с тобой,– засмеялся я.
-Это скорее для самоуважения было... Не могла же я открыто показать, чего по-настоящему хочу. Признайся, тебя ведь именно мое сопротивление и заводило.
-На сопротивлении далеко не уедешь. Видеть, что ты хочешь меня – с этим ничто не сравнится. Вот что реально зажигает мою кровь так, что сгореть можно. Только если ты уплываешь, я получаю настоящий кайф, а когда стонешь, просто млею.
На плече у меня довольно часто теперь оставались следы от ее укусов, которые грели мое тайное желание, и любой взгляд на них вызывал у меня какое-то почти мальчишеское самодовольство.
***26
Воскресенье3
Утром приехал вызванный мною Нимбл, а я отправился на пробежку в соседний парк – первый раз за три недели. Саша сладко спала, чему я очень радовался, как и всему, что шло ей на пользу.
Рядом с подъездом в машине я увидел двоих охранников, приставленных ко мне, и кивнул им. Было прекрасное раннее утро, хотелось дышать полной грудью, но постоянный груз, который я еще не разгреб, висел на сердце. Поэтому я не смог выполнить обычную свою программу по бегу, просто плюхнулся на скамью и сидел в раздумьях, наблюдая за облаками и начавшими кое-где желтеть и краснеть деревьями.
Я пытался и не мог вспомнить своих ощущений в прошлой жизни, которой жил еще три недели назад, без Саши. Тогда бы я никому не поверил, что так легко откажусь от свободы и возможности жить лишь для себя. Сейчас даже мысль о том, что Сашу могут отнять у меня, вызывала во мне жесточайший протест. Без нее моя жизнь теряла всякий смысл. Я задавал себе вопрос – а был ли он у меня раньше, в той моей жизни, и не находил ответа. Ведь я никогда не задумывался об этом. До Саши у меня не возникало и намека на желание жениться или хотя бы просто начать с кем-то жить. В свое пространство я никого надолго не допускал. А после встречи с ней удалил многие номера на своем мобильнике, и мне не было жаль ни одного из этих контактов.
Вспомнилось, как одна из моих прежних подружек случайно разбила кружку в кухне. Тогда я даже не смог скрыть своего раздражения. Сейчас бы моей первой заботой было – не порезалась ли Саша о разбитый фарфор, не испугалась ли. Сколько раз за это время она уже проливала, опрокидывала и роняла то одно, то другое от неловких движений, но это вызывало у меня лишь улыбку или тревогу – я тут же бросался ей помочь. Все просто, если любишь.
Вернувшись домой, я достал из почтового ящика накопившиеся счета, бросил их на свой рабочий стол и, приняв душ, занялся приготовлением завтрака, чтобы поесть, накормить Нимбола и оставить вкусняшки для Саши. Для нее я даже научился делать оладушки и очень гордился этим.
Мы обсудили со Нимболом план на сегодняшний день, я хотел вновь подольше погулять с Сашей на свежем воздухе. Но пока будить мою соню было слишком рано, часы показывали всего 8 утра.
После завтрака Нимбл сел смотреть новости по телевизору, а я ушел в кабинет поработать и вдруг услышал, что Саша ответила на телефонный звонок.
-Ты включила свой мобильник? И даже вставила симку?– спросил я, войдя в спальню.
Саша сидела в постели бледная как полотно.
-Что случилось?!– подскочил я к ней,– Отец снова угрожал тебе?
-Он... он... сказал, что из-за меня разорит твою фирму.
-У него ничего не выйдет, не бойся. Прошу тебя, если уж включила телефон, то хотя бы не отвечай на звонки своего отца.
-Мне хотелось поблагодарить Сережу и узнать, как дела у бабушки. Я ответила машинально.
-Конечно, ты можешь позвонить и бабушке, и Сергею, и кому захочешь. Но хотя бы предупреждай меня об этом. Игорь также должен знать обо всех твоих контактах.
