Стержевая. Врата на холме

Один  из  людей  в  бурках, разговаривающих  с  дворянином, которого  не  держали  за  руки, вдруг  разглядел  черных  лис, указал  на  них  и  что-то  крикнул - видимо, на  сербском  языке. Большинство  собравшихся  у  горящего  дома  уставились  на  черных  лис, стоящих  у  стен  домов  и  смотрящих  в  сторону  пожара. Лисы  побежали  прочь  от  граничар, через  секунду  спрятались  за  одним  из  домов, и  тут  же  помчались  через  дворы.
Спустя  где-то  минуту  лисы  остановились  и  прислушались. Вроде погони  не  было. Вокруг  стояли  дома  ремесленников  и  сараи, большинство  из  которых  серели  обветшавшими  некрашеными  бревнами, и  только  некоторые  были  темными, недавно  отстроенными. Земля  вокруг  поросла  охапками  высоких  стебельков - трав  росло  столько, что  они  намного  улучшали  возможность  прятаться.
Лисы  тихо  переместились  в  другой  квартал, где  стояли  подобные  дома, только  чуть  побольше, иногда  встречались  заборы, а  у  домов  часто  росли  яблони  и  виноград. Тут  тоже  жили  ремесленники. Нашлись  два  недавно  сгоревших  дома.
Похоже, граничары  теперь  грабили, не  объявляя  своих  врагов  вампирами.
Лисы  продолжали  исследовать  город, чтобы  узнать, как  он  изменился  после  прихода  сюда  остатков  ополчения, и  рассмотреть  все  новое. Оборотням  встретились  дома, занятые  граничарами  из  лагеря, подвергшегося  нападению. Во  многих  из  них  ночью  были  открыты  ставни, из  некоторых  раздавалось  пьяное  бормотанье.
Ближе  к  утру  издалека  начали  раздаваться  громкие  надрывные  крики. Лисы-оборотни  побежали  туда, откуда  они  доносились. Спрятавшись  в  зарослях  травы, растущих  справа  от  длинного  сарая  из  темно-серых  некрашеных  бревен, черные  лисы  увидели  толпу  людей  в  красных  мундирах  со  связками  чеснока  на  шеях, держащих  в  руках  сабли. Рядом  трое  в  бурках, на  которых  висели  такие  связки, протыкали  саблями  полноватую  женщину, лежащую  на  земле. Рядом  лежали  двое  парней, из  которых  торчали  колья.
Один  из  носителей  бурок  что-то  проговорил и  продолжил  протыкать  женщину, как  и  один  из  его  товарищей  в  бурках, второй  взял  у  людей  в  красном  кол  и  молоток и  начал  забивать  ей  в  сердце  кол.
Оборотни  развернулись  и  побежали  от  граничар. Потом  направились  к  окраине  города. Начинался  рассвет, лучше  было  покинуть  Суботицу  до  того, как  станет  совсем  светло, - в  темноте  или  рассветной  полутьме  прятаться  было  проще, чем  при  дневном  свете.
Мирослав  и  его  товарищи  покинули  город  и  спустя  некоторое  время  перекинулись  обратно  в  человеческий  облик  и  вернулись  в  лагерь.
Оборотни  легли  спать.
На  следующий  день  Мирослав  с  товарищами  стал  обсуждать, что  делать:
- Люси  не  достать, если  она  вообще  в  крепости, - говорил  наставник  оборотней. - Валленштайн  заслуживает  того, чтобы  на  ним  следили - чтобы  знать,  где  он, а  потом  напасть.
Мирослав  отправил  Александра  и  еще  двоих  проследить  за  Валленштайном.
Анастасия  и  Симеон  сказали, что  везде, на  всех  хуторах  и  во  всех  городках, теперь  останавливаются  граничары, которые  стягиваются  к  Суботице, и  тем  чернокнижникам, которые  остались  жить  в  городках  и  на  хуторах, будет  сложнее  снабжать  лагерь  едой.
