флакон с какой-то жидкостью.
Варя настолько была поражена всем услышанным, что вышла из-за двери и спряталась за косяком. Она могла не только слышать, но и видеть их лица. Кардинал выкурил свою сигарету и потянулся за следующей. Он достал из кармана брюк под длинной тогой страшно знакомый для Вари предмет... блестящий... дорогущий... Открыл его и угостил коллег такими же дорогущими сигаретами.
Радик взял сигарету и флакон:
-- Куда его подлить? – спросил он.
-- Ну не в чай же. В вино. Рубит полностью. Сразу. Мы успеем отвезти ее куда следует.
-- Это не опасно? Для нас...
-- Лишь бы эффективно, -- призрительно кинул в его сторону кардинал.
-- Страшновато все это. Уголовкой пахнет, -- произнес, молчавший до сей поры, Алик.
-- А проводку сделать дырявой, не страшно было? А в убийство поиграть? Только в этом всем толку никакого, одни растраты. Мне надо было ее с ума свести – и в психушку. А она – вон куда, в Москву ринулась, высоты покорять. Да ей место в библиотеке. Она исдохнет библиотекаршей. Клянусь в этом!
Варя кошкой, уже не сказочной, скользнула к выходу и растворилась в объятиях ночи. Она перестала бояться. Ведь у кошки девять жизней.
Посторонний шорох насторожил Решилье. Он положил портсигар на подоконник и напряженно глянул на дверь. Потом, решительно подошел к выходу и вышел в темноту. Но, сколько бы он не смотрел вокруг, никого так и не увидел. а посторонним ушам здесь было не место. Не оглядываясь на компаньонов он сел в свою машину. Те поспешили за ним следом. Они уехали.
Глава 20
Джеймс сидел за столиком в укромном уголке зала и наблюдал за плавным течением карнавала. Где-то здесь должна быть его подопечная. В каком она костюме, интересно? Сам Джеймс натянул на себя маску и плащ Бетмена. Ему было глубоко безразлично все это празднество. Волновало только то, чтобы его никто не узнал и его объект наблюдения. Но узнать его здесь никто бы и не смог, поскольку никто не знал вообще. Он недавно приехал из Соединенных Штатов. Приехал по очень важному делу. И никуда не собирался уезжать, пока не выполнит задание, которое поручил ему отец.
Джеймс помнил последний их вечер перед его отъездом. Они сидели в гостиной за обеденным столом и ужинали. Старик говорил ему спокойно и внятно:
-- Этих средств хватило бы, чтобы наш бизнес не закрылся. Мы сможем открыть не только новые месторождения урановых руд, но и обезопасить их добычу. И на это тоже нужны средства. Кто-то повадился вредить нам. Возможно, завелась крыса. Мне необходимо нанять хорошего сыщика или эксперта для его поимки. Иначе, будет крах всему. Мы не только не сможем открыть новое, но и потеряем старое. Мы разоримся. Нам придется возвращаться назад. И ты сам знаешь, что ждет нас там, на нашей родине, без копейки денег в кармане. И не только нас. От нашего успеха зависят судьбы людей. Завтрашний день, можно сказать, всего человечества. Да, это не громкие слова. Просто взялись мы за такое нелегкое дело. А его кто-то хочет забрать в свои нечистые руки. И этого нельзя допустить. На тебя вся надежда. Помни, в этой девушке весь ключик. Через нее ты сможешь добраться до необходимого.
Джеймс помнил все. Знал, что она будет на балу, но только не знал, как она выглядит. Он следил за ней от самого дома. Загадочная леди в черном боди скрылась из виду, неминуемо должна была быть здесь. Девушка, от которой зависела теперь его судьба. Судьба его семьи и предприятия. Наблюдал он за ней уже давно. И последний раз видел на Песчанке с молодым человеком высокого роста. Видел очень близко. А потом – только издалека. Джеймс знал, что она уехала в Москву, и тут же ринулся за ней. Знал, что она работает в библиотеке на Привокзальной площади. Видел ее на конкурсе «Сальсы». Знал, что ее захотели «слить» ее лучше друзья. И имя ее было не иначе, как Аврора. Аврора Аркадиевна. Младшая дочь его матери. Но дочь не его отца. И в этом была вся проблема. Знает ли Аврора про существование своего родного брата там, в далекой Америке, Джеймс сомневался. И это внушало ему мятежные чувства.