После завтрака она вполне успокоилась, но была слишком задумчива и рассеяна. На прогулке я все-таки решил расспросить ее поподробней.
-Скажи, что конкретно говорил тебе отец. Кстати, как ты называешь его? Папа?
-Уже не помню, когда последний раз произносила это слово. Начиная с колледжа, я почти никак его не называла. Из-за его занятости мы общались с ним в основном по телефону. Он сообщал мне, что заплатил за очередной семестр и сколько я должна перевести с карты в качестве зарплаты водителю и гувернантке. Меня он уже много лет называет просто дочь. "Здравствуй, дочь, как дела, дочь". Сегодня он спросил, почему меня госпитализировали на днях, а потом...
-Что потом?
-Сказал, что если я еще не наигралась в романтическое замужество, то должна вспомнить, сколько всего он для меня сделал. И что сейчас я не оставляю ему выбора, его положение в холдинге вот-вот пошатнется и он даже может вообще всего лишиться. Я сказала, что уже в понедельник ему привезут бумагу с моим отказом от пакета акций в его пользу, но он....
-Что же он?
-Он стал кричать, что этого недостаточно, что на него давят из-за каких-то не слишком законных сделок, и что только я могу вытащить его из этой передряги, что ему от меня нужны не только акции, но и срочное аннулирование нашего с тобой брака.
-Аннулирование? Он что, способен предъявить какие-то факты принуждения тебя к замужеству?
-Не знаю, что он предпримет. Вдруг захочет как-то использовать мою мед карту из лечебницы? Хотя в ней мой диагноз – обычное нервное перенапряжение, но он способен на фальсификацию. У него везде связи.
-А почему ему нужно, чтобы именно ты стала женой кого-то из сыновей второго акционера?
-Потому что тот до сих пор покрывал все незаконные сделки отца, а совсем недавно стал настойчиво намекать, что я нравлюсь обоим его сынкам, и что каждый из них готов на мне жениться, я должна только выбрать... Все для того, чтобы на родственных связях объединить оба пакета акций двух главных акционеров в один мажоритарный пакет и чтобы никто из чужаков в случае чего не смог перекупить акции моего отца. Оба сына уже подкатывали ко мне, но я не думала, что все так серьезно. Кстати, один из них работает менеджером в холдинге. Он должен был передать тебе изменения к проекту, я сама запечатывала пакет.
-Да, я видел его.
-А второй – мой бывший шеф.
-Даже так? Хотя я сразу понял, что он к тебе явно неравнодушен.
-Леон, отец и правда может из-за меня навредить твоей фирме?
-Ничего не бойся. Я уверен, что он просто блефует. К тому же, не думаю, что второй акционер, покрывая дела твоего отца, остался не при чем, и чист как божья роса.
-Насколько я понимаю, сомнительные сделки в холдинге осуществлял как исполнительный директор именно мой отец. Хотя у него имеется запасной аэродром. Московская фирма принадлежит только ему и дает приличный доход. Добраться до нее второму акционеру нет никакой возможности, так как львиная доля московских активов оформлена на мою мать.
Я прекрасно видел, насколько болезненно для нее было рассказывать все это в подробностях, и все же мне настоятельно требовалось ее спросить, хочет ли она тотальной войны с отцом или же нам нужно только обороняться. Пытаясь сформулировать свой вопрос, я задумался, пока мы шли по аллее вдоль озера. Но Саша сама сказала:
-Я спрашивала родителей, какую цель они преследовали, создавая холдинг, который постоянно расширяется и растет, зачем нашей семье жить по законам большого бизнеса, соблюдая все его гласные и негласные правила. Но отец всегда жестко отвечал, что только слабаки не хотят достичь вершин. На этом его логика заканчивалась.