На  следующий  день  вернулся  Александр  и  рассказал, что  лагерь, в  котором  находился  Валленштайн, пуст. Основная  часть  следов  от  него  ведет  к  Суботице, но  в  нескольких  верстах  к  северу  от  лагеря  начинается  череда  остатков  ночевок  с  кострищами, ведущая  на  север, - возможно, следы  дезертиров. Может  быть, обитатели  лагеря  имперских  войск  беспорядочно  бежали  на  север: севернее  лагеря  нашлось  множество  следов  групп, двигавшихся  на  север  множеством  беспорядочных  путей, переплетающихся  между  собой, и  ночевавших  в  разных  местах. Были  обнаружены  кострища  ночевок  групп,  которые  переночевали  в  множестве  разных  мест  в  одну  ночь, прежде  чем  двинуться  дальше  на  север.
Еще  через  день  Анастасия  сообщила, что  еще  пять  ее  товарищей, живущих  в  Бачке-Тополе, были  убиты  граничарами, после  чего  им  забили  в  сердца  колья  и  положили  рядом  с  кладбищем.
Узнав  это,  Мирослав  сказал, что  сделать  ничего  нельзя, отряду  в  пятьдесят  человек  будет  сложно  заставить  притихнуть  десятки  тысяч  граничар. Возможно, в  ближайшее  время  ночью  отряд  оставит  лагерь, и  по  ночам  оборотни  проведут  чернокнижников  из  отряда  в  Венгрию, где  чернокнижники  и  останутся  надолго, возможно на  несколько  лет.
Мирослав  закончил  разговор  с  Анастасией, отошел  и  сел  на  бревно. Он  посмотрел  на  крошечный  ручеек, текший  по  дну  оврага. Теперь  он  стал  совсем  малюсеньким, и  почти  не  давал  холода. Это  было  очень  хорошо: наступала  осень, уменьшение  ручья  помогало  сберечь  тепло.
Теперь, когда  граничары  большими  колоннами  двигались  к  Суботице, шли  по  дорогам  и  останавливались  во  всех  домах  подряд, создавалась  опасность, что  они  начнут  прочесывать  леса: их  стало  уже  достаточно  много, чтобы  заняться  этим. После  нападения  на  отряд  из  пяти  тысяч  ополченцев  начальство, видимо, решит  собрать  армию, найти  тех, кто  на  них  нападал, и  вступить  в  бой: численное  превосходство  было  у  ополчения. Также  возможно, что  на  помощь  граничарам  прибудет  регулярная  армия  из  Австрии. Встречаться  с тысячами  ополченцев, прочесывающими  лес, Мирославу  не  хотелось, чтобы  не  нести  потерь. А  бой  с  австрийской  армией, к  тому  же, был  нежелателен  как  действие, направленное  на  ослабление  империи, от  которого  могли  усиливаться протестантское  государства, что  могло  дать  преимущества  протестантам  и  создавать  условия  для  распространения  их  религии  и  культуры. Даже  где  протестантские  религии - в  основном  лютеранство  и  кальвинизм - принимало  мало  людей, очень  часто  многие  люди  грубели, не  будучи  протестантами, а  только  копируя  их  повадки. Мирослав  видел, как  северные  иноверцы  уже  испортили  многих  жителей  Австрии, в  том  числе  и  тех, которые  оставались  католиками. Теперь  реже  встречались  нежные  добрые  девушки - наподобие  девушек, выросших  в  замках, каких  можно  было  в  большом  количестве  встретить  сто  пятьдесят  лет  назад. Намного  большей  редкостью  у  католиков  стал  священник, у  которого  было  несколько  подружек: хотя  от  могущества  иезуитов, церковного  ордена, пытающегося  этому  мешать, оставалось  не  больше, чем  от  мяса  в  вороньем  трупе, пролежавшем  на  земле  месяц  в  жару, - иезуиты  мешали  редко, зато  мешал  уклад  жизни, распространяющийся  с  севера, от  протестантов. Нынче, если  кто-то  хотел  купить  вместе  с  товарищами  кусок  земли, мастерскую  или  что-нибудь  на  продажу, приходилось  следить, чтобы  не  обманули, хотя  раньше  можно  было  уверенно  заниматься  извлечением  прибыли  из  общего  дела и  очень  редко  приходилось  отказываться  от  вклада  денег  или  от  работы  из-за  возможности  натолкнуться  на  мошенников. После  того, как  люди  начинали  подражать  протестантам, у  них  в  изобилии  появлялись  в  основном  боль, монотонный  тяжелый  труд, борьба  за  существование  и  размножение. Распад  империи  ускорил  бы  распространение  дикости, и  лучше  было  к  этому  не  стремиться.
