реалисту-практику, во-первых, а во-вторых - внебрачному сыну генерала-разведчика Н.М.Пржевальского, было заметно потрясено при личном контакте с ВЕЛИКИМ ЭМИГРАНТОМ - настоящим ГИГАНТОМ ДУХА и МЫСЛИ. «Самооценка должна была стать более критической и трезвой, честолюбие - более замкнутым и тревожным, ущемлённое провинциальное самодовольство должно было неминуемо окраситься завистью, которую смиряла только осторожность. В ссылку Сталин уезжал со стиснутыми зубами» [Троцкий Л.Д. Сталин. М., 1990. Т.1.С.224]…
----------------------------------------------------------
(*) Историческое дополнение. «Поскольку И.В.Джугашвили был арестован в ночь с субботы на воскресенье, можно было ожидать, что Петербургское охранное отделение рапортует о его задержании не ранее понедельника, 25-го. Однако его начальник уже утром 24-го поставил в известность о произошедшем ночью аресте как директора Департамента полиции, что было не совсем обычно, но вполне понятно, так и министра внутренних дел, факт явно неординарный. И тогда же, утром 24-го, директор Департамента полиции С.П.Белецкий дал Особому отделу распоряжение срочно составить справки на И.В.Джугашвили и Ф.Голощёкина. Заказ на справку с грифом «экстренно» был получен Регистрационным отделением Центрального справочного алфавита в 12.38, в 13.50 «Справка по ЦСА» на четырёх листах была представлена в Особый отдел, после чего началось срочное составление самой справки об И.В.Джугашвили. В этот же день она была представлена С.П.Белецкому.
«Вследствие приказания Вашего превосходительства, - писал заведующий Особым отделом А.М.Ерёмин, - имею честь представить краткие справки на членов Центрального комитета Российской социал-демократической партии Шаю Голощекина и Иосифа Джугашвили».
В чём заключалась причина подобной спешки, остаётся неизвестным. Однако обращает на себя внимание то, что если справка на Ф.Голощекина отложилась в архиве Особого отдела Департамента полиции, то подобная же справка на И.В.Джугашвили сохранилась не только в архиве Департамента полиции, но и в архиве Управления дворцового коменданта. Возникает вопрос: не была ли она составлена по распоряжению дворцовой полиции? И не явилось ли это распоряжение причиной столь экстренного её составления? Если принять такое допущение, получается, что дворцовая полиция получила информацию об аресте И.В.Джугашвили сразу же после его задержания (Вот на каком уровне контролировали и опекали Кобу! – А.С.).
Две недели И.В.Джугашвили числился за Петербургским охранным отделением, и только 7 марта охранка передала его Петербургскому губернскому жандармскому управлению. 11 марта здесь на основании «Положения об охране» была начата переписка по выяснению его политической благонадёжности. Вести её было поручено полковнику Леониду Николаевичу Кременецкому, о чём свидетельствует заполненная в этот день «литера А» № 5690, на основании которой 13 марта в 7-м делопроизводстве появилось дело № 392 «По наблюдению за производящейся в порядке Положения о государственной охране переписке о крестьянине Иосифе Джугашвили».
