поспешно снизила громкость.
На экране появился котеджный посёлок с высокими заборами, из-за которых угадывались вершины дорогих домов. Один из участков был разрушен, сновала туда-сюда техника, растаскивая рухнувший от пожара дом.
– Хм, по-моему, это тот самый посёлок, – сказал Алексей.
– Похож, – ¬Варвара прибавила громкость, и на кухню ворвался тревожный надрывный голос корреспондента.
Молодой человек, не переставая нагнетать интригу, рассказывал про пожар в одном из элитных коттеджных посёлков. В доме было найдено два обгоревших трупа, причём эксперты криминалисты предполагают, что должно было быть и третье тело, так как они нашли чудом несгоревший бильярдный стол со следами крови. Показали стол, следы крови оказались бурыми засохшими потёками, залившими всё сукно. Корреспондент рассказывал про пожар, как его тушили, а Варвара переглядывалась с Алексеем и смотрела на экран, на котором появился серьёзный человек в спецодежде серого цвета без опознавательных знаков. Он рассказывал, что в подвале сгоревшего дома они нашли останки как минимум пяти человек, предположительно женщин. Лицо его не дрогнуло, когда он говорил о найденных частях тел в промышленных холодильниках со следами разделки, будто кто-то заготавливал из них полуфабрикаты и заморозил их. Они нашли множество мясных изделий в виде колбас, тушенного мяса, которое передали на экспертизу, для выяснения типа животного. Эксперт недвусмысленно оговорился, что они предполагают, что эти полуфабрикаты были сделаны из человеческого мяса. Также в подвале они обнаружили свежую бетонную заливку, разбили её, обнаружив части человеческого скелета.
– Ужас какой! – прошептала Варвара.
– Действительно упыри какие-то, –¬ сказал Алексей. – Помнишь тех в чёрном джипе?
– Помню, они же туда поехали?
¬– Не знаю, мне так показалось, – ответил Алексей.
С экрана пропал эксперт, закончив пугать зрителей, и появилась запись с камеры наблюдения, чудом выжившей в этом пожаре. Камера была установлена напротив входной двери в дом, а сервера находились в пристройке за бассейном, которая уцелела, огонь не коснулся этого строения, но сжёг всю траву и деревья рядом. Камера показывала, как человек небольшого роста, подросток или девушка, тащит из дома чьё-то тело, завёрнутое в брезент. Человек вскоре скрылся из поля зрения камеры, а корреспондент заявил, что следователи уже напали на след этого возможного свидетеля или преступника. Следствие пока склоняется к версии, что поджог совершила выжившая жертва этих каннибалов.
– Всё, не хочу больше это смотреть, – шепотом сказала Варвара и переключила канал. – Они бы ещё голубя показали, вылетающего из окна ветклиники.
– Тогда бы картина была полная. Хорошо, что в лесу не было камер, – сказал Алексей. – Но это всё равно ничего не значит.
– Почему? – тихо спросила Варвара.
¬– А потому, что если мы с тобой станем об этом говорить, доказывать, то нас отвезут на Потешную улицу на ПМЖ.
– Ты прав, – сказала Варвара и включила звук, начинались новости.
– Выключи. И так всё знаем: здесь успех, тут наказали, а остальное всё о нём и немного о погоде, – поморщился Алексей.
– Не-а, вот, первая новость о нём, – засмеялась Варвара, показав на лицо президента, отчитывавшего какого-то губернатора или чиновника высокого уровня, все они были настолько безлики, что Варвара не запоминала их лица.
– Так не хочется дома сидеть, –¬ вздохнул Алексей. – Может, пойдём, прогуляемся по тихой набережной? Как на это смотришь?
– Пойдём, – Варвара выключила телевизор, смотреть новости не имело смысла, можно было и так угадать, что будет дальше, список тем не менялся уже много месяцев, если не лет. – А вечером пойдём в театр.
¬– В театр? –¬ удивился Алексей.
– Да, представь себе. Я уже и билеты купила.
– А я думал, что не сезон ещё, – с сомнением сказал Алексей.
