всеми земле - ответил Миллемид Зильземиру – Это хозяин гладиаторов и Ганик, твой сын теперь гладиатор на римской арене. И весьма успешный гладиатор. Он продал свою свободу в обмен на лучшую жизнь своих сводных сестер и своей приемной матери Сильвии. И они теперь живут неплохо, а он дерется на арене и отдает им деньги. Деньги, которые он получает в качестве жалования от своего хозяина. Не смотря на то, что является рабом, но хозяин платит ему. И он самый ценный в том доме, где учат гладиаторов…
- Жертва - произнес, прервав Миллемида Зильземир. Жертва … Как это похоже на ангела. Если бы все люди были на земле такими, а не алчными до денег или чего еще похуже. Мой сын достоин Небес. Я всегда это знала. Я сотворила его. И не зря его родила, мой Всевышний!
Зильземир поднял свои в перстнях из небесных изумрудов на тонких женских пальцах руки к самом небу. Он, произнес это, снова расправив свои большие ангела птичьи светящиеся искрящимся астральным светом крылья и вверх глядя в синее и весеннее, освещенное ярким жарким солнцем небо.
- У него очень доброе сердце – произнес Миллемид – И его все там в том доме, где он сейчас любят.
- А Сильвия? - спросил Зильземир у Миллемида, снова убрав крылья и посмотрев обворожительно синими красивыми глазами на возлюбленного – Как она без него?
- Она скучает по нему, но сейчас у нее появился ухажер - ответил Миллемид Зильземиру – Он из того же дома, откуда Ганик. Он был там тоже гладиатором, но теперь он военный и недавно побывал у Сильвии. Они любят друг друга. А дочери вышли уже обе замуж и живут своими семьями.
- Сильвия – произнес Зильземир, закрыв свои убийственной красоты женские глаза - Женщина, как и я, Миллемид. Любящая и заботливая. Честная, и достойная лучшей жизни. Я должна побывать у нее. И поблагодарить за воспитание и присмотр за моим сыном. Она вырастила его и одна без мужа. Она заботилась о нем, как о родном. И любила его, как и я. Она, поистине, ему вторая и земная мать. И достойна Рая.
- Она отдала Ганику твои, Зильземир слезы – произнес Миллемид.
Но Зильземир ничего не ответил в этот раз. Лишь по щеке Зильземира побежала, превращаясь в застывшую каплю, новая слеза.
- Значит, она выполнила и это, как просила я. Сильвия - растрогавшись, произнес в несколько октав, тройным голосом Зильземир - Я непременно тебя навещу и приласкаю и одарю за все. Милая моя Сильвия. Я сделаю так, что тот ее любимый мужчина будет вообще без ума от нее. И она будет его любить также. И в их доме никогда не будет беды. Все беды будут стороной обходить эту уже не молодую женщину. Я обещаю Миллемид! Это за моего Ганика! А сейчас мне необходимо увидеть моего любимого сына, Миллемид – произнес радостный, и до слез восторженный происходящим Зильземир, пройдя чуть вперед, оставляя за спиной Миллемида.
И, полуобернувшись, добавил - Я ему сказала, что приду за ним, и я должна его
