одинаковые сцены. Салерия и Лотис внимали, Авочка и Адмус низвергали на слушателей водопад оскорбленных чувств.
- Все, хватит! Я свободный принц! А меня прикалывают к юбке, как…как…как брошь!
…- Я ехала за тридевять земель всего с тремя сменными платьями, а он даже не удосужился сделать вид, что рад!
- Разве мужчина может понять наши жертвы: - вздыхала в унисон Салерия.
…- И пусть уезжает, а я пойду прочь, весь из себя одинокий и гордый!
- Это будет впечатляющее зрелище, - соглашался Одарис.
…- Пусть он тут развлекается, а я уеду к папе, безмерно одинокая и невыразимо прекрасная, - говорила Авочка, хлюпая носиком.
…- Она пожалеет о потере и заполнит свой девичий дневник скорбными признаниями, - рассказывал Адмус будущее тоном медиума.
- Потомки оценят, кого она потеряла, - поддакивал Лотис.
…- Он пожалеет о потерянном очень скоро и будет искать примирения, но я буду тверда и неприступна! - заверяла Авочка Салерию.
- Не сомневаюсь, - соглашалась та.
… В полночь Салерия пробралась на веранду, где ее уже ждал Лотис.
- Ну как? – спросила она.
- Кажется, кипение закончилось. Булькает, но уже на медленном огне. А что Авочка?
- Заснула обессиленная.
- Значит, завтра помирятся?
- Наверное.
- А мы почему еще ни разу не поссорились?
- Свой запас фанаберии мы уже исчерпали.
- Когда это?
- Потом расскажу. Спокойной ночи.
И Салерия нежно поцеловала своего избранника…
Утром переговоры между Авой и Адмусом возобновились.
- Авочка, я рад твоему приезду, но все-таки лучше, если бы ты сидела дома. Мне было бы спокойнее.
Ава всплеснула руками.
- Вы посмотрите на него! Наделай мне детей, тогда я сама с места не сдвинусь.
Адмус зарделся.
- Ава, мы не одни.
- Зато ты хочешь, чтобы я дома была одна? Смотри, заведу шута, молодого да румяного.
- Оставайся если хочешь, только помолчи.
- Давно бы так.
Авочка резко повернулась и удалилась с гордо поднятой головой.
- Ты достоин ордена - сражался до конца, - утешил Лотис.
- Нет, ты рассуди, - взвился Адмус. - Я приехал искать Одариса. Голова занята делом. Тут приезжает женщина и начинает: «А ты меня любишь?» После третьего «да» я уже не знаю, что и отвечать.
- Может попробовать успевать давать ответы быстрее предполагаемых вопросов?
Адмус подумал и ответил со вздохом:
- Честно говоря, я не готов…
_______
Этим же вечером в город приехал очередной персонаж нашего повествования. Он явно бывал в этой стране, ибо целеустремленно направился к одной из многочисленных гостиниц, хотя та таилась в глухом переулке. Там он встретился с неким невзрачным господином, который сообщил ему нечто такое, за что получил золотую монету. Довольные друг другом они расстались. Приезжий со вкусом отужинал в номере и направился по адресу, где проживали наши принцессы. Удивление он выказал только один раз: когда наблюдая издалека заметил, что они не одни – рядом находились два принца.
«Ну и скорость перемещения!» - подивился он.
Недолго думая он выбрал одну пару – Салерию и Лотиса, и приступил к их созерцанию. А созерцать было что. На балконе гостиничного номера, вдыхая ароматы вечерних цветов, стояло небесное создание, озаряемое лунным светом, а рядом, облокотившись на перила, подпирал ее юноша с задумчивым ликом…
(Хронопист: Вы какой роман читали перед сном? С чего это вас на красивости потянуло? Вы же сагу пишете!
Краевед: Виноват. На этот раз вы правы.)
Лотис и Салерия вышли на балкон.
- А здесь неплохие ночи, - сказал Лотис. – Климат не хуже, чем на курорте. Порочные люди знают толк в жизни.
- В этом их сила, - согласилась Салерия.
- И все же, почему ты приехала? Неужели все так серьезно?