– Не сезон, но они решили показать одну старую пьесу. Тебе понравится, я была там раньше, они очень живо и весело играют Шекспира.
– Живо и весело? –¬ удивился Алексей и предположил. – «Сон в летнюю ночь»?
¬– А как ты угадал? Ты уже ходил туда? – насторожилась Варвара, испугавшись, что сюрприз испорчен.
– Нет, вроде не был. Просто я у Шекспира ничего весёлого и не знаю, кроме «Сон в летнюю ночь».
– Тогда ладно, – она успокоилась, прочитав в его глазах правду, он не врал и даже не пытался ей подыграть. – Я тебе купила рубашку и брюки. Давай, примерь.
– Ты же знаешь, я этого очень не люблю, – возмутился он.
– Ну примерь, я же старалась! – Варвара встала и потянула его за руку в спальню.
Он послушно встал и пошёл следом. Она вытащила из шкафа отглаженную рубашку классического кроя, светло-розовую в мелкую клеточку. Это напомнило ему английский стиль в одежде, по крайней мере его это не раздражало. Под рубашкой были бежевые брюки в тонкую полоску. Пока он одевался, Варвара вытащила из шкафа новый тёмно-коричневый ремень и такие же по цвету носки. Рубашка и брюки пришлись в пору, не зря она несколько недель назад тщательно измеряла его. Алексей не узнал себя в зеркале, продев ремень, он застегнул его и стал как модница вертеться перед зеркалом, пародируя модных мальчиков, которых он как-то видел в торговом центре. Варвара ухахатывалась с него, повалившись на кровать.
– Ну, классно же, да? –¬ радостно спросила она.
¬– Классно, не думал, что мне это пойдёт, – честно признался Алексей, поправляя короткие рукава.
– Я так рада! – она обошла его со всех сторон и приказала. – Надень носки и те ботинки, помнишь, я тебе сказала, что они нормальные?
– Да, остальные ты хотела выбросить.
– Их и надо выбросить, –¬ учительским тоном сказала она.
Алексей вздохнул и ушёл к себе. Когда он вернулся, долго откапывая понравившуюся Варваре пару в стопке коробок в кладовке, Варвара была уже одета в длинное белое платье свободного кроя, полностью закрывающее ноги, с открытыми руками и кружевным лифом. Она уже надела протез и стояла босиком, причёсываясь Он заметил у неё на шее цепочку с кулоном из грубого серебра с малахитом в виде древнего изображения тигра, он привёз ей его в подарок из последней командировки. Тигра угадать было сложно, скорее это напоминало абстракцию, пока кто-нибудь не скажет, и тогда отчасти грубые линии принимали объёмную форму, оживали.
– Как я тебе? –¬ Варвара бросила на него взгляд счастливых глаз и заколола волосы тремя заколками, убрав их в несимметричный пучок, которому научила её Марина в последний их приезд, отметив, что волосы выросли ещё больше и скоро будут ниже лопаток.
– Глаз не оторвать, –¬ ответил он.
– Я знаю, – самодовольно ответила она, покружившись перед зеркалом. Она надела кроссовки, оперевшисьна Алексея. – Пошли? Такси вызовем на улице, или на метро?
– Можем и на метро, целый день впереди, спешить некуда. Зачем ты её надеваешь? – Алексей поморщился, увидев, как она надевает маску.
¬– Надо, не спорь. Мне так боязно выходить, тем более надолго, – ответила она.
Она взяла сумочку, в которую положили телефон и ключи Алексея, и они вышли. День уже разыгрался, становилось всё жарче и жарче. Они шли неторопливо в сторону метро, кто-то приветливо кивал им, Алексей здоровался со знакомыми, испуганные мамочки увозили коляски подальше от страшной тёти, бросая на Варвару порой недобрые ожесточённые взгляды. Она их не замечала, она радовалась этому дню, крепко держалась за локоть Алексея, иногда прижимаясь к нему, чтобы получить в ответ полный любви и нежности взгляд. Она была так счастлива, что перестала видеть других людей, тех, кто косо смотрел на неё, кто тихо посмеивался, подшучивал, шепча на ухо соседу по вагону что-то сальное про них, и видела других, открытых, добрых и весёлых, молодых и не очень, с интересом и улыбкой разглядывавших эту необычную пару.
