некоторое время одиннадцать лис-оборотней, большинство из которых были порезаны, побиты и имели рубленые раны от сабель, собрались у ворот крепости. За воротами горели огни богатых домов. На улице стояли лошади с мешками у седел. На некоторых лошадях сидели всадники. По улицам ехали телеги, подъезжающие к домам. Женщины таскали в мешки вещи. Одна из них получила от всадника сапогом по лицу:
- Быстрее! Остальное! Тащи сюда! Мой сундучок!
Второй увидел, что происходит, и крикнул одной из женщин, наполняющих его мешки:
- Тащи быстрее! Я вообще все тебе отобью!
Рядом со всадниками стояли телеги. Поняв, что на крепость совершено нападение мужчины из числа знатных дворян и богатых купцов спасали драгоценности. Они занимали места на лошадях и в телегах и теперь криками и пинками погоняли женщин, чтобы те быстрее перетаскивали монеты и ценные вещи из домов.
Мирослав понял, что сейчас можно выскочить из крепости и, скорее всего, на них не нападут жители богатых домов, занятые спасением богатств. Учитель оборотней выскочил из ворот и посеменил вдоль крепостной стены. Остальные - за ним.
Оборотни нашли переулок, в котором погрузка ценностей велась менее интенсивно: тут стояли две телеги, нагружаемые богатыми жителями домов, стоявших рядом, а рядом с телегами - трое всадников. Лисы свернули в переулок и пробежали мимо спасающих богатство. Всадники и пассажиры телег выхватили пистолеты, но стрелять не стали - видимо, экономили выстрелы на случай, если надо будет охранять вещи.
Лисы-оборотни проскочили во дворы и побежали из города. Теперь, когда некоторые из них оказались раненые, их могли догнать и собака, и быстро бегающий человек. Они бежали по переулкам и дворам. Мирослав - впереди; раненые, включая Катю и Николая - в середине; и избежавшие серьезных ран - в конце, чтобы в случае чего, рывком вперед атаковать врага, угрожающего раненым.
Оборотни приблизились к очередной улице и услышали топот множества ног - может быть, по улице шел отряд численностью человек пятьсот. Видимо, это были граничары. Мирослав с учениками повернули в другую сторону, чтобы не встречаться с врагами, и продолжили бежать к краю города. У Кати и Николая раны зажили, а у остальных - нет.
Оборотни добрались до края города и побежали через лес к лагерю, по дороге сворачивая в овраги, наполненные водой, чтобы преследователи, если таковые будут, не нашли следов.
К утру одиннадцать выживших оборотней засыпали в шатрах под теплыми одеялами. У раненых зажили раны: один вылечился сам, остальных лечил Мирослав магнетическими пассами.
На следующий день вернулся Александр с товарищами. Валленштайн все еще был в лагере австрийцев.
Мирослав объяснил, что повторную попытку добраться до Люси, если она находится в крепости, не следует совершать. После того, как примерно сто пятьдесят граничар были убиты, там наверняка ждут нового нападения.
Мирослав внимательно осмотрел место, где находился лагерь оборотней и чернокнижников. Шатры стояли в овраге. Они большей частью скрывались оврагом. Верхушек не было видно за плотными зарослями кустов, растущих у стенок оврага. По его дну теперь тек небольшой ручей. Из-за этого некоторые шатры пришло сдвинуть. От ручья отдавало холодом, и жители лагеря жгли костры почти в любое время суток, их дым было видно днем. Поэтому днем дежурили четверо часовых.
Наступила осень. Листья начали опадать с кустов, и теперь за ними можно было разглядеть верхушки шатров, если подойти близко.
Анастасия, ходившая с товарищами на очередную встречу, на которой получила еду для жителей лагеря, рассказала новость: пять тысяч граничар колонной пришли откуда-то с запада и встали лагерем в девяти верстах западнее Суботицы.
Через неделю все, кто недавно был ранен, восстановили силы. От Анастасии у Мирослава была информация суточной давности: лагерь с пятью тысячами граничар по-прежнему находился в том же месте, где появился неделю назад. Граничары уже наведались на кладбища и хутора, предполагая наличие вампиров, и убили двух девушек и одного парня, которые выглядели юно в шестьдесят лет и старше. Их бросили у кладбища с кольями в сердце и чесноком во рту. Мирослав отправился вместе с Анастасией воскрешать их, что и было сделано. Они пришли в лагерь оборотней и чернокнижников, в котором, таким образом, появилось три новых бойца.
Спустя еще три дня Мирослав отправился вместе с Катей, Николаем и Александром посмотреть на лагерь граничар, находившийся в девяти верстах западнее Суботицы. Днем четверо оборотней перекинулись в лис и побежали на северо-запад. Устроившись на большом холме, ближе к вершине, оборотни наблюдали громадный лагерь, заполненный людьми в красных мундирах. В его северной части шла рубка леса - скорее всего, лес заходил на территорию, отмеченную командирами граничар для остановки, и они рубили его, чтобы иметь в лагере ровное место, а не лес, и параллельно заготовляли дрова.
