ГВАРДИИ МЛАДШИЙ СЕРЖАНТ

серьезные отношения?
    - Стоит, стоит, - улыбнулась девушка, - одну минуту – я сейчас, - сказала
она парням и отошла к стайке девушек,  стоящих неподалеку. Отозвав одну из них, очень премиленькую шатенку с точеной
фигуркой, она о чем-то пошушукалась с ней, и, уже в ее компании подошла к Олегу и Алексею.
    - Мальчики, знакомьтесь, это Люда, - сказала она воинам.
    - Олег, - назвался товарищ Алексея и протянул ей руку.
    - Алексей, - представился Черкасов и слегка поклонился, - можно просто Леша.  Ну, а если уж совсем просто, то
- Лешенька.
    Девушки захихикали, Олег одобрительно подмигнул: «Молодец, - мол, - так держать, парень».
    Зазвучала мелодия вальса. Олег пригласил Людмилу, а Алексей, поклонившись Ларисе, испросил ее разрешения на тур
вальса.
    Лариса присела в книксене: - Пожалуйста, - охотно согласилась она, и положила ему руку на плечо.
   Алексей вальсировал очень неплохо и отметил, что Лариса, - движется в танце  легко и свободно, чутко  улавливая
малейшие движения его рук и тела. Она,  подчиняясь им, кружилась и в правую, и в левую сторону;  вальсировала вокруг  
кавалера, опустившегося на колено, опять  кружилась;  в общем,  гибкое стройное  тело девушки,  податливо и красиво
двигалось в такт звучащей музыке.
     - Благодарю вас, - сказал Алексей, по окончании вальса, - вы очень хорошо танцуете...
     - Вы тоже, - зарделась девушка, - никогда не думала, что солдаты могут так хорошо танцевать.
    - Мы же не всю жизнь были солдатами, и не всю жизнь ими будем; и потом,  помните, как у Лермонтова: - «…под этой
серой шинелью, бьется благородное сердце…», - пафосно произнес  солдат  слова юнкера Грушницкого,  известного героя  
из «Княжны Мери».
    Зазвучала мелодия модной песни, появившейся перед самым призывом Алексея в армию.  Танец - «буги-вуги»,  в мелодии  «Ходим мы по Уругваю»,  - будучи на гражданке он плясал очень здорово; и сейчас  решил оторваться, тряхнуть «стариной»  и вспомнить «молодость»  пригласив  Ларису на него. Уже совсем собравшись произнести Ларисе слова  приглашения,  увидел  вдруг, что  половина  танцплощадки  устремилась  к центру.
   «О, господи, что, - и тут,  драка?», - подумал Алексей и тоже пошел с девушкой вслед за толпой.
    Но никакой драки не было.  В середину круга вышел  высокий, симпатичный  курсант-морячок и  начал очень ловко и
красиво двигаться в такт музыки. Движения парня были раскованы, и слегка небрежны, зато - отточены и безукоризненны,  
чем он очень напомнил Алексею своего друга - Мишу. Но смотрелся морячок гораздо лучше его, так как  был несколько  выше и худощавее  того;  из-за этого и курсант, и танец, в его исполнении, выглядели  очень  стильно и изящно.
   Черкасов  тоже  хорошо владел  всеми  движениями этого танца, но  не решался  выходить  из-за  своей  военной  формы.  
Морячок,  в  форменке с гюйсом, в хорошо  подогнанных брючках, в модных, - явно не по форме, туфлях… -  и он…! - как «здрасьте», - в галифе и кирзовых сапогах!   Никакого сравнения!
   - Я много в жизни потерял, - что моряком, мой друг, не стал, - шепнул Леша на ухо Ларисе, - обратите внимание –
экспромт, - как бы, между прочим, сообщил  он девушке.
   - Да вы что? – удивилась девушка. - Пишите стихи?
   - «Балаваюсь  немнофко», - «скромно» ответил Алексей, и по-детски сунув палец в рот, пошоркал, как это делают
детсадовские малявочки, ногой по полу. Получилось забавно, и девушка весело рассмеялась.    
   «Может, все-таки,  попробовать? – размышлял  он про себя, глядя, как девушка восторженно смотрит на морячка, – ему
очень хотелось щегольнуть перед Ларисой своим умением танцевать. Но парень был очень хорош и Алексей,  поняв, что
проиграет ему, решил воздержаться и не рисковать.