Они доехали до «Парка культуры» и пошли сначала на другую сторону, обходя художественную галерею, желая погулять рядом с брошенными и покинутыми памятниками, собранными в этой культурной коммуналке. Навстречу им попадалось много молодёжи, порой уже подвыпившей. Парни развлекали девиц, разных, и заносчивых, и весёлых, готовых смеяться по любому поводу. Кто-то улыбался, проходя рядом с Варварой и Алексеем, некоторые девушки уважительно показывали ей большой палец, а парни с искренним интересом рассматривали Варвару, получая подзатыльники от своих спутниц. Погуляв на этой стороне, они перешли в основной парк, где вовсю кипела жизнь. Варвара сначала старалась уходить в тень, подальше от людей, сильно переволновавшись. Здесь было слишком много людей, были и мамаши с детьми, уколовшие её недобрыми взглядами, перемешанными с сочувствием и мракобесием, разъедавшим душу. И Варвара убежала от них, не желая портить ни себе, ни им выходной, внутренне для себя понимая их тревогу, запуганных нервных женщин, на которых наседали со всех сторон: семья, телевидение, интернет и расправившее плечи цифровое мракобесие, суррогат из религиозных верований и вороха мнений из интернета.
Они нашли небольшую кафешку, посетителей было немного, но Варвара всё равно выбрала дальний столик, сев спиной ко всем. Пока Алексей ходил за мороженным и кофе, есть не хотелось, только побаловаться чем-нибудь вкусным, она сняла маску и с наслаждением стёрла пот с лица. Подул прохладный ветер, зашумели деревья, приветствуя её, и она успокоилась. Маска была насквозь мокрая, в сумке лежала запасная, как всегда, и не одна, целая пачка, но Варвара искала внутри себя силы, заставляла себя не реагировать на каждый шорох, стук шагов за спиной, удерживаясь от невыносимого болезненного желания надеть новую маску, спрятаться за ней. Ей захотелось домой, до слёз, до боли в сердце. Она заволновалась, Алексей всё не шёл, застряв на кассе, любезничая с хорошенькой девушкой, неторопливо пробивавшей их заказ, и Варвару окутала, захватила жгучая ревность. Она оглянулась, быстрым взглядом выцепив его и эту, она стала придумывать ей эпитеты и остановилась. Что же это с ней? Неужели она дошла до того уровня, не хотелось называть это возрастом, и начала брюзжать, а сейчас он вернётся, и она станет его пилить? Ей стало противно от себя, и Варвара закрыла лицо руками, словно желая спрятаться от самой себя, стереть с лица эту новую женщину, показавшуюся из-за кучи старого тряпья, называемого жизненным опытом.
Алексей вернулся и галантным жестом, как заправский официант, поставил две вазочки с мороженным и две чашки кофе эспрессо, без сахара, как любила Варвара и он, здесь их вкусы точно совпадали. Она сидела, закрыв лицо ладонями, и шумно дышала. Он отнял ладони от её лица и недоумённо посмотрел на неё.
– Варенька, ты что, плачешь? – он наклонился к ней и поцеловал, она обхватила его голову руками и уткнулась носом в щёку. – Варя, что случилось?
¬– Ничего, я же тебе говорила, что стала плаксивая, – прошептала она. – Я такая дура, ты не представляешь.
– Да ну, прекрати, – сказал он, она отпустила его и вытерла ладонями набежавшие слезы, потом долго сморкалась, уже весело глядя раскрасневшимися от слёз глазами.
– Что ты опять напридумывала?
– О, лучше тебе не знать! – тихо воскликнула она, горло отозвалось резкой болью, и Варвара перешла на шепот. – Я тебя уже считай сожгла несколько раз, а пепел