Холм, из-за вершины которого выглядывали черные лисы, смотря на лагерь, находился примерно в минуте ходьбы от ближайших костров. Мирослав заметил, что шатров там намного меньше, чем на пять тысяч человек, - едва две тысячи уместятся лежа. Учитель оборотней знал, что Анастасия сказала правду о численности граничар. Значит, при наступлении холодов им будет негде укрыться. Несмотря на теплую сербскую зиму, отсутствие мест для сна могло серьезно навредить тем, кто не имел зимней одежды, а круглый год ходил в одних и тех же красных мундирах и штанах - скорее, в летней форме, чем в зимней.
Лисы подобрались к лагерю близко и сквозь заросли высоких трав рассмотрели граничар. Люди в красных мундирах и с саблями собирались у маленьких костров и пытались греться. Похоже, им не хватало дров. Из леса раздавались стуки - топоры заготовителей топлива вбивались в древесину. Похоже, в лесу стучало около двадцати топоров.
У граничар из пятитысячного отряда из оружия были только сабли. Мундиры на них выглядели светлее, розовее, бледнее, чем на граничарах Суботицы, - скорее всего, просто выцвели.
Черные лисы подобрались совсем близко к ближайшим граничарам и увидели, что это действительно так. Кроме того, почти все ополченцы оказались тощими и имели на лицах слой грязи.
Мирослав начал ползти назад, остальные лисы - за ним.
Оборотни начали обегать лагерь, время от времени скрываясь за зарослями высоких трав и рассматривая его пространство. В глубине лагеря стояли около тридцати телег. Черные лисы полностью обежали лагерь, иногда останавливаясь и рассматривая то, что там находится. Не обнаружилось ни одного человека в черной бурке и ни одной пушки.
Оборотни побежали обратно к своему лагерю к югу от Суботицы.
Перекинувшись обратно в человеческий облик, они вернулись в свой лагерь и начали обсуждать возможность внезапного нападения на лагерь с пятью тысячами граничар. Решили, что нападут через три дня, в нападении будут участвовать только оборотни, перекинувшиеся в лис. Нападение должно произойти внезапно, ночью, когда обитатели лагеря граничар лягут спать. Скорее всего, там будут часовые, но на открытом пространстве, без крепостных стен, к ним должно быть просто подобраться со спины и перегрызть шеи. А после этого можно будет нападать на ополченцев, голодных, грязных, спящих и просыпающихся от сна. Все надеялись, что потери больше не повторятся.
Через два дня пришли новые сведения от товарищей, которые жили в городах и встречались с бойцами Анастасии и Симеона, чтобы передать новую информацию. Отряд численностью около трехсот человек напал на лагерь граничар к северу от Суботицы и расстрелял около тысячи врагов. После этого граничары побежали к Суботице, и еще больше двух тысяч были порублены. Сейчас в городе происходил грабеж: граничары, которым были предоставлены дома жителей, занимали их, практикуясь в битье и грабеже. Некоторые жители оказались забиты насмерть.
Предполагавшееся нападение отменялось, так как лагерь перестал существовать. О тех, кто разгромил лагерь, ничего известно не было. Мирослав решил опять сходить на разведку. У него было четырнадцать оборотней и чуть больше тридцати чернокнижников, он не хотел рисковать, не хотел быстрее переходить к активным действиям.
Вечером следующего дня все оборотни вышли из своего лагеря и перекинулись в лис. При приближении к Суботице они увидели пласты почти прозрачного дыма, стоящие над городом. К ним струйками тянулся дым от пожаров и пепелищ. У окраины, в небольшой роще, черные лисы дождались темноты, а потом тихо зашли на окраину города и начали пробираться между домами батраков, семеня вдоль стен домов и заборов и прижимаясь к земле в тех местах, где росли кусты и травы, чтобы прятаться за ними.
Вскоре начался один из кварталов ремесленников, тут стояли кирпичные дома, окрашенные белой и серой краской, окна которых были закрыты ставнями из толстых досок. Лисы продолжали двигаться. Неподалеку от стен домов отражались оранжевые сполохи, лисы побежали туда и остановились, глядя на языки пламени, вырывающиеся из окон длинного одноэтажного дома. Вокруг стояли граничары в красных мундирах, человек двадцать, и орали. В руках у некоторых из них были кувшинчики вина. Рядом один в красном мундире стоял на четвереньках.
На противоположной стороне дома лежала, раскинув руки, рослая светловолосая женщина в сером платье - может быть, убитая жительница горящего дома.
Двое людей в черных бурках и папахах, с саблями, ружьями и пистолетами, держали за руки дворянина в синей треуголке и в синем пальто, расшитом золотом. Второй дворянин стоял рядом. Рядом с ним стояли еще двое в черных бурках и что-то ему говорили. Видимо, граничары в красных мундирах подожгли дом и убили жительницу, дворяне пришли утихомирить граничар в красном, а люди в бурках объясняли дворянам, что они, люди в бурках, главнее и что надо дать ополченцам в красной форме порезвиться.
