будет стоить билет, главное оказаться как можно дальше. Но все билетные кассы были закрыты, тогда он рванулся к служебному выходу на поле. Как он смог уговорить командира самолёта взять его с собой, он не помнил, но его кошелёк похудел на двадцать пять тысяч евро, да и сидеть ему пришлось на месте стюарда. Но важно было то что самолёт направлялся в Руденштадт, в Европу. Уже в полёте он вспомнил о своём чемодане и только усмехнулся, главное, что он вырвался, а остальное не имело значения. Даже ценности что хранились дома, он списал на форс-мажор, он жив, а значит сможет восстановить потери, тем более у него были страховки, возможно удастся за что-нибудь получить компенсацию. Потом он вспомнил леди Камиллу и восхитился в очередной раз этой женщиной, её умом. Как быстро она поняла к чему всё идёт и приняла меры.
Но вот самолёт начал заходить на посадку, он прильнул к иллюминатору и содрогнулся, было ощущение что под ним опять аэропорт Нью-Йорка, в окрест было видно много пожарищ, значит и Европа перестала быть убежищем. Он озабочено проверил наличность. Не считая карточек, у него оставалось около двухсот тысяч евро, что он должен был передать в России. Не так много, но должно хватить что бы вырваться в спокойное место. Главный вопрос, куда? В принципе, выбор не велик, Австралия, Туманный Альбион, возможно Япония, ну и в крайнем случае Россия, но это уже от безысходности. Наверное, придётся ехать в Англию, всё же Австралия очень далеко, а в остальных местах он будет чужой.
Сразу после посадки он быстро пошёл в кассы, но и тут оказалось всё не просто, билетов не было, даже через неделю. Он выругался про себя всё повторяется, слава Всевышнему хоть здесь больше порядка чем в Штатах. Он вышел на улицу всё же многочасовой перелёт давал себя знать. Он решил посидеть в летнем кафе, перекусить и подумать. Сев за столик, он заказал кофе и бутерброды, хотя вначале заказать «колбаски по-баварски». Оказалось, такого блюда в меню больше нет, как и многих других приготовленных из свинины, как объяснил гарсон, им запретили все эти блюда, как оскорбляющие чувства мусульман. Джон попросил свежие газеты, надо было понять, что же происходит в мире, он почти сутки как выпал из информационного поля. То, что он прочёл, оказалось описанием апокалипсиса. Весь западный мир корчился в агонии смерти, они боялись русских варваров, но просмотрели другую угрозу. Вся эта толпа «беженцев», оказалась настоящим нашествием варваров, подобно гуннам, уничтожившим римскую империю. Так что и Британия не казалась островом спокойствия.
Халид очень хотел стать воином Ислама. После того как гяуры уничтожили его родину, благословленную Ливию, убив Аллахом данного вождя Каддафи, руками вероотступников, по его стране прокатился кровавый вал. Этот вал сделал Халида сиротой, забрав отца, мать, братьев и сестёр. После этого он принёс клятву мести, но сейчас это стало делать очень трудно. Посланник Всевышнего не разрешал объявить джихад против неверных убийц. Многие мученики умерли так и не сумев исполнить деяния шахида. Но Халид недаром был лучшим из учеников в университете Триполи, свой акт он просчитал на компьютере, даже его смерть не могла остановить запущенную им машину смерти. Вот и убежали под капот первые метры его пути джихада. Водитель продуктового транспорта, доставлявшего блюда для самолётов, бродил в пьяном сне среди гурий. Халид был довольно сильно на него похож, поэтому он не боялся контроля, на карточке допуска, он был больше похож чем оригинал.