    Мореману, по окончании танца, бурно  зааплодировали  и  он,  польщенный  вниманием толпы, непринужденно и весело
раскланялся. Оркестр заиграл танго, - это была его любимая  мелодия  из кинофильма «Буэнос-Айрес» и Алексей,  глазами
испросив разрешения у Ларисы, повел ее в танце, мягко покачиваясь в такт музыке.
  На неожиданном,  для  девушки повороте, она оказалась к  нему совсем близко. Так близко, что он почувствовал своей
грудью ее грудь, такую  высокую и такую налитую. Их тела и ноги тесно, соприкасаясь, как бы притягивались магнитами
друг к другу.  Между ними пробегали волны чего-то восхитительно волнующего и непонятного, отчего душа его
безнадежно, хотя  и сладко заныла, требуя известного продолжения.
   «Но, но, – одергивал себя солдат, - эти дела сейчас для нас жестокое табу».
    Отстраняться Лариса совсем не торопилась - напротив, теснее прильнула к нему, как бы стараясь слиться с Алексеем в
одно целое.  От нее исходил букет чудесно пахнущих и пьянящих духов, а шелковистые мягкие волосы ее,
волнующе приятно щекотали ему щеку, ухо и шею.
    Алексея бросило в жар. Все тело его начало, сотрясаться  крупной, неуемной дрожью;  он почувствовал в себе нечто
такое, что привело его в состояние крайне  неудобного положения, и он попытался  аккуратно отстраниться от девушки.
     - Нет, - прошептала Лариса, посмотрев на Алексея, какими-то очумелыми и потемневшими глазами и еще теснее
прижалась к нему.
     «Господи, что  я делаю?! – ужаснулся, про  себя, Алексей. - А как же Галка»? - но  волна страстной  чувственности
накатила, - захлестнула с головы до ног, заглушила  здравый смысл, рассудок, разум;  заставила забыть обо всем на свете, и
он, сильно прижав к себе гибкое, восхитительно сложенное тело девушки, все больше пьянея, вдыхал аромат его, ее  духов.
     - Господи, как хорошо! – прошептала она. - Где ты был раньше? Слушай, - неожиданно и решительно, сказала Лариса, -
уйдем отсюда, - почти умоляюще попросила девушка.
     - А как же Олег и Люда? – понимая, что несет чушь, спросил Алексей.
     - Люда меня поймет, а с Олегом…, ну что у меня с Олегом? Ну, станцевали танец, и что? Все, пошли, - почти приказала
она и решительно потянула  его за руку.  
     Они покинули танцплощадку, и вошли в тенистую аллею парка, заросшую густыми кустами сирени и жасмина.
    - Пройдем туда, - показала  девушка на самый дальний, и самый темный край аллеи.
    Алексей, молча, кивнул головой и, обняв ее за талию, повел вперед.  В тени огромного сиреневого куста, они, не
сговариваясь, остановились,  взялись за руки,  тяжело и прерывисто дыша, с минуту молча, смотрели друг на друга,  а  
затем неожиданно  и  одновременно,  будто  брошенные неведомой  могучей  силой навстречу друг другу, слились в
объятиях…
     - …ты,  наверное,  плохо  думаешь  обо  мне? – спросила  Лариса,  поправляя прическу и с грустью глядя ему в глаза.
    - Да нет, - отвечал солдат, - я ничего…, я тоже…, понимаешь, в общем, я…,  я гораздо хуже тебя.  У меня ведь девушка на
гражданке осталась, можно сказать – невеста. Прости меня, пожалуйста – я  виноват, я  не смог совладеть с  собой.
    Лариса изумленно посмотрела на него: - Простить? За что? Ты мне подарил такие замечательные минуты, и я должна за
это еще и прощать тебя?! Я благодарю тебя, Леша, понимаешь бла-го-да-рю. Ты не думай, я не распутная. Просто…, просто
у нас в городе не хватает мужчин.  Мне уже двадцать пять лет, а у меня еще не было по-настоящему хорошей и чистой
любви, не было мужчины, который дал бы мне ее. А так хочется! Так хочется страстной;  до безумия, страстной любви!
Чтобы очертя голову, как в омут…!  - По ее щекам, блеснув двумя крупными жемчужинами, прокатились слезы. - Был у  
меня  один  парень, но не наш, не херсонский, -  промокнула она слезы платочком, -  неделя  встреч, за  которую все
случилось и - все. Понимаешь, Лешенька,  все! И впереди -  ни-че-го!  Ничего, кроме   таких  вот редких, случайно
украденных у судьбы минут…!
