современников не смог увидеть, обобщить и запечатлеть на бумаге главные причины победы знаменитой битвы. Безусловно, прежде всего, это военный гений Воротынского. Необходимо подчеркнуть составные его военного гения, ибо они являются важными и поучительными элементами нарождающейся военной доктрины. В полководческих решениях и действиях князя прослеживалось собирание наработанных, но разрозненных тактических приемов ведения боевых операций, обобщенных им в своем незаурядном уме и примененных в комплексе в конкретных условиях, стратегически осмысленных. Первоначальные сомнения соратников в его успешности исчезали, они вникали в суть задуманного Воротынским и уже сами творчески следовали за ним в своих действиях.
Приведем основные элементы военного успеха берегового войска под началом князя Воротынского. Это глубокая и всесторонняя разведка. Постоянная связь с полками на основе вершников. Пропуск врага через линию обороны, его преследование с навязыванием сражения в невыгодных для него условиях. Концентрация всех сил в одном месте и единое управление войском. Эффективное использование в полевых условиях гуляй-города – крепости на колесах. Широкое применение огнестрельного оружия всех видов, залповый огонь при высокой выучке воинов. Оборона и атака от обороны подвижными силами. Сохранение кавалерийского резерва, скрытный его маневр с заходом в тыл противника и неожиданный удар на завершающем этапе. Одновременная атака из крепости, то есть, натиск с двух сторон. Весь этот комплекс действий явился новшеством побеждающим, а для преемников и последователей тактическим наставлением, но, к сожалению, не обобщенное и не изложенное письменно самим автором, не явилось документом, как скажем первый Устав пограничной и сторожевой службы – детищем князя, ставшее истоком всех последующих обобщений, иначе сказать, научных трудов. Достижения его были растеряны, точнее, не нашлось, кому подхватить и привнести его искусство побеждать в ближайших грядущих сражениях в Ливонской войне с не менее искусным полководцем королем Польши Стефаном Баторием, принудившего Ивана Грозного к подписанию невыгодного мира с потерей многих городов и земель русских.
Суздальский витязь Тимур Алалыкин возвращался в отчий дом как и все воины берегового войска глубокой осенью. Он знал о милости государя, которой щедро осыпал воинов из своей казны. Но многие князья, воеводы, стрелецкие и казачьи головы выходили из общего разряда своей отвагой в сражении. Таких царь наделял землями. В число отважных попал и суздальский герой, полонивший главного воеводу Дивея-мурзу, а также сразивший в схватке ханского зятя. Столь славное дело восхитило государя, и он жаловал Темир-Ивану Шибаеву, сыну Алалыкина дворянский титул и богатое поместье. О сем витязю донес суздальский наместник. Отец Тимура местный конезаводчик передал в крепкие руки свое дело и тот преуспел в отцовском наследстве на новом дворе, создал хороший капитал своим сыновьям, внукам и правнукам.
Известна родословная Алалыкиных. Она дошла до наших дней. Потомки витязя растеклись по всей Руси великой, служили в армии, среди них были генералы и наместники. Так случилось, современники наших дней живут в одном селе с автором этих строк. Старший из них Леонид Михайлович Алалыкин родился и вырос в селе Сухобузимское, окончил Тимирязевскую академию, работал в родных краях в качестве ученого агронома-экономиста. Со студенческих лет писал стихи и песни, многократный дипломант песенных и поэтических молодежных фестивалей Красноярского края, опубликовал несколько сборников стихов и подборок в альманахе «Истоки». Последние десятилетия жил в Волгограде, и в ноябре 2012 года на 77 году жизни скончался. Его брат Владимир Михайлович ветеран труда, активный общественник живет в селе Сухобузимское Красноярского края. Отец братьев Михаил в Первую мировую войну сражался на фронтах, много раз отличался отвагой за что удостоен звания полного Георгиевского кавалера. В годы коллективизации был раскулачен, сослан в Сибирь в Читинскую область. Там ему удалось окончить техникум и получить специальность ветеринара. Затем был направлен в Сухобузимский район для борьбы с болезнями скота. Эпидемия была погашена, а Михаил Алалыкин так и осел в селе Сухобузимское, где продолжал заниматься крестьянским трудом.
41.
Князь Михаил недомогал в своей любимой вотчине Перемышле, возвращенную государем после столь знаменитой победы, а вместе с ней и все титулы, понимая, но не признаваясь себе в том, что Воротынский сохранил ему царство, скипетр и державу. Это радостное событие Михаил Иванович не замедлил в декабре победного года отразить в своей духовной и отдать в наследство родную землю своим сыновьям. О Стародубском уделе, взятом царем назад, не огорчался. Оставлены за ним были наделы в Муроме и Нижегородской волости. Не милы они, а желанны дедовские земли, где взрастал, где науку воинскую от отца получал, откуда попал в первую опалу при правительнице Елене всей мужской половиной. Весна, казалось ему, сюда приходит раньше и солнце ласковее, и долы ярче и милее, как семья родная. Не в упрек ей, весне, что с ее приходом, в последние лета, как гости непрошенные, боли в пояснице жалуют. Никите удавалось быстро изгонять хворь из тела княжеского, а сила долга перед отечеством и сила воли воеводы не позволяли подолгу властвовать ей. За годы борьбы с татарами счел быть в ответе за южные украины. И всякий раз огорчался князь, когда государь не ему отдавал в руки судьбу городов и самой Московии от беспощадных набегов. Постоянной горечью отдает в сердце сожжение Москвы, гибель основного берегового войска, множества народа в том злосчастном майском набеге крымского врага. Он и себя винил, что не настоял перед первым воеводой князем Бельским, не входить в столицу, а перехватить врага на подступах, хотя бы в двух верстах. Не его власть была. Теперь, после Молодинской битвы, князь Михаил считает, что не зря прожил жизнь, битва эта стала венцом всех ратных трудов, ибо укрощен царь Крыма, а вместе с ним и султан турецкий познал остроту русской сабли, не помышляют больше брать дань с русской земли. Будет еще кусаться татарин, привык он кормиться не от сохи, а от сабли, но это уже не тот страх, что висел над Русью. Можно теперь вздохнуть спокойно. Вестники его доносят, как сильно обезлюдила Таврида, голодают татарские семьи. Вместо полона да награбленного добра, почти все мужики и конское поголовье осталось на Пахре. Известно, конина у татарина излюбленная пища. Кумыс, сыр из конского молока был дарован. Где теперь все взять, коль табуны потеряны, как и привычный многовековый ясак. Притихнет басурманин не на один год! Не от этого ли спокойствия расслабился, не от отхлынувшей ли угрозы его хворь стала одолевать? Он встанет, если государь позовет, снова оборонит отечество.