Вещество, размещённое в многолитровом топливном баке, не было само по себе взрывчаткой, но в смеси с соляркой и ещё одним компонентом, образовывало адскую смесь. А две запасных бочки, расположенных в кузове, ещё больше должны были усилить эффект от взрыва. Уже у въезда в аэропорт Халид почувствовал первые приступы боли, Посланник похоже нащупал его и выйти на ряд топливозаправщиков ему не удастся, значит придётся действовать по короткому сценарию. Почти теряя сознание от боли, он направил транспортёр ко входу в здание, полицейские заволновались и попытались остановить махину транспортёра, но не преуспели, разве что чуть отклонили траекторию от входа в сторону летних кафе. Боль в конце концов, остановила сердце Халида. Но сработал вживлённый датчик сердцебиения, запустивший процесс инициации заряда. И вот транспортёр скрылся в огненном шаре взрыва мины, сметая всё вокруг.
Халид не знал, что смог отомстить одному из главных организаторов ливийского переворота. Именно Джон организовывал переворот в Ливии, по поручению своего шефа, озабоченного тем что Ливия может выйти из-под влияния доллара. Именно Джон заплатил, что бы Каддафи не выжил бы ни при каких условиях. Более того именно он оборвал жизнь ливийского лидера. Сам момент убийства, был вырезан из ведущейся съёмки, и предоставлен шефу в качестве отчёта. И вот эти две судьбы сошлись и суд свершился, каждый получил то что ему было предназначено. Джон Оливер Ванхамер был доставлен среди сотен пострадавших в больницу, но врачи ничего не могли сделать с девяностопроцентным ожогом третьей степени. Служба безопасности долгое время пыталась выяснить что это был за человек, но документы сгорели вместе с одеждой, а больше ни каких данных найти не удалось, ведь Джон практически контрабандно прибыл с самолётом из Штатов. Его тело хранили почти сорок дней, пытаясь найти родственников, но увы. В конце концов его кремировали и захоронили среди бомжей и нищих, таких же безымянных каким был теперь один из тех, кто оперировал бюджетами некоторых стран.
ГЛАВА 65
Камилла бродила по этому деревенскому дому. Странное ощущение покоя, уюта и силы, наполняло его. Не смотря на то что это был русский дом, он в ней вызывал воспоминания о ранчо отца, какое-то родство связывало эти два деревенских дома, разделённых океаном. Были конечно отличия, в доме отца всегда пахло кожей сёдел, чуть-чуть терпким запахом конского пота, сигарным дымом в смеси с дымком камина, через весь этот ансамбль запахов, прорывался запах бескрайней степи. Здесь же царили запахи каких-то трав, настолько крепкие, что даже немного кружилась голова. Запах мёда, оттенялся запахом дерева и дымком от печи. А запах свежеиспечённого хлеба, спорил с насыщенным мясным запахом щей. Было уютно, очень хотелось сесть в кресло, свернутся клубочком и услышать хрипловатый баритон отца, рассказывающего о приключениях её деда на Клондайке.
Что-то ткнулось в бедро. Камилла, опустив глаза, столкнулась взглядом с яркими глазами рыси, которая хрипло мурлыкнув, начала тереться большой головой о её ногу. Сама того не ожидая, Камилла опустила руку на эту голову и начала ласково почёсывать эту кошку за ушами. Из-за печи, потягиваясь вышел пёс и направился на улицу. Проходя мимо рыси, он облизал ей морду, после чего насмешливо вывалив язык, скользнул во двор. Рысь проводила его глазами и ещё крепче прижалась к Камилле, прося её не прекращать начатую ласку. С двора раздавались странные звуки, Камилла, погладив рысь напоследок, пошла к двери посмотреть, что это такое. Вадим, стоя у овина точил косу. Двор поражал своей чистотой, всё лежало так, что казалось, по-другому это всё разложить было нельзя. Камилла присела на крыльце, тигр спавший на солнце, приоткрыл глаз, после чего вздохнув заснул опять. Мимо шмыгнула пара гибких небольших животных, глянувших на неё чёрными бусинками глаз. Рысь улеглась рядом, положив свою голову ей на колени.
