вы проверите архив моего мужа. Сейчас я Вам его принесу, - сказала вдова и вышла из комнаты.
- Но не успел князь, отпить из стакана глоток чая, как дверь распахнулась и в комнату вихрем ворвалась дочь Керенского. Она приблизилась к князю и, встав на колени, жалобным шепотом произнесла:
- Помогите мне, князь, возьмите меня с собой в Санкт-Петербург…
- Зачем Вы мне? Да и что Вы там будете делать? – опешил князь.
- Буду делать всё, что Вы пожелаете… Я уже взрослая - мне замуж пора, на балах порхать в дворянских собраниях, а здесь такая тоска, что в пору удавиться. Вы же видите, во что превратилась здесь моя маман? Возьмите, князь… Умоляю, Вас, - и она стала целовать князю руки и не успел он опомниться, как она начала расстегивать ему брюки.
- Позвольте, барышня, что Вы себе там надумали? – начал было возмущаться князь, но в это время член выскользнул из его ширинки и мягкие губы обхватили его головку и всосали его полностью в жаркий девичий рот.
Барышня знала своё дело - она, заглатывая член по самые яйца, так умело и активно начала его сосать, что не прошло и минуты, как князь ощутил приток крови, и струя спермы ударила в девичий рот.
- Хорошо-то как, - застёгивая брюки, промолвил князь, - уговорила, возьму тебя с собой. Собирай вещи. Устрою тебя в Смольный институт благородных девиц в Санкт-Петербурге или замуж выдам. Хочешь учиться или замуж?
- Мне всё равно. Лишь бы подальше от сюда. Так я пошла собираться?
- Иди. Зовут-то тебя как?
- Любава… Для Вас, князь, Забава…
Но не успела она выйти, как в комнату вошла её маман. В руках она несла большую коробку. Поставив её на стол, она тяжело уселась на стул и стала обмахиваться своим носовым платком.
- Притомилась я что-то, Алексис, еле отыскала этот чертов ящик. Позвольте-ка пересчитать мои деньги…
Получив пачку «катенек» она быстро их пересчитала и ловко засунула за пазуху и только сёйчас заметила свою дочь, которая алчно следила за тем, куда её маман прятала деньги.
- Тебе чего? – нервно спросила она.
- Господин князь милостиво согласился взять меня с собой в Санкт-Петербург и озаботиться там моей судьбой. Так что я зашла попрощаться и получить вашего благословения.
- Благословляю. Оставь нас.
- Слушаюсь маменька, - сделала книксен её дочь и выпорхнула из комнаты.
- Как это благородно с Вашей стороны, Алексис,- всплакнула вдова Керенского, - родной бы отец для неё столько бы не сделал. Если бы Вы в своё время не кончали мне в задницу, я бы подумала, что Вы её родной отец. Хотя, чем черт не шутит… Да шучу я, шучу – она родная дочь своего отца. Так что расслабьтесь. Останетесь переночевать или поедете?
- Вы знаете - я, пожалуй, у вас отужинаю, но ночевать - увольте. Дела знаете ли. Вы мне можете рассказать о семье Ульяновых, Вы же их хорошо знали?
- Вы знаете – неплохо. Расскажу всё, что помню. Эй, девка, подавай ужин, - кликнула она служанку. – Так что Вас интересует – дети или их родители?
- Меня интересует Володя Ульянов. Помните такого?
- Володеньку? Конечно. Умница, золотой ребёнок. Ходячая энциклопедия.
- В смысле энциклопедия?
- Память у него была феноменальная. Все у него консультировались и спрашивали, если что было не понятно.
- А его любили одноклассники?
– Вы знаете - нет. Как-то сторонились. Подозревали его в наушничестве, но не поймали. А не пойман – не вор. А что - всё-таки он оказался доносчиком?
- Хуже - он оказался революционером.
- Как революционером, шутить изволите?
- Отнюдь. Создал партию и живёт - наслаждаясь жизнью в Швейцарии.
- За какие же деньги он жирует там? Юридическая практика?
- Нет. Банки грабят и людей воруют. Я же Вам говорю – революционеры. Бандиты.
- А такой тихий мальчик был. Слово плохого против учителей – никогда, никто от него не слышал… Воистину в тихом омуте, черти водятся. Хотя Вы знаете, возможно, в этом виноваты гены его отца Ивана Сидоровича. Покровского.
