мыслить свободно, как раньше.
Но меня не тяготили эти ограничения свободы, я без напряжения очень быстро приспособился к ним. Мне не хотелось на тусовки, которые я хоть и нечасто, но посещал раньше, не хотелось на теннисный корт или в бильярдную. В ночные клубы мы с Антохой ходили редко, поскольку оба не любили толпу алчущих девиц и парней, желающих снять какую-нибудь из них на вечерок. Раньше я старался не вынуждать своих друзей и приятелей общаться друг с другом, если они были мало знакомы между собой, поэтому устраивал встречи то с одними, то с другими. Так что мои вечера часто были заняты именно этим. Но сейчас я отложил все встречи на неопределенный срок.
Меня не заводил даже прежний азарт в работе. Это раньше я требовал от своей команды полета фантазии и творчества в проектировании, дабы представлять наши проекты как самые оригинальные и неповторимые на выставках и конкурсах. Сейчас я просматривал работы своих сотрудников почти равнодушно. Лишь изредка отмечал удачные решения того или иного из них. Но даже похвалить кого-то из своей команды у меня не было желания. Меня не вдохновляли встречи с приятелями, выезды на шашлыки или пляжный футбол, спортзал, совместные пирушки, мероприятия, переговоры, вернисажи, пати. Все отошло на второй план и обесценилось по сравнению с тем, что я чувствовал. Центром моей жизни стала Саша.
У меня вызрело ощущение, что все эти десять лет до нашей теперешней встречи являлись только подготовкой к ней. Как еще мне было объяснить самому себе, почему я не завел ни одной хотя бы непродолжительной связи, почему по определению не мог влюбиться в кого-то. Хотя не способен сосчитать, сколько за все эти годы вокруг меня кружило фанаток – девушек, женщин, школьниц и даже геев, сколько всеми моими поклонницами и поклонниками было написано мне писем и записок, сколько подарков под дверью они наоставляли мне, сколько смс и звонков я проигнорил и заблокировал. В памяти мелькало множество лиц, но ни одно не задерживалось перед мысленным взором, кроме Сашиного любимого лица.
***28
Вторник4
Когда отец наконец-то приехал, Саше я разрешил только поздороваться с ним. Сразу после этого я почти затолкал ее в спальню и запретил выходить. Крайне удивленный, отец, тем не менее, не стал расспрашивать меня о причинах такого поведения. Мы сели в гостиной.
-Мои люди выяснили реальное положение дел господина Вейсмана,– начал отец.
-Сейчас оно, конечно, на грани фола, однако, если не поддаваться панике, все можно поправить грамотными действиями. Но он не учитывает, что даже в случае брака его дочери с сыном второго главного акционера все равно попадет в полную зависимость от своего партнера, поскольку тот уже провел все необходимые мероприятия по смещению Вейсмана с должности исполнительного директора. Остались только формальности. Без директорских полномочий Вейсман будет лишь ничего не решающей пешкой. Если ты даешь мне добро, я побеседую с ним с доказательствами моих аргументов. Не думаю, что после этого он продолжит вредить вам с Сашей, а тем более, пытаться похищать ее. Другой вопрос, если у него есть личная к тебе неприязнь. Вы были знакомы с ним ранее?
-Нет, не были. Шеф центрального питерского офиса Оптимы после тендера заключил со мной контракт на проектирование здания торгового центра и даже уже перечислил аванс. Это всё. Саша работала у него секретарем референтом. После ее увольнения я выплатил неустойку за нарушение условий ее контракта с Оптимой, а также подготовил документ на передачу ее отцу акций, которые он в свое время оформлял на Сашу. Но я ему все-таки встал поперек горла. Глаза мои ему не понравились. Он наверняка уже переоформил право собственности на купленную для Саши квартиру. Недавно он звонил ей с угрозами разорить мою фирму в случае ее несогласия на новое замужество. Мало того, он говорил не о разводе, а об аннулировании нашего брака, ведь ни я, ни Саша никогда не дадим согласия на развод. Он сказал ей, что партнер давит на него из-за каких-то незаконных сделок, которые как исполнительный директор проводил Вейсман. И этот партнер якобы настаивает именно на ее браке с одним из своих сыновей для семейного объединения акций двух главных акционеров Оптимы.