Сделав еще два хороших глотка шампанского, Джеймс огляделся вокруг себя трезвым и собранным взглядом. Прямо напротив него за столиком одиноко сидела молодая «кошечка» в черных узорчатых перчатках до самого локтя. Ну, конечно же, как он не догадался раньше. Ведь это же перчатки его родной мамы. Сейчас таких не выпускают. Он хорошо помнил, как она встречалась с отцом и с ним, еще маленьким. На ней была фетровая шляпка, серьги с янтарем почти до плеч и эти вот перчатки. Он никогда не забудет запах тех духов, назывались они... «Парижская сирень». Их дарил его папа. Джеймс с трудом подавил горький комок воспоминаний и чего-то еще, похожего на ревность. Он помнил только о своем задании.
Слева от «кошечки» возле самой стенки, сидел странный верзила. Казалось, он никак не может найти себе пару и от этого вертится во все стороны. Долговязый королевский тролль в шапочке с ушками и бубенчиками. На лице его была маленькая маска, едва скрывавшая глаза. Тролль хорошо соответствовал своему образу и вызывал смех. Но Джеймс его узнал. По его неуклюжим движениям и рассеянному взгляду. И Джеймс решил действовать наугад. Он подошел к троллю, бухнулся на стул рядом с ним и начал без вступлений разговор:
-- Видел, вон та кошка, за столиком справа от тебя?
Тролль нарочито стал крутить головой влево и вправо:
-- Где? Какая? Красивая?
-- Да не крутись ты, дурень, тебя заметят. А я думал, вы вместе. Я вас видел вдвоем. Там, в кафе, на Песчанке.
Тролль стал изображать недоумение на лице. И это у него получалось так комично, что строгий Джеймс чуть не упал со стула от хохота. На них стали оборачиваться. И «кошечка» глянула в его сторону один раз. А Джеймс теперь не сомневался, что перед ним нужный субъект. Он протянул руку для знакомства:
-- Я – Джеймс. Можно просто, Жека, по-русски.
-- Леха, -- коротко ответил тролль и пожал руку Бетмену.
-- А ты чего не с ней?
Селя внимательно посмотрел на Джеймса, но виду не подал, что узнал. На левом его предплечье мелькнула знакомая наколка, которую он видел один раз в темноте. Его эпатажная внешность не могла не бросаться в глаза, и Селя заметил его еще тогда, когда разговаривал с Варей впервые. Но Варя никакого внимания на Джеймса не обратила, к тому же, он сидел позади нее. А потом незаметно встал и вышел. Но наблюдать за ними не перестал.
-- Чего ты хочешь? – спокойно спросил Селя.
-- Хочу, чтобы вы были вместе. Это сестра моя родная. Я ей счастья желаю. А ты парень спокойный. Надежный – значит.
-- Только контуженный малость, -- парировал Селя, -- А еще меня психиатры по всему городу ищут. А так, полный спок, в остальном...
-- Да, брось ты, Варюхе опасность грозит. Прошу тебя, вывези ее из Москвы. Ей здесь делать нечего. Вот тебе задаток на первое время.
Жека полез в карман джинсов под плащом, достал пачку денег и размашисто кинул часть ее на стол. Селя не взглянул в сторону кипы бумаг.
-- У Вари есть парень, -- Селя не терял своего спокойствия и самообладания.
-- Какой? Тот перец, с которым она плясала? А приз только он получил, да стерва какая-то. Я все видел. Я знаю, кто Варьку подставил. Она, дурра, не знает. Я заграницу ее вывезти хочу, а дальше пусть сама, как решает.
-- А ты хороший парень? Ты ее там не кинешь?
-- Нет, не кину. Христом богом клянусь. Вот те крест на все пузо и еще задаток.
Селя покосился на купюры. Их хватило бы еще на два месяца жизни в Москве и ни какой-то, а приличной. И даже откупиться от больного психиатра.
-- А... давай, -- он смахнул быстрым движением руки бумаги со стола к себе в карман.