Я поняла бы его, если бы он хотел, к примеру, красивой жизни, если бы был любителем гольфа, горных лыж или поездок на острова, имел бы особняк с прилегающим парком и озером, яхту, устраивал бы фуршеты для вип-персон или вкладывался в науку, меценатство, в какие-то социальные проекты – но нет. У него две сравнительно небольших квартиры – одна в Москве, другая в Питере, и еще одну он купил мне. Есть, по-моему, три или четыре автомобиля, два из них представительского класса. Они нужны ему для бизнеса. Никаких излишеств, никаких предметов роскоши. Ну, может быть, только супер дорогие наручные часы. Это все. В остальном – накопление ради накопления.
Я месяцами не видела родителей, общалась с ними по скайпу, а чаще просто по телефону, и с каждым годом это общение все сужалось и сужалось, пока не осталось нескольких дежурных фраз – как дела в учебе и как самочувствие. Мое настроение, мои чувства и мечты их никогда не интересовали. Если бы было возможно просто защититься от действий моего отца без последствий, без его мести, я была бы счастлива. Но он не остановится, и, если я не уступлю ему, будет пытаться жестоко давить все, что мне дорого. Воспрепятствовать его планам можно, только ударив в самое больное место! Мне ни секунды не будет жаль его трудов по накоплению капиталов, даже если на них наложат арест или они просто сгорят, облитые бензином конкурентами. Я бы с легкостью отдала все его активы на благотворительность, которую, кстати, мои родители презирают всей душой, считая тупым и никчемным позёрством.
Я обнял свою девочку, пытаясь скрыть, что у меня сдавило грудь. И в сотый раз поблагодарил свое подсознание за самый верный выбор, окончательно побеждая во внутреннем споре с отцом о доверии между мной и Сашей.
***27
Понедельник4
Отец прилетел в Питер только ближе к вечеру. Мы договорились встретиться завтра утром в его квартире. После перелета он хотел отдохнуть, разобраться со своими делами и наметить план действий на ближайшую неделю, которую собирался провести здесь.
Я раздумывал, как лучше сообщить Саше, что во вторник мне нужно будет оставить ее часа на три, чтобы съездить к отцу для разговора. Но она, занимаясь дизайн-проектом, давно все решила.
-Я поеду с тобой,– тихо, но упрямо сказала она, хотя я еще даже не начал ее уговаривать.
-Мелкая, пойми, нам тогда придется брать Игоря, а еще оба охранника потащатся за нами к дому отца. Мне не хотелось бы до времени светить его новый питерский адрес. Но главное, не думаю, что тебе нужно опять с ним встречаться. Я помню, как ты себя чувствовала у него в Швеции.
-Я не останусь тут без тебя! Я не могу! Пожалуйста, Леон, не оставляй меня, ты же обещал!
-Всего часа на два, ну, может на три, в зависимости от пробок.
-Ты обещал, обещал, обещал!
Я обнимал ее, пытаясь хоть как-то успокоить. Все было напрасно, ее трясло сильнее с каждой минутой. Оставалось попросить отца приехать ко мне домой. Хотя я боялся, что он опять начнет провоцировать Сашу, но другого выхода не имелось.
Она немного успокоилась, правда, доделав эскиз в аксонометрии, как ребенок не отпускала меня от себя ни на шаг, держась за край моей одежды и следуя за мной повсюду. Ну, хотя бы не пришлось давать ей таблетку, и вечер прошел сравнительно мирно.
Отцу очень не понравилась идея встречи на моей территории, слишком много дел по собственному бизнесу у него намечалось, но, подавив недовольство, он все-таки согласился. Объяснять ему, почему я прошу его приехать, было бессмысленно. Он все равно не понял бы поведения Саши и посчитал бы его глупыми капризами избалованной дочери богатых родителей.
Ей я сказал:
-Будешь сидеть тихо в спальне, прикачу тебе туда компьютерный стол, чтобы могла работать на ноуте.
Спальня, в отличие от моего кабинета, была удобна тем, что имела отдельный выход к совмещенному санузлу, а от гостиной отделялась гардеробной.
-И не вздумай выходить к нам и садиться со мной рядом, как прошлый раз. Просто помалкивай, а от его вопросов
