ГВАРДИИ МЛАДШИЙ СЕРЖАНТ

ушел, ты меня не ищи…»...

    Пройдя в свое купе, Алексей бросил упаковку с таблетками Олегу,  и полез на
верхнюю полку. Под впечатлением от встречи с Галиной и песней прозвучавшей только что в вагоне, он достал блокнот и
написал стихи для песни, мотив которой, неожиданно зазвучал в его ушах и сердце:
       
                         Прощай, девчонка,
                Твой голос звонкий;
                    Теперь не скоро
          Услышу я,
          Твой стан лозою,
              Лозою тонкой
                Не обовьется  вокруг меня.
                Прощай, родная!
Я уезжаю -
          У нас с тобою,
Лишь пять минут,
Что будет с нами
Совсем не знаю,
                Лишь об одном прошу - не позабудь!
    Прочитав   написанное - нашел,  что  читается и поется, как будто бы и  не плохо, но еще, чуток сыровато и требует
серьезной доработки.  
   «Как исправлю и отшлифую - отошлю Галке, - решил он, - ей должно понравиться».  Девушка  не раз говорила, что он
поступил не туда, куда было бы надо. Еще раз, прочитав и пропев  про  себя  написанное, - пожалел,  что не может  записать  мелодию песни - нотной грамоты, - увы, он не знал, а так мотив, увы,  мог позабыться.
    В Арциз прибыли поздно вечером.  На вокзале команду из херсонского полка  встретил сержант сверхсрочник с
голубыми погонами.
    - К «летунам» едем, - пояснил наш старшина. - Ну да, в Арцизе - авиационный полк нашей дивизии, - пояснил он парням
и пошел к автобусу за, сверхсрочником в голубых погонах.
    Разместили херсонцев в двух палатках.   Отужинав, команда  легла отдыхать.
   Утром волейболисты проснулись от рева  реактивных двигателей.
   - День в нашей части, - объяснял им сержант в автобусе, по дороге в военный городок, - всегда начинается и кончается  
полетами! И ни-ког-да, - яростно помотал он рукой в воздухе,  - с заплывов, забегов, или стрельбы из лука!
    Алексей, как, наверное, и другие парни удивились про себя странной речи «летуна», но промолчали.
    Подняв полог палатки, они, увидев с ревом разгоняющиеся, один за другим, по взлетной  полосе реактивные самолеты,
убедились, что сержант-летун не врал –  одни самолеты!
   - И ни-ка-ких пловцов, легкоатлетов и стрелков из лука! – хохотнул  старшина и  многозначительно  помахал  рукой,  
передразнивая  странноватого  сержанта  «летунов».
    На освободившуюся полосу тут же садились, отлетавшие задание аппараты,  выпустив тормозные парашюты, они
выруливали на стоянку и затихали.
     - М-да, - произнес кто-то из ребят, - красиво.
     - Наши ракеты смотрятся красивее, - возразил старшина, - особенно ночью.  И сбивают летунов, как не фиг делать. Если посчастливится быть на полигоне в Эшалуке – убедитесь, что не соврал ни  грамма.
    Все, парни, пошли на зарядку.  Сделав легкую разминку, и сытно позавтракав,  команда  отправилась на  открытие  
соревнований  и  жеребьевку. Соревноваться херсонцам выпало третьей игрой с одесситами, и они решили  посмотреть  
встречи  других  команд, чтобы  составить  представление об их подготовленности. То, что они  увидели, привело их в
состояние гроги! Они были ошарашены и впали в состояние  глубокой подавленности  и уныния – команды играли не
просто хорошо, а очень хорошо.  
    - Может, развернемся да рванем обратно? -  испуганно спросил кто-то из ребят, - помоему, нам здесь ловить нечего. Они
же поубивают нас, как не фик делать! Смотри – молотят по мячу, как кувалдой!
    В подтверждении его слов, в голову Олега, повернувшегося к говорившему, прилетел довольно сильный мяч, от удара которого он, неловко взмахнув руками, свалился со скамьи.
    - Оно бы и неплохо, - охотно согласился  сержант, поднимаясь  с  земли и очумело тряся головой.
   - Но  нам не отметят командировки,  -  возразил  старшина, - как отчитываться будем? Да и не привык я сдаваться, тем более, -  без боя.