- О ком вы говорите? Насколько мне известно, его отца звали Илья Николаевич.
- Это семейный доктор Ульяновых Иван Сидорович Покровский. О том, что он для Марии Александровны не только врач, в Симбирске знали все, ведь эти отношения длились более 20 лет. Эдакий друг семьи. Они даже поддерживали приятельские отношения, и если Илье Николаевичу доводилось уезжать в служебные командировки, то Иван Сидорович переселялся в дом к Ульяновым и вёл себя по-хозяйски.
- Вот как? Это становится интересным. Один сын от царя, а второй от псаря…
- Вы это о чём, Алексис? – удивлённо спросила вдова Керенского.
- Да так о своём. Что там с ужином?
- Эй, девки, кто там, что с ужином?
- Барыня, кушать подано, - войдя в комнату, сказала служанка.
- Пойдёмте, Алексис, кушать, там и добеседуем.
Они прошли в столовую, где на столе был накрыт ужин. Барышни, скромно потупив глаза в стол, уже сидели за столом. Князь подвинул стул мадам Керенской и сел с ней рядом. Приступили к ужину. Из горячих блюд на столе, исходил горячим паром в супнице суп с куриными потрошками и жаркое. Из спиртного потели в тепле, принесенные с холода три графинчика с домашней настойкой, ликёром и сухим красным вином. Князь отведал настойки. Довольно недурственно, не хуже чем в столичных ресторанах. Закусив супом настойку, князь налил себе вина и принялся за жаркое. Парная телятина была умело замаринована и зажарена – сверху была аппетитная румяная корочка, а внутри мясо сочилось кровь. Князь с удовольствием съел да ломтя и вытерев губы салфеткой. Принесли кофе. Мятный ликёр хорошо сочетался с натуральным бразильским кофе. Выпив две чашечки, князь, сытно отрыгнув в салфетку, сказал:
- Благодарствуйте. Всё было просто великолепно. Где у вас можно выкурить сигару?
- У нас в доме нет курцов… - замялась хозяйка, - но можна покурить в другой комнате. Пойдёмте, я Вас провожу, там и договорим.
Хозяйка встала из-за стола и направилась к двери. Князь пошел за ней. Выйдя из комнаты, они направились по скрипучей лестнице на второй этаж. Где в мезонине была оборудован кабинет. Там стоял большой стол, пара кресел и книжные полки.
- Это кабинет моего покойного мужа, - всплакнула хозяйка, - прошу Вас, Алексис, проходите и располагайтесь там, где Вам удобно. Может рюмочку настойки?
-Не откажусь, - ответил князь и, пока хозяйка хлопотала с настойкой и закуской, стал осматривать книжные полки. Книги по философии, истории, юриспруденция, рыцарские романы и детективы, обычный набор библиофила.
-Прошу Вас, Алексис, присаживайтесь. Давайте выпьем за любовь… - предложила тост хозяйка дома.
- Давайте, - легко согласился князь. – Любовь – это хорошо, любовь – это выгодно, за секс платить не надо.
- Вы на что-то намекаете, Алексис?
- Я? Нет, просто захотелось пошутить.
- Скажите мне откровенно, Алексис, зачем Вам нужна моя соплюшка дочка, не лучше ли иметь дело с проверенной временем зрелой женщиной? – после ого, как они выпили за любовь, поинтересовалась хозяйка.
- Как Вам сказать, Надин, - подкуривая сигару задумливо сказал князь, - может и лучше. У вас найдётся чистый листок и перо с чернилами?
- Найдётся. А Вам зачем?
- Напишите расписку, что Вы готовы сотрудничать с охранным отделением императорской полиции. Получите кличку и ежемесячное содержание.
- Нет уж - увольте меня от этого Алексис, стара я стала для этого.
- Вот Вы и ответили на свой вопрос. А Вашей дочке ещё интересны наши игры, она рвётся в бой…
- Знаю я куда она рвётся… К мужской мотне… Не хотите меня трахнуть, Алексис, по старой памяти?
- По старой памяти… Ну, тогда распрягайся, мерзавка, и становись раком.