- Думаю - да. Кто-то использует Марику как наживку. Если, конечно, она вообще существует. Впрочем, какая-то особа женского пола явно задействована. Тот пастушок, что морочил голову сыну раджи – девушка.
- Почему так считаешь?
- По деталям одежды. Мужчины-пастухи не красуются. Цветочек в нагрудном кармане, шелковый платочек на шее, колечко с бирюзовым камушком на пальце …
- Если это западня, то, похоже, она удалась. Одарис исчез. Мы обыскали весь город.
Салерия слегка наклонилась к Лотису и тихо проговорила:
- И где же вы его искали?
Лотис улыбнулся.
- Везде. Такова работа сыщика.
- По Адмусу заметно, насколько впечатлила его работа.
- Что ты хочешь в его возрасте!
- А у тебя какой возраст?
- У меня такое ощущение, что за последний год я повзрослел лет на пять. Неужели умственные занятия так сказались?
- На каждого они производят разное действие…
- И так, что будем делать дальше? Где искать Одариса?
- Сам по себе Одарис вряд ли кому-нибудь нужен. А вот в комплекте…
- Думаешь, на нас скоро выйдут?
- Вполне возможно. И сделают предложение. И, возможно, я от него не смогу отказаться, - сказала Салерия громко.
- Пойдем в дом?
- Нет, я еще постою. Вечер – дивный. А ты сходи к Адмусу – ему нужна поддержка в эти трудные минуты. Как, впрочем, и всем мужчинам в таком положении…
Лотис удалился, а Салерия осталась созерцать яркие звезды и добродушную луну.
Лотис не подозревал, что за ними шпионят. Однако Некто не только наблюдал, что было бы еще терпимо, но и размышлял над услышанным.
«Кажется, мое озарение подтверждается. Салерия тут, пожалуй, за главного. Кого же она представляет? Или сама по себе? Лучше бы, конечно, была сама по себе – легче было бы справиться. А с другой стороны, если она выполняет чью-то волю, то задача у меня почетнее. Глядишь, на этой победе и славу приобретешь, и карьеру сделаешь».
Потом Он подумал еще немного и закончил мысль: «…или потеряешь все».
_______
У Хитроумного Змия спросили: зачем он так круто насолил одному почтенному старцу? Тот ответил: «А пусть рожденный летать попробует ползать!» Так родилась и ушло в мир… зависть? соперничество? стремление к справедливости? Может, всего понемногу, но в комплекте оное родило сквозное как стрела действие – интригу! А она в свою очередь без воспитания чувства авантюрности не сотворима. Вот сколько чего появилось на божий свет только на основе одного посыла! Так и с думанием по поводу чужого действа. Одна мысль-рассуждение рождает столько разветвляющихся цепочек, приводящих к появлению новых вещей и явлений, что сплести их в единую сеть требуются немалые усилия, - усилия сочинителя саги, коего потомки могут в благодарность наречь святым именем Писателя! Итак, продолжим…
Когда Лотис ушел, из темных кустов и мрака ночи вышел, словно фокусник из черного задника Барбидон собственной персоной…
(Хронопист: Опять вы за свои красивости. Скажите проще: из кустов вышел тот, кто подглядывал, и звали его так-то.
Краевед: Но это же не любопытствующий сосед подсматривал, а яркий представитель темных сил!
Хронопист. Да какая разница. Такие же люди…
Краевед. Не снижайте философский уровень моего творчества! Иначе откуда возьмутся пустые споры по поводу прочитанного?
Хронопист. Вот именно, что пустые…
Краевед. Человек создан вести споры, желательно, чтобы они выеденного яйца не стоили. Так легче выглядеть умным.
Хронопист. Зачем нам потакать кому-то?
Краевед. Но таковы правила раскрутки беллетристики!
Хронопист. Я сел за этот труд не ради твоей подруги Беллетристики.
Краевед. О, господи…)
Барбидон предстал перед Салерией со всем наружным мужским достоинством: в темном плаще, с черными длинными до плеч кудрями и бледным под стать луне лицом. Под распахнутым плащом видно было, что одет он безукоризненно, то есть чурался всего, что шил модельный дом Засраччи, ибо их продукция предназначалась для тех, кто выдавал себя за принцев и принцесс, а Барбидон позиционировал себя истинным аристократом. Еще полумаску бы на лицо, и загадочный мужчина мог потрясти воображение любой женщины. Но в данном случае инкогнито Барбидону было не нужно.