И царь позвал, вручил ему оборону южной границы.
В середине Великого поста пожаловали гонцы-молодцы из Разрядного приказа. Тишина опустилась в княжеские хоромы, как в глухую ночь. Разговаривали шепотом, да маячили знаками. Как же, вестники московские, гроза или милость с ними государева? Бывало уж не раз! Вот они велят дворовым известить князя о себе, а сами так и прут в светлицу. В прихожей шубы с плеч бросили в руки челяди и стали ждать, когда их хозяин покличет. Он не заставил долго ждать, принял вестников в светлице в дорогой сряде, на перевязи сабля неразлучная сработанная тульскими мастерами, рядом князь Иван в боевых доспехах, молодец загляденье. Старшой среди троих гонцов хоть и утомленный дальней дорогой, а с улыбкой глаголит:
─Слуга царский, боярин, член боярской и ближней воинской думы, воевода большой, победитель знаменитый Молодинский, князь Михайло Иванович Воротынский,─ возвеличил всеми титулами гонец,─ государь царь великий князь Иван Васильевич всея Руси повелел быть в Москве, встать головой берегового войска. А на сборы седмица дается.
И подают государеву золотую монету, какою уж не раз награждал своего верного слугу. С волнением сердечным, с радостью душевной принял монету седовласый воевода и словно гора с плеч, в ответ:
─ Милость государеву, как Божью принимаю, бью челом царю и великому князю Ивану Васильевичу всея Руси. Сборы не в тягость, будем с князем Иваном в срок. А теперь в трапезную с дороги отведать разносолов перемышльских. Чай проголодались?
─ Кто бы отказался, князь Михаил, а мы покорны,─ с улыбкой отвечали гонцы, отдавая явившейся челяди сабли, шли вслед за князем, который тоже оставил оружие в светлице. Княжич Иван, зардевшийся от вестей, замыкал ход.
В трапезной длинный стол накрыт узорной скатертью, лавки дубовые крашены в ореховый цвет, свечи по стенам в свечниках, над столом подвесной на десяток. Ярко видны образа святых угодников. Гости и хозяева сотворили молитву и уселись за стол. Тут же были поданы, соблюдая Великий пост, огурцы соленые, грузди и капуста квашеные, клюква с ледком, уха из налима, икра паюсная, суп грибной с крупою, гречневая каша на оливковом масле, пироги с заварной капустой, грибами да с брусникой вприхлеб с суслом, блины и шанежки горячие с медом, кисели разные…
После сытной трапезы государевы посланцы откланялись и нехотя покинули гостеприимные хоромы князя, уселись в крытые возки, завернулись в теплые медвежьи шубы и покатили в столицу.
Княгиня Елена Федоровна, узнав о царском призыве князя на большую государеву службу, счастливо всплеснула руками, молвила:
─ Слава тебе, Господи, вразумил государя. Знает, пригож наш князь-батюшка на всякой службе. Для Ванюши славно быть под отцовой опекой. Не узрели, чай, когда и вырос. К Дмитрию голову приклоню, ему теперь вся моя заботушка.
─ Не успеешь оглянуться, как сын заженихается,─ князь поднялся с топчана застеленного мягкой кошмой, на которой после отъезда гонцов его врачевала местная знахарка, бодро прошелся по покоям, разминая поясницу.─ Зри княгиня, как государева весть лечит, словно вновь народился, не надобно более знахарки. Соберемся в горнице, по традиции слово отцовское молвлю перед дальней дорогой. Аграфена покойница, царство ей небесное, помянулась,─ князь перекрестился,─ хотел ей жениха по сердцу выбрать, у меня в войске молодцы как на подбор. Да не суждено,─ с горечью вымолвил Михаил Иванович.
─ Что ж поделаешь, на все воля Божья,─ отвечала сдержанно молодая княгиня и ушла хлопотать перед торжественной минутой, оставив мужа в светлице.
Князь встрепенулся душой и сердцем, с великой охотою собирался в Москву, уж Никите наказал готовиться к отъезду. Тот с рвением взялся. Спешил князь получить в Разрядном приказе роспись по полкам. Сойдется войско, отбудет на берег, встанет с большим полком в Серпухове. Дело знакомое, сердцу милое. Жену молодую вызовет, разместит в Серпуховском кремле, как бывало раньше со Степанидой. Сын Иван с ним, догляд отцовский, строгость воеводы только в пользу. Богатырем отрок становится, в князей Воротынских статью пошел. Шелом и доспехи, что прошлым летом носил, малы, справят новые. Сабля теперь уж по руке у Ивана.