Трудно сказать почему, но внимание Л.Н.Кременецкого привлекло этапирование И.В.Джугашвили из Баку к месту первой сольвычегодской ссылки, и он сделал попытку проверить связанную с ним документацию. Направленный им запрос поставил бакинского градоначальника в тупик. Не обнаружив в своей канцелярии необходимых материалов, он 28 марта обратился к полицмейстеру с просьбой сообщить, «было ли донесено об исполнении предложения г. градоначальника от 4 ноября 1908 г. за № 4204 о высылке этапным порядком в Вологодскую губернию Иосифа Виссарионова Джугашвили и, в утвердительном случае, когда и за каким номером». 30 марта полицмейстер доложил, что «сообщение о высылке Джугашвили в Вологодскую губернию [было] послано в канцелярию бакинского градоначальника 30 ноября 1908 г. за № 2068». Как явствует из справки, приложенной к этому ответу, «по общей регистратуре № 2068 в получении не значится». 7 июня градоначальник обратился к полицмейстеру с вопросом, нет ли ошибки в его ответе. После почти двухмесячного размышления, 2 августа, полицмейстер ответил, что ошибки в его ответе нет, но установить «по разносным книгам, под чью расписку сдали пакет под № 2068, не представляется возможным ввиду ветхости и недостачи последнего». 10 августа градоначальник запросил копию уведомления № 2068 от 30 ноября 1908 г. В Баку не удалось обнаружить и копию этого документа. Поэтому 31 августа бакинский градоначальник обратился с просьбой «прислать копию с уведомления бакинского полицмейстера» о высылке И.В.Джугашвили в Вологодскую губернию. Бакинский градоначальник обратился к вологодскому полицмейстеру. Только после этого поступило сообщение о том, что отношение бакинского полицмейстера № 2068 было получено 15 ноября 1908 г. и 5 марта 1909 г. за № 2307 отослано по месту водворения И.В.Джугашвили сольвычегодскому уездному исправнику.
Чем примечательна эта переписка? Одно из двух: или в канцеляриях бакинского градоначальника и полицмейстера не существовало порядка в делопроизводстве, или же некоторые материалы, связанные с высылкой И.В.Джугашвили в 1908 г., исчезли уже к 1913 г.
13 марта состоялся первый допрос И.В.Джугашвили, и на его основе 15 марта была составлена «литера Б» № 608336. Судя по всему, в этот же день было произведено фотографирование и оформление регистрационной карты. На этот раз переписка продолжалась немногим более месяца. 18 апреля она была завершена. 19-го генерал-майор Митрофан Яковлевич Клыков подписал постановление, в котором предлагалось вернуть И. В. Джугашвили в Нарымский край «на срок по усмотрению Особого совещания». 20 апреля в Департамент полиции была направлена «литера Г» № 865439, а материалы переписки препровождены петербургскому градоначальнику. 23-го за № 9270 он представил их в Министерство внутренних дел, откуда через 5-е делопроизводство они поступили в Особое совещание. В связи с этим в 5-м делопроизводстве появилось дело № 245. Ни в фонде Департамента полиции, ни в личном фонде И.В.Сталина обнаружить его не удалось. 7 июня министр внутренних дел Н.А.Маклаков утвердил постановление Особого совещания, в соответствии с которым И. В. Джугашвили подлежал высылке в Туруханский край на четыре года.
Если учесть, что на счету И.В.Джугашвили было два года десять месяцев неотбытой нарымской ссылки, а Департамент полиции имел полное представление о его положении внутри партии, то принятое решение нельзя не признать либеральным» /А.В.Островский «Кто стоял за спиной Сталина?»/…
----------------------------------------------------------
24
Царская юстиция и на этот раз (по приказу высокопоставленных опекунов Иосифа) вынесла относительно мягкий приговор своему строптивому и скорому на ногу подсудимому. Хотя местом ссылки определили далёкий Туруханский край. Срок - четыре года…
2 июля 1913 г., предварительно тайно посетив Новоиерусалимский монастырь в сопровождении полковника Раевского и приняв там постриг под именем Михаил, облачившийся непробиваемым духовным щитом Коба отправился в далёкий путь. 10 августа он добрался наконец до села Монастырское, что было центром Туруханского края.
Вместо первоначально определённого им двоим (Сталину и Свердлову) для жилья станка Костино обоих в начале марта 1914 г. перевели в станок Курейка. А это на 100 км севернее и в 80 км за Полярным кругом. Самая настоящая глухомань! Край земли, одним словом, Богом забытое место, полюс холода и голода, где зима со страшенными морозами хозяйничает 8-9 месяцев в году и длиннющая полярная ночь. Во время короткого и холодного лета сюда успевал зайти по Енисею всего один пароход. Почта доставлялась 8-9 раз за год.