В  ближайшее  время  надо  было  уходить. Чтобы  хоть  как-то  напугать  граничар, заставить  их  прекратить  преследовать  сербских  чернокнижников, Мирослав  решил  использовать  магию  врат, которая  позволила  ему  получить  ракшаса-наставника, живущего  в  одном  из  множества  миров  ракшасов. Его  наставник, имеющий  черную  лисью  голову, не  явился  бы  стражаться - он  приходил  в  другой  мир  к  ученику  тогда, когда  было  безопасно. Зато  Мирослав  выучил  заклинания  для  открытия  врат  в  несколько  других  миров, один  из  которых  был  населен  сильными  крупными  лягушкоголовыми  существами, у  которых  большой  ценностью  считалось  получение  званий  и  должностей  в  их  армиях. Эти  ракшасы  занимались  войнами  и  изготовлением  оружия. Они  могли  откликнуться  на  крик, звучащий  через  врата  между  мирами, и  прийти, чтобы  уничтожать  граничар. Но  могли  и  не  откликнуться: воины  их  мира  начинали  активно  что-то  делать  тогда, когда  можно  было  продемонстрировать  мощь  умело  действующей  армии  в  борьбе  с  сильным  врагом. Ракшасов  из  других  миров  могла  интересовать, например, война  сама  по  себе, убийство  врагов  или  изготовление  оружия.
Если  могучие  существа  из  другого  мира  придут  и  начнут  убивать  граничар, переход  в  Венгрию  окажется  очень  легким и, вероятно, обийдется  без  преследователей.
Мирослав  объяснил  жителям  лагеря, что  будет  открывать  врата  и  рассказал, как  выглядят  существа, которые  могут  из  них  выйти. И  объяснил, что  надо  готовиться  уходить  из  лагеря  всем  навсегда  через  три  дня, вечером, чтобы  отправиться  на  восток  Венгрии. Учитель  оборотней  выделил  группы, каждая  из  трех  оборотней - одну  под  руководством  Николая, вторую  под  руководством  Александра - на  Стержевую, разными  путями: они  должны  были  рассказать  на  Стержевой, что  надо взять  денег, вернуться  и  снять  жилье  на  двух  разных  хуторах  в  восточной  части  Венгрии, поближе  к  границе. Отправиться  группы  должны  были  через  три  дня, перекинувшись  в  лис, в  то  же  время, когда  основная  часть  жителей  пойдет  из  лагеря  на  восток  пешком. Там, вблизи  России, чернокнижники  из  Сербии  могли  провести  зиму  вдалеке  от  охотников  на  вампиров, чтобы  уже  потом  отправиться  в  какое-нибудь  другое  место. Один  хутор  оборотни  уже  снимали, когда  ездили  в  Сербию, чтобы  оттуда  нападать  на  турок. Но  там  было  мало  места. Всю  зиму  там  жить  таким  большим  отрядом, какой  сейчас  находился  в  лагере, было  бы  очень  тяжело - недостаточно  отопляемого  пространства, серьезная  теснота  была  бы  обеспечена. Мирослав  надеялся, что  путь  до  Стержевой  и  обратно  займет  самое  большее  три  месяца.
Учитель  оборотней  сказал  Симеону  и  Анастасии, чтобы  они  предупредили  чернокнижников, которые  остаются  в  Суботице  и  Бачке-Тополе, о  своем  уходе. Также  сказал, чтобы  вместо  муки  они  попросили  у  товарищей, которые  остаются  в  городах, побольше  походной  пищи.
Через  три  дня, как  только  солнце  прошло  половину  пути  от  зенита  к  горизонту, ушли  группы  Николая  и  Александра. Чуть  позже  Мирослав  отошел  от  оврага, воздел  руки  к  небу  и  начал  читать  заклинание, открывающее  врата. Потом  он  закричал:
- Откликнитесь! Непросветленные  убивают  просветленных, идут  против  иерархии  существ  и  против  преображения!