Как ни странно, ответ прост: он морочил себя для того, чтобы примириться со своей смертью. Для примирения он выбрал наихудший сценарий жизни после смерти в одном (чужом) теле с его обладателем. Этот сценарий ему подсказал интимный дневник душевнобольной, вероятно, ставшей жертвой его однофамильца или предка. Замысел текста так увлек Ивана Ивановича, что он сделал самого себя живым участником его сюжета. Для этого он должен был убить себя. Что Иван Иванович и сделал. Оказался ли он в том положении, в которое стремился попасть, знает только Иван Иванович, если он ожил сто лет назад.
Звучит, конечно, абсурдно. Но если в это поверить, то следует принять сосуществование в одном и том же месте двух разных сущностей (душ). Тогда правы те схоласты, которые утверждали, что можно разместить на конце иглы больше, чем одного ангела. Но даже если верить в переселение душ, как можно принять то, что Иван Иванович все помнил из своей прежней жизни. Однако зачем принимать положение, что он все помнил, если мы не можем помнить все, находясь в этой жизни. В другой жизни он имел шанс существовать в чужом теле в той мере, в какой его обладатель (или обладательница) вел(а) бессознательную жизнь. Поэтому у Ивана Ивановича как души после смерти собственного тела имелся шанс продолжать вести свою жизнь, но в чужом теле, отталкиваясь от тех воспоминаний, которые не могут все исчезнуть, ибо душа после смерти и есть эти воспоминания, на которые нанизываются или накладываются по матрешечному принципу новые воспоминания следующей жизни.
Примечания редактора
Работу редактора следует видеть не в примечаниях к редактируемому тексту, но в самом тексте, в его подаче читающей публике в таком виде, в каком она могла бы с ходу войти в текст, как входит столовый нож в масло. Вот тогда текст будет густо намазан на сознание читателей и со временем, по мере развертывания сюжета повествования, пропитает весь его состав. Только так можно помочь автору добиться искомой цели – сделать мир произведения автора миром читателя.
Но в этот раз я решил отойти от обычной манеры работы с текстом и высказать свое личное мнение о нем. Причиной тому является не то, как написана книга, но то, о чем она написана.
Жизнь после смерти – вот тема произведения. Она не может оставить равнодушным ни автора, ни редактора, ни массового читателя, ибо все мы смертны и всех наш ждет то, что будет после смерти. И что же будет, что нас ждет?
Я надеюсь, что и читатели в своих откликах на произведение поделятся друг с другом, с нами и, конечно, с самим автором своими мнениями на сей счет. Я же со своей стороны хочу высказаться, но уже не как редактор, а как смертный.
У меня нет ни малейшего желания навязывать свое мнение читателям, но все же что я думаю об этом. Скажу сразу: я не традиционно верующий. Даже не могу сказать, что я верующий в той мере, в какой смею об этом прилюдно заявлять. Но я человек, во всяком случае, меня научили так думать. И в этом качестве я не могу не доверять своим близким и не верить в то, во что можно верить. Во что же можно верить? В свое бессмертие. Знаю, что я, как и все люди, смертен. Для такого знания достаточно знать традиционную логику с ее выводом о том, что Сократ тоже смертен, и иметь небогатый опыт наблюдения за старыми людьми. Но разве знание мешает человеку верить?! Даже если эта вера в бессмертие противоречит основам науки о жизни? Конечно, нет. На то она и вера, чтобы верить в то, что мы не видим и не знаем. Мы не видим, что из мира мертвых нам являются живые. Но мы продолжаем верить в то, что есть жизнь после смерти. Наука молчит, когда мы задаем вопрос о том, есть ли жизнь после смерти. Почему? Потому что она отвечает только за то, что она видит глазами ученых. Она не видит бессмертия. Вот если бы она его увидела, то стала бы заниматься им как научной проблемой. Но если ученые не видят и не знают как ученые, что такое бессмертие, то кто из нас видит и знает? Профессионально верующие? Они видят мертвых, как живых? Вы слышали такое от них? И вы в это верите? Я надеюсь, вы не сошли еще с ума от их признаний в этом. Никто не знает о том, есть ли жизнь после смерти, как ученый.
Правда, философы утверждают, что есть не только научное знание. Можно с ними согласиться. Относительно чего? Того, что есть вне-научное знание. Насколько оно надежно? Они говорят, что есть философское знание. Но оно абстрактно. Нам же нужен конкретный ответ на вопрос о нашем бессмертии после смерти.
Священники утверждают, что они знают. Но мы то знаем, что они не знают, а верят. Причем верят во что? В бессмертие Бога, а не человека. Это потом, когда они говорят о бессмертии или вечности Бога, они следом говорят о вечности человека как его образа и подобия. Они думают, что мы не увидим их подмены.
Даже простое, элементарное размышление о грамматике, о правилах построения предложения сигнализирует о том, что неправильно говорить о том, что после смерти может быть бессмертие. Если есть бессмертие, то сама фраза жизнь или бессмертие после смерти не имеет смысла. После смерти нет бессмертия, иначе нет смерти. Но она есть как факт жизни. Смерть есть в жизни. Но это не означает, что жизнь есть в смерти. такое заключение противоречит здравому смыслу. Так рассуждать могут только больные на смысл, на голову люди, которые не ведают, что говорят. Они просто не понимают, о чем и что говорят.