Выслушав меня, отец какое-то время молча раздумывал, а потом сказал:
-Мне нужно проконсультироваться со своими юристами. Сообщу тебе позже о приемлемых вариантах решения проблемы. Однако мне требуется знать, как вы с Сашей отнесетесь к тому, что в случае вмешательства моих людей господин Вейсман может реально лишиться своих полномочий или даже пострадать от действий своего партнера.
-Саша сказала, что вычеркнула отца из своей жизни.
-И ты серьезно веришь этому? Ты хоть в курсе, какова его доля в Оптиме? Это очень большие деньги. Не пожалеет ли она потом, когда станет чуть умнее? Не начнет ли винить тебя в потере средств, способных обеспечить ей очень недешевую жизнь на много лет вперед?
-Ты можешь спросить ее сам,– сказал я, открыл дверь и позвал Сашу.
Отец растерялся, но быстро оправился. Саша удивленно выглянула, и я повторил ей вопрос отца. Она вышла и сказала:
-Можете не сомневаться, Георгий Иванович. Я ни о чем не пожалею. Даже если когда-то в будущем мне достанется что-то от родителей, большую часть полученного я без колебаний отдам на благотворительность.
Выглядела она невозмутимо, даже улыбалась, но я заметил, как с виска у нее поползла капля испарины. Взяв Сашу за плечи, я затолкал ее обратно в спальню и закрыл дверь.
-Всё хорошо, мышка?– спросил я, вытирая ее влажные виски.
-Не волнуйся, сейчас я намного сильнее, чем раньше,– ответила она.
Я поцеловал ее и вышел к отцу.
-Леон, прошу тебя, подумай еще раз. Наши действия способны вызвать нежелательные последствия для всего холдинга, цена на его акции может сильно упасть. И конечно, оба главных акционера начнут яростно сопротивляться и мстить, вплоть до попыток уничтожить твой бизнес, – сказал отец и внимательно взглянул на меня.
-Я буду защищать ее, даже если мой бизнес рухнет,– ответил я ему,– Если ты откажешься мне помогать, я увезу ее к Егору в Бостон. И хотя это очень проблематично, при необходимости я пойду на этот самый крайний шаг. А если Вейсман разорит меня, поднимусь снова.
Отец нахмурился, но ничего не сказал. Он всегда ревновал меня к родственникам матери и к Егору в частности, ибо тот, будучи моим двоюродным братом, очень дружил со мной, несмотря на то, что был старше почти на 6 лет. В Бостоне Егор обосновался уже лет 10 назад с подачи своего университетского товарища и часто звал меня к себе, обещая трудоустройство и карьеру, так как имел в своем окружении немало поднявшихся русских, с которыми очень плотно общался. Я ездил к нему два года назад и видел, что он реально преуспел, работая в банковском бизнесе. За эти годы он сумел полностью погасить заем на большую квартиру, которую приобрел для себя, помог своим родителям в России закрыть ипотеку и даже оплатил дорогостоящее лечение какого-то дальнего родственника своего отца. Всё благодаря приобретенным знаниям и удачным вложениям в акции ведущих компаний.
Мы общались в соцсетях, я сообщил ему о том, что женился, и о планах Вейсмана в отношении меня и Саши. Егор предложил прислать ему вводные данные, чтобы он смог прикинуть размер страховочного депозита для поддержания моей фирмы от падения.
"Ты же знаешь, Лёка, ближе тебя у меня никого нет. Братишка, я найду средства для инвестирования в твою фирму. Держись, самурай!",– написал мне Егор. В первую очередь он хотел выкупить для меня помещение под офис, чтобы мне не приходилось зависеть от арендодателя, для чего я обещал ему собрать необходимую информацию.