Вадим сходил в пристройку и принёс пару сушенных пучков веток берёзы, связанных как веник. Он отнёс эти веники в баню, выйдя оттуда через какое-то время. Затем он взял топор и опять принялся колоть дрова. Закончив с этими работами, он, вымыв руки зашёл в пристройку, не закрыв за собой дверь. Камилла увидела, что он подмешивает тесто в небольшой кадушке, подсыпая довольно тёмную муку. После чего взяв кадушку и пакет с мукой он направился к дому. Камилла встала, пропуская его в дом, а он, сняв скатерть сложив её аккуратно, отложил в сторону. Затем посыпав стол мукой, вывалил тесто на стол, быстро и ловко сформовал несколько караваев и открыв заслонку посадил их в печь. У него всё это получалось привычно и непринуждённо. Но вот заслонка была закрыта, и всё убрано по своим местам. Прошло уже больше двух часов, но они почти не разговаривали, казалось им это было не нужно.
Вскоре по дому поплыл запах свежего хлеба, пред глазами представала румянящаяся корочка каравая, а рот, не смотря на то что Камилла была сыта, наполнялся слюной. Вадим вышел во двор и спустился куда-то вниз, через пару минут он появился, неся какой кувшин. С ним в руках он прошёл в баню, прикрыв за собою дверь. Через пару минут, он появился уже без кувшина. В доме, он открыл шкаф и достал совсем новое полотенце и положил его на колени Камилле, затем глянув на неё жестом предложил следовать за собой. У неё закружилась голова, она даже испугалась что не сможет встать, но всё же поднялась и на подгибающихся ногах пошла за Вадимом. Вот он подошёл к двери бани и открыв пригласил её вовнутрь. Она шагнула за ним, внутри он показал где чистые простыни что бы завернуться, запаренные веники, мыло, мочалку и другие принадлежности для бани, после чего подав пару и подбросив дров в печь вышел, притворив за собой дверь.
Камилла обессилено присела в предбаннике, она и хотела, и боялась, что Вадим останется с ней. В бане опять терпко пахло травами и лесом, она разделась и зажмурившись шагнула в жаркую пелену пара. Это было непривычно и приятно, она не знала, как быть с вениками, вспомнив какой-то русский фильм где люди с мазохистским наслаждением хлестали себя такими вот вениками по голому телу, она попробовала это повторить, но потом оставила эту затею. Вымывшись до скрипа, она вывалилась в предбанник, завернулась в простыню и села на лавку у стола. Её взгляд упал на кувшин и кружку, она налила жидкость цвета тёмного цвета, исходящую пузырьками газа и отхлебнула. Чуть кисловатый вкус с оттенком ржаного хлеба, оказался необычайно приятен, а выходящий газ защекотал в носу. Над всем этим царила аура покоя и защиты, так хорошо ей не было никогда. Камилла не понимала, что происходит, но ей казалось, что она вернулась в счастливое детство и от этого чувства слёзы закипали в глазах.
Она оделась и вдруг заметила зеркало, висящее в простенке, она подошла к нему и стала себя рассматривать. Из зазеркалья на неё смотрела молодая девушка, упругая нежная кожа наливалась румянцем. Из-под волос, цвета воронового крыла, смотрели серые смеющиеся глаза, точёный овал лица, дышал свежестью, стройная фигура, вызывала ощущение гибкой пружины. Камилла, сама не верила в произошедшее с ней, ей часто казалось, что это просто волшебный сон, а проснувшись она опять окажется в образе старой стервы, с кровоточащей душой, спрятанной за этой маской. Но шли дни, а она оставалась в этом сне и уже молила Создателя что бы он позволил бы ей спать бесконечно долго. Но пора было выходить, она уже и так сильно задержалась, даже волосы успели высохнуть.
Вадим сидел, выстругивая новую рукоять для колуна, за зиму он прилично износился. Дверь