77777


    - Да ладно, парни,  ничего страшного, - сказал Алексей, - играют ребята, конечно очень прилично, но побороться можно. У нас три высоких  игрока, они  будут  выходить на  блок, и играть в нападении, а  мы, кто помельче – поработаем в защите, на подборе отскоков и, конечно, в пассе нападающим.
    - У вас два высоких игрока, - неожиданно заявил Олег и, предупреждая вопросы, сказал, что у него так и не прошла голова, а этот прилетевший неожиданно, в голову мяч добавил ему боли и головокружения.
    - Ты что? – возмутился старшина. - А кто играть будет?
    - У вас два запасных игрока, вот пусть они и сыграют, - отвечал Олег.
    - Значит так, - решил старшина, - идешь в санчасть и берешь справку о том, что ты болен.
    - А зачем в санчасть? У нас свой медик есть, вон Черкасов и выдаст мне ее.
Выдашь ведь, Леха, или устно объяснишь старшине, что я болен?  
   -  Не могу. У меня нет аппарата для измерения давления, нет стетоскопа –
послушать сердце, так, что я пас, - очень холодно отвечал Алексей.
    - Что, мстишь за «чувырлу» и «салагу»? – вызверился сержант на Алексея.
    - Так, хватит спорить и марш в санчасть, - довольно раздраженно приказал сержанту старшина.
   