Следует сказать, что смерть – это событие не-бытия. Это тот случай (событие), когда есть то, чего нет. Что есть? Есть то, что человека, который был (в прошлом), нет. В этом смысле не-бытие сущего (человека) есть момент его бытия. То есть, смерть человека имеет отношение к его жизни. Но какой жизни: до смерти или после смерти?
Ученый скажет: смерть, конечно, имеет отношение к его жизни до смерти, ибо она есть научный факт. Другое дело, если сказать, что смерть имеет отношение к той жизни, которая наступает после смерти. Это не научный факт, который можно объяснить, проверив его наличие. Такое суждение научно не проверяемо и потому научно бессмысленно. Таким образом, нельзя установить ни истинность суждения о жизни после смерти, подтвердив (верифицировав) его наличным фактом, ни ложность суждения, опровергнув (фальсифицировав) его противным фактом (контр-фактом).
Однако допустим существование жизни после смерти, пусть даже, если это допущение не научно или вне-научно. Как в таком случае его можно объяснить? Объяснить можно только то, что имеет смысл, что можно понять как факт сознания. Допустим, что жизнь есть после смерти, если (при условии) смерть есть конец не жизни вообще и не конец существования человека, но только его телесной жизни.
Обычно при таком допущении телесной смерти предполагают сохранение жизни души Это возможно, только если душа существует независимо от тела. И вот тогда можно объяснить смерть как переход от одной жизни – жизни до смерти – к другой жизни – жизни после смерти. Основой такого смертного перехода может быть независимое существование души человека. Каков механизм перехода души через порог телесной смерти? Это механизм воплощения и раз-воплощения. Воплощается и раз-воплощается не душа, а дух. Душа является результатом воплощения духа в теле. Это воплощение функционально разделяется на три типа. Первый тип телесного воплощения представляет растительную душу. Она полностью отождествляется с телом, с его ростом под действием питания. Второй тип воплощения презентируется животной душой, которая приводит тело животного в движение не только во времени, как в случае с растительной душой, но и в пространстве, наделяя его чувственностью как элементарной формой познания.
И, наконец, третий тип каталогизации души – разумная душа. Именно разумная душа есть величина, независимая от тела, не в пример растительной и животной душам, зависимым от жизни тела и умирающим вместе с ним. Разумная душа независима от индивидуального тела, потому что она разумна, ведь разум всеобщ, а не индивидуален. Через всеобщий разум душа сообщается с Богом как абсолютным всеобщим, ему причастна. Бог вечен и душа как разумная часть, а не сама по себе, вечна. Она вечна не самой собой, но разумом. В этом смысле не душа есть в теле, как в случае с душой-растением или душой-животным, а тело есть в душе. Поэтому в отношении к разумной душе можно говорить о воплощении и раз-воплощении только в условном, переносном смысле. Что такое этот разум? Это тело духа Оно существует в человеке лишь привходящим образом. Поэтому лучше говорить не о том, что разум в человеке, а человек в разуме как в теле духа. Человек есть единство души и тела. Растительная и животная душа слиты с телом, а разумная или высшая душа управляет через элементарную, низшую и среднюю души телом. Дух присутствует в человеке только телом (разумом). Неправы те, кто отождествляет духовную инстанцию в человеке с волей. Человеческая воля есть животная душа. Люди путают дух как свободу с живой душой как волей (желанием жизни, самоутверждением в ней). Сущность духа свобода. Его тело – разум. Сущий дух есть сам. Свобода проявляется в разуме. Явление свободы есть разум. Дух (сам) разумен (есть).
В человеке его персона или Я есть не душа, а форма представления, особое выражение всеобщего разума в живой душе, которая индивидуально растет, развивается в отдельно взятом теле. Индивидуальная душа с отдельно взятым телом смертна. Бессмертен, вечен разум как тело духа, а не как представленное формой представления – особенным Я.
И все же вечно ли человеческое Я как форма само-представления? Нет, ибо такое само-представление как эго-идентичность или само-тожество Я есть, пока есть представление всеобщего разума в единичном теле как душа. И вот такую душу считают бессмертной. Но она смертна, ибо есть единство души и тела. Это единство разрушается со смертью теле, а также слитых с ним душ: растительной и животной.
Хорошо, ладно, но может быть человеческое Я бессмертно, если является формой представления тела духа? Вероятно, если оно представляет тело духа не перед самим собой, ибо его (Я) уже нет после жизни, а перед Абсолютным Духом или Духом как таковым, которого обычно называют Богом. Тогда такое представление есть одна из бесчисленных, бесконечных вариаций само-представления Бога (Духа) в ином в снятом виде. В таком случае можно говорить о вечности не человека, а Бога, подставкой которого оказался (случился) человек, точнее, его Я. Человек не сам по себе вечен или бессмертен, жив после смерти, ибо сам по себе он индивидуален, а все индивидуальное, представленное материально, смертно. Он вечен в той мере, в какой причастен всеобщему Духу или Богу.
Бог является в человеке душой в том смысле, в каком человек
Много воды, много лишних, пространных " размышлений " главного героя ни о чём. Может быть, рассказ и интересный, но я дальше первой страницы продвинуться не смогла. Кто решится прочитать всё, сочувствую. )