-- И еще. Не назад домой ее вези, куда-то за город. И мать ее, желательно, тоже вывези из дому. Скоро там такое начнется... Тебе лучше не знать. И не вмешиваться. Понял?
-- Понял.
-- Может, еще деньжат кинуть?
-- Давай.
Джеймс ловко отстегнул еще пару купюр.
-- Ты, только смотри, не балуй, я наблюдаю.
-- Будь спок. Я все сделаю. Давай обменяемся телефонами.
Селя глянул вправо:
-- А кисочка смылась, -- протянул он плаксиво, как ребенок.
Джеймс усмехнулся:
-- В дамскую комнату вышла. Они любят туда шастать каждые пять минут. И чего там делают? В зеркало смотрят, вот чего. Думают, красивее становятся.
Крепкий низкорослый Бетмен с долговязым троллем прошли в узкий коридор. Вместе они представляли неизгладимое в памяти сочетание. Особенно бубенчики на лбу тролля... В коридоре никого уже не было. Джеймс подошел к окну покурить. Селя присел на подоконник, как на стул:
-- Хорошие подарки она после себя оставляет, -- он двумя пальцами взял портсигар и завернул в носовой платок, -- Улика.
Глава 21
Варя долго не могла прийти в себя после увиденного на балу и услышанного. Праздник, такой чудесный праздник детства был испорчен окончательно. Но жизнь спасена. Значит, ее хотят отравить. С этими мыслями она легла в третьем часу ночи спать, когда ее соседки по комнате уже давно храпели. Может, вовремя смыться домой, назад, к маме. Но как же она там будет жить? Ее и там достанут. Да еще маму напугают. Нет уж, бороться до конца. А она-то думала... верила в дружбу... любовь... верность... достижения вместе... Какая пошлость. Какая невероятная грязь. Ну, конечно, если у кого-то все хорошо, то ему не дадут все сделать, как хочется, как должно быть. Ну, конечно, как же те, у кого все «плохо»? За чей счет будут жить они? И не просто жить. Хорошо жить.
Только Варя закрывала опухшие от слез веки, перед глазами сразу же возникало лицо Алика. Как он мог так низко предать?! А она, Альбина! Вот сволочь, подруга, тоже называется! Они оба просто завидовали Варе. И, ведь, мог же Алик стать звездой рядом с ней. Ведь способный же. А повелся на низкую интрижку. Сколько ему заплатили?
С Аликом Варя дружила с первого курса колледжа. С того момента, когда их вместе поставили в пару. Правда, Варя была старше Алика на два года. Ей двадцать пять, ему – двадцать три. Он тоже не мог долго определиться с профессией. Не поступил в МГУ на философский факультет. Потом три года армии. Потом работа на подсобке. Наконец, решил окончить скромный колледж. Его, как и Варю спасало то, что у них уже был на момент поступления опыт в танцах. Занятия в школе в танцевальных кружках не прошли даром. С трудом, но все же, взяли на учебу. Возраст делу не помеха. И они вместе доказали это всем. А что теперь? Пропало все. И Варе было за что переживать. Ведь пропадала бездарно не только ее жизнь. Вот, если бы Альбинка не согласилась помогать этому... кто он? То все было бы не так просто для него. Но Альбина – первая завистница. Она завидовала Варе, это было очевидно.
Варя с негодованием вспомнила упитанное и высокомерное лицо своей недавней подруги. А кто же все таки этот тип? Он так ей знаком... Варя замерла, вспоминая. В уставшем мозгу вдруг всплыл из далекой памяти эпизод.
Весна. Апрель. Варя учится на втором курсе колледжа. Сейчас вечер и Варя совершает свою обычную пробежку по парку. Вдруг, она остановилась от резкой боли в лодыжке. Кажется, потянула ногу. Варя доковыляла до ближайшей лавочки и присела. Там уже сидел мужчина старше средних лет и читал газету. Увидев Варю, он участливо поинтересовался:
-- Вам не хорошо? Я могу помочь?
-- Нет, спасибо. Сейчас пройдет, -- строго произнесла Варя. Она не была расположена к разговору с незнакомцем. Он ей чем-то не понравился. Может, своей