0-о-о-о… какой же ты брутальный mon cher ami и нежный, - ощутив в своей заднице мужской член застонала, стоящая раком с задранной юбкой у стола, хозяйка дома… Еби меня, mon cher , еби, как последнюю проблядь, еби… о-о-о…как же глубоко… как хорошо…давай, давай, давай… я кончаю….кончаю… еби, еби…О седце… аж заходится…
- Надин, сердце я уже прошел, держи шляпку, - пошутил князь и с новой силой засадил ей свой член в анус.
Сколько раз кончила во время полового акта мадам Керенская - князь не считал, но измочалила она его изрядно. После полового акта, она достала кувшин с водой с парой полотенец и они, подмывшись, сели снова за стол. Князь закурил. «Если и дочь такая ненасытная, как её маман, она меня затрахает», - подумал князь, рассеяно пуская табачный дым в потолок.
- Ну, что, Алексис, ещё по рюмочке? - прерывая его размышления, спросила хозяйка.
- Нет, увольте. Пора мне, Надин, надо и честь знать, - отказался князь. - Я докурю во дворе, а барышня пусть собирает вещи. Полчаса ей на сборы хватит?
-Ей хватит и десяти минут.
-Отлично. Тогда я жду вас во дворе, - сказал князь и, забрав коробку с архивом, вышел из комнаты.
На улице уже был поздний вечер. Стояла первозданная тишина. На чистом небе сиял месяц и, перемигиваясь, сверкали звезды. Князь достал сигару и, подкурив её, выпустил в небо ароматную струйку дыма. Хорошо-то как. Хоть оставайся здесь жить. Да уж, чуть ли не курорт. Может он так бы и поступил, но революция и шале в Швейцарии не отпустят.
Докурив сигару, он втоптал окурок в снег и вышел за ворота. Машина времени стояла на том самом месте, где он её и оставил. Сняв её с сигнализации, князь сел в салон и завел мотор. Пока он занимался навигатором, из ворот вышли маман и её дочка. В руках у Любавы был большой кофр с вещами. Князь вышел из машины и открыв заднюю дверь усадил в салон Любаву. На руки бросил ей её кофр.
- Прощайте, Надин, было приятно с Вами пообщаться, будете в наших краях, заглядывайте в гости, - попрощался с хозяйкой князь, но своего адреса ей не оставил.
- Прощайте, Алексис. Спасибо за всё. Пишите и заезжайте в гости, - всплакнула в меховую муфту любвеобильная мадам Керенская.
-Полетели, - нажимая на кнопку «Старт», пошутил князь, и машина, взметнув столбы снежной пыли, исчезла в зимней ночной мгле.
ГЛАВА 4
Они ворвались в лето. Вечерело. По тротуарам, швыряя в прохожих охапками пух, мела тополиная пурга. Князь открыл окно. Горячая волна летнего воздуха вместе с пухом, ворвалась в салон машины. Пришлось князю снять с себя пальто, разделась и Любава. В Санкт-Петербург сильно изменился. Князь осмотрелся - они стояли возле сильно обветшалого дома на Адмиралтейском острове. На облупленном фронтоне виднелась полустёртая надпись: «Вас приветствует город герой Ленинград Санкт-Петербург». Слово Ленинград было когда-то закрашено, но дождь смыл краску и оно, коррозией, просвечивало сквозь слово Санкт-Петербург. Чуть ниже другие надписи:«Цой – живой!», «Зенит – чемпион!» и сакральная «Пошли все нахуй!»
Кроме дома изменился и сам город. Куда-то исчезли извозчики, а по улицам катили знакомые князю по видео фильмам машины. Изменились и люди, они были одеты в какие-то странные одежды. Если мужчины были одеты более или менее прилично, то женщины носили что-то типа просвечивающихся насквозь маек и рваные синие штаны. Складывалось впечатление, что по улице шла демонстрация сутенеров и нищих падших женщин - шлюх.
- Что это, князь? Где мы? – спросила шепотом Любава.
- В будущем… в городе-герое - то ли Ленинград, а возможно, что и Санкт-Петербурге. Тяжело сказать…
- Как мы здесь оказались, князь? Мне страшно, я хочу домой.
- Вы, барышня, находитесь сейчас в машине времени, так что захлопните сой рот и не впадайте истерику. Не поможет.