В Курейке насчитывалось всего 8-мь домов. В этих 8-ми домах проживало 67 человек: 38 мужчин и 29 женщин. В среднем на один дом приходилось 8-9 человек. Местное население - остяки занимались исключительно рыболовством: широченный и полноводный кормилец-Енисей кишмя кишел рыбою. 30-40-килограммового осетра в нём поймать было плёвым делом.
Попытки ссыльных наладить дружественные отношения с Кобой успеха не имели. Он с самого начала отгородился ото всех, ушёл в добровольный затвор и жил по сути отшельником в шестой по счёту ссылке (согласно наречённому духовному имени Михаил). Даже со Сверловым, будущим председателем ВЦИК, с которым первоначально Сосо поселился в одну избу по-товарищески, он почти сразу же разругался в пух и прах, разъехался по разным домам и уже редко виделся. Это в Курейке-то, где среди восьми изб затеряться - проблема!!!
Яков Михайлович, впрочем, недолго прожил в Курейке - уехал в другое место срок отбывать: в Селиваниху. Вскоре после его отъезда из Курейки уехали ещё двое ссыльных большевиков. Так что Коба там остался один из политических и, насколько можно судить, не сильно-то переживал от отсутствия общения с покинувшими его одно-партийцами-пустозвонами. Недоучки, страдавшие позёрством и словоблудием, физически ему надоели, по-видимому, особенно жирный бас тщедушного и вертлявого Свердлова, не закрывавшего целыми днями рта, по-еврейски совавшего нос во все дырки. В снежной пустыне он (Сталин) довольствовался общением остяков и приручённого им пса Тишки…
25
Чем был занят в Курейке И.В.Джугашвили все эти годы, о чём он думал и что переживал? - можно лишь догадываться. Залезть в душу к Сталину поможет письмо, адресованное Кобой 25 ноября 1914 г. жене С.Я.Аллилуева Ольге Евгеньевне, своей будущей тёще.
«Я, - писал Иосиф, - буду доволен и тем, если время от времени будете присылать открытые письма с видами природы и прочее. В этом проклятом крае природа скудна до безобразия - летом река, зимой снег, это всё, что даёт здесь природа, и я до глупости истосковался по видам природы, хотя бы на бумаге»…
Из писем товарищам можно узнать и про его житьё-бытьё в Туруханском крае, про материальное положение.
10 ноября 1914 г. Коба пишет дополнение к своему предшествующему письму на имя Т.А.Словатинской:
«10 ноября. Письмо лежит у меня две недели вследствие испортившейся почтовой дороги. Татьяна Александровна, как-то совестно писать, но что поделаешь - нужда заставляет. У меня нет ни гроша. И все припасы вышли. Были кое-какие деньги, да ушли на тёплую одежду, обувь и припасы, которые здесь страшно дороги. Пока ещё доверяют в кредит, но что будет потом, ей-богу, не знаю… Нельзя ли будет растормошить знакомых (вроде крестьянского) и раздобыть рублей 20-30? А то и больше. Это было бы прямо спасение, и чем скорее, тем лучше, так как зима у нас в разгаре (вчера было 33 градуса холода). А дрова не куплены в достаточном количестве, запас в исходе. Я надеюсь, что, если захотите, достанете. Итак, за дело, дорогая. А то “кавказец с Калашниковской биржи” того и гляди [пропадёт]… Адрес знаете, шлите прямо на меня (Туруханский край, Енисейская губерния, деревня Костино и прочее). Можно в случае необходимости растормошить Соколова, и тогда могут найтись денежки более 30 руб. А это было бы праздником для меня.
12 ноября. Милая, дорогая Татьяна Александровна, получил посылку. Но ведь я не просил у Вас нового белья, я просил только своего, старого, а Вы ещё купили новое, израсходовались, между тем жаль, денег у Вас очень мало. Я не знаю, как отплатить