- Вы? - удивилась Салерия притворно.
- А у меня такое ощущение, что данное появление Вас не удивило.
- В воздухе и вправду что-то витало.
- Пахло серой?
Салерия изволила улыбнуться.
- Ну мы-то знаем, что нечистая сила пахнет особенно утонченно.
- Да, мы душимся…
- Придуманные в вашем мире запахи имеют здесь успех.
- Но не у Вас, принцесса?
- Но не у меня. Я ценю натуральное. Ангелы и демоны потому не могут сдружиться, что…
- Знаю. Их друг от друга отталкивает запах. А у Вас похоже тонкое обоняние, переходящее в тонкое чувствование?
- Возможно. Во всяком случае, я чувствую, что вы не демон. Но очень хотите им стать. Вас влечет их сила.
- Да, - Барбидон вздохнул, - я не демон, хотя ничто злое мне не чуждо. У меня нет надлежащей силы, а то…
- Уничтожили бы принцев?
Барбидон скривился.
- Зачем? Это милые ребята и пусть себе резвятся. Сила мне нужна, чтобы покорить Ваше сердце. Не пойму, откуда она взялась у Лотиса? Или…
Барбидон вскинул руку с поднятым указательным пальцем.
- Понял! Вы хотите сотворить его по своему подобию. Что ж, материал, пожалуй, и вправду благодатный. Не то, что я… неуступчивый.
- Дело в другом. До Лотиса я была обычной девушкой. А после встречи с ним почувствовала, как во мне прибывают необычные силы и открываются неведомые прежде способности. Лотис будит их во мне своими чувствами. А вы бы смогли? Вы по-настоящему любить не можете, - тихо сказала Салерия. – Это главное.
Щеки Барбидона вспыхнули.
- Умеете Вы указывать на недостатки. В ответ не скажешь: «Исправлюсь».
- Разница между ангелом и демоном в этом и заключается. Больше, собственно, ни в чем.
- А если я смогу полюбить?
- Тогда вы не станете демоном. Потому - прощайте.
И Салерия ушла.
- До свидания, - хмуро ответил вслед Барбидон.
Сказ 17. Монастырь
Одарис очнулся в темном, сыроватом помещении, похожем на подвал. Но принц искренне порадовался имеющемуся маленькому оконцу, откуда лился бодрящий солнечный свет.
«Жив!» - осознал себя Одарис.
Он попытался привстать, ожидая, что веревки вопьются в его истерзанное тело, однако приподнялся он довольно легко и ничто не затрудняло его движений.
«Так я не в плену, - порадовала его новая мысль. - Тогда где?»
Будто в ответ за стеной послышалось блеяние козы.
«Не иначе в сельской местности. Но как я сюда попал?»
Как бы в ответ на заданный вопрос, дверь распахнулась, и на пороге возник мужчина в засаленной безрукавке из козьей шкуры.
Подметив эту закономерность: то, что на умственный вопрос незамедлительно следует материальный ответ, Одарис поспешил задать следующий: «А тут кормят?»
- Кормят-кормят, - ворчливо проговорил вошедший.
(Хронопист: Слушайте, кончайте пороть отсебятину.
Краевед: А разве написанное не забавно?
Хронопист: Еще раз повторяю: прекратите…
Краевед: Хорошо-хорошо… Какой вы, однако, бука. Для молодежи ведь пишем.
Хронопист: Вы должны писать правду, и ничего кроме правды.
Краевед: О-хо-хо.
Хронопист: Да, я верю в нашу молодежь. Хоть она и не имеет еще надлежащего житейского опыта, но способна осмыслить Правду!
Краевед: Экий вы прогрессист – в молодежь верите! Чудно! Ну, на вашу ответственность.)
Человек подошел к ложу Одариса и поставил на низкий столик миску с белой консистенцией.
- Каша с козьем молоком. Поешь…
Следом из-за голенища сапога он извлек чисто облизанную ложку.
Одарис только