    Девушка замолчала, открыв сумочку,  достала пачку сигарет. – Будешь? – спросила она солдата.  Алексей, молча, вытянул  
из пачки две сигареты, воткнул их себе в рот, прикурил,  дал одну  Ларисе, вторую оставил себе.
    - Наши  херсонские  девчонки,  - продолжала, затягиваясь,  девушка, - чуть ли  ни с ума  потихонечку сходят. Бывают  
случаи,  что они, как это ни дико звучит и кажется, даже  насилуют  мужчин. Заманивают в общежитие и насилуют его всей
комнатой  по очереди, случается, что и двумя.  Вот так вот жес-токо,  я бы сказала, даже очень жестоко, природа требует
своего. Так что, Леша,  не огорчайся,  и ни за что не извиняйся.  А невеста твоя  никуда от тебя не денется - мы ей ведь,
ничего не расскажем, правда?  -  горько засмеялась она. - И от тебя я ничего не требую, и ни о чем  не  прошу, кроме таких
вот, если это возможно, хотя  бы  редких, встреч, - чувственно прошептала  она и  снова  прильнула  к  нему.  Алексей,  не в
силах  сопротивляться страсти, вновь охватившей его, прильнул к ее губам….
   Ночью, лежа в кровати, Черкасов проигрывал все случившееся  у него с очаровательной работницейкораблестроительного
завода  и,  несмотря  на  вину, испытываемую  им  перед  Галиной,  с удовольствием  вспоминал  все  происшедшее с ней в  
мельчайших  подробностях….
   - …я бы могла, если ты, конечно, этого хочешь, приезжать к тебе в Новую Каховку на субботу, или  воскресенье, -
говорила Лариса, узнав, что он служит недалеко от этого городка, и нежно поглаживая его по голове, не отрываясь,
смотрела ему в лицо.
  - Ничего не получится. - Расстроено  отвечал  Алексей, - Я не смогу заранее дать знать тебе отпустят меня в этот день в
увольнение  или  нет, и ты только зря потратишь свое время; а езды  до  Новой  Каховки, ни много, ни мало  – целых  четыре  часа!  А-а! - безнадежно махнул он рукой, - это пустой  номер - все против нас…!  
   Договорились, встретиться на следующий день. Он подвел ее к зданию полкового лазарета и показал окно, выходившее на
улицу, у которого будет ждать ее с той, внутренней стороны.
    - Я обязательно буду! – жарко прошептала Лариса, тесно  прильнув к нему. – Как мне хорошо с тобой!  Два года у меня
вообще ничего и ни с кем не было, я  хочу тебя, милый…!

   «А  как  же  Галка? – в  который раз спрашивал  себя Алексей, лежа в постели; - Я сволочь! Я предатель! - корил он себя. -
Да  ладно,
приятель, какой ты предатель?! –  возражал он себе. - Любовь, -  пришло ему вдруг  в голову, - это одно, а то, что у нас было с  Ларисой…, -  это совсем, совсем другое, и  к Галине  никакого отношения  не имеет. Ох,  какой ты ловкий, однако! А
если и у Галки так же, любовь с тобой - одно а, что-то, с кем-то – совсем, совсем  другое?! Ты не допускаешь такого?  Нет,
такой поворот дела меня не устраивает и я не готов к этому!  Ага! Значит тебе можно, а ей - нет? А что ей делать, если
природа ее организма тоже требует этого?  Как с этим бороться? И, как видно из рассказа Ларисы, женский организм эта
самая природа, тоже - вовсе не щадит…!  О-ох, как, черт возьми, все-таки, несправедливо устроена жизнь! –  поспешил он
уйти  от опасного, своими  подводными течениями и камнями в них, вопроса его взаимоотношений с Галиной, -  Здесь, в
Херсоне, девушки, женщины страдают от нехватки мужчин, а в казармах…! Сколько парней томится в казармах без
женского тепла и ласки! В том числе и вы, - виконт! - усмехнулся он. - Да, но мы же не животные и должны уметь
управлять, собой  и своими чувствами…  Ага, - за три года службы, так  науправляешься, что только ой! - мысленно провел
он рукой по горлу».  В метаниях,  раздвоенности