    Олег нехотя поднялся и пошел прочь, уныло повесив голову.
    - Товарищ гвардии старшина, разрешите обратиться, гвар….
    - Валяй, Черкасов, что там у тебя?
    - Если он не хочет играть, то толку в поле, от него никакого не будет, а….
    - Да понял я его! Пусть хоть, чем-то будет озабочен и озадачен. Так, а теперь давайте будем решать, как станем играть. Расстановка сейчас  у нас, с
учетом ухода  Валькова, будет такова: Леха, мы с тобой и Костиком станем через одного, чтобы можно было играть на длинный пас, парни, вы на подборе от блока и на задней линии на приеме, в общем, что можно будет сделать, то и сделаем, но придется трудно – мальчишки молотят, очень и очень здорово…
    Еще некоторое время они бурно обсуждали расстановку и тактику игры, а потом подошло время их выхода на поле.
    Игроки команды одесситов, вышедшие  играть против херсонцев, были рослыми, крепкими и хорошо тренированными ребятами. И началась игра! И
шла она в одну  «калитку»! И «калитка» эта, «как ни странно», оказалась, почему-то, херсонской.
     Как ни старались старшина, Константин (еще один нападающий), сыгравший от растерянности, не в полную силу, и Алексей, но втроем они ничего сделать не смогли. Ребята, не имевшие соревновательного опыта  такого масштаба, просто растерялись и сникли. Ну и, конечно же, сказалось отсутствие третьего нападающего. В общем, дунули  херсонцы со счетом: ноль - три.
   После игры Черкасова неожиданно для всей команды и его самого, потребовали к судейскому столику и главный судья соревнований в звании майора, стал расспрашивать его: где и за  кого он играл,  где  и  у кого  тренировался.  Алексей,  отвечая  на  вопросы, понял, что речь идет о включении его кандидатом в сборную  дивизии,  но подошел  подполковник  и, посмотрев  на него, сказал: - Играет здорово, но - низковат, всего сто шестьдесят… восемь, - на глаз, но очень точно определил он рост Алексея, - а это, майор, маловато для современного  волейбола.
   - Да, - возразил ему офицер, - но он компенсирует это прыжком и удар у него очень и очень приличный, а в защите каков?
   - Все верно, но лично я - против, - категорически заявил подполковник, - можете быть свободны, - бросил он Черкасову.
   Алексей отошел к своим.
   - Чего они хотели? – спросил старшина.
   - Да майор хотел включить кандидатом в сборную дивизии, - огорченно отвечал Черкасов, - а  подполковник  сказал: «Ты,  много, парень, потерял  из-за  того, что  ростом мал».
   - Э-эх,  какого же я дурака свалял - надо  было  выйти поиграть,  -  досадливо  шлепнул  рукой об руку Олег, -  меня бы точно взяли.
   - Кто б тебя взял? Ты же пробить по мячу, как следует, не умеешь, – зло проговорил  старшина,  -  по мячу, как  языком по заднице  шлепаешь, а о защите, так вообще, нечего сказать – по нолям.
   - Да ладно, - отвечал Олег, - уж не хуже тебя, старшина, играю.
   - Что-то я не видел сегодня твоей игры. В полку, со слабаками,  еще ковыряешься кое-как, а до дела дошло, и ты сразу  в кусты. В сборную дивизии он собрался! И перестаньте мне тыкать сержант, - перешел  на официальный тон
старшина.
   Игры  проходили  по олимпийской системе и  вечером  херсонцы,  как вы-
бывшая команда, покидали Арциз….
   По прибытии в часть, Черкасов зашел в лазарет, где нос к носу столкнулся
с Перепелкиным.
    - О, привет! Ты чего это здесь? – спросил Алексей коллегу.  
    - Да вот…, - замялся тот, - к начальнику медслужбы надо зайти.  Хочу попробовать  решить один  щепетильный  вопрос, - уклончиво  ответил он  и поспешно потянул ручку двери на себя.
    Алексей,  усмехнувшись,  пожав  плечами:  «Что, - мол, - он  еще  там  придумал?», -  зашел в  аптеку лазарета  и  стал  выписывать  необходимые  ему  медикаменты. Через  некоторое  время  туда  вошел  капитан  медицинской  службы Бурейко.
    - Черкасов, - окликнул он Алексея, насмешливо глядя на него - зайди-ка на минуточку к начмеду (начальник медицинской службы).
    - Есть, товарищ гвардии капитан, - ответил вскочивший со стула солдат и направился в кабинет старшего офицера медицинского обеспечения полка.
    В комнате, за столом сидел подполковник Березовский,  рядом понурившись, стоял Перепелкин.
   - Ну что, Черкасов, как сыграли? –  спросил начмед.
   - Проиграли, товарищ гвардии подполковник, вчистую, - отвечал Алексей.
   - А что так слабо? Мне говорили, что ты хорошо играешь в «военбол».
   - Волейбол, товарищ гвардии подполковник, - дипломатично сделав ударение на слове, поправил его Алексей, -  игра – коллективная - один ничего не сделаешь. Сложилось так, что все команды сильные, подготовлены лучше нас,  вот и проиграли.
     - Ладно, - сменил тему начмед, - скажи-ка мне, Черкасов, - как у тебя сложились взаимоотношения с командиром первого дивизиона?
    - Нормально, товарищ гвардии подполковник, - бодро ответил Алексей.
    - А вот у Перепелкина что-то не складывается, - задумчиво произнес начмед, - поедешь на его место? Во второй дивизион, - пояснил он.
    - Приказы не обсуждаются, - браво ответил солдат, - их выполняют.
   Подполковник одобрительно посмотрел на него и облегченно произнес: - Ну, раз возражений нет - то с Богом, как говаривали в старину; я думаю – ты сумеешь поладить и с командиром второго дивизиона. Хотя…, скажу  тебе, Черкасов, откровенно -  тяжелый он человек. Ладно, все, решено – едешь во второй дивизион, а Перепелкин на твое место. Оба - свободны.
    - Что, ехать прямо отсюда? –  облегченно вздохнув, чуть ли не радостно спросил Перепелкин.
    - Нет, - отвечал подполковник, - поезжайте каждый в свой дивизион – за-
берете  свое «приданное», в смысле – вещи, - довольно усмехнулся своей шутке офицер, - а оттуда уже рокируетесь, каждый в свою сторону.  Да, Черкасов, - остановил он  Алексея, и, дождавшись когда из кабинета  выйдет Перепелкин, продолжил, - будь  немного  похитрее,  подипломатичнее  что ли,  с  этим подполковником Колпаковым  -  невозможно тяжелый человек…  
     Утром, по прибытии в дивизион, к нему в кабинет, пришел  Барсуков.  
     - Слышь, Леха, ты это…, - виноватым голосом начал он, - ты…, ну…,  как бы это…, одним словом, извини меня, я был неправ.
    - Хорошо, что понял, - спокойно отвечал Черкасов.
   - Понимаешь, меня, когда-то заставили принимать присягу, ну и я ….
    - Я все понимаю: «раз я принимал, то пусть принимают и другие»? - перебил его Алексей, предваряя его объяснение, -