После прогулки и обеда я отпустил Нимбола, а мы с Сашей уселись за свои ноутбуки поработать. И вдруг мои охранники сообщили, что у нас гость. Вернее, гостья. Это была Сашина мать. Охранники проверили ее на наличие посторонних предметов и позволили подойти к нашей двери.
Я внимательно посмотрел на Сашу и спросил:
-Хочешь пообщаться со своей мамой?
Саша помолчала, но потом кивнула:
-Один раз все-таки нужно с ней поговорить.
После этого я открыл дверь и пригласил гостью войти.
Женщина вела себя спокойно, ни тени волнения в ее лице не промелькнуло. Такие не ходят просто так по улицам и магазинам, слишком ухоженная и подтянутая. Наверняка именно от нее Саша унаследовала свойство выглядеть моложе своих лет.
Она молчала, пока ее мать осматривалась в прихожей. Потом словно очнулась и сказала:
-Здравствуй, мама. Познакомься, это мой муж Леон Федоров.
Женщина повернулась ко мне, внимательно посмотрела и улыбнулась:
-Очень рада знакомству. Хотя всё произошло так внезапно и без нашего с отцом ведома.
Не сказал бы, что улыбка была наигранной, хотя по рассказам Саши ее мать отвечала в фирме за связь с общественностью и сми, а это предполагает умение улыбаться в любой обстановке.
Я пригласил ее сесть и предложил чай.
-Да, если можно, зеленый,– сказала она.
Саша ушла в кухню ставить чайник. Краем глаза я видел, что она напряжена.
-Думаю, мое имя вам известно,– обратилась ко мне гостья.
-Конечно, Елизавета Павловна,– ответил я, как только мог учтиво.
Она внимательно на меня посмотрела, чуть дольше, чем позволяли приличия.
-Мне откуда-то знакомо ваше лицо, этот разрез глаз...
Входящая с подносом Саша, услышала ее слова. По ее взгляду я понял, что эту тему не стоит развивать. Между тем мать обратилась к Саше:
-Слышала, недавно тебя госпитализировали.
-Да, были проблемы по-женски от переутомления. Сейчас все нормально,– ответила Саша.
-Ты же знаешь, я всегда волнуюсь о твоем здоровье. Ты должна быть внимательна к себе,– сказала дама и пригубила чай. Потом достала из сумочки небольшой пакет и положила его перед нами.
-Это подарок. Вы не позвали нас на бракосочетание, не делали свадьбу...
-Мама, отец угрожал мне и требовал...– начала Саша в волнении, но мать слегка подняла руку, чтобы остановить ее:
-Пожалуйста, успокойся, тебе нельзя сильно волноваться. Мне все известно, ты прости его. Сейчас у него земля из-под ног уходит. Но я сделаю все возможное, чтобы он не навредил вам.
Саша отвернулась и прижалась ко мне.
-Я вспомнила вас, Леон. Вы были лучшим выпускником Колизея, когда Сашу приняли туда на стажировку. Мне очень понравилась ваша дипломная работа,– между тем продолжила дама.
-У вас хорошая память,– сказал я, обнимая Сашу.
-Это профессиональное. Так вы знакомы с тех пор?
-Нет. Мельком виделись один раз на выпускном, когда шло вручение дипломов. Наша недавняя встреча чистая случайность, а то, что мы оба учились в Колизее – простое совпадение.
Она внимательно посмотрела на дочь, но ничего не сказала. Потом достала пару визиток и протянула их мне:
-Здесь мои официальные телефоны, а на этой один номер мой, о котором муж не знает, а второй – моего личного секретаря. Если потребуется, звоните ему, он в курсе всего и сразу проинформирует меня. Мне звоните только в самом крайнем случае.
Она достала из сумочки упаковку каких-то лекарств и передала ее мне:
-Это одно из лучших успокоительных средств из Швейцарии. Капсулы действуют уже через 5-10 минут, а это шприцы и ампулы для экстренной помощи. Надеюсь, вас
